Кошмар поневоле

Солнце светило вовсю. По горячему асфальту ездили машины. По тротуарам ходили вечно куда-то спешащие люди, иногда пробегали дети. Кто-то ехал на роликах, кто-то — на самокате, на велосипеде. По тротуару шли трое. Один из них — высокий, с тёмной чёлкой и хитрыми глазами. Красная, яркая рубашка, тёмные джинсы. Это Шон Эртон. Возле него уверенно шагали его одноклассники, лучшие друзья. Одного звали Джек, а другого — Алекс. Джек был всегда хмурым, ходил ссутулившись, пряча руки в карманы. Иногда посматривал на Шона своими светлыми, голубыми глазами. Алекс отличался маленьким ростом. Он был рыжим, а веснушки на приплюснутом носу, который всегда забавно морщится, когда мальчишка смеётся, только подчёркивали его солнечную внешность. Не верилось, что ему исполнилось четырнадцать. — Опять мы туда идём, — задрав голову и прищурившись от солнечного света, сердито пробормотал Джек, — и что толку? Там нет ничего интересного! Мы там всё обошли. — Подвал остался, — сказал Шон. — У тебя, что, зрение настолько хорошее? Ты там ничего не увидишь, в этой кромешной тьме! Эртон посмотрел на Алекса. Тот, ухмыльнувшись, поднял руку, крутанув на пальце небольшой фонарик, висевший на ленточке. Джек недовольно и обеспокоенно прошептал: — А вдруг там что-нибудь обвалится? Кто знает, что… — Джек, — перебил друга Шон, — там стены и потолок бетонные, понимаешь? Это здание может простоять не весть сколько, да и за пять лет оно не обвалилось. — А цель какая, а? — нахмурив брови, не сдавался голубоглазый. — Что ты хочешь найти? Да, в самой пиццерии ты нашёл маску этого… Фокси, или как там его звали? Но в аттракционе ты ничего путного не найдёшь. Зайца того уже давно продали на аукционе, игрушки тоже все разобрали… Может быть, остались какие-то рисунки. Ты сам можешь нарисовать себе рисунок! Шон злобно шикнул, дёрнув Джека за рукав. Тот, поняв, что разозлил одноклассника не на шутку, замолчал. — Боишься? — навис над Джеком Шон. — Можешь не идти, тебя никто не заставляет. — Да пойду я, пойду, — наконец отступил голубоглазый. Шон довольно ухмыльнулся и пошёл быстрее. Стала видна остановка, за ней — стоянка, а дальше уже виднелась крыша пиццерии, которая так и манила мальчишек. По крайней мере, только двоих. Джек же не разделял радости своих друзей. Уж слишком было жутко. Обгорелая, пиццерия могла даже самый яркий день превратить в серые будни. Джек не хотел идти туда. Но пришлось. Показать, что он ничего не боится, было необходимо. Ведь Джек всё ещё помнил удивлённые лица детей, когда Шон в классе произнёс: «А мы в заброшенную пиццерию ходили». Да, сначала никто не поверил, но когда Эртон показал маску лиса, по классу пронёсся изумлённый шёпот. А Джек, улыбнувшись, гордо поднял голову. Но этот подвиг быстро забылся, и в адрес Джека опять полетели насмешки и колкости. Надо было искать другой повод, и вот наконец случай представился. И, похоже, его упускать не следовало. Ребята уже прошли возле остановки. Там сидела знакомая Шону одноклассница Оливера, Эмма. Она сидела на скамейке, сжав в руке поводок, на котором сидела собака девчонки. Маленький щенок так и ёрзал на месте, радостно поглядывая на прохожих и при этом мотая хвостом. Вот карие умные глазки устремились на Эртона, пёсик чуть слышно тявкнул. Эмма подняла голову и, взглянув на Шона, легонько кивнула и опять уставилась на тротуар под своими ногами. — Привет, — буркнул Шон и поспешил отойти от остановки как можно быстрее. Алекс и Джек, переглянувшись, поспешили за своим «вожаком». Мальчишки, поднявшись на небольшой холм, ступили на стоянку. Машин здесь больше не было. Конечно, никто теперь не ходил в пиццерию… А ведь пять лет назад здесь даже места было не найти, чтобы припарковаться. Сухой асфальт давно потрескался, и казалось, что солнце здесь становилось ещё яростнее, ещё