The smell of cherries

POV Сакурадзи Кохэку

       Перелет оказался немного тяжелым. И не потому, что был всего лишь вторым в этой жизни.       Так как мы с Кагами сильно разругались, то благополучно не разговаривали.       Я не собиралась извиняться, ибо своей вины здесь не видела. И я считала, что поступила правильно.       Через динамики объявили о скорой посадке и попросили вернуть кресла в обычное их положение и пристегнуть ремни.        Без особой охоты выполняю все эти действия, параллельно обдумывая договор.        Ведь, если действительно посмотреть на это все, то такая жена, как я не пойдет для Кагами. Чистокровный должен быть с чистокровной, тогда их род не прервется. И они всегда будут светиться на арене, а я не горю желанием все время отвечать за свои слова и делать ходы. Я, конечно, шахматы люблю, но все же не настолько, чтобы каждый день играть.        Поэтому надо идти к охотникам. Но что они могут сделать со мной? Не убьют — это точно. Если бы хотели убить, то супруги Кирию навряд ли стали бы разговоры разговаривать. Такой приятненький, белый и пушистый бонус в виде меня будет просто «вах» для них.       Но! Вот в чем проблема… Я как хомяк — мне нужно больше плюшек. И выпустить из своих лапок такую возможность, как обучение способностям чистокровных… Ну, мягко говоря, это будет крайне недальновидно с моей стороны.        Поэтому у меня есть мысль уговорить брата начать учить меня, а потом отдать Ходзуки, там уже закончу обучение…        «Ты с ума сошла?! Совсем дура?! Думаешь, все так легко будет… Да они тебе мозги промоют, чтобы ты всех убивала!» — бешено завопил рассудок.       «Разумеется, я это осознаю, но думаю, что для начала меня обучат всему, а потом уже… А потом уже я сбегу сама!» — начала я переговоры с рассудком.        «Да и вообще, ты в курсе, что разговариваешь сама с собой?»        «Да»       «Достойно. Тогда продолжим нашу светскую беседу. А уверена, что сможешь совершить побег?» — ехидно вопросил внутренний голос.        «Вполне.»        Разумеется, это было очень опрометчиво с моей стороны. И глупо. Но я хомяк — мне положено!        Я оглушительно чихнула. Кагами покосился, но промолчал — обиженного играет. Так ещё, представляете, отжал у меня место у окна!        Самолет затрясло и я выпрямилась, внутренне дрожа от напряжения. Ненавижу посадки!        Сначала мы катились по полосе быстро, а затем тормозили и ехали все медленнее и медленнее, пока всех не тряхнуло и транспорт не замер на месте окончательно.        Все захлопали в ладоши, счастливо улыбаясь. Я вяло похлопала и отстегнула ремни, стараясь не смотреть на мрачную мину старшего брата.        Но как только я вышла на свежий воздух из самолета, то тут же забыла обо всем: обо всех проблемах, договорах, вампирах и охотниках!       Мы приземлились на острове! Остров-аэропорт. Креативненько.        — Кохэку, милая, не тормози, — ядовито прошипели над ухом, легонько подталкивая к ступенькам.        — Кагами, милый, сам не тормози! Ты только посмотри на эту красоту, — по-детски восторженно завопила я на японском.        Я взяла за руку брата, неуверенно и слабо сжав ее. Через паузу, нии-сан сжал мою в ответ. Я выдохнула — на время конфликт утих.        Люди начали обходить нас или сердито просить идти. Некоторые удивлялись такому моему поведению.        Чую не долго мне осталось до безумной принцессы внесезонного цветения сакуры. Это я о Шизуке. Нравится мне это женщина.        Все-таки прислушавшись к ругани брата, я слетела вниз, ни на секунду не отпуская от себя Кагами. Так что он почти как флаг развивался за моей спиной.        Держась друг за друга, мы вместе с толпой зашли в автобус, который должен довезти нас по этой длинной полоске дороги до аэропорта, а оттуда… А как оттуда? Тут же вода одна кругом!        Ну если прекратить тупить, то отвезут, наверное, на кораблях. Ах, мечты-мечты.       Сев на места где-то посередине, брат и я молчали.       Я опять задумалась о женитьбе — если никто не знает, что я только наполовину чистокровная, то мы ничего не потеряем, заключив брак. Как хорошо, что никто не читает мои мысли — точно бы уже пытали. Слишком уж по-другому думаю — дети, особенно подростки, сейчас не думают о будущем.       Душа заволновалась как-то и начала собираться как будто в колтуны. Я ощутила себя виноватой.        Хотя как, если я права? Но все же надо извиниться… Прямо и не знаю. Но, если не хочу раскола между нами, то надо извиниться.        — Кага-ам-и-и, — тоненько протянула я, чуть дернув брата за руку.       