Будь моим настоящим, девочка из воспоминаний.

Дыхание было подобно шипучим пузырькам газа. Оно ворочалось в груди, тесня её и подкатывая к вискам тошнотворным помутнением. Ноги брели еле слышно. Каждый шорох, которыми огромный тёмный зал был наполнен с лихвой, вонзался в затылок, вызывая дрожь. Шестеро подростков, сбившись в группу, тревожно озирались. Огни их палочек в панике метались меж бесчисленных полок, заставленных мутными большими шарами. Точно глазные яблоки огромных животных, сферические формы следили за незнакомцами слепыми белками, отражая на своих слизких поверхностях скрюченные, преломленные фигуры – точно уродцев в кривом зеркале. – Гарри… – Полумна, вытянув шею и с благоговением разглядывая один из близ лежащих шаров, вдруг обернулась. Юноша покачал головой. Нервно, опасливо. Будто боясь собственным движением переломить себе шею. – Идёмте дальше. Комната, где должен быть Сириус, дальше… Это не главное. – Мы можем заблудиться, Гарри. – Я знаю, куда иду! Рон ободряюще сжал плечо друга. Тот, вздрогнув, взглянул на него безумно поблёскивающими глазами. Перехватив его взгляд, Гермиона кивнула. Вавилонские башни мутных зеркальных шаров сияющими лунными бликами падали на лица друзей. Эти кристаллические сферы выжидающе следили за подростками и, казалось, шептались между собой – их шёпот подкрадывался со спины, дёргал за полы одежды и, скалясь, тут же отскакивал, чтобы через минуту вцепиться в шею. Город призраков, предназначенный для аскетичных гигантов, с усмешкой наблюдал за учениками. Их дыхание заставляло пульсировать его застоявшуюся тишину. Казалось, закричи кто-нибудь их них – а каждый из друзей чувствовал, что близок к этому, – и мгновенно башни предсказаний придут в движение. Ступая по чёрному каменному полу, Гермиона краем зрения улавливала чёрные скользящие по предсказаниям пятна – её собственное расплывчатое отражение. Эта комната Министерства была миром перевёрнутых зеркал, где не человек смотрит на себя со стороны, а само зеркало, живое и утробное, свёрнутое в стекло, наблюдает за застывшим перед ним. Гарри с Роном шли чуть впереди, Полумна с Невиллом – слева. Гермиона не отходила от Джинни, чьё хрипящее сдавленное дыхание заглушало шорох их шагов. Как загнанная волками лошадь, девушка то и дело обрывала выдох, точно попав в камеру, где было настолько плотно, что ещё хотя бы одна капля лишнего воздуха могла сплющить тело надвое. Но тем не менее Джинни продолжала идти – за Гарри и его отчаянием. Несколько раз они замирали – просто останавливались, чтобы переглянуться друг с другом и обменяться кивками. Их никто не подталкивал вперёд, но у всех складывалось ощущение, будто за полками с предсказаниями скрывается некто. Злой волшебник, дух или сам Волан де Морт – неизвестно, но эта тёмная давящая сила явно хотела понаблюдать за развязкой данной экспедиции. Гермиона не раз пыталась с помощью заклинания просканировать пространство – каждая попытка была безуспешной. Её волшебство словно наталкивалось на упругую стену из неопределённого материала. Девушка подозревала, что рано или поздно эта стена треснет и извергнет из себя нечто ужасное. Тем не менее она не смела сказать об этом Гарри. Всё было тихо. Слишком, чрезмерно тихо. В своей наивности и слепом желании помочь Гермиона представляла, что Министерство будет наполнено огнём, криками и запахом запечённой, жжёной крови. Ей казалось, что их встретят смехом и издевательствами. Двери Министерства должны были без лишних пауз открыться и дать шестерым подросткам сразиться с куда более опытным врагом. Но… Здесь было тихо, как на месте пробушевавшего пожарища. Миллионы предсказаний торжественно поблёскивали, заключая