Perfection is Perfect

— Вечеринка в честь выпуска? — недоуменно переспросил Хук. — Да это даже выпуском назвать нельзя. У вас всего лишь закончился первый этап обучения. — Но ведь защита дипломов уже прошла, — заметил Кнокаут. — Почему бы не устроить праздник в ее честь? — Предупредить о котором заранее ты, конечно же, не смог. — У нас были проблемы с арендой помещения, мастер, — вежливо ответил Кнокаут. — Я не хотел отвлекать вас зря. Хук мрачно уставился на ученика. Лгал тот или нет — уже неважно, но грядущее развлечение явно выведет Кнокаута из строя на несколько сол-циклов. Плотно забитый график Хука столько ждать не мог, и ученик хирургу нужен был уже через несколько мегациклов. — Что-то не так, мастер? — спросил Кнокаут. — Свободен, — равнодушно ответил конструктикон. Торжествующе улыбнувшись, Кнокаут развернулся, не успев заметить, как к его затылку метнулась рука с активированным шокером... Сознание возвращалось медленно и неохотно. С трудом выдираясь из остатков стазиса, Кнокаут пытался вспомнить, где он, кто, и когда успел очнуться в ремблоке с неприятно ноющей правой рукой. Системное сообщение «новое оборудование интегрировано успешно» он прихлопнул, не задумываясь, чтобы не загораживало обзор. — С выпуском тебя, — Хук склонился над ним, ухмыляясь уголком рта. Кнокаут попробовал подняться, но не смог. — Мастер, это было подло, — пробормотал он, слабо дернувшись в фиксаторах. Хук молча протянул руку и ухватил его за выступы шлема, заставив повернуть голову вправо. Алая оптика изумленно расширилась: его правая рука заканчивалась дополнительным приводом, увенчанным составным диском с зубчатой цепью. Апгрейд оказался не чем иным, как цепной пилой. Когда весь старший курс проходил профмодификацию, Хук дал разрешение только на половину стандартных апгрейдов, что его ученика крайне расстраивало. Но, поскольку хирург пригрозил выдрать из его корпуса любое неучтенное оборудование, Кнокауту пришлось подчиниться. Естественно, возможности поныть по этому поводу он не упускал — приступать к практике готовым наполовину казалось ему как минимум позором. Кнокаут уставился на пилу, уже заранее предвкушая ее мощность, лаская взглядом хищно загнутые зубцы и серый металлический отблеск изогнутых сегментов. Пропущенный праздник был тут же забыт. Хук отключил фиксаторы, и Кнокаут сел, взвесив руку с апгрейдом. Для начала он несколько раз трансформировал ее, восхищаясь скоростью, с которой разворачивалось его новое личное оружие. — Налюбовался? — усмехнулся конструктикон. Кнокаут кивнул и медленно слез с платформы. Взгляда от апгрейда он при этом так и не отвел. — Иди, тренируйся, — Хук подтолкнул его к стенду. — Проверь все режимы, поэкспериментируй, отработай базовые навыки, а затем приступим к боевой хирургии. И не советую полироваться — зря время потратишь. Полный смысл последней фразы до Кнокаута дошел несколько позже, когда он в очередной раз не сумел блокировать мощный удар и с воплем отлетел назад, получив глубокую царапину поперек груди. — Слишком медленно! Долго думаешь, не думай вообще! — прорычал нависший над ним Хук. — Ты должен бить сразу, не тратя время! — Да, мастер, — мрачно ответил ученик, поднимаясь на ноги и стараясь не смотреть на уже третий по счету разрез на своих платах. О напрочь испорченной аэрографии на руках он предпочитал не вспоминать вовсе. Спустя пару циклов количество распоротых плат удвоилось, а терпение Хука закончилось. — Ты будешь включать процессор или нет?! — прорычал он, наседая на ученика в полную силу. — Так надо думать или не надо? — возмутился Кнокаут, тщетно пытаясь сдержать теснившего его конструктикона. Хук раздраженно стравил пар и убрал лезвие. — Когда ты наносишь удар, ты о нем уже не думаешь. Думать ты должен о своей стратегии, успевая отслеживать ситуацию. Например, что тебя загоняют в угол. — Я рассчитывал справа пробиться, — буркнул ученик. — Так бы я тебе и дал, — хмыкнул