Он посмотрел на меня и я тут же перевела взгляд на его переносицу. Никогда не могла смотреть в его синие глаза, глубокие как само море.        — Что такое, Кохэку? — это было сказано таким уставшим голосом, что будь у меня кошачьи уши я бы их прижала.        — Я… Теперь все ухудшила? — слова извинения удерживала в глотке гордость.       — Я честно не знаю, имото. Я очень устал.        Он склонил голову на правое плечо и я, будучи у окна, поторопилась стать опорой. Он положил голову на мою, все также не выпуская моей руки.        — Прости меня, пожалуйста… — тихо прошептала я и застыла в ожидании ответа, сверля впереди стоящее сидение, обитое махровой на ощупь тканью с рисунками не ярких цветов.       Они-сама* еле слышно вздохнул и поцеловал в макушку. Это было прощение. Внутри меня будто давний узел, державший все мои внутренние органы, развязался и дышать стало свободнее.        Я, впервые за все время наших «приключений», расслабилась и прикрыла глаза, с удовлетворением ощущая теплую ауру Кагами. Сознание поплыло, заставляя прикрыть глаза. Я ощущала, как едет машина — все неровности, все легкие повороты. И слышала звук — шелест шин, похожий на звук листьев, затронутых слабым ветром. Говор людей начал утихать, я уже не обращала внимания… Правда до тех пор, пока в небольшой микрофон водитель не объявил приезд к ещё одному препятствию к пункту назначения.       Мы чуть не подлетели от такой громкости. Несколько секунд проморгавшись, мы с неохотой встали и попытались пройти… Нет, пробиться сквозь людей, которые пытались первыми выйти. Почти никто не желал уступать.       Опять-таки крепко сцепив руки, ждали своей очереди. Кагами закрыл глаза и поднял голову к потолку, крепко сжав зубы, да так, что жевалки заиграли.       «Он голодный,» — догадалась я. Себя я предложить не могу — не место и вряд ли согласится. Во всяком случае, это бывало еще реже, чем я ела помидоры.        Внезапно он склонился и быстро заговорил:        — Меняй внешность на такую, какую не использовала до этого. Я помогу пройти через охрану.        Я немедленно послушалась и, закрыв глаза, отправила все на дальний план. Ощутила свое тело.        Длина волос — каре. Я представила, как втягиваются волосы друг в друга, становясь короткими.        Цвет — а какого не было? А давайте-ка возьмем…       Я начала вспоминать всех известных мне персонажей игр, артов и аниме. Если скрестить кого-то, то никто меня не узнает!        Считаю, что надо темно-зеленые. Если обман вдруг раскроется, то можно будет выкрутиться — сказать, что не разглядели мое лицо и ошиблись с определением личности.       Это немного труднее, чем прошлое действие, но я совершаю изменение.        Теперь черты лица — нужно «засыпать» свою мордашку веснушками, а также сделать европейский разрез глаз.        Нарисовала лицо в своем воображении, присмотрелась к нему и каждую новую черту начала делать материальной, наполняя их энергией.        Все это ощущалось так, будто по моему лицу водят, едва касаясь, кисточкой. Рост оставляю таким, каким он есть. Руки сделала шершавыми с мозолями. Цвет кожи сделала менее бледным, чем есть.       Я открыла глаза и кивнула нии-сану. Он быстро окружил меня своей энергией и укрепил ее на мне. Теперь, можно сказать, я в безопасности.       Вот и долгожданный выход, осторожно спустившись по ступенькам и ступив на землю, я дождалась они-сама и последовала за ним, настороженно следя за теми, кто находился вокруг меня.       Пройти надо было всего лишь несколько метров, до раскрытых черных дверей, которые вели в светло-кремовый коридор, ярко освещённый сверху — слабыми и небольшими люстрами, а по обеим стенам свет шел вверх и вниз, так как лампа была «придавлена» круглым чуть прозрачным кругом — эдакая люстра.       Там было тепло, лишь сзади чуть долетал прохладный ветерок. Кагами отпустил мою руку и отошёл на такое расстояние, чтобы казалось, будто мы незнакомые люди.       Проверка и осмотр на запрещенные предметы, проход через закрытый ото всех короткий коридор, где проверяют документы. Там я была с Кагами — его внимательно разглядывали, ведь он как бы перевозил меня. Задали множество вопросов — Кагами изменил их восприятие и сотрудники службы безопасности считали, что это поверенный перевозит дочку миллиардера с материка на материк.       А потом мы пошли забирать багаж. Даже анкету не пришлось заполнять! Вот это я понимаю, японское гражданство — сила.        Самое веселое началось, когда выяснилось, что Кагами до полусмерти боится воды и качки. Я прямо видела, как его лицо меняет цвет на зелёный.        