ярче. Шон, тяжело вздохнув, прищурился, взглянув на заброшенное мрачное здание. Опять холодок прошёлся по коже, по спине побежали мурашки. Ребята подошли ближе. Высокая ограда окружала обгорелые стены пиццерии. Но это не остановило мальчиков. Они свернули налево, обогнув пиццерию. Сзади здание окружала лишь металлическая сетка. Шон нырнул в уже знакомую дыру в сетке. За ним последовали Алекс и Джек. Здесь всё было в мусоре, сорняках. Не было больше красивых, ухоженных клумб возле стен. Шон поёжился, двинулся вперёд, проведя рукой по облупившейся краске на уцелевшей снаружи стене. Поднявшись по ступенькам, мальчишки оказались возле входа в пиццерию. Стеклянные двери давно разбили местные хулиганы. Шон зашёл в здание, ступив на заросшую травой, грязную плитку. Под толстой подошвой кроссовок зашуршало битое стекло. Джек вдохнул сырой, холодный воздух. Воздух в здании был заметно холоднее. — Эта заброшка стала ещё круче! — из-за спины Шона выскочил Алекс и помчался в другой конец зала, где когда-то выступали аниматроники. — Мы были здесь в конце мая, не перегибай палку, она не настолько изменилась, — Эртон неспешно пошёл за Алексом. Джек же остался возле входа в здание. Ноги будто бы окаменели, не хотели подчиняться мальчишке. Вопреки сопротивляющемуся телу Джек, вздохнув, сделал шаг вперёд. Он остановился возле места, где раньше стояла деревянная сцена. Но всё сгорело. И тёмно-малиновых штор тоже не стало. Только кое-где на полу, среди грязи, битого стекла и песка можно было разглядеть чёрные, обгорелые лоскутки. Джек оглядел бетонные, потрескавшиеся, чудом уцелевшие после такого зрелищного пожара стены. Яркий, солнечный свет, проходя через выбитые окна, будто преломлялся, слабел, чуть освещая главный зал. От этого в пиццерии обстановка была всегда напряжённой, мрачной. Джек был готов ко всему. Вновь нахлынули воспоминания. Пять лет назад, радостно крича, Джек с Алексом носились по этому светлому, уютному залу. Разговаривали с аниматрониками. Джек постоянно удивлялся роботам. Мальчишка с замиранием сердца слушал истории лиса-пирата, которые были переполнены эмоциями и чувствами. Слушал, как фиолетовый заяц играл на гитаре. А играл он живо, не задумываясь, будто бы придумывая мелодию на ходу. Как пели медведь и курица. То весело и задорно, то наоборот — грустно и спокойно, медленно. А вон та комната, небольшая, мрачная, но по-своему уютная… Раньше там стояла шкатулка, которая день за днём выдавала одну и ту же мелодию. Но Джеку она не надоедала. Он мог найти в этой мелодии что-то, что постоянно меняется. Главное было прислушаться. Слушать тихо, попутно разглядывая плюшевые игрушки и рисунки. Но мелодия постепенно ускорялась, становилась всё тревожнее… Потом что-то щёлкало, и из шкатулки выпрыгивала кукла. Марионетка… Её ласковый, радостный голос всегда любили дети. Потом Марионетка доставала подарки. Но её улыбка… Такая замученная, затравленная, неестественная… А ещё эти живые огоньки в глазах, которые заинтересовано разглядывали детей. Впрочем, как говорили родители, Джеку всего-навсего казалось. Ведь робот не может быть живым! Хотя, кто знает, что у этой груды железа внутри? — Ты чего там застыл? — Джек дёрнулся, услышав хриплый голос Шона. Голубоглазый завертел головой в поисках своих друзей. Шон, облокотившись об стену и удивлённо приподняв брови, смотрел на Джека. Алекс стоял немного дальше, щёлкая фонариком. Джек подошёл к ребятам. Вот она, цель мальчишек. В стене был проход, больше похожий на бесконечную, чёрную дыру, которая ведёт просто в никуда. Голубоглазый прищурился. Нет, ничего не было видно. — Ну, что же? Пойдём? — голос Шона заметно дрожал. То ли от страха, то ли от волнения… Джек взглянул на Алекса. Рыжий, ещё раз крутанув на пальце фонарик, вручил его Эртону. Шон, немного постояв, встал