Ошибки жизни

Наутро выпала моя очередь тащить Неясыть в душ. Одно из двух: либо рано утром, когда все еще сонные, либо очень-очень поздно вечером или ночью. Стесняется он своих ушей и хвоста, видите ли... Некоторые девчонки от этого бы в обморок однажды попадали. От умиления. Процитирую: «Ушки такие милые! А хвост пушистенький!»... А что касается Нетты, то ее это даже не взволновало бы, по ходу. Она бы приняла его, какой есть. Пытается, во всяком случае, но очки упорно остаются на носу... Меня это уже начинает бесить, признаться честно. Ну и что, что разница в 5-ь лет, но какой шанс упускает эта дворняга! Маленькая, хрупкая, аккуратная, вся сила – в мозгах, а не в теле, разницы со стороны можно и не заметить! И что он артачится, как мул?!.. Подобные мысли мелькнули в моей голове за одно мгновение, а тело, уже спрыгнув со второго этажа кровати, руками тормошило кое-кого, сладко сопящего под одеялом вопреки всяким там побудкам (чувствую себя собачкой Павлова в этих делах). Окончательное пробуждение так и не состоялось, поэтому я взвалил на плечо его тощее тело и крайне невозмутимо понес в санузел. А, бросив под душ в одежде, врубил полный напор. Раздался полувизг-полурев. Полный ужаса и ярости. Не собираясь попадаться в его звериные объятья, захлопнул за собой дверь. Об нее тут же ударилось что-то тяжелое. Плечо? Или голова? Но, надеюсь, не кусок плитки и не раковина. Не хочется вновь ремонт делать там. И через год не забылось. Положив в пакет сухие трусы, джинсы и майку, я повесил на плечо полотенце и не спеша пошел обратно. Теперь по ту сторону двери раздавался только шум воды. Он, явно ощутив мое присутствие, отодвинул шпингалет. Я, положив пакет на раковину, стал ждать. Через минуту Неясыть вышел и, грубо вырвав из руки полотенце, стал вытираться, демонстративно молча. Я же оставался при своем. Когда все закончилось, и мокрые вещи были развешаны для просушки, у меня вырвалось: — Теперь я тебе не нужен? – хотелось поскорее сбежать в гараж. — Нужен! – съязвил досадливо и, обернувшись, на мой взгляд вдруг улыбнулся – До самого конца твоей жизни... Меня это всегда подкупает: — Сам же понял, что я имел в виду... — Да иди ты! – махнул небрежно и первым выскочил в пустой коридор. На сей раз что-то мы задержались. Наверно, уже завтрак накладывают... Значит, до мотоцикла своего я не доберусь до самого ужина... Из горла непроизвольно вырвался жалобный стон: ну за что мне все это?!.. Каково же было мое облегчение и радость, когда руки наконец прикоснулись к холодной хромированной стали топливного бака... Словно разряд электричества в 2200 вольт пробрал до мозга костей! Механизмы и машины – моя явная страсть. И очень сильная. Ни дня у меня не получается, чтобы не прийти в гараж (даже ползком, на карачках, с гриппом, лихорадкой и расстройством желудка) и не погреметь железом со шлангами, не приделать чего-нибудь к моему уже почти оконченному байку... Осталось только достать кое-какие детали к системе торможения, сцепления и подачу масла отрегулировать. Жду не дождусь, когда оседлаю его и прокачусь с ветерком! А этот Неясыть пускай обзавидуется – он же не умеет и на велике кататься! А еще, блин, подшучивает – мол, скоро сам себе начнешь детальки приделывать... Пусть я и близок к природе, как фавн, но лишь наполовину! А другая моя половина – человек, так что с этим тоже надо считаться!.. Вдруг меня отвлек подозрительный шорох. Краем глаза удалось заметить маленькую фигуру, тут же исчезнувшую за стеной гаража. Полминуты ожидания – и оттуда несмело высунулся мальчик... Кудряш, да? Ага, эту кучерявую шевелюру ни с чем не спутаешь. Темные глаза настороженно поглядывали. Я невольно рассмеялся: — Да не кусаюсь я! – поманил к себе – Ты чего-то хотел? Тот, выйдя, остановился в двух шагах: — Эм... А можно мне спрятаться? — От кого? – удивился я. Он помялся: — От Нетты и... этого дурака. — Какого дурака? – меня это интриговало все больше и больше. — Неясыти... – прошептал почти неслышно. «Вот так новость!»: — А он тебя обижает? – «Вот я ему задам, если да!». — Нет... – посмотрел в сторону, переминаясь – Просто они хотят, чтобы я что-то там сделал, а