Обитель Тронолордов

      Пещера была настолько широка, что втроем они продвигались без особых трудностей, освещая свой путь горящими мечами, и даже оставалось пространство для каких-то маневров на случай предвиденных, и не очень, ситуаций. Шли они молча, ступая быстро, но осторожно. Их небольшое путешествие уже подходило к логическому завершению. Где-то там, в месте, пока что надежно укрытом тьмой, и притаилось то, ради чего Дормерофаг покинул уютный замок и отправился навстречу опасности. Скоро все закончится и в Готаче наконец-то воцарятся уже столько времени так желанные мир и спокойствие.       Об этом месте сиры узнали от шитпостера, которому не посчастливилось пережить кровавый бой. Пару дней назад бесследно исчез один из деревенских жителей, которого остальные было отчаялись найти, пока одному из них не пришло в голову осмотреть погреб дома пропавшего. Там и была найдена неизвестно как образовавшаяся яма, в которую провалился несчастный. Оказалось, что деревня была построена прямо над какой-то старой шахтой, куда и вела злополучная яма, где находилось что-то позарез необходимое Карамрази. Взамен на предоставленную информацию негодяю была подарена быстрая безболезненная смерть через отделение головы от шеи, которой тот, после всех описанных Реоном в мельчайших подробностях многочисленных изобретенных за века существования человечеством казней, был несказанно обрадован.       Пещера, к удивлению Дормерофага и его спутников, закончилась каменной аркой искусной работы, с выточенными на колонах барельефами, изображающими сцены из песни льда и пламени, за которой слышались подобные человеческим голоса. Скорее всего, это был вход в какой-то древний подземный дворец, оставшийся заброшенным еще со времен переселения в тивач и основания там замка тронолордов. Возможно, где-то внутри и был ставший ненужным и всеми забытый проклятый молот, что объясняло бы такую заинтересованность Карамрази в том, чтобы отыскать это место. За аркой оказался огромный просторный зал, стены его были украшены фресками и росписью работы давно покинувших этот мир искусных мастеров. Повсюду стояли неизвестным образом испускающие мерный зеленый свет кристаллы, так что мечи можно было со спокойным сердцем затушить. Тронолорды шли по покрытому многолетним слоем пыли полу, мысленно поражаясь былому величию соорудивших это колоссальное строение людей. В дальнем конце зала стоял едва видимый в сумеречном освещении трон. На нем восседал человек, чьи крики, отражаясь от стен, эхом разносились по залу, а вокруг него сновали тени, видимо, принадлежащие его подчиненным. - Ischite, suki bezmozglie, - голос, произносивший слова на странном языке, звучал подобно страстному акту любви между гвоздем и стеклом. - Esli ne naidete, budete moi xyu sosat y seba za schekoi. Teper eto moi tred, vse dolzhnu lubit Karochku.       Стало очевидно, что с удобством устроившийся на троне и есть Карамразь, который засуетился, едва завидев направлявшихся к нему, едва ли с целью подарить цветы или прочитать стихи, троих вооруженных и воинственно настроенных людей. Но вышедшие из-за колон и вставшие вокруг трона наемники вернули своему предводителю самообладание, и тот заулыбался, если это можно было так назвать. Дормерофаг заметил, подойдя на достаточное для этого расстояние, что у Карамрази единственного на лице не было маски, призванной как раз и изображать искаженное припадком безумия лицо головореза. Глаза его скосились к переносице, уголки губ взметнулись вверх почти до самых ушей, а язык вывалился изо рта и свалился набок. - Vpered, napihajte etim schluham za scheku, ja proveru! - раздался приказ, и под полный злобы каркающий смех на Дормерофага и его товарищей черной волной хлынул поток противников. Трое из них были сражены стрелами Реона, даже не добежав, оставшиеся же все-таки смогли скрестить оружие с прославленными рыцарями. Но даже с количественным перевесом, уже во второй раз, были разбиты, не смогли ни пробиться сквозь защиту Тиенофага, ни отразить ни один из ударов Дормерофага, ни увернуться ни от одной стрелы Реона, в то время как сиры и бастард отделались лишь порванной в нескольких местах одеждой, да царапинами на стальных щите и панцире.       Весьма неприятно удивленный таким исходом событий Карамразь, закатив глаза и сжав зубы, встал с трона. Дормерофаг ощутил резкий запах паленого дерева и, несмотря на тусклое освещение, заметил вьющийся над опустевшим сиденьем дымок. За спиной кривогубого сира тренькнула тетива, Карамразь резко взмахнул рукой, одновременно вынимая из ножен меч, и к ногам душегуба с гулким стуком упали две половинки стрелы бастарда. Не успели деревяшки улечься неподвижно, как безумец с криком "Vsem lizat, suchechki!" устремился вперед, неистово рубя мечом воздух перед собой с такой силой и скоростью, что стоявший ближе всего Тиенофаг чуть не упал, когда оружие Карамрази звякнуло о его щит, но годы тренировок нельзя превзойти лишь неожиданностью, и рыцарь снова не подвел товарищей, каждый раз ставя щит так, чтобы противник не смог добраться на посылавшего одну за другой стрелы Реона. Дормерофаг же бы настолько быстр, что никакая защита особо и не требовалась. И все же никто так и не мог склонить чашу весов в этой битве на свою сторону, Карамразь, казалось, не зная усталости, отражал каждый удар кинжалов, уворачивался или отбивал каждую стрелу, и не давал никому зайти к себе в тыл и напасть на незащищенную спину.       