конструктикон. — Вы с левой чаще бьете, — сообщил ему Кнокаут. — Тоже мне, открытие, — усмехнулся Хук, снова выщелкивая лезвие. — Ну, давай, пробивайся, раз собирался. Убедившись, что основные приемы ученик освоил, Хук отправил его на самостоятельные тренировки, но декаду спустя тот появился вновь. — Мастер, вы единственный, к кому я могу обратиться с такой проблемой, — задумчиво проговорил Кнокаут с порога. — А именно? — спросил Хук, не отрываясь от датапада. — Ваш апгрейд активировался во время коннекта. — Неудивительно, учитывая, как ты носишься с ним. Деактив ликвидировал? — К моей удаче, до этого не дошло, удалось отремонтировать своими силами. — В чем тогда проблема? — В том, что это уже в четвертый раз. — Выбирай партнеров с крепкой броней, — хмыкнул конструктикон. — Или тех, у кого хорошая реакция, пусть учатся перехватывать. Заодно получат незабываемые впечатления. — Мастер, это не смешно! — возмутился Кнокаут. Хук пожал плечами: — Наиграешься — возможно, пройдет. А возможно — нет. Ты слишком много внимания уделяешь ерунде. Ученик возмущенно фыркнул, но сумел сдержаться: — Для меня это не совсем ерунда. — Что ж, раз так, — конструктикон отложил датапад в сторону и поднялся, — следуй за мной. Вопреки ожиданию Кнокаута, они прошли мимо мастерской конструктиконов в одно из хранилищ. Пока ученик скучающе пялился на разложенный по платформам деактив, Хук запечатал дверь личным кодом и указал на один из относительно целых корпусов: — Будем считать, что это твой партнер на сегодня. — Но это же деактив, мастер, — вежливо удивился Кнокаут. — Какие-то проблемы? — Да нет, я имел в виду — какой коннект может быть без энергообмена? — Никакого, так что прикрутить пару генераторов придется, — конструктикон кивком указал на несколько контейнеров неподалеку. — Действуй. И поживее — времени у меня не так много. Пожав плечами, ученик приступил к работе, ловко группируя провода тонкими пальцами. Хук удовлетворенно отметил, что у Кнокаута не возникло проблем ни с технической стороной задания, ни с этической... хотя, нет, почти не возникло: закончив, тот все же замешкался, глядя на корпус. — Поверь, ему будет абсолютно все равно, — хмыкнул конструктикон со своего места. Ученик оскорбленно вздернул подбородок и изящно вскочил на платформу. Хук прислонился к стене, наблюдая за процессом. Он подозревал, что долго ждать не придется, и оказался прав: буквально через несколько циклов страстно припавший к корпусу Кнокаут приподнялся, красиво изогнувшись, в воздухе мелькнула заведенная пила... От пары крупных кусков конструктикон отмахнулся, позволив остальным градом простучать по его броне. Дождавшись, когда ученик успокоится и перестанет кромсать искореженные платы, он подошел ближе, любуясь результатом: — Ну как, реализовал свою фантазию? — Не совсем, — ответил Кнокаут, выдирая застрявшую пилу. — То есть, не совсем свою и не совсем фантазию... шлак, мастер, вы же это предвидели? — Это мог предсказать даже дрон, — усмехнулся Хук, стряхивая со своего плеча остатки металлической стружки. — Удивительно то, что ты даже не пожалел своей краски. Нахмурившийся ученик опустил взгляд и только тогда заметил многочисленные свежие царапины на своих платах. — Шлак!.. — Не помогло, — подвел итог Хук, когда ученик застыл на пороге мастерской с крайне мрачным видом. — Я весь коннект ни о чем другом думать не могу. — О пиле, а не о своей бесценной полировке? — уточнил конструктикон. — Не думал, что этот апгрейд произведет на тебя настолько глубокое впечатление. — Нет, о полировке тоже, но... — Неправильно думаешь. Хук ухватил ученика за колесо и поставил перед отражателем: — Ты свою оптику видел, когда ее заводишь? — усмехнулся он. — Мм... не обращал внимания, — признался тот, трансформировав руку, но конструктикон перехватил его за локоть и покачал головой. Сменив пилу обратно на кисть, Кнокаут заинтересованно покосился на мастера. Хук заставил