Надо уметь часто повиноваться женщине, чтобы иметь иногда право ею повелевать. Виктор Гюго
Все утро я думала о том, что рано или поздно, судьба сведет меня с Бибером. В голову полезли мысли о маленьком Оливере, который все еще нуждался в помощи. София, которая, сейчас, одна лежала в холодной палате. - Что будешь сегодня делать? - грубый голос Дентона, вывел меня из размышлений. - Поеду к дочери, - мне не хотелось, говорить ему, что я собираюсь домой к Джастину, после больницы. Какой в этом толк, если дальше, чем до скандала, это не дойдет? Он внимательно посмотрел в мои глаза и подвинулся ближе, от чего по всему телу пошли мурашки. - Хочешь я поеду с тобой? - Нет, спасибо. Тебе нужно в клуб, ты ведь знаешь, что когда тебя там нет, работа стоит. - Уверена? - На все сто, - он улыбнулся и поцеловал меня в висок. Я невольно поморщилась и отодвинулась. Да что со мной такое? Дентон пошел на работу, оставив меня одну, наедине со своими мыслями. Казалось, он и думать забыл о том, что произошло вчера и меня это поражало.***
Я тоскую по времени, когда верила, что мама может все исправить. Забавно, не правда ли? В детстве мечтаешь поскорее вырасти, а позже жалеешь, что не можешь снова стать ребенком. Реальность, оказалась слишком суровой и жестокой. Я не была готова к такой жизни, не была готова остаться совсем одна, стать матерью-одиночкой или проституткой. Если бы мне четыре года назад сказали, что у меня будет, такая жизнь - я бы высмеяла его в лицо и сказала, что он спятил. Ведь о таких историях, мне доводилось лишь читать или видеть по телевизору. Я шла по длинному светлому коридору, который вел к палате Софии. Сердце мое стучало, словно бешеное и мешало свободно дышать. Мне на встречу шел лечащий врач дочери и казалось, он даже не заметил бы меня, если я не окликнула его на полпути. - Здравствуйте, Анна, - он улыбнулся и пожал мне руку, - смотрю вы с гостинцами? - он заглянул в пакет, находившийся в моих руках. - Да, принесла фрукты и игрушки. Скажите, что с ней? - Ох, - он указал рукой на лавку и предложил мне присесть, - девочка поймала иерсиниоз — это кишечная инфекция, которая вызывается иерсиниями — особым видом бактерий. Сейчас ей уже лучше, но думаю, что еще несколько дней, ей лучше полежать здесь. А вот цитрусы, ей еще нельзя. - Это не опасно? - Нет, - он ободряюще улыбнулся и посмотрел мне в глаза, - вы можете зайти к ней, но только не надолго. А мне уже пора, - доктор пожал мне руку и пошел прочь, а я облеченно вздохнула. С моей малышкой все будет хорошо и больше мне ничего не нужно.***
Моя девочка лежала совсем бледная, практически в тон стенам палаты. У меня сжалось сердце. Мой ребенок, моя дочь, моя кровиночка. - Привет, - прошептала я и поцеловала ее в лоб. Малышка открыла глаза и они засветились счастьем, она слабо улыбнулась и потянула ко мне ручки, которые были исколоты иголками. - Мамочка! - Чш-ш, - я вытащила из пакета плюшевого зайца и протянула ей. София обняла его очень крепко и заулыбалась еще шире. - Спасибо. Когда ты заберешь меня отсюда? - Милая, - я села рядом и взяла ее ручку в свою, - скоро, очень скоро...***
Я ехала по столь знакомой дороге и вся дрожала. Перед глазами, стояли картинки трехлетней давности: вот я бегу, сбивая колени, вот выглядываю из окна и осознаю, что вся моя семья мертва. Вот Джастин берет меня за руку и просит прощения. Я сжала руль сильнее, от чего костяшки пальцев побелели. Остановившись пред домом Бибера, на несколько секунд, я задумалась, а стоит ли туда идти? Вспомнив рассказы Дентона о том, что терпит, каждый день маленький Оливер - это придало мне сил. - Вы к кому? - холодный женский голос отдавался эхом. - Анастасия Никольски, дома? - А кто спрашивает? - Старая знакомая. Я могу ее видеть? - мой голос дрожал, чем выдавал мое волнение. Ворота отворились и мне удалось въехать во двор машиной. Здесь ничего не изменилось, совершенно. Стало не по себе. На пороге стояла молодая девушка, скрестившая руки на груди. Копна огненных волос, сверкала на солнце и переливалась. Она была одета в слишком короткое платье, которая едва ли прикрывало ягодицы. Я заглушила мотор и вышла из машины, уже заранее набираясь побольше терпения, так как знала, что разговор будет не легким. Завидев меня, тонкие брови поползли вверх и ее пухлые губы приоткрылись, в легком удивлении и недоумении. - Ты? - бархатный голос Анастасии, резанул слух. - Привет, - злобно ответила я. Как такое существо, с такой ангельской внешностью, может быть таким демоном внутри? - Может войдем в дом, там поговорим? - Нет. Как ты меня нашла? И что тебе надо? - она явно была напугана и обескуражена. Что ее так напугало? Мой визит? Почему? - Ты помнишь, я предупреждала тебя, что если узнаю, что ты подымаешь руку на Оливера, ты поплатишься за это? - мой голос звучал угрожающе и произвел желаемый эффект. Красавица задрожала как осиновый лист, губы поджались, а глаза стали наполняться слезами. - Послушай! Вам мало? Ко мне уже приезжал твой друг! Вот, смотри! - она откатила рукава платья и я увидела, что все ее руки были в синяках и только теперь заметила, что под правым глазом, слишком много тональной основы. Неужели синяк? Я ахнула. - Какой друг? - Тот, с которым ты в кафе сидела! Я скажу все Джастину, обещаю! Я каюсь, - с ее глаз сыпались слезы, подобно маленьким хрусталинкам. Она упала на колени и закрыла лицо руками. - Вы ничего не знаете! Ничего! - я села рядом и попыталась успокоить ее, чтобы поговорить, но у меня ничего не вышло. У нее началась истерика.