Мертвая петля

В домике Май, все-таки, помедлила, прежде чем снять подарок Хошо. Страх снова всколыхнулся в ней, расползаясь в груди холодным липким маревом – если она снимет амулет, то окажется беззащитной. А если повторится то же самое, что было в лесу?.. - Май, поторопись, - жрица заглянула в дверь. - Да, я уже иду, - откликнулась девушка. Она сжала дощечку в ладонях и на миг прикрыла глаза. От амулета исходило успокаивающее тепло, словно кусочек солнца ложился в руки и согревал их, отгоняя все чужое и враждебное. Надо идти… Танияма с сожалением спрятала амулет под подушку и вышла к жрице. Вдвоем они вернулись к остальным. - Продолжим, - приказал Нару, мельком взглянув на них. – Хара-сан? Девушка чуть наклонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, что могла слышать только она, а потом кивнула, показывая, что можно продолжать. Внезапно Май поняла, что на лагерь опустилась полная тишина. Мертвая тишина. Даже ветер, буквально минуту назад путавший листву, затих. Ни шороха, ни шелеста, ни скрипа. Только собственное дыхание, показавшееся оглушительно громким. Танияма поймала себя на том, что всматривается в темноту между деревьями и ждет, что вот-вот из леса серыми клочьями потянется туман… Минута… две… пять… - Похоже, в этот раз тоже не удалось, - разочарованно вздохнула Аяко. Май обхватила себя руками, чувствуя, как ее бьет озноб. - Разве вы не чувствуете? – произнесла она севшим голосом. - Май, - вдруг позвала ее Масако. – Помоги мне. - Но!.. – Запротестовавшего было монаха Нару остановил коротким взмахом руки, напряженно наблюдая, как Танияма послушно подошла к подруге и, сев напротив, протянула ей руку. Наверное даже Нару не ожидал, того, что произошло секундой позже. Масако вдруг молниеносно подалась вперед, схватив девушку за руку, и прошипела: - Нашли! - Маса…ко… - прошептала Май непослушными губами. – Что… Она испуганно замолчала, увидев, как милое личико подруги внезапно исказилось нечеловеческой гримасой. Все происходящее казалось Май неестественным, ненастоящим. Словно она спала и видела дурной сон. Кошмар, который обязательно должен был закончиться, стоит ей только заставить себя вернуться в реальный мир, и забыться с первыми лучами солнца, оставив лишь небольшой осадок где-то внутри. Но изящная рука подруги, мертвой хваткой сжимающая запястье, не оставляла никакой надежды на то, что это всего лишь сон. - Масако, отпусти, пожалуйста… - выдавила из себя девушка дрожащим голосом. Хара лишь ближе наклонилась к ней, принюхиваясь, словно собака. Монах без лишних слов шагнул вперед, складывая руки в привычном жесте. За ним двинулась жрица, перечеркивая воздух первым символом кудзикири, рядом Джон открывал бутылочку со святой водой. Масако повернулась к ним и, зашипев, оскалилась, показав белые ровные зубы, и Танияма внезапно остро осознала, что если ребята сделают еще хоть один шаг или она сама попытается вырваться, эти зубы вцепятся ей в горло - Никому не двигаться! – приказал резко Нару, который, похоже, тоже это понял. - Иди к черту, - грубо ответил монах. - Своими действиями вы только разозлите ее, - ответил ему глава ЛПИС, пропустив грубость мимо ушей. – Это дух не вашего уровня. Да и дух ли вообще… - И что прикажешь делать? Отвечать Нару не стал. - Оставьте ее! – Май всеми силами старалась не сорваться. – Масако, ты слышишь меня? Это же я, Май! - Не удержавшись, девушка вскрикнула от боли – хватка подруги стала только сильнее, и острые ноготки больно вонзились в руку, пропоров кожу. И тут над поляной раздался резкий, уже знакомый всем свист, и следом за ним по воздуху прошла упругая волна, устремившись к медиуму. Танияма выдохнула, чувствуя странную смесь облегчения и неизбежной опасности. Шики… Масако отпрянула, на какую-то миллисекунду отпустив руку Май, чем незамедлительно воспользовался Казуя, одним движением оказавшись рядом и отдернув девушку назад. - Лин! – скомандовал он, загородив Танияму собой и лицом к лицу безбоязненно встретив разъяренного духа в теле медиума. - Аяко-сан, Такигава-сан, Браун-сан, возьмите это, - Ли вручил подбежавшим друзьям каждому по листку плотной бумаги с иероглифами. – Нужно окружить Хару-сан и по моей команде разложить это вокруг нее… А медиум в это