Кошмар поневоле

Десять часов утра. Небо было чистое, голубое, только кое-где пролетали мелкие облака. Хорошая погода держалась уже несколько дней. Солнце светило ярко, и лучи, мощными и тёплыми потоками касаясь влажной после дождливых дней земли, пытались просочиться сквозь плотно занавешенное окно на кухне. На отрывном календаре красиво было выведено число «шестнадцать», а внизу — «Понедельник». На диване в зале удобно устроился Оливер, сгорбившись и буквально уткнувшись носом в почти дочитанную книгу. У родителей сегодня был выходной, но они предпочли отдохнуть от своих обязанностей где-нибудь в другом месте, подальше от детей, поэтому мальчишка был в доме один. Ну… почти один. На верхнем этаже за компьютером просиживал свои штаны Шон. Вёл он себя с восьми часов тихо, что было очень странно, поэтому у Эртона-младшего складывалось впечатление, что брата и вовсе нет. Собственно, это было бесспорно к лучшему. Оливер, зачитавшись, даже не заметил, как к нему приблизился самый заклятый враг в красной майке, спрятавшись за диваном. — А что читаем? — резко схватив брата одной рукой за плечо, Шон вынырнул из-за дивана и, наклонившись к Оливеру, широко улыбнулся. Эртон-младший, ойкнув, вжал голову в плечи и зажмурился. От неожиданности мальчишка выронил книгу, и она, закрывшись, упала Оливеру на колени. Но, когда сероглазый услышал хохот Шона, тут же расслабился и, проигнорировав вопрос, взял книгу и принялся искать ту страницу, где прекратились увлекательные путешествия по магическим и пугающе красивым, но, увы, выдуманным мирам. — Я книгу дочитаю, а потом приставай, сколько влезет, только слюнями от смеха не удавись, — процедил сквозь зубы Оливер, найдя нужную страницу, и опять уткнулся в книгу, чувствуя, как брат, затихнув, продолжает пялиться на него. — Да я не поэтому пришёл, — перешёл на шёпот Шон. — Спросить кое-что хотел. Оливер не ответил, даже взгляда не поднял. Спросить он кое-что хотел. Ага, конечно. Сейчас выкинет какую-нибудь обидную шутку, подделанную под, казалось бы, совершенно безобидный вопрос. Мальчишка повернулся к брату и удивлённо вскинул брови. Шон перестал улыбаться, и его лицо тут же приобрело озадаченный и немного сердитый вид. Видно, сейчас и вправду Эртон хотел какого-то ответа. И незамедлительно. — Чего? — всем телом повернувшись к Шону, спросил Оливер. — Вот скажи мне, братец… — Шон резко замолчал и отвёл взгляд в сторону. Только сейчас Эртон-младший заметил, что вторую руку его брат прячет за спиной. — Ну? — нехотя вновь спросил Оливер. — Это что? Шон медленно вывел руку из-за спины и поднял её вверх. Оливер судорожно вздохнул. В руке старший брат держал старого золотого плюшевого зайца. Знакомая морда по-прежнему была в жутком виде. Острые зубки, чёрные, будто живые точки в глазах, которые, не двигаясь, озлобленно смотрели куда-то сквозь Оливера. Шон нашёл Плюштрапа. Мальчишка нахмурился и перевёл взгляд на своего старшего брата. — Ты же сказал, что выбросишь это, — у Шона даже язык не поворачивался назвать этого зайца игрушкой. — Так почему это всё ещё здесь? — Ты опять рылся в моей комнате? — опустив взгляд, Оливер тяжело вздохнул. — В том-то и проблема, что нет! — злобно рявкнул Шон. — Я наткнулся на этого зайца прямо в коридоре перед своей же комнатой! Ты обещал, что выбросишь эту игрушку, так что она тут делает?! — Я не знаю, я её выбросил в мусорку. А что она здесь делает, понятия не имею. Руки Оливера мгновенно похолодели от волнения, и он то и дело, что пытался совладать с собой, чтобы голос не дрожал. Что за подстава-то такая? Будто бы кто-то нарочно подложил под ноги Шону Плюштрапа, чтобы тот вмиг подпортил младшему брату настроение. Главное — сохранять спокойствие. Оливер понимал, что Шон сильнее его, а чем кончится это недоразумение — неизвестно. — Понятия не имеешь? — понизил голос зеленоглазый мальчишка, и Оливер выдохнул. Кажется, повезло. — Что же… тогда я сам выброшу этого чёртового зайца. Шон развернулся и, похоже, намылился как можно быстрее избавиться от плюшевого «чудища». «Я в тебе разочарован, Оливер. Неужели ты никогда не сможешь дать отпор своему брату? Он