в себе судьбы отдельных людей, будто заспиртованные склянки молока, в которых покачиваются ещё бьющиеся сердца. Гермиона не помнила, как она осмелилась завести схватившую их Амбридж в лес. Не хотела осознавать, что могло произойти с ней в том лесу один на один с ненавидящими её «нечистоплотными тварями». Она лишь надеялась, что кентавры будут милосердны. Её раскаяния хватило на несколько секунд – пока она, взбираясь на спину фестрала вместе с Роном, оглянулась на улюлюкающую совиным криком чащу леса. Как только невидимые существа взлетели, подхватив подростков, она забыла о перекошенном от ужаса лице Амбридж. Даже если все они видели профессора в последний раз – они не будут раскаиваться. Гермиона понимала, что смерть давно перестала для неё быть чем-то неожиданным. – Гарри… – Невилл вдруг пугливо оглянулся, нарушая общую сосредоточенность. Его бледное лицо вдруг покрыла испарина. – Я что-то слышу… Гарри кивнул. – Я тоже. – О чём вы? – Рон подозрительно оглянулся. Джинни повторила движение брата, и Гермиона ощутила, как цепная волна страха пробежалась по каждому из них. – Предсказания, – казалось, Невилл вот-вот упадёт в обморок. Покачиваясь в подступающей к нему темноте, он сипло дышал, словно стараясь шипением грудной клетки заглушить свои мысли. – Они шепчут. – Нет времени искать предсказание, – Гарри усилием воли не отводил взгляда от лица друга. – И не надо, Гарри… Оно прямо позади тебя, – Невилл указал рукой куда-то за спину друга. – Видишь? Оно светится ярче остальных. Я думаю, это оно… – его голос сорвался на вздох. Кинувшись к нему, Полумна успела подхватить Невилла под локоть, прежде чем тот успел бы налететь спиной на стоящую позади него полку. – Невилл? – Гермиона подалась вперёд. – Что с тобой? Остановили её неожиданно. – Ничего. Он сделал своё дело. Умничка, Долгопупс. Медленно, как змея сбрасывающая кожу, из пустоты со слизким звуком разрыва плотной оболочки воздуха начали появляться очертания. Костлявая рука, крепко держащая за горло бьющегося и стремительно бледнеющего Невилла, затем – плечо, ухмылка, глаза. Пожиратель Смерти медленно повернул голову, не меняя всё той же безумной улыбки. – Империо! – Бомбарда! – Инсверио! – Гарри, предсказание! Заголосившие в тишине взрывы сотрясли колонны поблёскивающих лунных шаров. Защищая собой Джинни, Гермиона сражалась с Пожирателем Смерти, который, оставив сползшего на пол юношу в покое, кинулся на девчонку, бросившую ему вызов. Он теснил её к стене и жадно улыбался, обнажая поблёскивающие, разъеденные чернотой зубы. Палочка трещала в его пальцах, а он стрекочущим смехом испытывал её силу на хрупких плечах бледной, смелой ученицы. Хлопки переросли во взрывы, когда из ниоткуда свистящими облаками жжённого тумана во мгле появились ещё несколько Пожирателей Смерти. Рассекая мантиями воздух, они с улюлюканием и хохотом набрасывались на подростков, наслаждаясь затравленностью и испугом на их ещё совсем недавно бывших детскими лицах. В смешавшихся воплях, облаках пыли и вспышках неожиданно раздался чудовищный треск. – Бежим! Пожиратели Смерти один за другим исчезли, укутавшись чёрным воздухом. По полкам прокатился мистический звон. И как в замедленной съёмке шары градом холодного яда понеслись к земле. – За мной! Гермиона, в ужасе отскочив от полки, кинулась за друзьями. Они мчались, тяжело, с надрывом дыша, куда-то в темноту, что слабо озарялась мерцающим воздухом. По обе стороны от них, раскалываясь на части, рушились многовековые колонны. Осколки стекла задевали бегущих по коридору подростков, впивались в ладони и распарывали одежду, точно разъярённые фурии. Кровь тоненькими примочками пропитывала рванные