время одним прыжком вскочила на столик, отбиваясь от шики и пытаясь прорваться к Май. - Зачем она нужна вам? - Нару казался по-прежнему холодным и рассудительным, но Танияма видела, как были напряжены его плечи. Масако вдруг прекратила свой безумный танец и, повернувшись к главе ЛПИС, мило улыбнулась, чуть наклонив голову набок. - Она наша, - мелодично произнесла она, таким знакомым жестом прикрыв лицо рукавом кимоно. - Она не ваша, - возразил Нару, краем глаза наблюдая, как остальные члены команды берут их в кольцо. – Но почему именно Май? Потому что она медиум? Масако вдруг пронзительно посмотрела на Танияму, сидящую на траве за спиной юноши, и шагнула было вперед, но тут раздалась команда Лина: - Сейчас! Друзья вместе с Нару, у которого в руке тоже была зажата бумажка с иероглифом, одновременно бросились вперед, выкладывая символы на столе вокруг девушки. Масако дернулась было, но натолкнулась на невидимую преграду и пронзительно закричала. А потом резко обмякла, опускаясь без сил на колени. - Все? – прошептала Аяко. – Она больше не одержима? Ками-сама, пусть это будет так… Май уже почти поверила, что все закончилось. Почти облегченно закрыла глаза, благодаря всех богов пантеона… Но Масако вдруг резко подняла голову, и вокруг ударил бесплотный многоголосый шепот, знакомый всем по записи с камер: - Иди к нам… Танияма хотела вскочить, но поняла, что не может – что-то крепко держало ее. Она медленно посмотрела вниз, уже зная, что увидит - призрачные руки, тянущиеся из земли и крепко держащие ее за запястья и лодыжки. Она рванулась изо всех сил, пытаясь освободиться от хватки призраков, но не смогла. - Рин! Пьё! То! Ся!.. – жрица уже была рядом, стремительно рисуя знаки в воздухе. Что-то брызнуло Май на щеку, она от неожиданности зажмурилась и лишь услышав голос Джона поняла, что это святая вода. - Лин, - крикнул монах, - призови шики! - Не могу, они держат Хару-сан! Май остановившимся взглядом смотрела перед собой, готовая впервые потерять сознание от ужаса. Прикосновения призрачных рук отдавали леденящим могильным холодом – именно такой она почувствовала тогда в лесу, когда бездумно бросилась за таинственной фигурой. - Нару! – заорал монах в ярости. – Используй уже свою чертову силу! Танияма вскинулась, сбрасывая с себя оцепенение и крикнула: - Нет! Она слишком хорошо помнила, чем обернулось для юноши использование сверхъестественных способностей. А слова Лина о том, что Нару может умереть из-за этого, отпечатались где-то внутри выжженным клеймом. Девушка рванулась изо всех сил, пытаясь высвободиться из мертвой хватки, но вдруг почувствовала, как ноги погружаются в землю, словно она внезапно стала вязкой, как болото. - Смотрите! – крикнул Джон, показывая в сторону леса. Май обернулась вслед за всеми и похолодела – между деревьев поднимался туман, надвигаясь свинцовым валом на поляну. Откуда-то из-за спины донесся мелодичный женский смех – Масако… Девушка вздрогнула, осененная неожиданной догадкой. - Амулет… - прошептала она непослушными губами, глядя, как туман подбирается все ближе. – Принесите амулет! Монах первым бросился к домику. Но все, и она тоже, понимали, что Хошо уже не успеет – туман почти касался носков ее кед. Краем глаза девушка заметила какой-то предмет, летящий в ее сторону, и инстинктивно попыталась отпрянуть. А в следующее мгновение трава возле ее ног вспыхнула. - Он боится огня, - произнес оторопело Джон. – Смотрите! И правда – в том месте, где плясали язычки огня, туман боязливо отступал. Трава тем временем вспыхивала, словно сухая солома, и скоро огонь полосой прочертил границу между друзьями и серыми клубами, которые неохотно уползали обратно в лес. Когда от границы прошла вторая огненная полоса, заключая Май в кольцо, девушка невольно вскрикнула и дернулась – языки пламени плясали совсем рядом. Вот только призрачные руки, державшие ее, исчезли, и Танияма, потеряв равновесие, упала на спину, но тут же вскочила. Оглянувшись, она увидела, как Нару держит на руках Масако и что-то говорит Лину, даже не смотря в ее сторону. И из нее словно разом выкачали все силы, что все это время хоть как-то помогали держаться. Май бессильно опустилась на колени посреди огненного кольца и закрыла лицо руками…