Я бы повеселилась, но вот так просто нии-сан не заставил бы меня сменить внешность, тем более так критично. Враг рядом и не время потешаться.        На данный момент, мы сидели около выхода наружу и ждали объявления о прибытии очередного водного рейса на большую землю, точнее остров.        — Как ты думаешь, скоро уже мы поедем? — я не могла унять свой интерес. Мы решили не называть друг друга по именам.       Все же всю мою взрослость удалось ослабить. В конце концов, здесь я ребенок.       Кагами распластался по сиденью, покрытым бежевой кожей. Весь аэропорт был невероятно светлым и приятным глазу — никакой яркости или рези для человека.       Но вот шумно — сил нет терпеть!        — Не знаю и пускай подольше не появляется, — лениво отозвался брат, зыркнув левым глазом.        У брата очень красивые глаза.        Медленно рассматриваю его: чуть длинные, взъерошенные, чёрные волосы, серьёзный взор переливающихся сапфировых глаз, имеющие невероятную глубину, которая, как водоворот, затягивает. Его аристократичность видна издалека.        Немного прямой нос, бледная кожа. Любая одежда выглядела на нем отлично.       — Что-то не так?        Я даже и не заметила, как он перевел взгляд на меня. Я смутилась и тут же яро замотала головой, отрицая.        Во-о-от она — проблема моей взрослости. Хотя это и можно списать на подростковый период.        Да и вообще, что это я? Да, я люблю Кагами, но как брата! И мне завтра четырнадцать, ясно тебе, организм?       Я уверенно кивнула себе и поудобнее обустроилась меж сумок.       Внутренний голос злорадно расхохотался, когда пришло время садиться на водный транспорт.       Кагами с опаской разглядывал средних размеров… Как он называется-то? Эх, совсем забыла как называется! В общем похож на теплоход.        На этот раз мы поступили более умнее — взошли на борт последними. Мы оставили багаж на местах, которые были снова на середине. Меня это очень огорчило. Но русские… В смысле японцы не сдаются!       Кагами не вовремя отвернулся и я шмыгнула в толпу вроде как китайцев. Выглядывая из-за головы паренька, я поняла, что еще не успела спалиться.       Обрадовавшись, я вылезла из толпы и побежала к левому борту кораблика, и с восторгом запрыгнула на сиденье, смотря на синие волны, сверху покрытые пеной, как сливки.       Я с детства прошлой жизни не видела море! Как же оно прекрасно!       Теперь я действительно улыбалась. И улыбалась счастливо и искренне. Повернув голову вправо, я увидела самый большой и самый населенный остров Хонсю. Он был ближе, чем горизонт, но почему-то скучно-серый. Но, думаю, это издалека так не презентабельно, а внутри все гораздо лучше!        Меня резко схватили за пояс и запихали снова на борт. Честно признаться, я чуть ли не закричала, когда меня так неожиданно подхватили. Я оказалась спиной прижата к плечу.        По привычке, я атаковала ногой незнакомца, целясь в голову. Проще говоря, на удачу — я ведь не видела толком где что находится.       — Я тебя сейчас.!       Я перепуганно ойкнула и сжалась. Это был Кагами! А-а-а-а, что же делать? Он меня убьёт!       Екарный бабай, теперь я понимаю, почему женская часть Дневного класса шарахалась Зеро. Теперь я на всю жизнь запомню эту ауру и взгляд.       Меня поставили на металлический пол.       Я слабо хихикнула и тут же умолкла под злым взглядом.        — А я… Я предупреждала! — тонким голоском попыталась оправдаться я.        Рядом сидящая женщина тихо рассмеялась.       «Какой приятный голос,» — я обернулась на нее и…        Идрит-ангидрит!        Мне привиделось, будто это женщина была Джури Куран. У-у-у, не-е-ет, я слишком стара для такого ужаса. Все, пенсию мне!       У женщины были такие же волнистые, цвета молочного шоколада волосы. Но вот именно, что шоколадные, а не каштановые с оттенком красного, как у Куран.        Так что сплюнь, Кохэку, и не забивай голову.        Кагами схватил меня за локоть и стремительно направился на место. Над нами кричали чайки, время от времени бросавшиеся в воду и поднимающиеся от нее уже с добычей — рыбой.        До конца поездки меня крепко держали рядом с собой, у меня аж рука затекла.        В общем, я обиделась на они-сама, но, конечно, не так серьезно, как во Франции.        — Пять минут до подхода к острову Хонсю!        Идя по пятам за братом, мы спустились на нижний… Эм… Этаж? Пусть будет этаж.       Переминаясь с ноги на ногу, я сгорала от нетерпения. Ребята, это же Япония!       — Успокойся! — шикнул на меня нии-сан.       А я и так замерла. Потому что увидела берег.        — Сакурадзи, держи меня.