Я — Куроко Тецуя. В меня влюблен мой брат.

      Тот самый, в какой-то степени, роковой день не покидал сознания Сейджуро. Он и представить себе не мог, до чего его эгоизм доведет Куроко. Парень все еще не в силах смириться с мыслью, что если бы с Тецуей случилось что-нибудь посерьезней, если бы удар был сильнее — это привело бы к ужасным последствиям. Сейджуро не смог бы тогда с этим жить.       Да, он все еще корит себя за произошедшее. Да, ему все еще больно. И, да, он считает, что теперь не достоин улыбки Куроко. И вот он уже вторую ночь подряд, с последнего их разговора, сидит и смотрит на спящего Тецую.       Послышалось копошение рядом, Куроко, скинув с себя одеяло, подогнул колени. Отчего-то Сейджуро не нравилась поза, в которой до этого момента лежал парень, было в ней что-то такое… В общем, не вызывала она ничего хорошего в понятии Акаши, но он быстро выкинул эту мысль из головы и тихо, чтобы не разбудить, поднял ткань и накрыл ею мирно сопящего Тецу. — М? Акаши? — Куроко привстал на локтях и взглянул на склонившегося над ним рыжеволосого. — С тобой все в порядке? — сразу же спросил Сейджуро. Может, все-таки не стоило так рьяно пялится на Тецую? — Да, а с тобой? Почему ты здесь так поздно? — голубоглазый, зевая, взглянул на прикроватные часы, что показывали три часа ночи. — Не обращай внимания, спи, тебе нужен отдых, — Сейджуро мягко улыбнулся и положил руку на коленку Куроко, а тот вздрогнул. Акаши сощурил глаза, всматриваясь в парня, лежащего перед ним, сквозь сумрак ночи. — Что с тобой? — Слышал про фантомные боли? — Тецу привстал, кладя подушку под спину. — Да. — Когда я был в отключке…. Мне снился сон. Один очень страшный сон, — Куроко взглянул в окно, не выдерживая пристального внимания Сейджуро, но вспомнив, что парень не терпит, когда при разговоре не смотрят в глаза, поборов себя, вернул свой взор обратно на Акаши и смотрел так жалобно, что у любого бы что-нибудь да сжалось в груди. Да, это было очень необычно для парня, у которого повседневное выражение лица сродню кирпичу, но сейчас Сейджуро не обращает на это внимание. — Расскажи, — рыжеволосый нежно погладил ноги парня, словно пытаясь отнять или хотя бы облегчить ту боль, что приносила дискомфорт, защитить таким способом. Он готов сделать все что угодно, чтобы Тецуя чувствовал себя защищенным. — Не могу. Я еще сам в нем не разобрался. Суть в том, что там я… — Куроко напрягся, вспоминая те ощущения. И какого хрена он всё так отчетливо помнит? — Я… Я там не чувствовал своих ног. Я попал в аварию и не мог больше ходить, — парень вздрогнул, душа в себе жуткое желание зарыдать. Все еще трудно поверить, что всё вернулось на круги своя. Что это не очередная попытка сознания обмануть самого себя.       Заметив смятение парня, Акаши аккуратно прижал того к себе, со всей ему неприсущей нежностью поглаживая по спине. — Сейчас все хорошо. У тебя есть твой брат, родители, я… Мы не бросим тебя, — шептал Сей на ухо голубоглазому, а после потерся носом об его щеку — эдакий странный приступ нежности. Как же Сейджуро не хватало этого тепла, тела в уютных объятиях, горячего дыхания на своей шее. — Сей, это правда, что ты сильно переживал за меня? — нехотя разъединяя кольцо рук вокруг себя, спросил Куроко. — Да. Я места себе не находил. Тецу, я жалею о случившемся. Это я виноват в том, что произошло. Ты сможешь простить меня? — Акаши взглянул на Куроко с грустью и некой надеждой. Сейджуро послушно дожидался ответа. Куроко думал… Нет, он уже точно был уверен в том, как сильно ему повезло. Рядом с ним его любимый человек, в котором он уверен теперь на все сто процентов. Он знает, что Акаши его не бросит, не предаст, не обманет. Потому он лишь прижался сильнее к Сейджуро, зарывая пальцы в его мягких прядях волос, поражаясь их неимоверной шелковистости. — Я люблю тебя. Я, правда, очень сильно тебя люблю, — Тецу прижался всем телом к Сейджуро, стараясь прочувствовать тепло исходящее от парня каждой клеточкой своей кожи. Столько грусти и отчаяния было в этом жесте, что Акаши невольно повторил его, так же сильно прижимая к себе Куроко, словно пытаясь слиться с ним в единое целое. — Я тоже. Я тоже тебя люблю.