одежды. Но остановиться, чтобы её унять, значило быть заживо разорванными на части визжащими осколками. Айсберг из стекла рушился, намереваясь их поглотить – целиком, вместе с ужасом и разрывавшейся от быстрой гонки гортанью. Никто из них не задумывался, куда они бегут. Времени не было даже на это. Лишь бы оставить позади белоснежные шары, которые, раскалываясь ещё в воздухе точно бомбы, целились с высоты своего падения прямо в затылки подросткам. Гарри бежал впереди, ведя их непонятно куда. Какой-то острый инстинкт самосохранения канатом подстёгивал его лопатки работать ещё сильнее. Иногда за очередным поворотом мелькали расплывчатые тени Пожирателей смерти. К счастью, их злорадного смеха не было слышно за оглушительным звоном стекла. – Нет, нет, нет… Нет! Обратно! Свернув за одну из полок, подростки оказались в западне – полки, точно треснув от старости, начали рушиться, закрывая Отряду Дамблдора проход и надвигаясь на них неукротимым штормом. – Обратно! Они оказались в кольце смерча. Бежать было больше некуда – у них оставалось не больше минуты, пока предсказания не долетят до них из глубины коридора, точно падающее домино. Неловко вскрикнула Полумна, наступив на острое зазубренное стекло. Гермиона в отчаянии бросала в пустоту одно заклинание за другим, однако поставить защиту не получалось – враги использовали свои, куда более сильные чары. Точно стоя во главе огромной звезды, от которой расходятся во все стороны колонны предсказаний, друзья могли наблюдать, как грохот из режущей стеклянной пыли и непонятного плотного тумана стремительно приближается к ним. – Гарри! – Джинни почти взвыла, вдруг бросившись в сторону. – Сюда! Она схватила Гермиону, всё ещё пытающуюся остановить разрушение, и потащила её куда-то в темноту. Колонны заскрежетали над ними. В спину Гермионы ударил камень весом большим, чем самая тяжёлая книга из Величайшей библиотеки. Джинни, чувствуя, что подруга готова упасть, упрямо тащила её куда-то, пока подоспевшие Рон и Гарри не помогли ей. Они успели распахнуть дверь за секунду «до». Ввалившись в новый отдел, подростки в беспомощном оцепенении приникли к стене, пока Гарри запечатывал проход. Как ни странно, здесь их волшебство действовало – дверь без посторонней помощи с протяжным стоном закрылась. Будто и не было этих десяти сантиметров границы, отделяющих одну комнату от другой, мгновенно наступила тишина. Огромная площадка, в центре которой находилось что-то наподобие большого постамента, озарилась светом факелов. Огонь вспыхнул в них точно по щелчку и весело застрекотал. Звона стекла уже не было – словно затащив подростков в другое измерение, тишина разделалась с источником шума. Сложно было поверить в то, что прямо за их спинами уничтожается целая эпоха. – Где мы? Рон, губа которого была рассечена посередине, встревоженно взглянул на Гарри. – Не знаю… – тот нервно рассматривал помещение. Его пальцы проворно перехватили рукоять волшебной палочки – чтобы было удобнее держать. Откашливаясь, Гермиона медленно поднялась на ноги. Когда Полумна внимательно заглянула ей в глаза, девушка лишь едва заметно кивнула. – Похоже на какую-то средневековую арену, – неуверенно прохрипел Невилл, на шее которого ярким ожерельем синели отпечатки пальцев Пожирателя Смерти. Прижимая ладонь к лиловому рубцу от удушья, он на несколько шагов приблизился к постаменту. Его ладонь легла на поверхность площадки, и её каменное покрытие ювелирно заблестел в падающем на него отражении факелов. Гермиона, оставив жмущуюся к ней Джинни, шагнула вперёд. В липком безмолвии было слышно, как трещат искры. Отбрасываемые ими тени казались огромными аскетичными гигантами, пытающимися