его встать на колени и сам опустился позади него, обхватив широкой ладонью алый шлем: — Смотри на себя. Кнокаут подчинился с искренним удовольствием. Он слегка подался вперед и провел тонкими пальцами по своим платам — любовно, стараясь не снимать с них покрытие — и невольно улыбнулся бликам, пробежавшим по платам его отражения. Улыбка стала откровенно самодовольной, когда Кнокаут включил фары, и в полумраке мастерской его сидящую фигуру окутал яркий свет. Одну руку он задержал на чувствительных деталях бампера, другая нырнула между ног, нащупывая уже готовые разойтись сегменты порта. Хватка конструктикона на его шлеме ученика не смущала — среди разнообразных тренингов Хука были и более сложные, так что Кнокаут привык практически к любым условиям. Пройдя большую часть конструктиконской программы обучения, он полностью уверовал в своё совершенство разве что иногда омрачаемую досадными временными недоразумениями. Свою внешность Кнокаут полагал таким же совершенством, как и свою неповторимую индивидуальность, несмотря на периодические замечания мастера, и сейчас в полной мере наслаждался своим отражением: многочисленные блики на идеально отполированных платах, тонкий узор стильной аэрографии на руках, сверкающие золотом шарниры и алая манящая подсветка порта вгоняли его в глубокий экстаз. Ему не понадобилось долго перебирать собственные контакты — уже возбужденная нейросеть и без того реагировала на каждый отклик сенсора вспышкой острого удовольствия. Медленно, но усиленно вентилируя и слегка изгибаясь, Кнокаут попробовал было опустить голову, но конструктикон слегка сжал его подбородок: — Я сказал, смотри на себя, а не только на свой порт. Его ты и так видел не раз. Кнокаут ухмыльнулся, но возражать не стал: хотя себя он видел в отражателе не реже, каждый раз свой вид радовал его до стопора вентсистем и повышенного расхода охладителя. О неприятных мелочах вроде неудачных гонок или мастерского тренинга он предпочитал не вспоминать — в этом здесь и сейчас был только он, и он был прекрасен. Чужой ладони, зажавшей его подбородок, в данной модели вселенной не было места. Придя в себя после бурной перезагрузки, Кнокаут с неудовольствием обнаружил, что он лежит на платформе, скованный парой прочных стальных цепей. И мало того — его порт немилосердно подвергается принудительной стимуляции, виной чему был заблокированный энергонный шокер, чувствительно стегавший разрядами по распаленным контактам. Ученик зашипел, невольно вытягиваясь: после недавней перезагрузки терпеть стимуляцию, насильственно выбивающую его процессоры снова в пограничное состояние, не было никаких сил. Желание избавиться от инородного механизма в своей системе тут же взяло верх над всеми остальными, и, трансформировав руку, он с легкостью выпутался из связывавших его цепей, разрезав их в два счета. Освободив свой порт и закрыв паховую броню, он поднялся с платформы под одобрительное хмыканье Хука: — Не вижу проблемы: апгрейд ты применяешь вполне своевременно. — Спасибо, мастер, — кивнул ученик. — Я могу идти? — Свободен. Конструктиконы появлялись на кафедре уже не так часто, предпочитая остальные дела решать вне территории университета, и Хук все больше нагружал Кнокаута самостоятельной работой, вызывая его все реже и реже. Первое время тот послушно держался указанного графика, затем, осмелев, ушел в отрыв, но привычного наказания не получил — его мастеру было попросту некогда контролировать своего ученика, а на вызовы по закрытому каналу Хук обычно советовал разобраться с проблемами самому. Привычка и осознание реальной необходимости больше практиковаться заставили Кнокаута вернуться к прежнему режиму, но еще пару декад спустя он уже откровенно заскучал и начал сам ненавязчиво навещать кафедру конструктиконов, подкарауливая те редкие моменты, когда хоть кто-то из них на ней присутствовал. К его невезению, как правило, это был не мастер. Остальной