Кошмар поневоле

В заброшенном здании тихо, только крупные капли холодного дождя барабанят по дырявой крыше. Но в подвале, в бывшем аттракционе, этого ничего не было слышно. В этой темени всегда царит тишина. Но сегодня здесь можно было услышать лихорадочный, постепенно становившийся громче, шёпот и ехидные смешки. Из самого конца этих запутанных коридоров, по которым раньше туда-сюда шнырял Спринг Трап, из самой дальней комнаты исходил противный глазу, ядовитый, блёклый зелёный свет. Это старая лампочка освещала помещение, изредка с характерным потрескиванием мигая. Странно, в пиццерии уже давно нет электричества… В комнате стояли двое, которые под блёклым зеленоватым светом казались тёмными, жуткими тенями. Большой, старый аниматроник и худощавый фиолетовый человек, который казался слабым и хрупким по сравнению с роботом. Но глаза… Не зря говорят, что глаза выдают всё, что пытался скрыть человек. В оранжевых глазах читался дикий страх, смущение и пугающее желание. Желание свободы, голод, нехватка чего-то. Но чего? Быть может, радости, непринуждённости, которой был лишён Кошмарный аниматроник? Рваная обивка коричневого цвета, покрытая дырами, откуда выглядывали остренькие провода. Железные когти на сильных, мощных лапах, которые утянули в сырую землю многих детей. Прохудившаяся шляпа на голове, которую устало наклонил аниматроник, напряжённо разглядывая потрескавшийся пол. Кошмарный Фредди молчал, боясь поднять оранжевые глаза на Фиолетового человека, который выжидательно разглядывал аниматроника. Разглядывал своё творение, вечную порцию, которая в ужасных количествах давала демону мощь, которой, спустя пять лет, смог добиться Друг. Уже настал предел, уже некуда было вмещать ту силу, которая чужой кровью расползалась по худому телу демона. Дрожью эта энергия отдавалась в теле, заставляя судорожно вздрагивать. Друг запрокинул голову. Ему мало. Ему нужно больше. Фредди тяжело вздохнул. Цепкий взгляд тут же устремился в сторону медведя. Мелкой дрожью покрылось железное тело. Зачем Друг позвал его? Что ему ещё надо? Демон хохотнул, видя животный страх, которым так и пестрил Кошмар. Фредди сжал клыкастую пасть, пытаясь успокоится. Глубоко в горле прозвучал продолговатый тихий рык. Фиолетовый человек прикрыл красные глаза, скрывая под мутной пеленой хладнокровия ненависть, которая иногда уже переливалась через край. Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя. Друг это понимал как никто другой. — Жалким видом никого не удивишь, а вот стойкость часто вызывает восхищение, — проговорил демон, заложив когтистые руки за спину. — Да, Фредди? Кошмарный, услышав своё имя, которое, наверное, ещё ни разу не произнёс Друг, поднял голову, смело взглянув на Фиолетового. Мужчина, увидев в оранжевых глазах спокойствие, не смог сдержать улыбку и ухмыльнулся, показывая острые белые клыки. Фредди увидел ненавистное ему выражение лица и ещё раз рыкнул. Громче и увереннее. Надеется, что это хоть чем-то поможет. Друг издал короткий, грубый смешок. «Наивный…» — проскочило в полу-прикрытых глазах мужчины, и он вновь подал голос: — Можешь не строить из себя животное, — бросил он, — я прекрасно знаю, что с тобой ничего не случится, если ты повернёшь язычок и скажешь что-нибудь понятное. Конечно, в силу своих возможностей, я понимаю разные языки, но никак не рычание. Так что Вы можете быть самим собой, месье. Никто Вам ничего не сделает. Фредди опять тяжело вздохнул. Уже пять лет он молчал, будто рыба, а тут его мучитель просит подать голос, будучи абсолютно уверенным, что в аниматронике осталось что-то ещё от человека. Но Фредди так не думал. Казалось, будто всё сознание прогнило под натиском грубого мужского голоса. Мысли были не такими, как раньше. Раньше Фредди был просто аниматроником, пел беззаботные песенки, параллельно пытаясь собрать все свои чёрные мысли в кучу и вышвырнуть вон. И тогда это получалось. Но сейчас ничего не выходит под пристальным