Конец - это начало...

Днём получается как-то отвлекаться, заниматься в галерее, в мастерской, на природе с фотоаппаратом наперевес — я отдыхаю на работе. А вот вечером накатывает отчаяние и уныние, хочется только лежать, увлекаясь чем-нибудь алкогольным, только вот мама приструняет это, но я не протестую. Просто отправляюсь в свою комнату, вылезаю через балкон на крышу, вдыхаю пропитанный тенью ночи воздух, перемешанный и заглушенный дымом сигарет, на которые я вновь подсела… Мама часто по вечерам старается вымотать меня так, чтобы сил оставалось только для того, чтоб дойти до кровати. Вчера ходили в кино, позавчера гуляли по городу, а потом катались на кабриолете, который арендовали на пару часов, один раз посетили выставку современного искусства, после чего я с новым приливом сил и вдохновения взялась за свой заброшенный проект, чьи сроки сдачи уже поджимали. Сегодня я с самого утра зависаю в музыкальной студии с Джаредом. День начался довольно продуктивно, в особенности с охреневшего брата, который неделю был в отъезде, а теперь с открытым ртом и восторгом в глазах слушает мой гроул и скрим. - Ну, ты сам говорил, что Нейман-профессионал… — смущаясь от бесконечных похвал в мою сторону, заставляю Джа обратить внимание на моего учителя.  — Майк, ты Бог!  — Да ладно тебе, у Энни очень сильный голос. Моё дело — показать принцип… — откуда-то из-под густой бороды улыбается на первый взгляд суровый, но в то же время весёлый добряк Нейман.  — Честно, я ни разу не слышал, чтобы девушки , как бы по-другому это сказать, издавали такие звуки, — смеётся бро. — Просто это невероятно! Все, у меня нет слов! — отмахивается от нас Джей, с лицом выражающим восклицательное «Как?!» — Горжусь тобой, малышка, — сдавливает меня в объятиях и садится за пульт. — Анна Элизабет Лето! — серьёзным тоном начальника обращается ко мне, что заставляет кашлянуть и чуть ли не встать по стойке «смирно». — Нам надо заканчивать cover-альбом.  — Взбрело же в голову увеличить число песен… А я что делаю? Я свою партию на End of all days, The Kill записала и закончила с записью Hurricane.  — Умница. Но остаётся открытым ещё один немаловажный вопрос… — он переводит взгляд на Неймана, видимо, прося оставить нас одних, и когда тот выходит, продолжает. — Я не позволю тебе работать под псевдонимом! — грозно произносит брат, глядя в мои глаза.  — Но Джей! …  — Никаких «но»! Я, напомню, изначально был против Дианны. Дианна Бирто остаётся в галерее, а музыкой занимается Анна Лето!  — Ну как ты не понимаешь! — обреченно опускаюсь на небольшой диван, стоящий у противоположной стены. — Появится столько всего вокруг моего имени!  — А ты что думала, милая? Хочешь быть известной — терпи хейтеров.  — Дело в том, что Дианна уже довольно известна, это имя на слуху.  — Я сказал тебе, что я думаю, и отступать не собираюсь.  — Хорошо, не Дианна, так другое имя, — обиженно бормочу я.  — Господи! У тебя такое красивое имя! Анна Лето! Ты стесняешься своей фамилии? Что ещё за новости?!  — Да не в этом дело! Просто начнут думать, что я какая-нибудь бездарная девчушка, которую на сцену пропихивает папочка!  — Во-первых, я твой брат, а не папочка, — уже спокойнее говорит Джей, но мой голос все равно иногда срывается на крик, а слёзы уже накапливаются, как у маленького ребёнка. — Иди ко мне, — слегка постукивает по своим коленями и улыбается мне так, как умеет только он: слегка приподнимая уголки губ, лишь глазами. Усаживаюсь, обвивая руками его шею и утыкаясь в плечо носом.  — I'll wrap my hands around your neck so tight with love, love*, — улыбаясь, тихонько напеваю я, вдыхая родной запах.  — Скажи мне, ТЫ считаешь себя девчонкой без таланта?  — Ну… нет. Но до тебя мне ещё далеко…  — А ты не сравнивай. Ты считаешь себя девчонкой без таланта? — перебивая меня, повторяет вопрос только уже без прежнего напора, мягко, ласково, превратившись из грозного тигра в пушистого котика.  — И нет, и да… — играю пальцами с его триадой, стараясь не смотреть ему в глаза. - Так, ладно, пойдём другим путём. Какая бездарная девушка по самоучителю освоит гитару? — молчу, считая вопрос риторическим, но и брат молчит. — А какая освоит ещё и клавишные? И барабаны? А научится петь фальцетом? А научится скримить? Это все один человек, это ты, и ты ни в коем случае не без таланта. А насчёт хейтеров вообще париться не стоит. Поверь, если ты сможешь показать и доказать свой талант…  — А если не смогу?  — Всё в твоих руках, малышка. Всё. Ты заслуживаешь людей, которые будут восхищаться тобой. Знаешь, я уже один из них. Я, Шеннон, мама — мы твои главные фанаты.  — ТЫ развил мой талант, — поднимаю голову и с благодарностью смотрю на него. - Нет, это ТЫ, — указательным пальцем касается моего носа, — его развила, а я лишь не даю ему пропадать. Поверь мне, не надо бояться хейтеров, мнение этих людей не должно тебя колышить, слушай лишь то, что тебе говорит сердце… и я! — смеемся, да уж, с самооценкой у этого человека все более, чем в порядке.  — Джей, я тебя так люблю, — вновь покою голову на его плече.  — И я тебя очень люблю, зайка моя, — целует в волосы, ободряюще сжимая мою руку.  — Я тут подумала… Завтра у Дианны Бирто пресс-конференция по поводу открытия нового зала… Я хочу отказаться от псевдонима…  — Вот и молодец! Умничка! Это будет лучше всего, ведь послезавтра представляем кавер-альбом, не забыла? — подмигивает мне. А я лишь нервно кусаю губы. - Ой, ну все! Опять затряслась! Все, тшш, прекрати бояться, все будет отлично, — крепче сжимает меня в объятиях и целует в висок.  — Просто иногда я чувствую себя такой взрослой, самостоятельно, типа, вожу машину, работаю… А окажусь на твоих коленках — и я маленькая девочка… Иногда кажется, что ты заменяешь мне отца…  — А я кто?! Я не просто брат, я Батька, - это слово он всегда говорит по-русски.  — Эх… Ну что сидишь, как дуб? Работа не ждёт! Я песню сочинила, — посмеиваясь, поднимаюсь с его колен, поправляя чёрное трикотажное платье  — А это уже интересно! Сажусь за синтезатор, настраивая его под себя, прикрыв глаза, пальцы касаются клавиш… Честно сказать, я обожаю музыку не за ритмичные биты, не за взрывные припевы, не за потрясные гитарные соло… Нет, я обожаю музыку за скрытый смысл который она несёт, за то, какие чувства заполоняют душу, когда перебираешь струны, касаешься клавиш синтезатора… Прямо до мурашек пробирает приятный холодок… Пальцы начинают перебегать от низких нот к более высоким, и, закончив с вступлением, начинаю петь. Слова наполненные тоской, болью и неким одиночеством довольно болезненно отзываются в свежей зияющей дыре в районе сердца, недавно заполненной любовью. Не даю волю слезам, заставляя их остаться внутри, иногда шмыгая носом, отчего порой слегка срывается голос.  — Или я просто дура, Которая сидит в одиночестве И ведёт разговоры с луной… — протягиваю последние высокие ноты и обрываю песню.  — Анна, это превосходно… — шепчет Джей, видимо не в силах говорить громче в настолько пропитанном моей горечью воздухе. Пропускаю все мимо ушей и, закрыв крышку синтезатора, опускаю на нее голову. Комнату наполняют мои частые всхлипы, Джей подсаживается рядом и пытается меня приобнять.  — Тихо, тихо… Ну… маленькая моя… Ну что ты… Солнышко, ты же знаешь, я не могу видеть, как ты плачешь… Сердце разрывается… Я уверен, вы ещё помиритесь… — откуда он знает, что песня посвящена Энди? Впрочем, неважно. — Вообще, я был в шоке, когда узнал, что вы так серьёзно поругались, вы были одной из тех пар, в отношении которых царит вечный флафф. Но жизнь — вещь сложная и порой жестокая. Если вы любите друг друга, то обязательно помиритесь.  — А если я люблю его, а он меня нет? Это очевидно, его отношение ко мне за километр видно.  — Не говори глупостей. Хм, он тебя ревнует? - Да! К Тейлор! - Что? А это ещё с какой стати?! Я, конечно, знаю, что у вас было… - Что? Ты знаешь?! - Да, знаю, — Джей как-то потух. — Знаю, что ты была за это наказана, поэтому не стал ничего говорить. Тейлор тоже получила за совращение малолетних. Нашлась педофилка! — усмехается. Джаред спокойнее относится к этому…  — Было один раз, а Энди, блять, развел цирк!  — Ревнует — значит любит. - Нет, ревнует он не из любви, а из чувства собственности! Надоело! Даже хорошо, что мы порвали! — в отчаянии выкрикиваю я, направляясь к выходу. — Не иди за мной! — кидаю следующему за мной брату и скрываюсь за дверью. Дрожащими руками достаю сигарету и глубоко затягиваюсь. Выпуская клубы дыма, с закрытыми глазами прислоняюсь спиной к холодной стене и опускаюсь на корточки. По животу ударила резкая боль, что громко ойкнув, хватаюсь за него, забыв о не потушенной сигарете. Блять, не хватало, съела ещё что-нибудь не то… А хотя, скорее всего перед месячными. Переждав волну боли, поднимаюсь, поправив оттопыренное платье, и возвращаюсь в студию.  — Анна! Опять курила?! - Да, и что с того? - Ты, кажется, забыла, — прищуривается, прожигая меня укоряющим взглядом. - Все, никакого МарсКэмпа. - Ну, Джаред!  — Ничего не хочу слышать, я предупреждал.  — Ну и пожалуйста. Сама уже передумала ехать, — обиженно складываю ручки и выпячиваю губу.  — Я тебе не позволю калечить здоровье. Ещё раз увижу, — не увидишь. — Расскажу маме. Она придумает способ приструнить это. Думаешь, Шеннон сам бросил? Не-е-е-т! Это все мама!  — Шеннон бросил? - Ну, вообще, давно, но если иногда балуется, то это уже его дела, он взрослый. А ты маленькая! Пойми, сигареты плохо влияют на твой организм. Заработаешь бесплодие ещё, всю жизнь страдать будешь.  — Дети не самое главное в жизни. У тебя их нет, живёшь и в ус не дуешь.  — Ты мой детеныш! За тобой глаз до глаз. Как там? «Чертов папочка»? Ах-а-ха, — его всегда смешило, когда я так его называла. - Эх, да… Опекун, блять…  — А по губам?  — Иди в зад. Я уже большая для таких слов.  — Ах так? Ну иди сюда! — закидывает меня на плечо, слегка шлепая по попе. - Ауч!  — Что за Hurricane вы тут устроили?! — в студию, снимая очки и поправляя волосы, входит Шеннон с улыбкой на лице.  — Шеня! — бросаюсь ему на шею. — Я скучала! Как Злата, как Крис? — засыпаю его вопросами, прижимаясь к размеренно вздымающейся груди.  — Хорошо все, хорошо. У вас-то как дела?  — Анна спела мне свою новую песню, — с тенью хвастливости в голосе, Джей обращается к брату. - Э, нормально! А я?  — А ты сейчас послушаешь, — встреваю в их спор. — Джей, запишем?  — Конечно! Сначала музыкальную партию, потом голос. Ты хочешь только клавишные?  — Вообще, хотелось бы полноценную композицию… но тут необходима ваша помощь, братики.  — Без проблем, я за барабаны. Сыграй мне, а я попробую подстроиться, — Шен треплет меня по щеке, что на самом деле я не очень люблю, но могу стерпеть.  — А я пока поруковожу за пультами. А потом возьмусь за гитарную партию. Надо позвонить Томо, он поможет.  — Обожаю вас! — посылаю обоим воздушный поцелуй и вновь начинаю петь, уже обращая все меньше и меньше внимания на внутреннюю боль.