напротив входа в аттракцион. Мальчишка глубоко вздохнул. Сделал шаг и растворился в проходе, лишь бледная кожа мелькнула в темноте. Оставшихся перекосило от ужасного скрипа. Что-то пронзительно треснуло. Глухо стукнув, рухнуло куда-то вниз. Алекс и Джек переглянулись. Неужели, Шон? — Чёрт! — двое облегчённо вздохнули, услышав ругань Шона. — Дурацкая лестница! Громкий топот в темноте. Джек заглянул в проход. Щелчок, отдавшийся эхом по коридору. Струя света промелькнула где-то там, внизу. — Чего застыли?! Спускайтесь, только осторожно. Тут лестница чуть ли не разваливается. Странно, что она не сгорела! Я подсвечу вам её, чтобы вы никуда не провалились… Джек ойкнул от яркого света, который ослепил его на мгновение. Фонарик осветил и правда очень ветхую на вид лестницу. Чёрная, грязная, казалось, так и шатается. Алекса передёрнуло от холодного ветерка, который, похоже, шёл из подвала. Даже синяя тёплая толстовка не спасала. По виду голубоглазого мальчишка понял, что он идти вторым не собирается. Рыжий, съёжившись, шагнул на освещённую лестницу. Половицы так и прогибались под худым, маленьким мальчишкой. Интересно, как Шон ещё никуда не провалился? Эртон же в два раза крупнее Алекса! Мальчишка, пропустив две ступени, спрыгнул на твёрдый пол аттракциона. Что-то хрустнуло под ногами. Наверное, превратившаяся в пыль от времени чёрно-белая плитка под ногами. Алекс подошёл к источнику света. Луч дёрнулся, теперь уже осветив мальчишку. За фонариком сверкнула два хитрых огонька. — Ты чего такой напуганный? — усмехнулся Шон. Алекс хотел было ответить, но вдруг кто-то схватил его за плечо. Мальчишка, ойкнув, обернулся. Фонарик осветил бледное лицо Джека. — Ох, это ты… — Надо было прихватить каждому по фонарику, — буркнул Джек. — Я и не думал, что здесь так темно… — А ты что хотел? — глухо отозвался Эртон. — Это же подвал! — Господи, почему здесь так холодно? — опять задрожал Алекс. — Ночи нынче холодные… — хохотнул Шон. Что-то хрустнуло, и Эртон сразу напрягся. — Это я, не бойся, — на этот раз усмехнулся Джек, скрестив руки на груди. Шон презрительно хмыкнул и направил фонарь в сторону. Ребята изумлённо охнули. Нет, не такого они ожидали… Обгорелых, чёрных стен не было. Вместо них стояли обычные, бетонные, холодные стены. Да, если присмотреться, кое-где были видны следы от пожара, но это если только присмотреться. Ладно, стены, но вот то, что было на стенах, пугало больше. Рисунки. Нетронутые, полные, будто бы их только что нарисовали. Только по углам немного обгорелые. — Очуметь, — выдохнул Алекс. А тем временем Шон направил фонарик в другую сторону. Комнатка охранника. Но вот стекла в окне нет. Лишь по сторонам торчат острые куски. Вот, что хрустело под ногами. Через окно можно разглядеть пустое помещение. Ведь всё, что уцелело, давным-давно убрали отсюда. Шон ойкнул, почувствовав что-то мягкое под ногами. Мальчик опустил фонарик, осветив треснутую, обгорелую, более-менее чистую плитку. Под своим кроссовком Эртон увидел жёлтого, маленького цыплёнка. Слюнявчик, милые розовые глазки. Чика. — А это уже интересно, — Шон, наклонившись, поднял игрушку. Сняв с плеч рюкзак, мальчишка положил находку туда. — Коллекционер плюшевых игрушек… Как мило! — сострил Джек, хмыкнув. Шон промолчал, просто двинувшись вперёд. Остальные пошли за ним. Ребята прошли возле кабинета охранника. Шон заглянул в первую комнату. Во вторую, в третью. Везде было подозрительно чисто, будто бы пожара и не было. И везде висели нетронутые временем рисунки, жуткие и странные. А ведь пять лет назад они казались милыми. Алекс сорвал со стены обрывок газеты, старую заметку про сгоревшую пиццерию. — Может, здесь кто-то… — откинув обрывок в сторону, Алекс запнулся. — Обитает? В ответ Шон только усмехнулся, покачав головой. И правда глупо. Кто здесь мог обитать?