взглядом Друга или Надзирателя, как называли его четверо роботов между собой, которые против своей воли попали в пугающий переплёт, застряли там, где не положено находиться душам простых детей, которых просто зверски убили в пиццерии. Ну неужели нельзя просто умереть? Фредди, осознав, что демон внимательно выслушивает все его мысли, напрягся, пытаясь не думать. — А ты всегда мне нравился, — подметил Друг. — Такой стойкий, спокойный. Даже сейчас немо пытаешься идти против меня. Жаль, что ничего не получается, не так ли? — демон отвёл взгляд от медведя, который кивнул, согласившись. — Только вот знаешь, что тебя портит? — мужчина вновь посмотрел на Фредди, внимательно вглядываясь куда-то в середину. — Слепая надежда. На что Вы надеетесь, месье? Фредди сжал кулаки и прикрыл глаза. Из горла вылетело несколько хриплых звуков и Кошмар дрожащим голосом произнёс: — З-з-зач-чем? — повисла тишина. Аниматроник, видя в красных, злых глазах некий детский интерес, сделал ещё одну попытку. По комнате разнёсся звонкий, совершенно не соответствовавший облику Кошмара, на удивление ровный голос: — Зачем ты позвал меня? — Скучно мне, месье, — притворно грустным тоном проговорил Друг и усмехнулся, когда увидел в глазах аниматроника недоумение, смешанное с подозрительностью. Но улыбка тут же сошла с худого лица, на щеке отчётливо показались три глубокие царапины. Демон приподнял одну бровь, скрестив руки. — Поверь, тайное всегда становится явным. И ваши перешёптывания за моей спиной — не исключение. — Ты сказал, что Марионетка мертва, — процедил сквозь острые зубы медведь. — Ты соврал нам. — О, — выдохнул Друг, — кое-кто сунул свой носик туда, куда не следовало? Впрочем, мне плевать, что вы узнали, — вдруг демон засмеялся. — Это на Марионетку вы подаёте такие надежды? — Какие? — не понял Фредди. — Не корчи из себя дурака! — рявкнул Друг, но тут же успокоился и холодным, ровным тоном продолжил: — Вы думаете, что сможете выбраться раньше срока? Вы хотите попасть в рай, будучи вымазанными в крови охранников с ног до головы? Вы хотите выбраться, не заплатив ту цену, которую поставил вам я для свободы? Справедливость для вас слишком тяжела? Вы надеетесь, что Марионетка вам поможет? Так вот, месье, я видел её, и она не в лучшем состоянии. Ей бы от своих оков освободиться, а потом уже спасать вас. — Она жива и поможет нам, — словно за каменной стеной, твердил своё Кошмарный аниматроник. — Она жива, — прокашлялся Друг и вдруг скорчил лицо, переполненное лживым сочувствием. — Но ей недолго осталось. Я бы давно прикончил Марионетку, — демон сжал худые пальцы в кулак, и Фредди испуганно дёрнулся. Он знал, какую ужасную боль может причинить каждый жест теперь, когда Друг стал сильнее. — Но вмешался этот чёртов Браун, который почему-то до сих пор живой. — Ты ведь его сам туда затащил, — проигнорировал укор демона Фредди, оставаясь бдительным, ведь не зря Друг захотел с ним поговорить, лично показав своё обличье. Такого уже давно не было. — И у тебя на него есть планы… — Вовсе нет, — отрезал мужчина. - Нет, ничего подобного. Мёртвый Том, живой Том, он не входил в мои планы, — Друг коварно улыбнулся, — поэтому сюрпризов для него у меня нет. Фредди, посмотрев на серую от гари стену и детские, жуткие рисунки, фыркнул, мельком подозрительно покосившись на улыбающегося демона. Надзиратель… Какая подходящая для этого мужчины кличка. Постоянно что-то высматривает, наблюдает, ждёт чего-то, подбирает момент, чтобы напасть и разорвать в клочья правдой, которая острым лезвием причиняет ужасную боль. Может быть, Друг не так силён физически, но это не мешает его бояться. Ведь известно, что слово — самое сильное оружие. Этим демон и был силён. Сначала он просто разговаривает с тобой. Ну, это только тебе так кажется. На самом деле Друг наблюдает. Ищет ту нитку, за которую он будет тянуть тебя постоянно, заставляя сердце больно изворачиваться от обиды. Но цель данного разговора не являлась