Стокгольмский синдром

Диего стоял посередине улицы и смотрел в небо. Вечернее, сиреневатого оттенка, оно умиротворенно висело над городом. Единичные облака покрылись бронзовым сиянием садящегося за горизонт солнца. Пятничный вечер. Его ждут большинство жителей Портсайда всю неделю, чтобы в кои-то веки отдохнуть со своей семьей, друзьями или второй половинкой. Диего обычно проводил его либо в одиночестве, занимаясь тем, что давно хотел сделать, либо с кем-нибудь из знакомых. Однако сейчас ему не хотелось ни того, ни другого. Идея с расследованием плотно засела в голове, и он желал поскорее приступить к делу. Интересно, ответит ли ему Диана? И как он, черт подери, должен ей рассказать, зачем ему это? Уточнить у Оскара, как объяснить девушке ситуацию и случайно не выдать своих намерений, он забыл. Ну и ладно. Сам как-нибудь разберется. Бодрым шагом направляясь к своему дому, Диего размышлял о том, как он попадет в Йеллоуфилд. Туда ходят междугородные автобусы, но поймать их почти нереально, так как отправляются они лишь пару раз в сутки от привокзальной площади, что находится примерно так же далеко, как и сам Йеллоуфилд, только с другой стороны. Поезда, кстати, ходят еще реже, так что эти варианты отпадали. Получалось, что добраться туда с наименьшими временными затратами можно только своим ходом. Диего в принципе устраивал такой расклад, разве что он не представлял, куда ему деть свою машину по прибытии, чтобы она не выдала хозяина и при этом была в безопасности. Он решил, что подумает об этом на месте. В конце концов, он еще ни разу не был в этом городе и даже не подозревает, что его там ждет. Зайдя в дом и переведя дух, Диего поставил коробку на стол, а сам сел на диван и задумался. Ему нужен план действий. Безупречный план. Необходимо подготовиться ко всему, что теоретически может произойти. А также подготовить план отступления, так, на всякий случай. Кто знает, чем все закончится. В идеале, конечно, он должен добыть необходимую информацию и передать ее Оскару, а лучше сразу полиции или следователям. Открыв коробку, Диего по очереди вынул из нее все содержимое. Сперва он изучил парик. Парик был очень мягким и приятным на ощупь, сделанным, скорее всего, из натуральных волос, а цвет его очень походил на тот, что был у мисс Уолетт. Захотелось надеть его, собрать волосы в хвост и посмотреть, насколько они будут похожи. Смеясь, Диего достал одежду, которая оказалась явно велика для него. Чтобы понять, что с этим можно сделать, он решил опробовать ее на себе. Парень разматывал кофту, которая была скручена в трубочку, когда из нее внезапно что-то выпало и ударилось о пол с глухим звуком. Он наклонился, чтобы рассмотреть выпавший предмет, но внезапно резко отдернулся и побледнел. На полу лежал пистолет. Черный, как новенький, он тускло отсвечивал желтым комнатным светом. «Это еще что такое? Как он тут оказался?» – лихорадочно соображал парень. Зачем Оскар решил подложить ему оружие? Понятно, что, возможно, он хотел бы, чтобы с помощью него Диего мог защититься в непредвиденной ситуации, но он ведь совсем не умеет правильно стрелять, и уж тем паче прицеливаться. Да и вообще, у него же могут возникнуть большие проблемы с законом. Если его поймают, конечно. Диего никогда раньше не мог даже подумать о том, чтобы серьезно нарушить закон. Хотя он был не из тех, кто постоянно занудничает и действует исключительно так, как правильно, но он и не пренебрегал законодательством. А ведь Оскар тоже сильно рискует, если выяснится, что это его оружие. Парень вздрогнул. Он не знал, что ему теперь с этим делать. Решив, что сначала он разберется с одеждой, Диего натянул на себя кофту и штаны. В идеале все должно было сидеть хорошо, но