Привычка не показывать своих чувств въелась настолько, что стала инстинктом. Джордж Оруэлл
Слезы застилали глаза, в груди адски защемило. Откуда он узнал? Неужели Дентон следил за мной? Но зачем? Он хотел сделать мне предложение, а я нагло предала его, осквернила его чувства ко мне.***
Я допивала бутылку красного вина и думала о дочери, о том, что с нами будет дальше. Мне удалось рассказать Джастину правду, открыть глаза на то, чего он упорно не замечал. Теперь со спокойным сердцем, я бы могла уехать и отдохнуть с Софией, но что-то все еще держало меня в этом треклятом городе. Неведомая сила связала меня по рукам и ногам, приказывая ждать. Но чего мне ждать? У меня теперь есть тайна, которую я не могла бы поведать даже самым близким людям. Только вам. Вот она: я нуждаюсь в нем, нуждаюсь в его прикосновениях, его голосе и теплу плоти. Да, да! Так нуждаюсь, что все прощу. Ему все можно. Я не могу больше пропадать тут одна.***
Я сидел в машине около ее дома и ждал, сам не знаю чего. Пред глазами все еще стояла картина из дома. " Моя дочь...", - после этих слов, я перестал здраво соображать и что-то понимать. Она родила. Значит у нее, есть другой мужчина. Но неужели она приехала ко мне лишь для того, чтобы сказать мне правду об Анастасии? Не верю. Ее глаза были залиты слезами, когда она обнимала меня за шею. Ее губы дрожали, прикасаясь к моей коже. Ее тело покрывалось мурашками, когда я касался ее кончиками пальцев. Она шептала мое имя: шептала его с таким отчаянием, что внутри все содрогалось. Призрак ее поцелуя, все еще покоился на моих губах и мне хотелось стереть его. Я буду любить ее вечно. Три года назад, когда мне пришлось впервые увидеть ее, такую невинную, такую чистую, я уже любил ее. За все это время не было ни единой минуты, чтобы мне в голову не приходили мысли о ней: о ее глазах, улыбке, которая каждый раз была адресована не мне. Мне было невыносимо больно вспоминать ее слова, которые беспощадно терзали мое сердце. " Я ненавижу тебя, презираю, Бибер! ", - я закрыл глаза, чтобы усмирить чувства, разбушевавшиеся в моей душе. Я не могу ее отпустить. Не могу! Ноги сами несли меня к ее двери и у меня не хватало сил, чтобы остановиться и уйти. Это было невозможно.***
В этом мире нет справедливости, никому ничего не воздаётся. Каждый получает не то, что заслужил, а что попало. Добро бессильно. Зло, впрочем, тоже. Единственная движущая сила – интерес невидимого зрителя. Жизнь сложится как угодно — только не скучно. В дверь звонко постучали, от чего все тело покрылось мурашками. Кто в такое время ходит в гости? Голова кружилась от большого количества выпитого, а ноги вовсе обмякли и мне с трудом удавалось ими управлять. Бредя к двери, я пыталась усмирить тошноту, которая постепенно подкатывала к горлу. Распахиваю дверь и вижу его, обезумевшего и совсем разбитого. Кулаки сбиты в кровь, глаза полыхают огнем ненависти. Джастин заходит в дом и закрывает ногой дверь, попутно хватая меня за талию и прижимая к стене. Голова слишком кружится, еще секунда и я упаду. - Анна, - он целовал мои щеки, которые все еще были мокрыми от слез, губы, которые пылали огнем. Его дыхание обжигало мне кожу. Я пыталась оттолкнуть его, но ничего не выходило. Тело перестало меня слушаться и я вновь, в которые раз, отдалась ему душой и телом. Он знал это и пользовался: отчаянно пользовался моим состоянием, дабы справить свою нужду. Его руки лихорадочно исследовали мое тело, забредая в самые темные уголки. - Джастин, - прошептала я. Его губы снова накрыли мои, обжигая и принося блаженство. Сердце бьётся еле еле, душа из тела рвется на своду, ломая грудную клетку. Он разрывает на мне футболку, высвобождая грудь на свободу. Хватает отвердевший сосок губами и сосет его, покусывая, причиняя пьянящую боль. - Джастин! - уже более громко крикнула я, пытаясь освободиться. Моя душа рвалась к нему, в его объятия, но разум... Разум подсказывал мне, что уже завтра я буду жалеть об этом. Он снова покинет меня и уйдет - уйдет из моей жизни навсегда. Бросив на верную гибель, растерзанную и с обнаженным сердцем. - Я люблю тебя, Анна. Всегда любил и буду любить до конца, - его ладоши сомкнули мою голову, заставляя смотреть в его глаза, которые будоражили мое естество каждый раз, когда его взгляд останавливался на мне. Он дрожал. - Ты - берег, я плыву к тебе, а ты всё дальше, дальше... Ты моя богиня, - он стал осыпать поцелуями мои ресницы, с которых спадали слезы, - ночь с тобой, в обмен на вечность в аду, - да, мой милый читатель, я не могла больше сдерживаться и вновь отдала ему во владычество, свою плоть, свою душу, свое сердце. Я знала, что он снова причинит мне боль, которая будет душить меня, призывая к смерти. Но что-бы ты, мой милый читатель, сделал на моем месте, если-бы мужчина, который подарил тебе дочь, в которым ты нуждалась как воздухе, осыпал твое тело поцелуями и говорил слова, которые ты жаждала услышать именно от него? Он поднял меня за бедра и понес на верх. За окном разразился гром, сковывая Небеса. Джастин занес меня в спальню и мягко положил на кровать, наваливаясь сверху. Мне было ощутим его напряженный член, который упирался мне в бедра. Я хотела его, хотела ощутить его в себе. - Не покидай меня больше, прошу, - взмолилась я, - мне будет не под силу снова вкусить горечь одиночества. Я так долго была одна, - хватая парня за ворот футболки и притягивая его в себе, мне хотелось насладиться его теплом, пока была такая возможность. Прильнув всем телом к нему, я задыхалась от возбуждения, охватившим мое тело. - Ах-х...***
Моя голова покоилась на груди Джастина, которая лихорадочно вздымалась и опускалась. Он здесь. Рядом. Коснувшись губами его плоти, я закрыла глаза и ушла в царство Морфея...