таковой. Друг давно нашёл те нитки, с помощью которых он шевелит аниматрониками, как хочет. — Так что тебе нужно? — подал голос Фредди, который теперь отдавал лёгкой хрипотцой, выдавая всё непонимание и незнание того, что нужно делать. — Мне нужен честный ответ на мой вопрос, — с повелительной интонацией в твёрдом голосе проговорил Друг. Видя, что Фредди слишком зажат, демон отвернулся и выпрямился, показывая острые лопатки, которые бугорками прорисовывались на фиолетовой ткани. — Почему ты не убил Тома? Повисла тишина. Фредди, не ожидал такого прямого вопроса от демона, который постоянно изворачивался, задавая совершенно бредовые вопросы, но получая будто бы сразу всю нужную информацию. Медведь простоял в ступоре, пока Надзиратель не выдохнул вечно окружающий его холодный воздух. — Не смог. Он проснулся. Странный ответ. Ведь уже пять лет Друг втирал Кошмарным аниматроникам то, что нет невозможного, главное — найти правильный путь и идти по нему, никуда не сворачивая, и заботиться только о себе. — Не смог, значит, — прищёлкнул острым языком Друг. — Проснулся. И какова причина? Фредди лишь неопределённо мотнул головой. Демон, немного помолчав, прислушиваясь к тишине, улыбнулся и медленно протянул: — Если бы ты убил его, то ты бы со своими друзьями оказался на шаг ближе к свободе. Только подумай, что будет, если остальные узнают о том, что ты не смог убить какого-то мальчишку. Да лишь по причине того, что вдруг стало совестно! Опять угадал, опять демон попал в цель. Нет, от него не скрыться. Никогда. — На то они мне и друзья, чтобы простить, — неуверенно протянул Кошмарный Фредди. — Но друзья ли? — хохотнул демон. — Являются ли они таковыми? — Да, являются. Они мне друзья. — Неужели ты так думаешь? — Друг вновь повернулся лицом к аниматронику. — Красивый взгляд, смазливое личико, а душа-то у них гнилая, у друзей твоих, — Фредди лишь помотал головой, пытаясь не слышать убеждающего голоса. — Они как и ты. Ты считаешь их друзьями? — Да… — Ты врёшь мне, а что ещё хуже — ты врёшь себе и губишь свой разум глупыми убеждениями. Максимум, что ты чувствуешь к Бонни, Чике и Фокси — так это слабое, холодное и показушное сожаление. Не пачкай свою жизнь ими. Они тебя не ценят. — Ты называешь это жизнью? — горько усмехнулся Фредди. — Это ад, а не жизнь. — Ада ты не видел, не надо сравнивать, — отрезал Друг. Фредди, громко рыкнул и ударил кулаком бетонную стену, пытаясь стряхнуть с себя всю ненависть и злость, которая накопилась за весь разговор. — Господи, как ты можешь так? — прикрыв глаза, прошептал медведь. — Всегда держишь эту маску. Такое мёртвое спокойствие, холодная улыбка на лице… Это невозможно! Друг лишь покачал головой. — Я всю жизнь учился чувствовать меньше, чем другие. И это дало свои плоды. Я ведь тоже был человеком… — Человеком?! — рявкнул Фредди. — Ты никогда не был человеком, я не верю ни единому твоему слову! — У каждого должна быть своя маска и прикрытие, месье. Абсолютно у каждого. Ведь иногда нужно побыть фальшивкой, чтобы понять правду. Фредди фыркнул. — Когда ты нас отпустишь? — опять надежда в глазах, отчаяние, которое так любил Друг. — Когда вы вернёте всех мёртвых охранников путём убийств детей, — холодно бросил заученную фразу демон. — Я слышал это тысячи раз… — Я пытаюсь донести это до тебя уже много лет, — улыбнулся Друг. — Боже, как я устал от этого… — пробормотал Фредди. — Будешь знать, что жизнь не так проста, как кажется, — холодно бросил Друг. Свалилось же аниматроникам счастье на голову. Детей убили, Марионетка вселила их в роботов. И дальше пошли одни проблемы… Демон, пожар. А теперь они здесь. Слушаются демона, боятся его, называют мучителем, Надзирателем. Должен же быть выход, кроме того, как убивать. Всегда есть выход, всегда. И нужно искать его, не теряя и минуты. Но как? Фредди не мог просто взять и успокоиться. Одни и те же мысли постоянно посещали аниматроника, долго не покидая его. Хотелось лишь одного. Хотелось