Дормерофаг понял, что так больше продолжаться не может, что должен как можно скорее исполнить то, к чему так долго и упорно шел, идя на жертвы, воспоминания о которых, после того, как все наконец закончится, еще долго будут терзать его душу. Но сделанного не вернешь, именно поэтому он должен завершить начатое во что бы то ни стало, прямо сейчас. Губы сира образовали кривую ухмылку, когда он поочередно метнул оба своих кинжала в лицо Карамрази. Смертоносные клинки так и не достигли цели, зато дали Дормерофагу лишние секунд для того, чтобы оказаться у противника за спиной. - Что ты делаешь?! - пронесся по залу удивленный бас Тиенофага, когда оставшийся безоружным кинжальщик побежал со всех ног, с каждым ударом сердца увеличивая расстояние между собой и происходившей в подземном дворце битвой.       Дормерофаг бежал и бежал, постепенно звон стали о сталь и яростные крики становились все тише, и наконец, увидя перед собой портрет Мартина, сидевшего за столом, на котором лежала стопка из семи книг, прыгнул прямо на него, порвав холст и провалившись в потайную комнату, находившуюся точно в том месте, что было описано в хрупких свитках, найденных во время одного из путешествий в дикие земли. Это была келья модератора, в древние времена следящего за порядком в Готаче, и именно здесь должно было покоиться оставленное им оружие, подобное тому, что в одночасье уничтожило бывший дом Дормерофага, погребя под развалинами захвативших замок диких орд моргулисов. Модераторы тивача решили избавиться от угрозы одним ударом, а не тратить силы на то, чтобы перебить каждого поодиночке, зато сохранить тронолордам их дом.       Сир поднялся с пола, отряхнулся и прокашлялся от поднявшейся пыли. На пьедестале посреди комнаты он увидел молот, испускающий слабое сияние, служащее единственным источником света внутри этих четырех стен. Надпись "BAN" на рукояти также говорила о том, что поиски Дормерофага увенчались успехом. Затаив дыхание, он протянул руку, чтобы взять молот, но вдруг остановился, подумав, а готов ли он действительно взвалить на собственные плечи такую силу и ответственность. И тут же обругал себя: Готач стонет под гнетом шитпостеров и вайперов, совсем рядом, возможно, погибают его друзья. На самом деле выбора у Дормерофага сейчас и не было, так что древнее могучее оружие тотчас оказалось в его руке...       Несмотря на темноту в комнате, сир смог различить малейшие детали каждого предмета, находящегося в ней. Теперь он даже смог расслышать звуки до сих пор продолжающегося боя с Карамразью. Закрыв глаза, Дормерофаг увидел как бы весь Тронач с высоты птичьего полета, но в каком-то приглушенном, синем свете. За границами бордерланда была лишь сплошная чернота, а внутри них - маленькие красные точки, очевидно - население, простые люди и тронолорды. Мысленно приблизив к себе тот участок, где он сейчас физически находился, Домерофаг увидел не так далеко от красной фигурки себя самого еще троих, и тут же пожелал оказаться рядом с ними.       Раненый Реон пытался собрать с пола рассыпанные стрелы, Тиенофаг же, бросив булаву, орудовал щитом двумя руками, да и Карамразь порядком устал, движения его замедлились, длинные волосы липли к его потному лицу. Время как будто замедлило для появившегося вдруг в тронном зале Дормерофага свой ход. Люди. которых он видел перед собой, будто специально притворяясь, шевелились очень вяло, звуки их голосов были непривычно низкими, а губы двигались так, будто для этого приходилось прилагать неимоверные усилия. Карамразь резко обернулся к внезапному гостю, произнося что-то непонятное, хотя для владельца банхаммера это мгновение растянулось почти на несколько ударов его сердца. "Eto ja zdes mochera..." - вот были последние слова вайпера. Всего один удар молота по голове Карамрази - и тело его, вместе с одеждой и оружием, рассыпалось мелкой пылью. "Как легко же, обладая этой силой, лишить человека жизни, - с грустью подумал Дормерофаг, смотря, как оседает на пол то, что некогда было агрессивным шитпостером, - наверное, со временем становится трудно бороться с постоянным искушением решить все свои проблемы одним движением руки". - Не волнуйтесь, я скоро пришлю к вам помощь, - Дормерофаг посмотрел на широко открытые глаза и рты Реона и Тиенофага, тех двоих, без которых он бы сюда ни за что не добрался живым и невредимым, потом закрыл глаза и подумал о Готаче, и о человеке, с которым должен был увидеться прямо сейчас. Его тело начало становиться прозрачным, сквозь него уставшие бойцы уже могли видеть до сих пор дымящийся трон. - Спасибо, друзья, - сказал Дормерофаг с легкой улыбкой, едва тронувшей его губы, перед тем, как полностью исчезнуть, будто растворившись в воздухе.