на Диего вся эта одежда выглядела настолько нелепо, как если бы он сделал в пододеяльнике дырки для рук и ног и надел бы его на себя. Более нелепо он себя еще ни разу не чувствовал. Осталось добавить огромные ботинки и красный нос, и он будет похож на типичного циркового клоуна. Диего решил, что кофту можно заправить в штаны, а в сами штаны продеть ремень и подкатать их снизу, тогда получится вполне неплохо. К слову, на штанах где-то в районе лодыжки был большой карман, в который при необходимости можно что-нибудь положить. С обратной стороны тоже были карманы, но куда меньше. Туда едва бы поместилась сложенная пополам долларовая купюра. Теперь Диего вплотную подошел к вопросу связанному с пистолетом. Диего всерьез подумывал вернуть его Оскару, сказав ему, что пистолет выпал из свернутой рубашки, но вовремя опомнился. «Ага, конечно, заявляюсь я к нему домой и говорю: “О, дружище, ты не поверишь, но эта вещь была в коробке, которую ты мне дал”. Я бы на его месте полицию вызвал. Действительно, на моем пороге стоит парень с пистолетом, который он пытается мне отдать. Да и вообще, откуда мне знать, что это именно его пистолет. Вдруг и одежда вовсе не его. Тогда как это все оказалось у Оскара? Почему он тогда отдал мне все это? А что если…» В голову парню закралась абсолютно абсурдная мысль, вызвавшая у него приступ легкого головокружения. Что если Оскар сам напрямую ко всему этому причастен? Нет, этого не может быть. Но ведь это он первый сообщил ему об организации. Именно он предложил ему в этом поучаствовать. Именно он вел себя странно последние несколько дней и не хотел, чтобы об этом узнали остальные. Перед глазами все поплыло. Если все действительно так, то получается, что Диего согласился на участие в преступной группировке, причем самостоятельно, ведь фактически его никто не заставлял. Теперь понятно, почему в его дом залезли сразу после их разговора. Они хотели надавить на него, заставить его заинтересоваться этим, чтобы он копал все глубже и глубже, и в итоге стал частью их банды. У них получилось. Он согласился. И ситуация с пистолетом, и с тем, что произошло на семинаре, все прояснялось. Оружие, скорее всего, нелегальное, именно поэтому Оскар прятал его в коробке с вещами, а потом, забыв об этом, по ошибке передал ее Диего. Как неосмотрительно. А уж, почему мистер Паркер отрицал точность информации о существовании банды, тем более очевидно. Какая банда будет выставлять свою деятельность напоказ. Если все обстоит так, как он думает, то им воспользовались, развели как маленького мальчика наглейшим образом. Его просто-напросто предали, как когда-то давно отец Диего предал его мать. Просто уму непостижимо. Диего очень хотелось бы верить, что он всего лишь заблуждается, но все скалывалось в единую картину, как если бы он собирал пазл, а факты были бы его частями. Тяжелые мысли давили, а отчаяние стало невыносимым. Ему казалось, что он медленно сходит с ума. Самое сложное сейчас было взять себя в руки и решить, что ему делать дальше. Но парень элементарно не мог собраться с силами. Он просто отказывался верить в это. Сердце твердило, что Оскар – хороший друг, и он всегда приходил на помощь и защищал Диего перед мисс Уолетт несмотря на все его неудачи. Но мозг настаивал на своем. Факты налицо. Неужели, ты, глупое сердце, этого не видишь? Из-за тебя и твоего упрямства и человеколюбия мы уже не раз встревали в передряги. Диего встал, снял с себя эту одежду, которая теперь не вызывала ничего кроме чувства отвращения, и переодевшись, побрел наверх. Состояние у парня было поганым. Плюхнувшись на незастеленную кровать, он зарылся в подушки. Он в тупике, и выхода из него ему не видится. Нужно срочно поговорить с