в точности повторять движения незваных гостей. Чтобы усыпить их бдительность. Гермиона видела, как её собственная расплывчатая и увеличенная в размерах тень поднимает руку. Заклинание слетело с её палочки подобно северному сиянию. Оно пробежалось по воздуху, не встретив сопротивления, и в конце угасло. Где-то капала вода. Этот звук мог бы казаться даже красивым. Если бы не разлетающееся от него эхо. – Гарри, – Гермиона оглянулась на друга, по-прежнему прижимающего к своей груди предсказание. – Эта арка… Ты видишь её? Тот кивнул, пристально вглядываясь в эфемерную, будто бы парящую в воздухе конструкцию. Он видел её столь же отчётливо, как каждый из них. И если поначалу никто из друзей не обратил на арку внимания, то теперь она заставила их это сделать. Странное определение для неживой конструкции, но Гарри, глядя на неё, подумал, что, должно быть, редко видел в жизни нечто более прекрасное. Величественность размеров арки подчёркивалась блестящим деревом её каркаса, на котором каплями золотой смолы застыли узоры. Тяжёлая бархатистая драпировка наподобие штор колыхалась в самой её сердцевине, закрывая то, что не дозволено видеть человеческому глазу. Возможно, там билось сердце какой-то неизведанной магии. – Зачем она здесь, Гарри? – Джинни буравила взглядом затылок юноши. В её интонациях скрывалась слабая надежда на то, что именно он сможет ответить на все её вопросы. Спасти своего крёстного. И вывести их всех отсюда живыми. – Гарри? Юноша медленно обернулся. – Я не знаю… – Давайте уйдём отсюда, – Джинни попыталась перехватить взгляд Невилла или Полумны, однако они внимательно вслушивались в шелест ткани. – Слышите? – Тише… – Рон на секунду замер, обращаясь к сестре. – Нам всё равно пока некуда идти. Нам нужно разобраться, ясно? Джинни оглянулась на Гермиону, ожидая её поддержки, однако та промолчала. Перехватив правой рукой палочку, она осторожно попятилась вдоль арены по другую сторону от Рона. Однако никакой опасности она не обнаружила – более того, за аркой была пустота. Точно также трепыхались шторы, прикрывая обнажённость туманна, который текучей волной плыл меж границ в самой арке. В ней самой. То есть… – Гарри, это портал, – Гермиона уверенно распрямила плечи. – Что за портал? Изредка ткань, вспучиваясь, приоткрывала взору белесую консистенцию, от которой шёл пар, но нескольких секунд, пока она виднелась, не хватало, чтобы понять, что именно скрывает арка. – Боюсь, такие виды порталов мне неизвестны. Я не знаю, что в нём находится. – Гарри, нам лучше уйти… – Джинни нервно переступила с ноги на ногу. – Я слышу её. – Гарри! Воздух разорвался чёрными сполохами и шелестом куда более опасным, чем шелест крыльев арки. Гермиона бросилась к Джинни, но враги оказались проворнее. Пожиратели Смерти вновь настигли их – в тот момент, когда им всем показалось, что арка – эта чёртова арка! – сможет защитить их своей магией. Вместо этого изящная конструкция, отчего-то внушающая благоговение и спокойствие, теперь наблюдала, как тёмный смерч из человеческих тел обрушивается на группу вертящихся на месте подростков. Несмотря на то, что воздух мгновенно сделался на несколько градусов жарче и принялся потоками метаться меж стен, ничто в арке не двинулось – ни снаружи, ни внутри её. Одеяла её драпировок по-прежнему раскачивались и вздувались в лишь им известном бесстрастном ритме. Словно в одушевлённом танце неживой материи. Гермиона отчаянно защищалась. Её тело, оберегая сквозившую в нём жизнь, реагировало быстрее рассудка – каждая клетка её кожи, мышц и нервов пыталась дать отпор. Лишь бы уберечь свою природу. Инстинкты не позволяли отвлекаться, но какой-то частью сознания Гермиона