гештальт его не выгонял, поскольку Кнокаут разумно не совался под горячую руку, но и не уделял особого внимания. Откровенно говоря, внимания на него не обращали вообще: Скрэппер, Боункрашер и Лонг Хоул относились к ученику довольно равнодушно, а Скэвенджер после истории с Миксмастером опасался хирургического возмездия и соблазнительный алый корпус предпочитал игнорировать с ними за компанию. Зато две декады спустя одинокую фигуру за дальним столом заметил химик, наконец-то тоже посетивший кафедру. — Скучаешь? — спросил Миксмастер у нахмуренного ученика. Тот равнодушно окинул взглядом зеленую громадину, нависшую над ним: — Нет. — Лгать нехорошо, — укоризненно протянул химик, внимательно его рассматривая. — Я не скучаю, — проговорил Кнокаут, тщательно скрывая раздражение. — Мне действительно нужна консультация мастера. — Ну да, как же... радоваться надо, — хихикнул Миксмастер. — Он считает тебя уже достаточно взрослым и самостоятельным. — Вы так думаете? — удивился ученик. — Не-а, — протянул химик. — По правде говоря, ему банально не до тебя, но не расстраивать же такую прелестную милашку. Прелестная милашка сжала руку под столом в кулак, стараясь не трансформировать ее в боевую пилу, но тут обоих отвлек голос Хука, вошедшего со Скрэппером: — ... и мы могли бы раз и навсегда решить эту проблему, если бы сразу послушали моего совета и изменили несущие конструкции. Почему сейчас нельзя застраховать себя от подобных проблем? — Я понимаю, что в цикл, когда ты признаешь, что лучшее — противник хорошего, к нам прибудет Юникрон, но пока он не долетел, эту смету я утверждать не буду, — отрезал лидер гештальта, садясь за свой стол и разворачивая проектор. — Сам смотри, мы не впишемся в отведенные сроки. Хук склонился над развернутой проектором сложной таблицей, не замечая Кнокаута, замершего в отдалении. Проследив за исполненным надежды взглядом ученика, химик ухмыльнулся. Как он и предполагал, тому явно не хватало мастерского внимания, и Миксмастер не был бы собой, если бы упустил такой шанс. — Откровенно говоря, — на пределе слышимости проговорил он, — я тебя понимаю. Хука сложно расшевелить, если коннект не запланирован им изначально. Приходится искать обходные пути — например, мне удалось задействовать тебя, жаль, сейчас эта тактика уже не сработает. Оптика ученика ярко вспыхнула, и Миксмастер успокаивающе похлопал его по плечу: — Да не расстраивайся, ты сам тоже очень даже ничего, особенно, когда так мило злишься... Кнокаут молча стряхнул чужую руку с плеча и решительно встал: — Мастер... — но Хук, закончив изучение сметы, не стал его слушать. — Потом! — отрезал он, даже не взглянув на ученика, и скрылся в своем кабинете. Миксмастер облизнулся, подмигнул ученику и отправился вслед за Хуком, не замечая, каким тяжелым взглядом его проводил Кнокаут. Пару кликов спустя хирург вышвырнул из своего кабинета хихикающего коллегу, опять приставшего к нему с ерундой, но ученика уже не застал. Хук равнодушно пожал плечами — значит, дело было не настолько срочное и может подождать. В любом случае, ему пока хватало проблем с Миксмастером, чтобы еще отвлекаться на идиотов вне гештальта, хотя в глубине искры Хук питал робкую надежду, что отпущенный на волю ученик уже начнет понемногу реализовывать тот потенциал, который в него закладывали все эти орны, и пока не был готов к разочарованиям. Не сказать чтобы Кнокаута сильно расстроил тот факт, что гештальт выяснял отношения через его корпус, или индифферентное отношение мастера к его персоне — в другое время он бы не стал над этим долго думать. Но последний апгрейд сильно изменил его мнение о своем статусе, и Кнокаут считал себя вправе сообщить об этом окружающим. В конце концов, этому его мастер и учил, не так ли? Выбрав цель, Кнокаут твердо решил отыграться за все хорошее и тем более — за плохое. — Что, ты так отчаялся, что вместо Хука решил обратиться ко мне? — хихикнул Миксмастер. — Разумный