Ночь падающих звезд

      Эрия довольно улыбалась: всё прошло как нельзя лучше, отец согласился, чтобы Алион провел эту ночь в её шатре.       — Отец сказал, будь на твоём месте кто-нибудь другой, он бы ни за что не согласился.       — Он мне льстит.       — Нет, уважает. Можешь ложиться спать.       В шатре царил полумрак, свет давала лишь одна масляная лампа возле шкур-постели. Лёгкий дымок с пряным ароматом трав щекотал ноздри, заполнял всё пространство и, казалось, приглушал посторонние звуки. Но это лишь казалось, на самом деле уже перевалило за полночь и лагерь скитальцев погрузился в сонную тишину.       — Спать? — Алион нахмурился.       — Ты будешь отдыхать, а я бодрствовать, — пояснила Эрия. — Может быть, к утру станет известно, что с тобой.       — «Может быть» не подходит, — мрачно произнёс Алион. Он, похоже, хотел результата немедленно, прямо здесь и сейчас.       — Все получится, — Эрия и сама удивилась, насколько твёрдо звучит её голос. Целительница-новичок может наделать ошибок, разве нет? Но в душе крепла уверенность: она справится.       — Пока я буду спать, что будешь делать ты? — вопрос прозвучал жёстко, будто на допросе.       — Сложно объяснить…       Алион медленно подошёл почти вплотную. Эрия осеклась, потому что вдруг почувствовала чужое дыхание на своей щеке. Уши мучительно вспыхнули, и это, наверное, было заметно даже в полутьме.       Да что с ней такое творится?!       В полные смятения мысли вклинился властный голос:       — Ну-ка, посмотри на меня.       Еще чего! Ведь тогда станет ясно, что пылают не только уши, но и щеки, и даже шея. А если Алион поинтересуется, в чём дело? Как это объяснить? Она ведь и сама толком не понимала, что происходит. Точнее, начинала подозревать, но совсем необязательно сообщать об этом Алиону.       — Слышишь?       Эрия слышала, но усердно разглядывала пол под ногами, надеясь, что её пышные длинные волосы скроют неловкий румянец. Чужие жёсткие пальцы взяли за подбородок, принуждая поднять голову. В бледных отсветах лампы глаза Алиона горели чёрным огнем, в привлекательном аристократичном лице на мгновение проступило что-то неуловимо хищное.       — Делай что хочешь, целительница, но запомни: без фокусов. Понимаешь, о чём я?       Эрия растерянно заморгала. Она поняла лишь, что Алион вызывает неясную тревогу. Где-то на донышке души пробовало свои крохотные острые коготки предчувствие. «Что-то не так с этим человеком, держись от него подальше», — предупреждало оно. И в то же время… В то же время от Алиона исходили жаркие волны притяжения, невидимые, но ощутимые кожей.       Эрия не знала, что делать с этими чувствами. Да и нужно ли? Её обязанность лечить, и чувства, какими бы они ни были, здесь ни при чём.       Она ошибалась.       Ночь тянулась бесконечно долго; реальность будто заволокло дымкой. Остался лишь горьковатый запах трав, лёгкий шорох дождя где-то там, за пологом шатра — и тёплая ладонь Алиона, которую Эрия крепко держала в своей.       Алион уснул, устав наблюдать за целительницей, с закрытыми глазами сидящей у постели. Странно, но Эрия не чувствовала ни сонливости, ни боли в затёкших мышцах. Казалось, тело теряет очертания, растворяется, остаются лишь ощущения, неясные, как предрассветные тени. И это не пугало, откуда-то пришла уверенность: всё правильно. Нужно лишь чуть-чуть подождать, ещё немного настроиться на Алиона.       Видения, яркие на фоне тумана, возникли так неожиданно, что Эрия вздрогнула, но глаз не открыла.       Получилось! Она ликовала, а насыщенные красками образы вспыхивали, кружились вокруг. Эрия вгляделась в них и похолодела.       Ей стало ясно, что происходит с Алионом.       «У болезни всегда есть причина», — любила говорить старая целительница. И ещё она говорила: «За всё нужно платить».       Вот Алион и платил. Потому что…       Нес в мир боль, кровь. Смерть.       Хватит!       Эрия дернулась, но видения не отпускали. Чтобы отгородиться от образов, она попыталась открыть глаза, но не смогла. Ей не оставили выбора, принуждая досмотреть бесконечную череду кадров из чужой жизни. Жизни Алиона, полной грехов.       Туман в сознании наконец отступил, видения померкли.       Эрия открыла глаза. Оказалось, она всё так же сидит возле постели, вцепившись в руку Алиона, как утопающий хватается за спасательный круг.       — Наконец-то! Не хочешь отпустить меня?       Алион злился. Ещё бы, он долго и безуспешно пытался избавиться от железной хватки Эрии.       Эрия с трудом разжала онемевшие пальцы и не нашла в себе сил извиниться, чувствуя, как наливается усталостью тело.       Повисло тяжелое молчание. Ночь все длилась, так же шелестел дождь, от горького травяного аромата кружилась голова.       — Ну? — наконец поинтересовался Алион, потирая пострадавшее запястье.       Синяки проступят к утру, отстранённо подумала Эрия. Нужна мазь из донника, помажешь — и никаких кровоподтёков.       К горлу подкатила тошнота.       Алион. Лечение.       Алион умрёт, если ему не помочь. Она могла бы попытаться спасти его, но не будет.       Потому что он убивал.       Он заслужил болезнь.       От этой мысли повеяло могильным холодом.       — Ну? Что ты узнала? — ещё требовательнее спросил Алион.       Эрия едва разлепила растрескавшиеся губы:       — Ничего.       — Лжёшь! — рявкнул Алион.       Эрия с неожиданной для себя проворностью вылетела из шатра, там её и скрутил рвотный спазм. Колени дрожали так, что пришлось сесть на мокрую траву. Она скорее почувствовала, чем услышала шаги Алиона.       Ой, нет. Уходи… пожалуйста.       — Вставай, — резкий, приказной тон. — И говори, что знаешь.       Сил едва хватало на то, чтобы дышать. Дрожа, Эрия привалилась спиной к влажному стволу клёна и прикрыла глаза. Алион постоял немного, потом подхватил её легко, будто пёрышко, и отнес в шатёр.