улавливала вскрики, взрывы и шипение, заполонившие помещение. Она отчётливо слышала, как яростно выкрикивает свои заклинания Джинни, и как при этом у неё дрожит голос. Сжимая зубы, Гермиона не позволяла себе отступить ни на шаг к стене – если бы враг подошёл слишком близко, она бы воспользовалась своей палочкой наподобие меча. Пожиратель двигался проворно и грациозно, точно преподавая девчонке уроки фехтования. Гермиона даже успела разглядеть его перекошенное то ли от сосредоточенности, то ли от азарта лицо. Чёрные глаза и шрам на пухлых, приоткрытых, как у ребёнка, губах – он мог бы быть красивым, если бы улыбался не столь кровожадно. Он мог бы быть похожим на Энди… Если бы… Гермиона почувствовала, как её позвоночник словно треснул. Пока она, сражаясь с Пожирателем, сосредоточилась на одной угрозе, вторая, незаметная, вдруг схватила её за волосы и швырнула головой о стену. И резко наступила тишина. Не только в её сознании – всеобщая тишина. Снова, как и в первые секунды после попадания в данную комнату. – Дай его мне… Заломив Гермионе руку, высокий и дурно пахнущий мужчина прижал её к себе, подставив к её горлу острие волшебной палочки. Древко упиралось в синеватую поверхность пульсирующей вены на шее. Кровь, чувствуя преграду своему течению, билась ещё неистовей. Не догадываясь, что одно резкое движение – и она вырвется наружу. А заодно и с ней – жизнь. Маленькое слово из пяти букв. Которое с такой мольбой билось в глазах всех друзей, схваченных Пожирателями. – Дай его мне. Ну же… На постаменте рядом с безмятежно колышущейся аркой застыли две фигуры. Люциус Малфой, ухмыляясь, требовательно протягивал к Гарри руку, пока его соратники держали подростков. – Давай его сюда! Он не сомневался, что юноша уступит. Их всех – немногочисленный отряд Дамблдора – взяли в заложники собственной глупости. Гермиона была уверена, что только сейчас Гарри понял – их одурачили. Воланд де Морт смог обвести юношу вокруг пальца. Чтобы обрести бессмертие, ему было необходимо предсказание, застрявшее в судорожной хватке Гарри. Однако это должно было продлиться недолго. И Люциус это знал. – Отдай предсказание мне, Гарри Поттер, и твои друзья не пострадают. – Не отдавай, Гарри! – выкрикнул Невилл и тут же закашлялся – ладонь на его шее вжалась в кожу. Беллатриса осклабилась, вдавливая жёлтые ногти в стремительно краснеющую плоть. Когда юноша уже не мог схватить ртом воздух, она сжалилась и переместила ладонь на его ключицы, при этом замурлыкав что-то себе под нос. Люциус и бровью не повёл. Лишь шире улыбнулся. – Не будь идиотом. Гермиона спиной ощущала, как колотится сердце державшего её Пожирателя смерти. Их не отпустят отсюда живыми, нет. Гарри это тоже понимал. И выжидал, точно надеясь, что кто-нибудь из противников допустит осечку. Его взгляд метнулся от Рона к Джинни и обратно, на бледное заострённое лицо Малфоя. – Ладно, мне это надоело… – Люциус с раздражением медленно опустил руку и, не отводя взгляда от Гарри, кивнул кому-то из Пожирателей. В ту же секунду напряжение лопнуло от крика Невилла. Рухнув на колени, юноша выгнул спину, сводя лопатки. Беллатриса, стоя над ним, истерично расхохоталась. – Нет! – Полумна задёргалась в руках Пожирателя, лишённого одного глаза. Тот схватил её за локоны и резко запрокинул девушке голову, однако заметив как Малфой покачал головой, ослабил хватку. – Поосторожнее с юной леди, Мейб. Мы всё же не звери. – Останови это! – Гарри вздрогнул. – Хватит! – Да? – Малфой выгнул бровь. Его ладонь чуть взметнулась вверх, и пытка прекратилась. Беллатриса, убрав палочку за спину, послушно, но явно неохотно отступила от Невилла на шаг. – Тогда давай предсказание сюда! Гарри