ведь ничтожество, нуль, что он тебе сделает?» — всплыла вновь пугающая мысль у Эртона-младшего. Вспомнилась просьба демона, и мальчишка вскрикнул: — Нет! Не надо! — Чего? — старший брат остановился в метре от дивана и развернулся, нахмурив брови. — Я занесу этого зайца к себе в комнату, и всё закончится, — Оливер медленно привстал с дивана, встал на колени и прильнул к спинке, положив на неё одну руку, а вторую протянул Шону в ожидании того, что тот вернёт ему игрушку. — А потом эта тварь опять будет лежать у меня под ногами? Не-не-не, — быстро-быстро замотал головой старший брат Оливера. — Давай по-другому: я её выкину, и всё на этом закончится? Оливер промолчал, а Шон, хмыкнув и победно выпятив грудь, сделал ещё шаг. «М-да… И что же это получается? Пляшешь под дудку Итана, а подошву вылизываешь своему брату?» — Ты боишься? — язвительно хмыкнул Оливер, и Шон тут же сгорбился и повернулся к мальчишке. — Чего? — прищурился зеленоглазый, делая вид, что вопрос проскочил мимо его ушей. — Тебя пугает эта игрушка? — уточнил Оливер. Мальчишка улыбнулся, когда лицо Шона недовольно скривилось. «Оу, молодец, месье, попали». — Меня? — Эртон-старший на мгновение глянул на зайца в своей руке и брезгливо поморщился. — Конечно нет, с чего ты взял? Оливера вновь пробрала из неоткуда взявшаяся дрожь и холод, который будто исходил изнутри самого мальчишки. Голова тут же опустела. Эртон сполз с дивана и, заломив руки за спину, подошёл ближе к Шону. И правда. Какой же братец-то жалкий, ничтожный, боится какой-то игрушки! Оливер-то будет посмелее… — Врать ведь не умеешь, — бросил Эртон-младший и прищурился. — Тебя ведь все насквозь видят… Только вот ты, увы, слепой, раз не можешь разглядеть этого. — Так я и не вру, — голос Шона звучал уже не так уверенно, как в начале разговора. — Врёшь, — шикнул Оливер. — Отдай сюда игрушку. Она будет лежать у меня в комнате, и ты её никогда, никогда не увидишь. Можешь спать спокойно. Шон озадаченно взглянул на зайца. Вот он протянул игрушку Оливеру, но тут же отдёрнул и спрятал Плюштрапа за спину. Эртон-младший закатил глаза, когда его старший брат расплылся в улыбке: — А чего ты вдруг так привязался к этой грязной тряпке? А, братец? Оливер вдруг дёрнулся, будто проснувшись. Было противно от этих странных мыслей, которыми кто-то упрямо забивает мозг мальчишки. Как ответить? Что ответить? Ведь брату не скажешь, что этот заяц — подарок какого-то там демона из Преисподней. Точно шизофреником ведь посчитает. Что же, придётся врать. И очень много… — Подарок! — чуть ли не крикнул Эртон-младший, а Шон дёрнулся от неожиданности. — Подарок? — хохотнул мальчишка. — От кого же? От бездомного? Оливер подбоченился, а Шон, пригнувшись, прыснул в кулак. — Что ты несёшь? И, вообще, я же попросил отдать мне эту игрушку, — твёрдо сказал мальчишка, но, смутившись, неуверенно добавил: — Кажется… Шон хитро прищурился. Это означало только одно: придётся попотеть… — А если не отдам? Что ты мне сделаешь? Оливера тут же вогнало в ступор. Вопрос, на который мальчишка никогда не мог дать ответа. За все годы, в течение которых Шон подшучивал над ним, Оливер не мог дать дельного ответа. И правда, что может сделать худой, низкий мальчишка этому на вид грозному и сильному парню, который смотрит на всех свысока? Правильно, ничего. Абсолютно. Сейчас Оливер просто бы развернулся и ушёл, как и всегда, но обстоятельства не были просто шуткой, не казались такими безобидными, какими были раньше. Да, Шон часто забирал у своего младшего брата игрушки, отрывал им головы, у плюшевых медведей разрезал животы и вытряхивал оттуда всё содержимое, но сейчас этот хулиган держал у себя в руке что-то другое, не просто игрушку. И Оливер это прекрасно понимал. Достаточно было заглянуть в эти стеклянные глаза, которые вроде бы и были сухие, неживые, но в них таилась какая-то мысль, какой-то маленький, чуть заметный лучик того детского простого разума, которым владеет каждый ребёнок. Это и делало эти глаза какими-то особенными и до жути пугающими от осознания того, что владельцем этих глаз является плюшевая игрушка. Оливер огляделся. Зачем? Может