***

Прочесав один коридор, и не найдя ничего интересного, трое свернули в другой. Он казался ещё темнее, ещё длиннее… — Тут и вправду как-то нереально холодно, — на этот раз передёрнуло Джека. — Вы не простудились часом? — усмехнулся Шон, шагая по коридору. — Ну, тебе не понять. Джек, ты тоже удивился, когда Шон благополучно спустился с лестницы? Ведь, если мыслить трезво, он должен был провалиться, — широко улыбнулся рыжий. Джек тихо хрюкнул, пригнувшись, а Шон сердито сжал свободную руку в кулак. — Знаете… — начал было Эртон, но вдруг замолчал, остановившись. Алекс, уткнувшись в спину Шона, сердито буркнул: — И чего мы встали? Но Шон шикнул, легонько толкнув друга. Алекс замолчал. Эртон, щёлкнув, выключил фонарик. Ребята вновь оказались в кромешной тьме. Алекс сердито буркнул что-то себе под нос, а Джек испуганно зажмурился. Открыв глаза, голубоглазый удивлённо охнул в унисон с Алексом. В конце тёмного коридора можно было разглядеть слабый желтоватый свет. Похоже, он исходил из самой последней комнаты. Свет становился то слабее, то наоборот ярче. Но вот на освещённой стене коридора показалась тень. Ребята присели от страха. Худой, высокий человек стоял там, заложив руки за спину. Незнакомец чего-то ждал, смотря в одну точку, не двигаясь. Вдруг в сердце Шона закралось детское любопытство. Чего ждал этот человек? Кто он? Мальчишка знал, что хорошо кончиться это не могло, но любопытство оказалось сильнее. Эртон, немного потоптавшись на одном месте, двинулся вперёд, то и дело натыкаясь на какие-то ящики в темноте. Алекс, не нащупав впереди Шона, немного растерялся, схватив изумлённого Джека за руку. Тот дёрнулся и подполз ближе к рыжему. — А где Шон? — спросил Джек. — Не знаю… Но вот напротив освещённой стены показался силуэт высокого мальчишки. Он, припав к стене, присел возле неё на корточки. — Идиот, — хлопнул себя по лбу Алекс и двинулся вперёд. — Это ещё мягко сказано, — прошептал Джек и пополз за своим одноклассником. — Ты адекватный или как? — тихо спросил Алекс, когда подполз к Шону. Тот вновь шикнул, прислушиваясь. Джек и Алекс тоже застыли. — Мадемуазель, я, конечно, всё понимаю, мрачное прошлое, обиды и всё такое, но мне уже надоело слышать тишину вместо вашего голоса. Шон задрожал от этого глухого, хриплого, грубого голоса. Он был наполнен злостью, какой-то обидой. Это пугало. — Ты ведь теперь понимаешь меня, да? Теперь ты на моём месте. Теперь ты понимаешь, какого это? Гнить заживо, быть запертой в этой дрянной пиццерии. И ты ничего не можешь сделать! Всего-навсего ходить здесь, охая от боли… Или ты просто боишься показаться? Не бойся, я не упаду в обморок от твоего вида, — мужчина хохотнул. — Странное ощущение, не так ли? Чувствовать ноющую боль, которая медленно растекается по всему телу при любом, даже малейшем движении. Или ты обиделась? Обиделась на меня за то, что я сделал из этих аниматроников, как ты выразилась, монстров? Из-за этого ты не хочешь разговаривать? Тебя не устраивает такая вещь, как справедливость? Ведь всё справедливо. Я сбился со счёта, считая, скольких людей они загубили. Теперь они делают то же самое. И убивают они не просто так. За свободу. Ведь они так устали быть заключёнными в этих роботах, так устали… А ведь надо просто убить. Столько же, сколько и раньше… Мужчина двинулся, прокашлявшись. Ребята попятились назад, не отрывая глаз от тени на стене. — Я ведь просто хочу честности в этом мире. Я устал наблюдать за этими людьми. Постоянно торопятся, обманывают, даже не осознавая этого. Убивают, не сожалея. Не физически, так морально губят своих же, сводят в могилу. А за этих детей ты не волнуйся. Эртон-то под моей опекой. Шон выпрямился, озадаченно посмотрев на своих друзей. Фамилия-то их семьи. Господи, что это за человек? Вдруг мужчина замолчал. Он шумно и медленно вдохнул, будто принюхиваясь. — Кажется, у нас гости… По телу Эртона опять прошёлся холод. Шона охватила паника. — Уходим, уходим, уходим… — прошептал мальчишка повернув назад, торопя друзей. Тень дёрнулась и исчезла. Шон застыл. На мгновение повисла тишина. Джек с Алексом уже отошли довольно далеко, но Эртона будто парализовало. Он не мог двинуться. — Не нужно было сюда идти… Шон резко вскочил. Кто-то схватил его за плечо, впившись чем-то острым в кожу. Мальчишка зажмурился, почувствовав ледяное дыхание у себя на лице. — Не приходи сюда больше. Я с тобой церемониться не буду, понял? Краем глаза во мраке Шон увидел когтистую руку у себя на плече. Коленки задрожали, и Эртон кивнул. — А теперь сматывай удочки, пока живой. Незнакомец отпустил Шона, и мальчишка пулей полетел по коридору. Так быстро он никогда не бежал. Так страшно ему ещё никогда не было… Взлетев по лестнице, Эртон пулей выскочил из аттракциона. Выбежав из пиццерии, мальчик догнал своих друзей. Они припустили со всех ног, не оглядываясь на заброшенное здание. Не надо было туда ходить, не надо…