глядел на тяжело дышащего друга, упирающегося ладонями в пол и заходящегося крупной дрожью. Лоб Невилла покрыла болезненная испарина, на исцарапанных ладонях вздулись голубоватые вены. Гермиона видела, как скулы на лице Гарри с каждой секундой очерчиваются всё острее. Медленно, будто сквозь песок, его рука отделилась от груди. Шар в кисти Гарри пугливо блеснул, однако этот блик не шёл ни в какое сравнение с жадным блеском тусклых, бесцветных глаз Малфоя. Бесполезно! Всё было бесполезно, чёрт возьми! Гермиона почувствовала, как к глазам подступают злые слёзы. Всё не могло кончиться именно так… Она понимала, что одно лишнее движение – и она полетит на пол вслед за Невиллом. И будет столь же мучительно повторять его крики. Тем не менее что-то нужно было предпринять. Арка предательски молчала. Гермионе казалось, что она – живая, и она смотрит на неё. Наваждение нахлынуло на неё с такой силой, будто захлёстывающая деревья морская волна. В ту секунду, когда пальцы Люциуса готовы были перехватить предсказание, Гермиона со всей силы наступила державшему её Пожирателю Смерти на ногу. Пока он, взвыв, шарахнулся назад, она успела бросить в Малфоя заклинание оцепенения. А затем, уже не видя, как зал озарился белыми сполохами – сверкающими, стремительно пронёсшимися по залу молниями, – рухнула на пол. Руки, что так бесцеремонно и яростно швырнули её о стену, после того, как девушка уже упала, запрокинули её голову и дали звонкую пощёчину. Воздух засвистел в груди Гермионы. Она была готова к боли, но та оказалась куда острее. Точно маленький торчащий гвоздь, который с силой вдавили в лёгкие, боль поначалу пульсировала, а затем принялась резать и рвать на части внутренности. Привалившись щекой к холодной стене, девушка приготовилась к пытке. Кажется, у неё было сломано ребро – дышать и двигаться становилось нестерпимо, хотелось руками раскрыть грудь и собственными пальцами удалить ноющий осколок кости. Тело, будто думая, что дурнота лучше боли, затряслось. Сознание жилейно растянулось, и всё в нём – крики, вспышки, движения Сириуса – Сириус! – вдруг стало вязким, грубым и отдалённым. Воздух вспучился иголками и заскакал вдоль позвоночника ударами камней. Нужно было всего лишь выгнуть спину. Чтобы стало легче. – Гермиона!.. – чьи-то перемазанные руки резко распрямили девушке плечи. – Что с ней? – Болевой шок. Девушка ощутила, как прохлада пронеслась по телу. Этого хватило, чтобы прийти в себя. Видя, что взгляд Гермионы проясняется, Люпин вскочил на ноги и вновь бросился в бой. А Сириус был по-прежнему рядом. Он что-то сбивчиво говорил ей и пытался оттащить за угол, в укрытие… Сириус! Что-то надломилось в душе Гермионы – так бывает, когда ходишь по льду и вдруг оказываешься под ним. Сириус, чёрт возьми! Когда они, Орден Феникса, успели здесь появиться? Когда успели о них узнать? Может быть, ей это мерещится? Его нависшее над ней лицо, плескающаяся в тёмных глазах тревога и скользящие по его скулам отсветы искр. Тёплые сильные руки, чуть приоткрытый ворот одежды, позволяющий увидеть болтающийся на шее медальон. Мужское стремительное тело – переродившийся в льва необузданный волчонок. Она так долго ждала его. Она так долго ждала! И сейчас, глядя на него, Гермиона торжествовала. Как бы не было ему стыдно, неловко или больно – он пришёл. Склонился над ней, пытаясь её защитить, не отрывает своего взгляда от её блестящего от слёз лица. Пытается привести её в чувство, дотрагиваясь до плеч или запястий. А всё, что ему нужно было сделать – это просто улыбнуться. Так, как Сириус это умел раньше. За годы мучительных переживаний он мог потерять способность озарять своей улыбкой весь мир, но