Чертовы сучьи инстинкты

Кэш в последнее время ходит подавленным, угрюмым и злобным. От Лили я узнал, что сейчас его лучше не дергать, так как мистер Райвенделл - отец Кэша - по горло увяз в какой-то темной заварушке с поддельными документами, которые набил его подчиненный. Кэш никогда не был раздражительным или вспыльчивым, но сейчас явно находится на взводе, и нам ничего не остается кроме как помалкивать больше. Отгремели праздники, я более-менее поправился, но уже ничто не было и не могло стать таким, каким было. Мы с Лили... Конечно, мы испортили своей выходкой большую часть наших отношений: дружески обнимать, поправлять невзначай волосы, касаться даже случайно - все это теперь стало невозможным. Я уверен, что со временем все устаканится, а острые углы сгладятся, но сейчас, на данный момент - нет, слишком много напряжения и неловкости. Феромоны и мой обман сыграл с нами злую шутку. Про Кэша, думаю, и говорить нечего: тот раньше был заводилой в нашей компании, главным инициатором всяких забав и развлечений, его голос всегда звучал уверенно и бодро, разгоняя самую малейшую тень скуки и печали. Теперь же... Думаю, вы понимаете, что именно я имею в виду. Не до веселья сейчас ни нам, ни тем более ему. Он все чаще сидит молча, уставившись отсутствующим взглядом в окно и надев наушники; лицо заметно побледнело, под глазами залегли тени, а светлые голубые глаза потускнели. Из них будто исчезла искра. Мне больно каждый раз смотреть в спину Лили, смотреть на отсутствующее выражение лица друга. И, по иронии судьбы, мои отношения с Робом идут в гору: переписка теперь длится почти каждую свободную минуту, и наши отношения набирают обороты. Уже три дня назад он предложил встретиться, а сегодня - превратить эти свидания в постоянное действо. Проще говоря, я, наконец, завел себе альфу. Альфу, который прекрасно осведомлен о моем статусе и не имеет ничего против этого. Может, даже наоборот - именно это ему и нравится. У нас все просто: я говорю ему о себе все, и он тоже. Я уже знаю, что ему двадцать один, что он учится на программиста, а в кафе подрабатывает чисто ради своего удовольствия, так как родители живут в достатке и его, конечно же, не забывают. Братьев и сестер нет - прямо как и у меня. Он в два счета раскусил мои страхи и сомнения насчет статуса, позднее - что я скрываю его ото всех остальных. Он не стал спрашивать про причины, не стал докучать нравоучениями, как Лили - он просто позвал меня на свидание еще раз. Разумеется, я влюбился в него. В такого альфу сложно не влюбиться, тем более такому затюканному, лишенному всяких отношений омежке, как я. Кто бы, спрашивается, не растаял? Думаю ли я, что он собирается со мной встречаться только ради секса? Да. Имею ли я что-то против? Нет. У меня нет причин чего-то опасаться, тем более когда я и сам этого хочу. Все просто, на самом деле. Я думаю об этом, когда отвечаю на очередное "спокойной ночи, Лен" и валюсь на кровать, отбрасывая телефон и закрывая глаза. В горле першит - в последнее время я стал много курить. Нервы? Если вспомнить про плачевное состояние моих отношений с друзьями, то да. Но есть и еще одна простая причина. В комнате уже давным-давно темно; густой полумрак слегка разбавляет голубоватый отсвет уличных ламп за окном, но все равно не видно ничего - даже вытянутой перед лицом руки. Люблю это состояние покоя и тишины: все ненужные мысли улетучиваются, как пыль от ветра. Правда, мысли о Робе скорее похожи на навязчивое жаркое марево - так просто не разогнать. Спокойная ли ночь... Нет, только не у меня. Сейчас, лаская себя, я снова думаю о том, как бы Роб мог прикоснуться ко мне, поцеловать, раздеть... Разумеется, я прекрасно знаю, что и как происходит между альфами и омегами одного пола. Чем опасен секс во время течки, как себя готовить и чего делать не стоит - тоже знаю. Какие таблетки принимать, какие дни считать... Все это я знаю. Я не знаю только, как это - быть с альфой. Больно ли, когда огромный по слухам член распирает изнутри в первый раз? Будет ли стыдно раздвигать ноги, выпячивать зад и стонать, или неистовое желание трахаться все выметет из головы? Понравлюсь ли я ему - альфе, пресыщенному всякими разными умелыми-хорошенькими омегами, - в постели? Вдруг он решит, что неуклюжая, неопытная, огромная и несексуальная омега - просто балласт и ненужная трата времени? Я гоню от себя эти мысли, когда надрачиваю себе член, прикрыв глаза и представляя, что бы мог со мной сделать Роб. Задний проход горит огнем, пульсирует и сжимается, а когда я сую туда палец, а затем другой - раскрывается, обволакивает и обхватывает крепко. Так становится настолько хорошо, что все почти балансирует на грани боли - аж искры из глаз в темноте. Дыхание сбивается, сердце проваливается в живот и там трепыхается, как испуганное животное. Вот поэтому я и стал выкуривать пачку всего за пару дней, когда как раньше ее хватало на месяц - потому что, как я и говорил, после дрочки я испытываю необходимость покурить, такую же, как сменить белье на чистое и продышаться на свежем воздухе. Спасительный дым наполняет легкие до отказа, морозный воздух остужает меня на славу: в голове будто воцаряется такая же чистота и звенящая тишина, как на улице. Мне кажется, или раньше уже была такая же ситуация? Щурясь на горящие вдалеке огоньки, я тушу сигарету о лежащий на перилах снег и выпрямляюсь. Почему же сейчас, когда меня волнует предвкушение следующего свидания с Робом, я против всяких законов о влюбленности вспоминаю об игре с двести пятой школой через пару дней? Почему я вновь думаю о Кэше?..