выбор: уж я-то всегда найду для тебя пару циклов на интерфейс. Химик протянул было к нему руку, но ученик ловко вывернулся и шагнул назад. — Я боюсь, — вежливо проговорил он, нехорошо улыбнувшись, — что в этот раз расстановка сил будет несколько иной. И Кнокаут картинным жестом отвел руку в сторону, одновременно трансформируя. Не тратя более слов, он рванулся в атаку, но противник опередил его. — Деточка, — хихикнул Миксмастер, отработанным приёмом перехватывая ученика за руку. — Мало иметь инструмент — нужно научиться им пользоваться! Сдавленно ругаясь, Кнокаут усиленно пытался освободиться, но Миксмастер легко поднял его одной рукой и впечатал в стену, другой удобнее ухватив серво с апгрейдом. Беспомощно болтая ногами и стремясь дотянуться до чужого корпуса, Кнокаут запоздало сообразил, что Миксмастер провел с Хуком не один орн, и приемами боевой хирургии его так просто не взять. — А Хук, смотрю, не поскупился на дорогую игрушку, — химик зафиксировал его вторую руку и наклонился, изучая пилу. — Работать-то ею научил? — Уже! — огрызнулся Кнокаут, не совсем понимая, что происходит. — Плохо научил, — подвел итог Миксмастер. — А думать научил еще хуже, так ему и передам. Или, — тут его перекошенная ухмылка стала действительно пугающей, — мы не станем рассказывать Хуку о твоем неудачном покушении? Глядя на оскалившегося химика, Кнокаут затруднялся выбрать, что хуже — разозленный мастер или веселый психопат, зажавший сейчас его корпус. Вместо ответа он сменил пилу на кисть, освободив ее, и тут же трансформировал снова, ударив наотмашь и целясь в лицо. Рассмеявшись, химик легко уклонился, перехватив его уже в болевой захват. — Есть у таких красивых штук свои недостатки. Например, вот так ты не сможешь ее трансформировать, — ученик вскрикнул, когда в стальной хватке конструктикона опасно заскрежетали сломанные сегменты приводов. — А вот так, — Миксмастер практически перекрутил его руку, — не сможешь отключить. Сжав дентапластины, Кнокаут разозленно на него уставился. Он не понимал, почему противник не стремится отключить его оружие, но ответ получил почти сразу же. — Неудачная деактивация карается интерфейсом! — радостно сообщил ему Миксмастер, заставив развернуть апгрейд лезвием к себе и направить на лицо. — Или придумаем что поинтереснее, а, красавчик? — В интерфейсе я тоже могу ее применить, — злобно выдохнул ученик. — Отлично, тогда поиграем? — предложил химик, коленом заставив его раздвинуть ноги и одновременно направив пилу на сверкающие полиролем платы. Взвыв от ярости, Кнокаут изо всех сил старался уклониться. Хук как-то обронил, что ему стоит испытать апгрейд на себе, но тогда Кнокаут счел это шуткой — в самом деле, не портить же свои платы. Чувствуя, как лезвия зубцов рвут его броню и провода, Кнокаут заорал громче пилы, и в общем шуме оба не расслышали негромкого шипения пневматики двери. — Какого шлака тут происходит? — раздраженно вопросили откуда-то сзади. Оба замерли. Кнокаут прекратил орать. — Какой похвальный трудоголизм — перезаряжаться на рабочем месте! — восхитился Миксмастер. — Я жду ответа, — разбуженный Хук отнюдь не выглядел мирным. Придя к выводу, что мастер, которому не дали спокойно перезаряжаться — особо опасный мастер, Кнокаут мысленно взмолился, чтобы химику не пришло в процессор выдать его намерения. Хук слишком хорошо знал его слабые места, и Кнокаут мог заранее предсказать, чем закончится следующий тренинг. Не говоря уже о наказании за вызов члену гештальта. — Всего лишь небольшое выяснение отношений, дело житейское! — рассмеялся Миксмастер, не отпуская ученика. — Уроды аморальные, — отрезал Хук, разворачиваясь и возвращаясь в ремблок. — Как будто ты ожидал здесь увидеть уродов моральных, — хихикнул Миксмастер, но ответа не последовало. Разочарованно пожав плечами, химик развернулся к ученику. — Продолжим? — весело спросил он, оскалившись. — Как видишь, до нас никому нет