я говорю, что не хочу... В моей голове что-то начало проясняться: — Ну это же для твоего блага. — А я не хочу! – заявил горячо – Я не хочу, чтобы меня опять боялись! «Что-то рассказывали... – пытался я вспомнить – У этого мальчика... какой-то дар... Что-то, связанное с ветром... и потоками воздуха...»: — Здесь тебя никто не будет бояться. И издеваться не будут, если хочешь знать, — вновь повернулся к своему железному коню и стал завинчивать гайку, попутно продолжая – Вот Тошка... у него жабры, он может спокойно несколько суток прожить под водой. Дольше не пробовал, но наверняка может и месяц. Он владеет боевыми искусствами, и его зачастую просят тренировать нас. Своих же ровесников! — А при чем тут его способности? — Как раз ни при чем, — обернулся на него – Дело не в том, кем ты родился, а в том, кто ты есть на самом деле. Я часто с этим сталкиваюсь, так что знаю и понимаю... Кудряш озадаченно нахмурился: — Вот учителя говорят, что ты тоже какой-то не такой. Но с виду обычный... У меня это вызвало улыбку: — С виду – да... – выпрямив спину, запрокинул голову и коротко свистнул – со стропил слетело несколько воробьев и село мне на плечи и голову, один – на колено – Я просто магнит для разной живности. Он ошарашено распахнул глаза: — Ух ты! Я опять свистнул – и мышонок, который жил в одном из мешков со стружкой, как по команде, выбежал и по штанам залез к нему в нагрудный карман и стал оттуда глядеть по сторонам глазами-бусинками. Кудряш очень осторожно погладил пальцем его по голове. Зверек даже не шелохнулся, шевеля усиками. — Как же все это мило, что даже жаль нарушать... – раздался в дверях тихий шепот, и все животные в одно мгновение попрятались. Неясыть, проводив глазами насмерть перепуганного мышонка, недобро поглядел на Кудряша: — И что ты здесь делаешь? – заметив испуг, тут же посмотрел на меня – Развлекаетесь? — Вроде того, — пожал я плечами – Но я бы назвал это разъяснительной лекцией... Он, хмыкнув на это, схватил мальчика за руку и потянул за собой. Тот уперся: — Нет! Не хочу!.. – и заплакал. Тут уж мои нервы не выдержали: — Хватит пугать ребенка! – вскочив на ноги, встал между ними – Нетта столько времени потратила, чтобы уговорить его тренироваться, а ты все портишь! Это разве помощь?! — Как могу, так и помогаю! – сверкнул на меня глазами – Не моя вина, что он сильно избалован в семье! — Да ты ему завидуешь! – крикнул я прежде, чем осознал. Губы сжались плотнее. Суставы костяшек глухо хрустнули. Кудряш смотрел на нас по очереди, в упор не понимая ситуации. Конечно, ему и не понять... Через полминуты Неясыть заставил себя расслабиться: — Прости. Я первый начал... – повернувшись боком, посмотрел куда-то – Ты, знаю, не хотел... – отойдя на пару шагов, обернулся – Кудряш, пойдем. Обещаю, что на этот раз камнями кидаться не будем. Придумаем что-нибудь другое... Тот, по инерции ответив «ага», побежал следом. А я, хлопнув себя по лбу со всей силы: «Дурак!», сел обратно за сборку мотоцикла... А вот после ужина меня ждала навязчивая идея. Неясыть на нем так и не появился, и поделать что-то с собой я не мог, потому и пошел искать сам. Хотя и знал, что обижаться у него и в планах не было. Но совесть заставила... Обнаружился он довольно быстро. Я, едва сдержав желание окликнуть (а вдруг ему в голову взбредет смотаться? он же умеет), рывком нагнал и схватил за локоть: — А я тебя ищу! – глянув неодобрительно в глаза, сразу заявил – Прости. — За что ты просишь прощения? – на его лице возникло недоумение (играет, что ли?). — Будто сам не знаешь... — А, вот ты о чем... – тряхнув головой, улыбнулся искренне – Забей. Я понимаю... — Даже если я был прав, это еще не значит, что я мог это говорить! – выпалил на одном дыхании, смотря в упор решительно – Перестань быть таким безответным! Тоже мне, Гончая! В глазах за очками что-то мелькнуло: — Единственный, кому я готов простить это – ты. И это тебе не нравится? — Вот именно! Чем я лучше других? — Занижаешь намеренно свою самооценку... — Да куда ты ведешь?! – не выдержав, чуть не выкрикнул, но вмиг успокоился – Этот мальчик помнит свою родню. Он рос в семье, пока... – сглотнул – И я