быть, в поисках помощи и поддержки? Глупая мысль, ему ведь никто не поможет. Лишь пустота и тишина, которая в этот момент будто бы наполнила воздух какой-то грязью, которую невозможно было увидеть. Но её можно было почувствовать. Дышать стало тяжелее, страшно было вдохнуть лишний раз. Эртон любил тишину, но теперь было противно её слышать, она стала мерзкой, грязной… За спиной Шона, в мрачной прихожей, где было всего лишь маленькое, узкое окошко, показались два красных сощуренных глаза. Владелец этого холодного взгляда шагнул вперёд, и в проходе нарисовался силуэт Друга. Мужчина опёрся о косяк и наклонил голову — видимо, чего-то ждал. Чего? Непонятно. Демон глянул на Оливера и перевёл взгляд на Шона. — Просто отдай мне игрушку, хотя бы раз послушай меня. Пожалуйста, — промямлил Эртон-младший, отойдя подальше от Шона. Неужели, Друг так и будет стоять и пялиться на то, как Оливер проявляет себя круглым неудачником и сопляком? — Ну ты и наивный… — протянул Шон. — Я ведь никогда не буду под тебя прогибаться. Друг, услышав слова мальчишки, вдруг будто бы оживился и с притворным непониманием изогнул одну бровь. Оливер вздохнул. Что делать? Может быть, просто уйти? .. Мальчик уже было развернулся, как заметил, что демон поднял когтистую руку вверх. Эртон, застыв, взглянул на него. И тут же мальчика пробрала дрожь: демон кивнул на Шона, который самодовольно улыбался, и, скорчив безразличное ко всему лицо, провёл большим пальцем себе по горлу, сильно надавливая острым когтем себе на кожу. Намёк был сразу же понят, но Оливер лишь мотнул головой, с испугом продолжая смотреть на демона. Тот, хищно ухмыльнувшись, растворился в воздухе. Шон перестал улыбаться и обернулся. Испуганный взгляд Эртона заставил начать нервничать. Но в прихожей никого не было. — Чего туда таращишься? — спросил брат Оливера, всё ещё вглядываясь в прихожую. Ответа не последовало. — Оливер? Шон повернулся к брату. Тот, сжав челюсти, будто бы смотрел в самую душу, от чего зеленоглазому стало не по себе. — Ты отдашь мне эту игрушку, — процедил сквозь зубы Оливер, покосившись на руку с Плюштрапом, которую вытащил из-за спины Шон, похоже, даже не заметив, что всё его тело обмякло от удивления и какого-то слабого, но всё же страха. Мальчишка даже сказать ничего не успел, как Оливер дёрнулся, и расстояние между братьями сократилось. Но на этом младший не остановился. Он, шикнув, словно какое-то дикое зверьё, бросился на своего старшего брата и на удивление мощным для такого мелкого мальчика толчком сбил Шона с ног. Тот, громко охнув, тем самым выпустив весь воздух из своих лёгких, рухнул на пол, ударившись спиной, и сжал игрушку в руке ещё сильнее. Оливер наскочил сверху и протянул холодные руки с оттопыренными пальцами к шее своего брата. — Что ты делаешь?! — воскликнул Шон. — Ты отдашь мне игрушку, так ведь? Но не просто так! Так хочется, чтобы тебя не стало! Шон ошарашенно глянул на своего брата. Что он несёт? Странно, но было видно, что Эртон-младший шутить никак не планировал. В голове мигом стало пусто. Шон понимал, что он сильнее своего младшего брата. Он, недолго думая, сделал попытку скинуть Оливера с себя, но тот лишь ударил кулаком брата по животу и мёртвой хваткой вцепился в горло Шона, впившись ногтями в кожу. — Придушишь ведь! — прохрипел Шон, чувствуя, как худые пальцы на его горле сжимаются всё сильнее. — Оливер, чёрт тебя побрал, отпусти! Эртон-младший, дрожа от злости, бросил озлобленный взгляд на плюшевого зайца, который, наконец, выпал из разжатых пальцев Шона. Да, Оливер ненавидит своего брата! Ненавидит от всего сердца! Придушит? Пускай! Убьёт? Пускай! Лишь бы побыстрее избавиться от него! Лишь бы он больше не смеялся! Лишь бы его не стало! Лишь бы он исчез! Навсегда…   — Что вы делаете?! От громового голоса отца внутри Оливера всё оборвалось. Он вскочил, испуганно глянув на мужчину, который стоял у двери в зал, грозно нахмурившись. Сзади стояла ошарашенная мать, которая прикрыла одной рукой рот. Шон, всё ещё лежа на спине, тихо чертыхнулся, жадно глотая ртом воздух, и засунул старого зайца себе под мешковатую майку.

