Чертовы сучьи инстинкты

Это похоже на маленький радиоактивный взрыв: сердце заходится в бешеном темпе, но это скорее боль, чем эйфория: Кэш изо всех сил сжимает узел, кончая - Лендон под ним, блестящий от пота, задыхающийся, разомлевший, кончил уже давно, и теперь они липкие, грязные, пахнущие друг другом, лежат в обнимку, стараясь продышаться. Но Кэш все равно прекрасно понимает, что это только сейчас так: без настоящей вязки они все равно не будут пахнуть друг другом для всех, а оставить на Лендоне метку сейчас... От одной только такой мысли в паху сладко напряглось и запульсировало, а Лендон, сразу же почувствовавший это, сел, большими теплыми ладонями хватая его за плечо, за щеку, вынуждая посмотреть себе в глаза. - Ты хочешь этого? - спрашивает он, едва ворочая чудовищно припухшими от поцелуев губами; его светлые глаза потемнели от похоти, но все же не потеряли осознанного выражения. Кэш мученически стонет, пытаясь прогнать этот безумный морок. -Ты хоть понимаешь, что такое метка? - он сам не узнает своего голоса, когда говорит, - понимаешь, что это не на пару дней? Кэш сам берет чужое лицо в свои ладони: влажные, но все равно благоуханные щеки - влажными горячими ладонями. Смотрит прямо в глаза: он чувствует нутром, что донести эту мысль нужно всеми фибрами своего существа, хоть жалкого, потонувшего в похоти, но все же - от всего него. - Лендон, я люблю тебя. Но я не позволю тебе совершать глупости, даже со мной. Лицо омеги как-то неуловимо меняется, будто по нему пробегает странная волна. - Метка - такая хрень... Она на всю жизнь... - Кэш, давай без уроков полового воспитания в седьмом классе, - Лендон придвигается ближе, опаляет дыханием щеку, - я уже не маленький. - Я вижу, - сглатывает альфа, чувствуя затвердевший вновь немаленький член, ткнувшийся в бедро, - но еб твою, Лен... - Я уверен, - безапелляционно заверяет тот. И Кэшу просто нечего больше сказать. Нечего сказать - словами; за него гораздо лучше справляются ладони, жадно облапившие спину; язык, губы и зубы, оставляющие свои собственнические, но пока еще безобидные метки. Лендон опрокидывает его на развороченную постель, садится поверх дрожащих напряженных бедер альфы; весь такой большой, крепкий, сильный, плечистый - а на твердый истекающий член Кэша капает смазка из пульсирующей, сжимающейся дырки. Омега. Омега, которая принадлежит только ему, Кэшу. Навсегда. Внезапно Лендон останавливается, каменея и напрягаясь; Кэш, уже почти улетевший в дебри грядущей нирваны, с трудом пробормотал: - Что... Что такое? "Ты передумал?" - повисает в воздухе невысказанный вопрос. Омега нервно смеется, закрывает рукой лицо - и падает на кровать, откатывается вбок. Его широкие плечи так и трясутся от приступов сдерживаемого истерического смеха. - Лен? - недоумевает Кэш. Огромное по силе разочарование глушится еще более огромным волнением за свою - именно, свою - пару. Он осторожно касается дрожащей спины любимого. - Вот я... идиот, - буквально выкаркивает Лендон, не оборачиваясь, - хорошо хоть, что вспомнил. - Что вспомнил? Лендон поворачивается к нему лицом, с трудом тянет кривую ухмылочку: - Мы про презики забыли.