дела. Кнокаут не успел ответить — видеопоток мигнул и застыл на ухмылке Миксмастера, сменившись многочисленными сообщениями об отказах. Большая часть остальных сенсоров, включая аудиоряд и тактильные датчики, и вовсе временно отключилась, и поток данных в процессорных блоках резко уменьшился. Кнокауту показалось, что весь мир вокруг него застыл, и понадобилось несколько мучительно долгих нанокликов, пока память не выдала нужную информацию, и он узнал симптомы выстрела из станнера. Наконец окружающая его реальность резко ускорилась, вернувшись в свой нормальный темп, и ученик обнаружил, что его приводы полностью парализованы, отказал даже вокалайзер. — Ну, ты даешь, — прохрипел Миксмастер, скривившись — он получил основную дозу и утратил возможность двигаться, но часть функций сумел взять под контроль. Не отвечая, Хук одним движением перерезал питание пилы, отключив ее. В наступившей тишине Кнокаут четко услышал шум взвинченной вентсистемы и осознал, что его источником был сам мастер. По всей видимости, в этот раз им действительно удалось вывести хирурга из себя. Осмотрев композицию, которую он мысленно окрестил «идиот постарше и идиот поменьше», Хук вернул станнер на место и достал кабель для комплексного подключения к нейростволу. Выходки Миксмастера периодически заставляли его искать новые пути вскрытия чужих процессоров, и в этот раз хирург решил воспользоваться технологией, разрабатываемой Шоквейвом. Как утверждал сам ученый, исследование было далеко от завершения, но для планов Хука хватало и этого. Кнокаут нахмурился, когда к его затылку подключили незнакомый ему штекер. Он не изучал настолько глубоко нейрохирургию, но, зная специализацию мастера, догадывался, что им предстоит нечто неприятное. Миксмастер в принципе не обратил внимания, что его к чему-то подключили — его гораздо больше веселил тот факт, что он довел Хука до полного молчания и гудящих кулеров, чего давно не случалось. Хирург до объяснений так и не снизошел, и химик осведомился, засунет ли тот и себе пару кабелей за компанию, или же им начинать без него. — Поехали, — недобро усмехнулся Хук и с размаху огрел того по спине, почти вбивая в ученика. Кнокаут взвыл при мысли, что станет с его дорогими интерфейс-апгрейдами, а через наноклик взвыл Миксмастер — отсутствие калибровки оказалось весьма чувствительным. Оба из-за накативших переживаний не сразу осознали некоторые странности коннекта, и только клик спустя поняли, что Хук поменял их местами — несмотря на принимающую позицию, Кнокаут в полной мере ощущал, как его конечности сжимают собственный же гладкий корпус, а Миксмастер — как еле расходятся вывернутые его же джампером искореженные сегменты порта. Дезориентировало даже не расхождение данных с фактическими действиями, а само понимание того, что происходит. — Вот с этой стороны я еще не развлекался! — захихикал было Миксмастер, но тут же охнул — передающая система начала энергообмен без его осознанного участия. Скрестив руки на груди, Хук уселся в кресле, внимательно наблюдая за процессом. Несмотря на то, что сам процесс изначально задумывался как карательный, врожденная практичность не позволяла ему упустить шанс и не снять данные с подопытных для дальнейшего анализа. Что касается карательного эффекта, Хук вполне чувствовал себя отомщенным дважды. Во-первых, за порцию сюрпризов от осточертевшего коллеги, которого иногда хотелось любезно утопить в очередной смеси его же изготовления, во-вторых — за ученика, который, демонстрируя высокий уровень развития, тем не менее изредка допускал совершенно идиотские промахи, вызывая у мастера жгучее желание утопить его где-то там же за компанию. Чем реже Кнокаут ошибался, тем заметнее был каждый его провал, и тем больше это раздражало конструктикона. Партнеры по несчастью, сцепившись в страсти навязанного интерфейса, довольно бурно возмущались. Точнее, бурно возмущался и ругался Миксмастер, которому