Гермиона верила в то, что он – тот юный, дерзкий, бесшабашный Сириус – ещё жив. Где-то внутри, под обломками, под слоем пепла и запёкшейся крови – он жив, и она его чувствовала. Он должен был просто улыбнуться, чтобы её боль ушла. В разгар битвы, в окружении смертоносных лучей, криков и воплей, запаха жжённого азота – так пахла смерть – и пляшущих точно в трансе тенях, он должен был просто улыбнуться. И эта улыбка стала бы самым лучшим мгновением её жизни. Тем мгновением, которое она бы непрестанно крутила в голове. И около которого грела бы душу, точно у святыни. Спустя полгода мучительного ожидания, он снова здесь. Он был по-прежнему прекрасен. Сириус по-прежнему затмевал собой всё, что находилось поблизости. – В укрытие! Ты меня слышишь?.. Он тряс её за плечи, кричал и заходился от бешенства, видя, что она не реагирует на его приказы. Сириус продолжал время от времени отражать атаки, ярость и отчаяние сковали его голос. Склонившись к Гермионе, он вдруг отрывисто подхватил её под руки и попытался оттащить. – Я… сама. Морщась от боли, девушка всё же подчинилась. Поднявшись на трясущиеся ноги, она, укрываемая Сириусом, забилась в тёмный угол. Прислонившись спиной к стене, Гермиона протянула руку… Но Сириус отпрянул. Развернулся и бросился обратно, в бой, к Гарри, помогать тому, в чём он видел смысл. Гермиона глядела ему вслед. Её рука жалко застыла в воздухе, пока ноющий приступ боли не заставил всё её тело сжаться. Надо же… Оказывается, зря она боялась за своё сердце. Оно по-прежнему любило и это давало ему сил биться дальше. Сириус был не просто наваждением – если её чувство назовут историей болезни, что ж, пусть так оно и будет. Глядя на его удаляющуюся фигуру, на чуть сутулые плечи и молниеносные движения, Гермиона поняла, что ей повезло. Теперь, пусть даже никто из них не выйдет отсюда живыми, она знает, каково это – чувствовать себя поглощённой, отражённой глазами другого человека. Она знает, сколь много могут значить ямочки на щеках, трещины на губах, родинки на шее и снег, сверкающий кристаллами в волосах. Она хотя бы узнала это чувство, опробовала его, одела на себя. И пусть такая любовь оказалась рваной, древней, не способной отразить атаки и защитить свою хозяйку, но она хотя бы узнала… Так и должно быть. Сириус опять ушёл. Убедившись, что она в безопасности. Думая, что смог защитить и уберечь. Глупец! Идиот, какой же… Гермиона поняла то, что должно случиться раньше, чем Беллатриса успела обернуться на его окрик. Он зачем-то позвал её – какого чёрта он обратился к ней, своей кузине? Азкабан выжал из него всё, кроме одного – безрассудной храбрости. Или жажды мести. Сама она вытолкнула себя из укрытия или это были руки фавна – Гермиона не знала. Её хватило на последнее движение – и этого было вполне достаточно. Сириус рухнул на пол, когда девушка со всей силой, на которую только было способно её девичье тело, толкнула его в спину. Должно быть, он налетел на осколки стекол, потому что в эту же секунду мужчина взвыл. А может быть, это был вопль отчаяния. Гермиона не успела понять. Она сделала то, что требовали от неё «звёзды». Или какие-то другие силы. Это было уже неважно, потому что тело, резко вздрогнув, полетело в пустоту. Глаза закрылись сами собой – Гермиона даже не успела оглянуться. Беллатриса в замешательстве застыла. Сириус в ужасе глядел на распростёртое на полу тело юной девушки, от груди которой шёл едва заметный дымок. Медленно, медленно, как будто к векам были пришиты камешки, мужчина перевёл взгляд на свою кузину. И тогда Беллатриса всё поняла. – Я убила Гермиону Грейнджер! – визгливый хохот оглушил каждого. – Я убила её! Гермиона Грейнджер мертва!