Чертовы сучьи инстинкты

Вообще-то Роб всегда думал, что отношения - это хороший секс с хорошим омегой. Девушек он не воспринимал как таковых, потому что они были либо соперниками, либо чересчур сопливыми, либо фригидными - альфами, омегами и бетами соответственно. Он приучился не воспринимать их, какими бы они красивыми не были и как бы сладко они не пахли. В старшей школе у него была девушка одна - высокая, фигуристая и безобразно красивая омега. Он долго водил ее по кафешкам и выставкам кошек, которых она обожала, и буквально смотрел ей в рот, ловя каждое слово. Он был определенно влюблен. Ну, по крайней мере, он так думал, потому что когда он напился и лишил ее драгоценной невинности, наутро ничего выдающегося в ней он не отыскал, за что можно любить до беспамятства. Раньше была какая-то загадка, что-то, что волновало его, не давало покоя, а теперь же - выгорело, выцвело и поблекло. Была некрасивая сцена, и скандал, и все как полагается по вечному обряду оскорбленных трахнутых омег. Комплекс охотника остался с ним на всю жизнь. И когда омеги легко раздвигали чудесные ножки, он брал то, что было предложено, хотя как тигр превращается в ленивое большое чмо из-за вечной охоты на зайцев, так и он вскоре обленился, похолодел, отстранился от этих игрищ. Когда он встретил Лендона, он подумал, что вот оно - то самое, истинное. Само совершенство, сочетание несочетаемого, всего самого лучшего от каждого статуса: характер и твердость альфы, крепкий ум и лояльность беты и особенная, сладкая и порочная невинность омеги, которая может быть только у неиспорченных, но страстных от природы представителей слабого пола. С ним было интересно даже просто разговаривать, и считал он его подсознательно равным, потому что ни в росте, ни в уме, ни в силе характера он Робу не уступал. И все же что-то было не то, и, когда новизна отношений стерлась, он ясно понял, что все же не то, не то... Хотя Лендон нисколько не упал в его глазах, даже наоборот - Роб уже ощущал неизбежно подступающий к сердцу беспощадный холодок. Наступила весна, и уже начинала проявляться неврозность и лихорадочное возбуждение, обычно тщательно им подавляемые. Он ходил в универ с трудом, отсиживался, мучился и томился от скуки, тем более что он-таки поругался с Леном, который сам еще не понял, как ему важен тот мелкий юркий альфа. Было пиздец как скучно, одним словом, а Лендон даже писать перестал: так голову оторвало приобретенное нечаянное счастье. Он и его альфа - Кэш Райвенделл, кажется, - не отходили теперь друг от друга даже в туалет, приросли друг к другу как сиамские близнецы. И оба светились таким вопиющим, возмутительно-очевидным счастьем, что на них поглядывали косо не из-за раскрытия статуса Лендона даже, а из зависти. - Не дай бог влюбиться, - как-то произнес он вслух, думая о своем уже бывшем парне, - вообще в субстанцию таким образом превратиться недалеко. В нее он влюбился с первого взгляда, как только увидел ее прелестное гордое личико и копну рыжих вьющихся волос. Вспомнилось детство, когда он лет в десять увидел единственную по-настоящему красивую в его представлении женщину, проходящую мимо на улице. Он уже не помнил ее черт, но запомнил то самое ощущение прекрасного, светлого, женственного, захлестнувшее его с головой и сжавшего сердце. У незнакомки из детства были рыжие волосы - и у этой тоже: блестящие, тициановые, вьющиеся пышными кольцами. Красавица опустила глаза в тетрадь, пока конспектировала нудную речь лектора, и ее ресницы бросали тень на нежные веснушчатые щеки, аккуратный капризный рот чуть кривился. Почувствовав его взгляд, она подняла глаза - и снова его захлестнуло острое ощущение какого-то болезненного восторга. Но он не был бы собой, если бы выдал себя чем-то, да еще и каким-нибудь глупым образом. Он быстро прикинул в уме, кем она может оказаться, раз он ее не видел раньше. Школьница. Она могла быть старшеклассницей, посещающей занятия для будущих экзаменов. Он разузнал расписание проведения спецкурсов по экономике и неустанно посещал каждый, после с замиранием сердца чувствуя ее присутствие рядом, ловя краем глаза ее движения. Роб буквально свихнулся на этой почве. Он не знает, как ее зовут, но он не привык отступаться от своего, и таким образом он узнает ее имя уже через неделю. Лили. Маленькая прелестная Лили. Судя по отсутствию определяющего запаха - бета. Знакомится он с ней неожиданно легко, несмотря на развившийся из-за весны и влюбленности психоз и вытекающие из этого последствия. Столовая в их универе была мерзкой - другого слова и не подобрать, - и Роб предпочитал обедать в находящемся напротив кафетерии. Там же он увидел и ее, сидящую за дальним столиком у окна - одну, со скукой на лице помешивающей сахар в кофе. И все бы ничего, если бы все остальные столики не были заняты. И, на свой страх и риск, он на негнущихся ногах подошел к ней и обратился с просьбой сесть. Она вскинула на него глаза - чудесные глаза, между прочим, светло-зеленые, прозрачные, чуть сероватые, - и улыбнулась ему уголком губ, кивнула. Они разговорились. Прелестная беточка была очаровательно уверенной в себе, чуть-чуть кокетничала, держалась чуть-чуть высокомерно, но в основном - все-таки была заинтересована в нем, как в человеке. Про себя Роб облегченно вздохнул, чувствуя необъяснимый трепет, но внешне стараясь не показать это ни одной чертой. Они обменялись контактами, оставив друг о друге только приятное впечатление. Роб в ухаживании за Лендоном все-таки поднаторел в сетевом общении, поэтому без проблем выдержал и экзамен из контрольных вопросов о главных его увлечениях и хобби. На некоторые вопросы отвечать было трудновато. О чем он думает? Роб скалился, представляя себе рыженькую прелестницу в одной легкой ночной рубашечке, с обнаженными ножками, со связанными за спиной руками; карамельные губки покраснели, на зеленые чистые глаза навернулись слезы. "Пожалуйста". Роб отвечал ей, что думает о экзаменах, о трижды проклятом бухгалтерском учете, о том, что съел на обед... На деле же он делал пару глубоких вздохов и уходил готовиться, желая ей удачного дня: самоудовлетворяться, думая о маленькой девчонке с нейтральным статусом - за гранью всех его предыдущих увлечений. Ну, по крайней мере, он так думал. Когда он осмелился пригласить ее на свидание - то есть на дружескую встречу, разумеется, - он не ожидал, что милая девочка окажется такой... маленькой жадной хищницей. - Потрясно выглядишь, - выдохнул он, отодрав глаза от манящего выреза платья и тут же стараясь не воззриться на в меру открытые ножки, тонкие щиколотки... - Спасибо, - она улыбнулась, поправив волосы, упавшие на лоб. Они легко проболтали весь вечер, почти не притрагиваясь к еде и не прерываясь на неловкие паузы. Лили оказалась начитанной и умненькой, как бывают начитаны и умны городские девочки из благополучных богатых семей, имеющих большие и зачастую наивные запросы на будущее. Но в этом была своя прелесть, и он просто наслаждался общением, тайком любуясь открытыми плечиками и обнаженными нежными руками. Сколько же хрупкой красоты.