почему-то не так сильно понравилось коннектить себя самого. Кнокаут решил было не навлекать на себя гнев мастера, но химик так не считал, не то подсознательно, не то из вредности стискивая покореженный корпус в отнюдь не нежных объятиях до скрежета погнутых плат. Чувствуя, как под его же руками гибнут остатки так тщательно наведенной роскоши, Кнокаут в отчаянии стонал, не решаясь тем не менее на более открытое проявление эмоций. Овладевшей им ярости хватало ровно на то, чтобы еле-еле держать себя в руках и не провоцировать Хука на дальнейшие эксперименты с его внешним видом. Он твердо решил, что повреждений на сегодня достаточно, и страстно желал, чтобы мастер считал так же. К тому же, несмотря на помехи, он улавливал не только ощущения Миксмастера, но и обрывки его не то эмоций, не то мыслей, и искренне изумлялся, как тот вообще периодически попадает в подобные ситуации, не теряя при этом ни чувства юмора, ни способности все равно подгребать под себя все и вся. Отстраненно наблюдая за скривившимся коллегой и гримасами отчаяния ученика, Хук приглушил аудиопоток, чтобы не утомлять свои датчики плачем по полировке и иметь возможность подумать над новой идиотской выходкой Кнокаута, не нашедшего ничего лучше, как сцепиться с одним из самых опасных членов гештальта. Точнее, проблемой было не это, а слишком знакомые элементы поведения. Хирург хорошо помнил выражение лица ученика, когда тот впервые активировал пилу. Он никогда бы не подумал, что увидит эту до боли знакомую расширенную оптику на другом фейсплейте. Разве что хихиканья не хватало. Конечно, как минимум один общий параметр у его конечной цели и сумасшедшего коллеги был: отсутствие уязвимостей в психике за счет крайне высокого уровня пластичности. Вот только у Миксмастера эта пластичность компенсировалась такими моделями поведения, что Хук предпочитал его чаще рассматривать как пример неудачной совокупности параметров, чем как образец для копирования. Идеальность дает ощущение превосходства, превосходство в раннем возрасте полностью стирает здравый смысл. Поэтому своей задачей Хук полагал своевременное вбивание в ученика столько здравого смысла, сколько в того влезет, чтобы Кнокаут сумел сохранить свои процессоры в полной функциональности. Миниатюрной копии Миксмастера в его планах не было и быть не могло. Хирург не планировал дозволять подопытным перезагружаться, но те сумели достигнуть какого-то подобия синхронизации и вылетели оффлайн прежде, чем он пресек нежелательную самодеятельность. Решив, что своего он все равно добился, Хук начал отключать сложное оборудование. Пришедший в себя первым Миксмастер раздраженно посоветовал ему брать в следующий раз переходники попроще и засовывать их в порт, а не трахать процессоры напрямую, и удалился, злобно ворча — опыт автоконнекта ему пришелся не по вкусу. Кнокаут очнулся позже, и вид у него был крайне задумчивый. — Как полученный опыт? — поинтересовался мастер, сворачивая кабель и убирая в отдельный контейнер с кодовым замком. — Он довольно... необычен, — Кнокаут запнулся, подбирая нужное слово. — Теперь мне есть к чему стремиться. — То есть, ты хочешь стать похожим на него, — тон конструктикона опасно сдвинулся, но ученик лишь мило улыбнулся в ответ: — Нет. Я хочу быть похожим на себя, но обладать более широкими возможностями. — Для этого неплохо пользоваться своими процессорными блоками постоянно, а не время от времени. Заодно целее будешь. Ученик страдальчески скривился, осматривая свой изрядно пострадавший от пилы корпус. — Свободен, — кивнул Хук в ответ на его выразительный взгляд. Глядя на спешно удалившегося Кнокаута, конструктикон пришел к выводу, что любое происшествие будет задевать объект его эксперимента ровно настолько, насколько задета его полировка, и не более. Не совершенство, но уже близко к нему. Осталось только правильно обточить нужные стороны, чтобы получить в итоге идеально ограненный кристалл.