***

— Господи, мелкая, даже не парься по поводу хейтеров! Их может быть дохрена…  — Утешила, подруга, спасибо! Ладно, не будем об этом… Я спросить хотела… Ты рассказала Джареду о том, что у нас с тобой было?  — Блять, с твоим братом нельзя играть в правду или действие! Ещё и по пьяни! Мы были на какой-то вечеринке, все выпили, даже он, и мы стали играть. Он спросил: «Ты мне когда-нибудь изменяла?», а я что? Я сказала: «Разве что с Анной». Он сначала вроде разозлился, но потом ответил что-то типа, что с девушкой не измена, кстати, я тоже тебе это говорила. Потом мне такое устроили, ты ещё маленькая, чтобы знать… — закатываю глаза. - Он, наверно, Энди и рассказал, что с тобой была именно я…  — Пиздец… Ладно, мне бежать надо, потом ещё поболтаем, пока, Тей.  — Пока. Сбрасываю трубку, тяжело выдохнув. Не ожидала я такого поворота событий. Так, у меня осталось… Блять! Испуганно кидаю взгляд на часы, которые показывают десять минут шестого. Через два часа я должна быть уже на конференции. Бегу в душ, подставляя измотанное тело горячим струям, напевая свою новую песню. Вместе с Марсами мы написали потрясающую песню с огромным смыслом. Лично для меня. Наспех вытираюсь полотенцем, одной рукой сушу волосы, а другой наношу на лицо тональный крем. Превратив лезущие во все стороны лохмы в струящиеся локоны, на концах которых вместо синего теперь уже красовалось омбрэ, как у Джареда в 2014, подвожу глаза, крашу ресницы и отправляюсь в Нарнию. Моя семья будет ждать меня уже на самом мероприятии, поэтому придётся вести машину самой, что даже в кайф. После многочисленных примерок на мне красуются темно-синие зауженные к низу брюки, простая белая майка, поверх которой приталенный пиджак в комплект к штанам с бежевыми кожаными вставками на локтях и туфли на высоком каблуке кремового цвета. Фотографируюсь в зеркало и скидываю фото на оценку лучшей подруге. Получив ответ «вау, секси», довольно хмыкаю, беру небольшой серебристый клатчик и спускаюсь в гараж.  Моя, точнее мамина, малышка! Мама сказала, что на восемнадцатилетие подарит мне свою собственную, какую только выберу, но пока я езжу на ее серебристом лексусе. Самой мне, конечно, хотелось бы кабриолет, но может ещё передумаю. Сажусь на переднее сиденье, с удовольствием потирая руками руль. Поворачиваю зажигание, на что машина откликается тихим жужжанием и тут же заглухает. Это ещё что такое? Проверяют все показатели… хм… вроде все в норме… Черт! Бензин! Он на нуле! Пиздец просто… что же делать?! Я такими темпами опоздаю! Так, надо взять себя в руки… Можно поехать на такси… Ну нет, я должна показать свой статус, там собираются именно «статусные» люди… Точно! Элиот! Можно же слить бензин оттуда… Ну конечно, давай, Аня, наманикюренная, на каблуках и в дорогом костюме сливай бензин из мотоцикла! Что ж, ничего не остаётся другого… Пришло твоё время, красавец. Мчусь сквозь пробку на огромном байке, ловя на себе взгляды прохожих. Лучше бы на такси поехала… Дура! И что обо мне подумают? Ладно, Джаред говорил, что надо быть собой, тогда все будет хорошо. Останавливаюсь возле студии, где проходит мероприятие, на парковке замечаю бентли Терри. А вон и сам Терри! Спрыгиваю с байка, едва не сломав каблук и не порвав штаны, оставляю шлем в багажнике и с улыбкой на лице иду к своему наставнику.  — Добрый вечер! - О, Дианна! Твоё появление было более, чем эффектно, — смеется. — Такая малышка на таком монстре… Потрясающе! Напомни мне, сделаем фотосессию с твоим красавцем. Кстати, познакомься, мой хороший друг и партнёр Майкл Фэйсон, — он кивает на молодого человека в костюме и убранными назад темными волосами.  — Очень приятно, мистер Фэйсон. Дианна Бирто, — протягиваю руку в приветственном жесте, тот пожимает её.  — Наслышан, наслышан. Все не найду время посетить вашу галерею, мисс Бирто.  — Всегда рада, проведу вам личную экскурсию, теперь времени там можно проводить больше — мило улыбаюсь, слегка стрельнув глазами. Ну а что, я девушка свободная, можно и позаигрывать. - О, тогда я просто обязан выудить пару часиков в своём плотном графике!  — Ладно, Майкл, нам нужно идти, сейчас начнётся пресс-конференция.  — Удачи, Терри, и вам, Дианна, — подмигнув мне и очаровательно улыбнувшись, он удаляется в противоположную сторону. А что, он ничего… Широкие плечи, карие глаза, тёмные волосы, ямочка на подбородке, красивая улыбка… Надо сосредоточиться на мероприятии, Анна! Обсудив с Терри примерные вопросы, которые сто процентов возникнут у журналистов, отправляюсь в зал, откуда меня вызовут на сцену. Заметив по правую сторону семью, слегка киваю им. Ведущий говорит вступительную речь, потом очередь переходит спонсорам и владельцам журналов, чьи журналисты нервно теребят свои записи, сидя в зале. А уже после получасовой их речи, наконец называют имя Терри, который с весёлой улыбкой поднимается на сцену, говорит пару слов о галерее и планах на её счет, а потом начинает отвечать на вопросы, которые сыпятся огромным потоком. Закончив с Терри, все апплодируют, и на сцену зовут меня. Приветствую толпу и приступаю к вступительной речи, которую готовила вчера весь вечер, рассказывая рассаженым игрушкам и инструментам. Чувствую, как сильно трясутся колени, а вместе с ними дрожит и голос. Господи, если так и дальше будет продолжаться, то все будут думать, что я маленькая, ни на что не способная девочка. Глазами бегаю по рядам и нахожу то, что искала. Голубые глаза, усеянные вокруг морщинками, с теплотой смотрят на меня. Мама тихонько кивает и одними губами произносит: «Здесь есть только я». Кажется, я понимаю, что она имеет в виду. Все волнение уходит на второй план, когда я смотрю лишь на неё, рассказывают лишь ей. Уверенно, громко и разборчиво слова о необходимости искусства в нашей жизни раздаются на весь притихший зал. В конце, посмелев и оглядев всех присутствующих я говорю:  — Можно много и долго рассуждать на тему искусства. О нем можно спорить, можно им восхищаться, можно писать стихи, поэмы, романы. Но как сказал Эрих Мария Ремарк «Думаете, люди, которые пишут о картинах, разбираются в них больше? Скажу вам по секрету: о картинах нельзя писать — как вообще об искусстве. Все, что пишут об этом, служит одной цели — просвещению невежд. Писать об искусстве нельзя. Его можно только чувствовать.» Поэтому мне стоит на этом моменте закончить разговоры и рассуждения о том, что будет волновать человечество ещё многие века, о