***

 — Вам это просто так с рук не сойдёт! Устроили поле боя в нашем доме! Вы оба наказаны! Оливер, сидя на диване, сжал открытую книгу и начал загибать уголки страниц, пытаясь выглядеть спокойным. Но вот от последней фразы отца, от этого страшного: «Оба наказаны!» чайник в голове начал стремительно закипать, и Эртон-младший исподлобья бросил сердитый взгляд на своего старшего брата. Тот, сгорбившись, сидел в кресле и, услышав слова отца, покосился на Оливера и пробормотал что-то. Наверняка он сейчас чертыхнулся и проклинал весь мир. Шон всегда так делал, когда его что-то не устраивало. Родитель с минуту помолчал, а потом, прокашлявшись, устремил свои тёмно-зелёные, как у Шона, глаза на Оливера. — Это же надо было додуматься до такого! — в упор глядя на сероглазого мальчишку, вновь запричитал Джон Эртон, отец двух мальчишек. — От тебя, Оливер, я такого не ожидал! Ты всегда был спокойным мальчиком, а теперь… — У меня терпение тоже легко и просто может кончиться, — перебив папу, буркнул Эртон. — Этот гад меня достал! — Не смей так называть своего брата, — чётко проговаривая каждое слово, сказал Джон. — А ты? — мужчина повернулся к улыбающемуся Шону, который тут же согнал ухмылку со своего лица. — Чего ты к нему липнешь? Я понимаю, что вы не очень хорошо ладите в последнее время, но это, Шон, больше походит на издевательства, а не на какие-то безобидные шутки. Оливера пробрала зависть. Как только обратился к Шону — тут же понизил голос. Да, ведь бедный мальчик может оглохнуть от таких криков! Эртон чуть слышно фыркнул. Вот всегда так. Мальчишка даже догадывался, кто, в конечном счете, останется виноватым. Оливер будет виноватым во всём. А минут пятнадцать назад всё началось именно с Шона… — А теперь марш по своим комнатам! И не выходить! Чтоб завтра были лучшими друзьями! Шон вскочил и быстро поднялся по лестнице, на ходу вытаскивая Плюштрапа из-под майки. Оливер быстренько догнал своего брата. Тот обернулся и, глянув на плюшевого, фыркнул и скрылся у себя в комнате, громко хлопнув дверью. Мальчишка брезгливо поморщился, швырнул игрушку в открытый шкаф, стоящий напротив кровати, и захлопнул дверцу. Пускай пока там полежит. Шон потёр шею. Из-под воротника клетчатой рубашки, надетой на красную майку, выглядывали красные пятна — следы от пальцев Оливера. Мальчишка, вздохнув, плюхнулся на кровать. Отлично, теперь ему придётся сидеть здесь в наказание… Оливер уселся на кровати. Тут же зазвонил мобильник, лежащий под подушкой. Звонил Итан. — Да? — Эртон приложил телефон к уху. — Оливер? — послышался голос Джонса. Сероглазый сглотнул. Голос друга дрожал. И не понятно, почему: то ли от страха, то ли от волнения. — Да, — тут же Оливер, не медля, задал вопрос, который изъедал душу с самого утра субботы: — Нашли? — Да… Поэтому и звоню, — казалось, Итан вот-вот расплачется. — Как он? Где был? Почему так долго? — Да плохо всё! — Эм… — Оливер с опаской прошептал: — Живой? — Нет! — вскрикнул Итан. — Как?! — что-то ёкнуло в груди, и внутри всё оборвалось. — Говорят, якобы споткнулся, упал на дорогу… Прямо перед машиной! — Боже… — выдохнул Оливер. — Парень, у меня тут проблемы, я не смогу к тебе прийти… Ты там держись, ладно? Итан что-то промычал и бросил трубку. Эртон, глубоко вздохнув, лёг на кровать. «Неужели, я во всём виноват?» — всплыла в голове мрачная мысль, и Оливер, приоткрыв один глаз, посмотрел на стену. Мальчишка быстро привстал, когда возле окна мелькнула тень и тут же исчезла.