матерью. Мать всегда давала хорошие советы и умела приободрить Диего. Кстати, она не звонила ему уже второй день, а такое случалось, когда у нее наступали не лучшие времена. Какое совпадение. Им есть о чем поговорить. Интересно, какая у нее будет реакция, если Диего напрямую и без утаек расскажет ей обо всем, что произошло за последние несколько дней? Он боялся, что она не выдержит. А ведь только она одна осталась у него. Рано или поздно, когда все псевдодрузья и предатели отсеиваются, ты понимаешь, как мало у тебя действительно близких людей, которым не плевать на твою жизнь, если, конечно, такие вообще найдутся. Диего пошел за ноутбуком. Включив его и проверив качество связи, парень запустил программу и нажал на вызов. Послышались гудки, и через несколько минут на экране высветилось лицо его матери. Она выглядела очень замученной, ее кожа имела болезненный оттенок, под глазами виднелись огромные синяки. Весь ее вид как бы намекал на то, что она даже не успевает толком поспать. Ее, обычно блестящие и пышные, блондинистые волосы теперь выглядели как солома и были забраны в хвост. Голубые глаза все так же по-доброму улыбались Диего, но потеряли свой блеск. Она слабо улыбнулась и заговорила: – Диего, как я рада тебя видеть, как ты там? – ее голос был хриплым и уставшим. – Хмм, не очень хорошо, собственно именно поэтому я и звоню тебе. Но… – он прервался. – Скажи, что с тобой? Выглядишь очень болезненно, что-то случилось? – Ох, как бы тебе сказать… поверь мне, это временные трудности, скоро все придет в норму. – Опять экономишь на всем подряд? – Диего заметил, что его мать потупила глаза. – Зачем? Если тебе не хватает денег, я могу пересылать больше, только скажи. Для меня это не проблема. Ведь ты знаешь, как я тебя люблю, и я сделаю все, только лишь бы ты была счастлива. После этих слов его мать как будто расцвела. Ее глаза снова начали блестеть, щеки порозовели, а улыбка стала увереннее. Вот это действительно его мать, его любимая Людмила Карлос. – Диего… Я тоже люблю тебя. Ты единственный, кто у меня есть. Я горжусь тобой! – сказала она и быстрым движением смахнула покатившуюся слезу со щеки. – А теперь я хочу услышать, что тревожит моего сына. Диего уже и думать забыл об этом. Разговоры с матерью всегда так умиротворяли его и дарили легкое душевное спокойствие, что все остальное казалось совершенно неважным. Какое ему было дело до каких-то там небольших невзгод со стороны, когда истинная проблема таится глубоко внутри него. И имя этой проблеме – сомнения. Мать всегда говорила – сомнение хуже смерти. Порой ты так грызешь себя изнутри, что не замечаешь, как мимо проходят лучшие моменты твоей жизни. Погруженный во внутреннюю борьбу с самим собой, ты этим просто-напросто не интересуешься. В такие моменты видеть всю ситуацию и думать адекватно ты просто неспособен. Поэтому, видя, что Диего опять грустит, мать всегда советовала ему выкинуть все тяжелые мысли, даже если они кажутся до ужаса важными, и просто медленно посчитать до десяти, а потом, успокоившись, заняться своим любимым делом. Сначала это казалось Диего полнейшим бредом и ненаучной ерундой, но, однажды попробовав, он уже не смог жить без этого метода. Это действительно работало. Но порой он загонялся так, что у него сносило остатки адекватности, тогда мать снова напоминала ему об этом, и наваждение проходило. Так и теперь… – Чтобы это ни было, помнишь мой совет? Сначала тебе стоит успокоиться, а потом уже в спокойствии все обдумывать, и, единожды приняв решение, не возвращайся к этому вопросу снова, это ни к чему. Обычно первое решение самое верное, даже если оно было сделано впопыхах. Диего кивнул. Медленно сделав вдох и выдох, он с закрытыми глазами посчитал