Я — Куроко Тецуя. В меня влюблен мой брат.

— Тецуя — мой любимый младший брат. Мне не нравится то, что вы общаетесь, — нахмурил брови Киба. — Я запрещаю тебе к нему подходить. — Тебе не кажется, что не ты должен решать, с кем нужно общаться Тецу, а с кем — нет, — ухмыльнулся Акаши. — К тому мне как-то до задницы, чего ты там хочешь. — Я повторяю первый и последний раз. Если ты не понимаешь по-хорошему, будем по-плохому, — с последних сил сдерживал себя Киба, чтобы не заехать по лицу Акаши. Его бесило, что иногда у Сейджуро менялся цвет левого глаза, делая того особенным. — Ладно, тогда я тоже скажу кратко. Мне нравится твой брат уже давно, и я вовсе не собираюсь тебе уступать, тем более, вы связаны кровью и этого не изменить, — с насмешкой выкинул Акаши, предполагая, что победа будет за ним.       Повисла тишина, Киба растерялся. — Раз так… Если Тецуя не мой — он ничей, — прорычал Киба и ударил Акаши по лицу. — Как ты посмел? — прошипел Сейджуро, смазывая выступившую кровь с губы. Он попытался нанести ответный удар, но парню удалось уклониться. — Нарываешься? — с ухмылкой спросил Киба. — Ты вообще-то первый начал, — прорычал в ответ Акаши. Но не успел он ничего сообразить, как старший Куроко попытался его вырубить прямым ударом в лицо, но промахнулся. Развязалась суровая потасовка, в которой ни Акаши, ни Киба не щадили ни себя, ни друг друга.       Тецу не мог уже сдерживаться. Ему показалось, что время замедлилось в миллионы раз и его брат начал задерживаться. Тецуя прокручивал в голове разные варианты событий, ужасаясь своей фантазии и постоянно посматривая на часы. В комнате воцарила не менее нагнетающая тишина. Пульс бил по вискам, а от волнения сердце бешено колотилось в груди, иногда сбивалось дыхание. Он не знал, что будет его ждать… Он не знал, кто станет победителем…       Тем временем у Кибы и Акаши почти не оставалось сил, но никто не хотел проигрывать… Никто не сдавался. С последних сил, сжав всю волю в кулак они пытались выдержать этот поединок, не упав в грязь лицом перед своим противником. Хотя силы были равны, парни пытали всякую надежду на победу, они хватались за соломинку, словно утопающие… утопающие в своей ревности и любви к одному и тому же человеку.       Всё. Терпение кончилось, словно угорелый, наспех захлопнув за собою двери, Куроко помчался вниз… Вниз по лестнице к своему брату и к своему лучшему другу. Ему не хотелось, чтобы кто-то из них пострадал, он не мог молча сидеть, зная, что двое дорогих ему людей избивают друг друга до потери пульса. Он не хотел, чтобы все обернулось именно так. Он, правда, не хотел…       Решающий удар. Киба, побежденный своим противником, падает на пол. Из подъезда вылетает Тецу и как ошпаренный мчится к своему брату.       «Как же так?» — подумал старший Куроко. «Хех, неужели я не смог защитить своего маленького мальчика… Да и защищал ли я его вообще? Не знаю, может это все я делал лишь ради себя? Я не заслуживаю такого брата, как Тецу. Я ужасный брат». — Киба! Киба! Открой глаза! — закричал Куроко. — Открой я сказал! — Оставь его в покое, — прошипел Акаши. — Я выиграл, теперь ты мой, — ухмыльнулся тот, откидывая отросшую челку со лба, открывая вид на левый глаз, отливающий золотом на солнце. — Да как ты вообще можешь о таком сейчас говорить?! Лучше помоги мне донести его домой! — по щекам Тецу начали медленно скатываться маленькие бусинки слез.       Акаши был слегка ошарашен. Всегда, ходящий под безразличной маской, и капризный внутри мальчик, неожиданно перед ним заплакал… А ведь это он виноват, что Тецу сейчас в таком состоянии. — Ладно, — обреченно согласился Сейджуро и, взяв под руку своего врага, помог Тецу донести того домой. Не долго думая, он принял решение уйти, дав время Куроко обо всем подумать. — Подожди. Я не могу тебя отпустить в таком состоянии, — беспокойно сказал Тецу. — Ничего, переживу. — Да подожди ты! Давай хоть раны обработаю. — Нет, спасибо, — отказался Сейджуро, развернувшись, в намерении уйти. — А-ну стоять, я сказал! Никуда ты не уйдешь, пока я не окажу тебе первую помощь, — нахмурился младший Куроко. — Ладно-ладно, не кипишуй, мамочка… — усмехнулся Акаши, облокачиваясь о стену. — Очень смешно.       После того, как Куроко помог своему брату, он принялся за Акаши. — Как ты вообще на ногах стоишь? — Живучий просто, — с ухмылкой ответил Сейджуро, а затем продолжил: — Было ради чего биться. — Все с тобой понятно. Когда я закончу, ты должен будешь еще посидеть тут часок. Так сказать, передохнуть, — сказал Куроко, обрабатывая ссадины и раны. — Ладно-ладно, только не дави так, больно же, — прошипел Сейджуро. — Правда? Ты еще жалуешься? — Извини…       Когда все ушибы были обработаны, Тецу оставил Акаши одного в комнате, чтобы тот смог нормально поспать. Но Сейджуро от чего-то было противно на душе, он чувствовал боль, горечь, обиду. Хотя сам не понимал почему. Потому, стараясь долго не задерживаться в квартире Тецуи, он по-тихому слинял оттуда.