Чертовы сучьи инстинкты

Лили недоуменно подняла брови. - Он реально сказал тебе "я не могу тебе ответить так, как хочу"? Он что, серьезно так сказал? Кэш угрюмо помешивал чай ложечкой. В школьной столовой стоял страшный гул, и приходилось наклоняться, чтобы услышать друг друга, поэтому Лили находилась всего в паре сантиметров от него - нос ласкал запах ее парфюма и теплого девичьего тела. От ее близости в нем - полнейший штиль и безветренность. Его внутреннему зверю абсолютно безразличен этот запах и открывшееся зрелище нежного круглого начала грудей, видного в разрезе легкой блузки. При воспоминании о свежем, забившемся в нос как вода запахе Лендона стало муторно на душе. Губы на его губах, неистовое биение сердца, его жадный язык, тепло его такого близкого тела: а не приснилось ли ему это, не забредилось? В отключке, конечно, можно словить всякое... Но настолько ярких иллюзий, конечно, никогда Кэш не видывал и сомневался, что вообще увидит. Это и в самом деле произошло. Лендон поцеловал его. Ответил на поцелуй, на который без хорошенького удара головой Кэш бы никогда не решился. И это уже многое объясняет, хоть тот и отказал альфе почти мигом, сильно и долго не задумываясь. А может, он тоже боится? Боится потерять его как друга, боится неопределенности и отторжения? Вдруг он тоже терзается теми же вопросами и чувствами, что и сам Кэш? Эта мысль ошеломила его. Он так и сидел, как громом пораженный, застывшим взглядом уставившись в тарелку. Дыхание сперло, во рту пересохло, а шум вокруг и правда слился в невнятный далекий гул, как белый шум в старом телевизоре. - Кэш? Кэш, ты чего? - обеспокоенно спросила Лили, спешно прожевав кусочек своего яблока и тронув его за плечо, - Ауу... - Да, я тут, - просипел он. - Ты о чем так задумался? Кэш глупо, совсем по-идиотски улыбнулся, нервно прикрыл глаза ладонью, потом вообще выпрямился, положив ложку с громким звоном, суетливо спихнул ее в сторону. - Я в порядке. Лили снова недоуменно подняла брови. - Я и ничего об этом не говорила. Я спросила, о чем ты так задумался. - Ааа... - рассеянно протянул он, особенно никакого значения ее словам не придавая. Отвечать все равно было нечего. Мир возвращался постепенно: сначала в уши врезался гвоздем шум, потом в глаза - длиннющая галдящая очередь, в грудь - раздражение. Альфы водились с альфами, омеги хихикали по углам с омегами, беты спокойно отсиживались в сторонке от всех этих брачных плясок. Парочки ворковали перед всеми, никого не стесняясь. Некоторые без всяких прелюдий сосались прямо тут, да так, что очевидно было - побегут искать кладовки. Все это показалось таким жалким и ничтожным, что захотелось смеяться. Это долбанное разделение на альф, бет, омег - кому оно вообще нужно было? Богу? Обществу? Людям? Это же и есть причина разложения их всех, разложения наружного внутреннего, настолько глубинного, что и сам человек хрен поймет, что он уже давно - гниль, покрытая плесенью краюшка хлеба. Все мы живем, чтобы трахаться. Хотим быть красивыми, чтобы нас хотели. Хотим быть как можно дольше молодыми, чтобы трахать и чтобы нас трахали как можно дольше. Не хотим детей, чтобы не испортить фигуру, которую мы используем, чтобы трахаться. Мы продаем секс, покупаем, жрем информацию о нем все 24/7, и нам все мало, все мало. Неужели нет ничего, что было бы выше этого? Кэш считал, что нашел ответ на этот вопрос, ведь он совершенно точно хотел от Лендона чего-то еще, кроме секса. Вернее - не совсем его. Кажется, он и правда начал сходить с ума. Мир без Лендона стал по-настоящему ненужен и мелок, как грязная мазутная лужа, в которой барахтались они все - как в одной общей могиле. Кэш с отвращением поморщился, встал со стола, хмуро бросив опешившей Лили: "быстрее давай". Та, фыркнув, сложила пустую тарелку на стол, аккуратно поднялась, поправила юбку, задвинула стул за собой и за ним - и только тогда вышла из-за стола. Тренькнул звоночек: в телефоне сработала закрепленная заметка насчет сегодня. "В универ в три - на экономику! Не опоздай, копуша!" Лили, мученически закатив глаза, заблокировала телефон снова и поспешила за другом, отмеряющим семимильные шаги. По паркету звонко зацокали ее каблучки. В это же самое время на телефоне еще одного человека сработала та же самая заметка...