том, что же такое «искусство». Это мы сможем узнать, лишь когда научимся его чувствовать. Спасибо за внимание! Зал взрывается овациями, а я с улыбкой смотрю на маму и братьев, которые с восхищением и гордостью смотрят на меня. А журналисты потирают ладони, надеясь спросить все, что их интересуют, поэтому пресс-конференция начинается. Всех прежде всего интересует мой возраст, мой скорый карьерный рост, дальнейшие планы на будущее… Но потом одна девушка спрашивает:  — Мисс Бирто, скажите, вы работаете под псевдонимом, или это ваше настоящее имя? - Нет, это действительно псевдоним. Моё имя Анна Элизабет Лето. По залу проходит тихий шепот, перерастающий в гул. Внимания присутствующих сразу удостаиваются Джаред, Шеннон и Констанс, которые лишь улыбаются, глядя на меня. Далее звучит следующий вопрос:  — Вашими успехами вы как-то обязаны влиятельным и известным родственникам? — я ожидала этого вопроса.  — Ни в коем случае. Мои родные даже не знали о существовании галереи в первое время. Я обязана своему наставнику, Терри Ричардсону и себе самой, больше никому. Всем спасибо! — спускаюсь с кафедры, получая вслед аплодисменты, и выхожу на улицу — мне срочно необходим воздух. Захожу за угол темного здания, выуживаю из внутреннего кармана пачку с последней сигаретой и затягиваюсь. Неожиданно сзади слышатся шаги. Господи, если ты есть, сделай так, чтобы это был не Джаред.  — Так значит, мисс Лето? — за спиной слышится терпкий голос моего нового знакомого.  — Значит, мисс Лето, — облегченно выдохнув, кокетливо обращаюсь к нему. — Зовите меня просто Анна, мистер Фэйсон.  — Зовите меня Майкл, — вторит моей интонации он, одарив меня улыбкой, на что не могу сдержать своей. — Курение не очень хорошо для такой юной леди, — замечает он, что меня немного раздражает.  — Заботы такого рода мне хватает от старшего брата, — довольно холодно откликаюсь я, но тут же оправдываюсь, заметив некое смятение на его лице. — Извините, если прозвучало резко, но вот по горло уже этой опеки. А это, — верчу сигарету в руках, ухмыляясь. — Это лишь повод расслабиться, ничего больше.  — Так значит, Констанс ваша мама? — детали от него не ускользают.  — Вы правильно поняли. Звонит мой телефон отвлекая от разговора с приятным юношей — Джаред. - Да?  — Ты где потерялась? Все закончилось, начался фуршет, мы хотели тебя поздравить, а ты исчезла.  — Я вышла подышать воздухом, переволновалась…  — Надеюсь, ты не курила? — строигим, но тихим тоном осведомляется брат. - Нет, не курила, — язвительно отзываюсь я, выдыхая дым и наблюдая смех Майкла, прикладываю палец к губам и слегка подмигиваю. — Я сейчас приду, Джей, — сбрасываю трубку и вздыхаю. — Я же говорила — опека через край.  — Я считаю, что за такой красивой юной леди все-таки нужен контроль, — слегка склоняет голову набок, отчего теперь свет луны озаряет его лицо.  — Какая из меня леди? Я оторва-рокер, это здесь нужно быть мадам, — усмехаюсь, мгновенно получая ответную реакцию со стороны парня. — А сейчас мне нужно идти. До встречи, Майкл. Удаляюсь, ещё раз взглянув на молодого человека. Душу наполняет чувство свободы, но вот сердце больным уколом напоминает о том, что оно все ещё отдано другому человеку…