отомстить за всё. За испорченную жизнь, которая оборвалась слишком рано. За смерть. За колкий, холодный нож, который резким движением был пущен в спину, причиняя невыносимую боль. За пожар в пиццерии, после которого жизнь в виде робота превратилась в ад. За сломанную стойкость и разрушенное спокойствие. Отомстить. И сделать это как можно быстрее. Но это просто невозможно. Фредди мотнул головой, чтобы прогнать столь тёмные мыслишки, которые уже порядком надоели. Но самое пугающее было то, что Кошмарный аниматроник не верил демону. Это мерзкому типу просто невозможно было верить. Слишком мало он сделал для того самого доверия. Друг говорит, что отпустит их, когда они убьют столько же детей, сколько и охранников. Но нет. Это ложь. Демон просто нагло врёт и будто бы не догадывается о том, что в эту сказку никто из аниматроников уже не верит. Но красные глаза выдают всё. — Ложь, — прошипел Фредди, презрительно поглядывая на своего Надзирателя. — Мир настолько стал фальшив, что почти все благодарят за ложь, — уклончиво ответил демон, переведя взгляд куда-то в сторону. — Я не такой, — прошептал Фредди. — Конечно, ты таким не был, — уголки рта Друга вновь приподнялись вверх, что было не очень заметно при блёклом ядовитом свете. — Ты был смельчаком, который всегда находил правду и разоблачал ложь, ты всегда боролся за справедливость… Но сейчас… Нет, тебе не больно, не обидно, просто грустно, что всё могло быть по-другому. Но тут вмешался я. — Ты вытворяешь ужасные вещи, — мотнул головой Кошмарный аниматроник. — Да, — кивнул головой демон. — Я делаю ужасные вещи, но делаю их хорошо, не так ли, месье? Фредди ничего не ответил и только подавленно вздохнул. Да, иногда этот демон просто поражал своими поступками. Действия были необдуманными, безумными, но почему-то Другу всегда везло. Может быть, это и есть то самое тёмное пятно, которое отличает демонов от других? «Ты слишком много думаешь, это и есть то, что тебя убивает», — частенько повторял Фиолетовый человек Кошмарному медведю, который, казалось, задумавшись, мог стоять на месте вечно. Да, мысли с каждым днём становятся всё мрачнее и, скатываясь в огромный комок, застревали в голове, затуманивая разум и пробивая мощной дрожью всё тело. Ведь Фредди был лидером чуть ли не всю свою жизнь. А что теперь? Теперь ему даже в глаза своим друзьям смотреть страшно. А о разговорах вообще молчать стоит. Кошмарный вновь задумался. Ох, как он давно не слышал звонкого, весёлого голоса Чики. Как давно не обижался на колкие шутки от Бонни. Как давно не видел серьёзных жёлтых глаз Фокси. Как аниматроник скучает по своим друзьям. Нет, Кошмаров он видит чуть ли не каждую ночь. Фредди скучает по тем жизнерадостным роботам, какими они являлись в пиццерии. — Твои мысли убивают тебя, не так ли? Кошмарный Фредди дёрнулся и посмотрел на Друга. Тот, убрав с лица ехидную усмешку, продолжил: — А я понимаю тебя, — после непонимающего рыка, который издал аниматроник, демон продолжил: — Я тоже люблю тишину и хотел бы быть наедине со своими мыслями, насколько это вообще возможно. И я дам тебе такую возможность. Иди к остальным. Я узнал всё, что требуется, и не намерен больше ничего выпытывать. Фредди презрительно покосился на демона. Тот лишь улыбнулся, мол, здесь нет никакого подвоха, можешь идти. Вновь лёгкий, приятный уху треск. Робот исчез. По потрескавшейся стене быстренько прошмыгнула тень аниматроника и скрылась где-то в темноте. На полу остался лежать лишь прохудившийся цилиндр Кошмарного Фредди. Друг облегчённо вздохнул и сжал руки в кулаки, впиваясь своими же когтями в фиолетовую кожу. Ничего Кошмарные аниматроники не могут сделать сами. Демон нахмурился и сгорбился, отбрасывая на стену свою пугающую тень. Демон легко подскочил к шляпе и, нагнувшись, поднял её с грязного пола. Друг хмыкнул, крутанув цилиндр на длинном, остром когте. — Ничего, — процедил сквозь зубы Друг. — Ничего… Я привык, что всё приходится делать самому.