Почему правда открывается человеку лишь тогда, когда судьба наносит ему очередной удар? Сол Беллоу «Хендерсон, король дождя»
***
Я не уверена, что учит только страдание. Иначе весь мир был бы мудрым, ведь страдает каждый. К страданию должны быть добавлены скорбь, понимание, терпение, любовь, открытость и готовность оставаться уязвимым. В надлежащих обстоятельствах соединение всех этих факторов может научить и привести к возрождению. Осознавая, что нужно, что-то делать, а не сидеть сложа руки и ждать смерти своего ребенка, я встала и перевернула тумбу, которая разбилась на мелкие щепки. Я в миг забыла о слабости, которая одолевала мое исхудавшее тело; забыла о боли, которая терзала мое сердце; забыла о том, что осталась одна и жизнь моего ребенка, только в моих руках. Окна были забиты досками, но не плотно и это дало мне шанс на побег. За дверью слышались шаги и голоса. Я решила, что будет разумнее подождать, пока суета стихнет, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Сидя в углу и продумывая план побега, в голове возникли мысли о Джастине. Почему он не ищет меня? Почему не ищет наших детей? Вся эта ситуация, казалась мне абсурдной и неправильной. Какой-то страшный сон, который не хотел никак заканчиваться. Голоса за дверью не стихали и стали громче, что меня насторожило. Крики, скрежет метала, выстрел… — Какого черта? — вскричала я и отлетела в сторону. Дверь с грохотом отворилась, а над моей головой просвистела пуля. Сердце норовило выскочить из груди, в глазах потемнело. Мои глаза были широко раскрыты от ужаса, который обуревал меня. Мужчина тяжело дышал, а холодное дуло пистолета, было направлено мне в голову. Нащупав осколок от разбитого торшера и плотно сжав его в руке, я ощутила легкую боль. Рука в миг стала горячей и липкой от крови. На глазах выступили слезы. Великан подошел ко мне и взял за волосы, поднимая меня на ноги и прижимая к себе. — Только пискни, шалава, и я прострелю твою башку насквозь, — смрад из его рта, заставил меня поморщится. — Что происходит? — пролепетала я. Крики стали громче. Слышались выстрелы, от которых все мое естество содрогалось в ужасе. Нет, там ведь мой ребенок! Я яро стала вырываться, в надежде убежать и найти дочь, которая как я чувствовала, была где-то рядом. Мужчина плотнее прижал дуло к моему виску, больно вдавливая его в кожу. — Пошла! — он толкнул меня вперед, прикрываясь мною как щитом, а сам держал меня за талию и все так же держал на мушке. Наконец-то мне удалось увидеть, где я находилась. Это оказался обычный заброшенный склад. Вокруг не было ни души, но звуки перестрелки были слышны где-то рядом. Что происходит? Неужели они решили перестрелять друг-друга? Я услышала детский плач, причем ни одного ребенка, а нескольких! Я содрогнулась. Оливер, София… У меня в руке, был спрятан небольшой осколок торшера, который мне удалось вовремя нащупать. Окрыленная мыслью о том, что дети близко и они в опасности, — я ударила своего палача ногой по колену. Его хватка стала слабее и он взвыл. Нанеся решающий удар в шею, на меня брызнула кровь. Он схватился рукой за то место, откуда торчал осколок. Его лицо исказилось в предсмертной гримасе, казалось, он не мог поверить в то, что произошло. Я убила человека. Большое и тяжелое тело повалилось около моих ног, содрогаясь в судорогах. Перекрестившись и взяв из его руки пистолет, я еще несколько секунд смотрела на неподвижное тело. — Отправляйся в ад, где тебе самое место, — мой шепот срывался от волнения и страха, а руки предательски дрожали. Я ринулась на звуки стрельбы и молила Господа, чтобы дети были живи. — Ты не понимаешь, что делаешь, Джастин! — остолбенев на месте и спрятавшись за стеной, я прислушалась к перепалке. Знакомый нежный голос Анастасии. — Отпусти детей и я оставлю тебя в живых, — прохрипел Бибер. Даже через голос, можно было услышать, насколько он зол. Значит там дети! Аккуратно выглянув из-за стены, оставаясь незамеченной, я оценила ситуацию и спряталась обратно. Пистолет Джастина был направлен на Анастасию, которая держала двоих детей за шкирку и прижимала дуло пистолета к виску Оливера. Дети хныкали и просили помощи, от чего мое сердце сжималось еще сильнее. Ненависть внутри меня росла, придавая сил. Вокруг Бибера было несколько охранников, которые направили свое оружие на Златовласку. Она осталась одна. Я не знала сколько у нее было людей и не решалась выйти. Если она увидит меня, может прийти в бешенство и навредить Софии и Оливеру. Решив, что нужно обойти их и встать сзади, пошла в противоположную сторону, прижимаясь к стене. Ноги подкашивались, а боль в сердце становилась невыносимой. И вот я почти у цели. Резкий удар ногой по коленям и я падаю, больно ударяясь головой об стену. В ушах адски зазвенело, а слабость не позволяла поднять головы. — Тихо, — сильные руки подняли меня и зажали рот рукой. В голове звучал плач детей — это придавало мне сил и смелость. Я укусила мужчину за руку и тот изрыгивая страшные проклятия, дал мне пощечину. — Тварь! — я упала и нащупала свой пистолет. Его глаза пылали ненавистью. — Отойди от меня или я буду стрелять! — прохрипела я. Мужчина улыбнулся, оголяя кривые и местами прогнившие зубы. Мне стало противно. — Стреляй, крошка, — он видимо думал, что у меня не хватит смелости. Секунда и я нажимаю спусковой крючок. Грянул выстрел. — Что это было? — послышалось за стеной и все стихло. Тело повалилось мне в ноги, пригвоздив меня тем самым к земле. — Черт, — прошептала я и выбралась из-под великана. В помещении было тихо. Мне было слышно мое прерывистое дыхание и стук сердца. Прихрамывая вдоль стены, я молилась, чтобы мой план сработал. Услышав, что переговоры снова начались, — вздохнула с облечением.