тоже ему по-своему завидую. Потому и не должен был тебя обвинять... — Вот везение, — усмехнулся нерадостно, глядя в сторону – Женщина, которая родила ненормального ребенка, еще и выжила... Неслыханное дело. И его еще приняла без всяких задних мыслей ее семья... Эти слова вызвали в моей душе взрыв. Взрыв, который заставил броситься вперед и крепко обхватить его за шею, так крепко, что невозможно оторвать. Он не шелохнулся, как и всегда – позволять-то позволял, но никогда не отвечал. Просто стоял. — У нас может быть семья! Во всяком случае, ты и Тошка мне, как братья! И я ни на кого вас не променяю, даже на близкую родню, если она вспомнит вообще обо мне... Неясыть даже не напрягся, продолжая стоять, и голос ничуть не переменился: — Тошка для меня тоже как родной, но... Ты мой брат... Я знаю, что говорю, поверь... От переизбытка чувств я чуть не расплакался. Кончался день, события шли своим чередом, не обращая внимания на тех, кто в них участвовал... Здесь давно привыкли к нашим вольностям и странным привычкам, потому и не замечали. Я чувствовал, как сильно бьется его сердце, а он наверняка – как колотится мое. Мы явственно ощущали биения сердец друг друга... И понимали нашу общую связь... И отвлекает нас кое-чье приближение. И этим «кто-то» оказался Тошка (легок на помине). Прозрачно-зеленые глаза, смерив нас отрешенно взглядом, вновь опустились. Мы, находясь в крайнем недоумении (хоть он и знал, что это все без всяких ненужных подоплек, все равно любил подшутить, в любом случае), переглянулись и посмотрели на него в ответ. Неясыть решился первым: — Эй... Что произошло? – и снял мои руки со своей шеи – я не возразил. — А? – будто придя в себя, с явным трудом понял смысл вопроса – Да ничего такого... — Тогда что с лицом? – спросил как можно более бодро я. Кожа у него врожденно белая, и оставалась такой вопреки солнцу. Поэтому, когда на бледных щеках проступил румянец, мне поневоле стало страшно. Гончая, сглотнув жесткий ком, вставший в горле, бочком подвинулся за меня: — Конец Света, похоже, начался... – за этим сарказмом обнаружилась нервозность. Из моей груди вырвался тяжелый вздох: «Вечно ты преувеличиваешь, хвостатый», а голова – уже проясненная от всяких неуместных и бредовых мыслей, повернулась к другу-акве: — Может, ты скажешь, в чем дело? – и не скрыл возникшую досаду – Мы теряемся... И тут из его уст раздается короткий – но развевающий все сомнения, ответ: — Кетти-Бри согласилась пойти со мной на свидание... Мои ноги словно приросли к земле. Из-за спины пулей вылетел Неясыть – уже без признаков страха и фраз о начинающемся Конце Света, и несильным ударом в бок заставил Тошку согнуться пополам: — Хитрец! Ты заставил меня такие вещи думать! – и стал в шутку душить. Разум наконец обрел власть над телом: — И когда? Тот поднял голову с все еще окрашенным лицом (непривычно до жути!): — Сегодня в 18:00... в кино. Мы уже поговорили с директором, и он нас отпустил... но только при одном условии... – и замолк. — Ну? – спросили хором я и Неясыть. — С нами должен кто-нибудь еще пойти. Я сказал, что вы не против... Пока я пытался осознать все последствия такого решения, мой духовный близнец со всей силы сжал его в объятьях: — Я тя обожаю, Ихтиандр! – пусть силой обладал невеликой, но все-таки встречал немалое сопротивление со стороны Тошки – и не обращал на это внимания, вновь прилипая, когда выпадала очередная возможность. Ему нравилось вылезать за стены интерната. Но его редко пускали, а соглашались в основном благодаря нашему водоплавающему. И тогда он почему-то звал его заместо закономерного измененного «Тошки» или «Тритона» Ихтиандром. И где он это странное имя откопал, интересно? В книге какой-нибудь? Все больше склоняюсь к мысли, что из нас двоих не только я развлекаюсь чтением научно-популярной литературы... да и та сводится к машинам... Черт! Это же через полчаса! Мое сердце отчаянно сжало. Блин, я же до завтрашнего свободного времени не смогу вернуться в гараж... А там всего-то осталось свечи проверить да пружинку на сцеплении потуже поставить!.. Неясыть, заметив мое лицо, мгновенно понял: — Смирись, брат. Такова судьба...