до десяти, а потом, с минуту ни о чем не думая, раскрыл глаза. Мать все так же, с добротой, смотрела на него. – Ну как? – Хмм, знаешь, как обычно, действует идеально. И действительно, теперь его положение казалось ему не таким уж кошмарным. Более того, теперь он не был уверен в правильности своей недавней теории. Хотя поведение его друга было, мягко говоря, странным, это не делало его сторонником банды. Во-первых, Оскар – честный человек и уже не раз заявлял, что доволен Правительством. У него нет никаких причин ненавидеть действующую власть. Во-вторых, страх. Оскар был действительно напуган тогда. Вряд ли он был бы так напуган, если бы являлся частью банды. В-третьих, в свое время он имел какие-то связи с силовыми структурами, даже Стелла как-то раз подтвердила это, именно оттуда, как сказал Оскар, он и получил информацию. Ну и, в-четвертых, Оскар – его друг. А это для них обоих не пустые слова, в этом Диего был абсолютно уверен. И как ему могло только прийти такое в голову? Подумать на лучшего друга. Мать права, в сложных жизненных ситуациях ему основательно сносит крышу. – Я вижу, тебе стало легче. Надеюсь, все образуется, – сделав небольшую паузу, Людмила продолжила. – Я очень рада, что ты уехал из этого сумасшедшего города. Даже представить не могу, как бы тебе сейчас тут жилось. Думаю, ты бы уже давно пополнил одну из местных больниц с диагнозом «нервное расстройство». – Да, возможно, – Диего сглотнул. Не хотелось бы ему сейчас лежать в больнице и пить таблетки. – Ладно, мой дорогой Диего, мне ужасно не хочется этого делать, но пора отключаться, работы невпроворот, да и у тебя, наверное, то же самое, да? – Да. Так и есть. Ладно, спокойной ночи, надеюсь, скоро созвонимся. – Конечно, звони мне чаще, золотце. Я хочу быть в курсе всего. На этих словах она отключилась. Диего же вышел на террасу и, смотря вниз на собственный двор, размышлял. Это совершенно не важно, является ли Оскар одним из участников банды, это было сугубо его решение, и, если он действительно к этому причастен, то должен понести наказание, как и все остальные ее участники. Дело же Диего узнать об этом как можно больше. И хотя парень даже не спрашивал у матери, что она считает по этому поводу, и даже не коснулся этой темы, он понял, что она поддерживает его и четко уверена в его намерениях. Она сказала, что гордится им, а это стоило многого. Теперь он видит только один возможный путь: честно довести все это дело до конца.

***

Диего открыл шкаф. На самой верхней полке лежала спортивная сумка. Она-то ему и нужна. Сняв ее с полки, Диего принялся закидывать туда одежду. В сумку полетело все подряд: нижнее белье, пара футболок, джинсы, свитер и даже шапка, так, на всякий случай. Потом парень принялся за еду. Решив, что пара непортящихся вкусняшек вполне сойдет, он забросил туда несколько шоколадных батончиков, две упаковки печений, пачку чипсов и две бутылки воды. Потом, немного подумав, он бросил туда зарядку для айфона, блокнот и ручку, чтобы делать заметки. А учитывая, что Диего еще и неплохо рисовал, он мог бы зарисовать портреты преступников. Подумав, что ему еще может понадобиться, парень взял загранпаспорт, документы на машину и водительские права и положил их на дно сумки. Теперь нужно было основательно подготовиться. Он снова переоделся в вещи Оскара. Как и предполагалось, кофту он заправил в штаны, и, чтобы те не спадали, продел в них ремень, а потом, хотя по росту штаны ему подходили, подвернул их. Теперь он выглядел не столько глупо, сколько вполне… недурно. Сейчас он напоминал сам себе мальчишек из детского дома, коих было много в Нью-Йорке. Они всегда носили старые растянутые и мешковатые вещи, такие же, какие сейчас были надеты на Диего. Но это все еще был он. Просто в странной одежде. Потому следом Диего надел парик и не узнал в нем себя. Поразительно, как всего лишь другая прическа может изменить человека. Длинные черные волосы доставали Диего до плеч. Они плотно закрывали его необычной формы уши и левую половину его лица. Странное дело, но от природы темные брови парня идеально подходили под цвет волос парика, а потому его новый образ выглядел естественным. И хотя из глубин зеркала, как будто из параллельной вселенной, на Диего смотрел какой-то незнакомый ему парень, в нем все еще можно быть узнать его черты лица. Оставался последний вариант: грим. Диего хотел уже достать визитку и позвонить по указанному там номеру, но тут увидел прямо перед собой часы с горящими на дисплее цифрами 11:43 [1]. Достаточно поздновато, вряд ли эта девушка работает круглосуточно. Парню ничего не оставалось, как обеспечить себе грим самостоятельно. Но вот проблема, у него совсем нет подходящих инструментов. Разве что… Парень поднялся наверх, а спустя минуту уже мчался в ванную комнату с целой коробкой гуаши. Диего очень надеялся, что это сработает. Однако спустя десять минут кропотливой работы, парень понял, что гуашь – плохая идея, потому что выглядит все это крайне ненатурально, да и сотрется, скорее всего, быстро, стоит ему только дотронуться до лица. Подделку можно было заметить невооруженным глазом. Бросив кисть, парень облокотился на стену. Что же ему сделать, чтобы замаскироваться по полной? Обдумывая возможные варианты, парень огляделся вокруг в поисках вспомогательных инструментов, как вдруг его взгляд зацепился за бритву. И как он раньше не догадался? Раз невозможно сделать искусственный шрам, то можно сделать настоящий. Парень пошел на кухню. Открыв верхний ящик кухонного шкафа, он извлек оттуда длинный острый нож. Диего замешкался. Вообще-то он никогда не был мазохистом, и он даже не мог себе представить, что когда-либо сможет нарочно причинить себе боль. Но видимо все проявляется в экстренных ситуациях. Да, это будет больно. Да, шрам может остаться навсегда. Но оно того стоит. Диего зажмурился и занес руку, а потом наискось полоснул себя по щеке. Резкая боль обожгла лицо, на месте пореза выступили первые капли крови. Обмыв нож под проточной водой и убрав его обратно, парень поспешил в ванную, чтобы найти что-то, что поможет остановить кровотечение. Ага, вот то, что надо. Обмакнув кусок ваты в перекись водорода, он поднес ее к щеке и издал что-то наподобие шипения. Боль снова обожгла все лицо. – Терпи! – сказал Диего сам себе и продолжил обрабатывать порез. Когда парень понял, что кровь остановлена, он вздохнул и удовлетворенно кивнул. Щеку саднило и дергало от то усиливающейся, то ослабевающей тупой боли. Теперь он уже не был похож на того Диего, которого все знали как милого и отходчивого парня с вечными переживаниями и сомнениями по поводу и без. Он чувствовал себя совсем другим человеком, куда более решительным и скрытным, возможно даже в чем-то жестоким и беспощадным, что доказывал на глазах краснеющий шрам. Теперь его уже не волновало, что будет дальше. Будь что будет! Его дело выполнить свое задание. Пусть даже это, возможно, и билет в один конец. Парень злорадно ухмыльнулся, и было в этой ухмылке что-то чужеродное, не свойственное Диего. Что-то, что заставляло поверить в то, что вместе с образом парень действительно изменил еще и свое поведение. Он ловким быстрым движением поднял с пола пистолет, выпавший из рубашки, и точным движением забросил его в сумку. Забрав из рабочего пиджака ключи от машины, парень напоследок оглянулся на свой дом. Он готов, чего бы ему это не стоило. С этого момента его жизнь никогда больше не будет прежней.