Приговорённые к жизни

Не стану тайну открывать – Как резать лунный камень, Ведь вам его не отыскать, Не осязать руками. Джон Донн «Подвиг»

      Люси и не подозревала, что ходить с Эльзой по магазинам – сущее наказание. И дело не в том, что она отвергала всё, ей предложенное, капризничала и заводила долгие и нудные тирады на предмет того, что никогда в жизни это не наденет-съест-купит, всё было как раз наоборот. Везде, где только можно было, она застревала, озираясь огромными, сияющими от восторга глазами, вертела головой, испускала восхищённые возгласы, бросалась, умоляла, требовала, рвалась попробовать всё, напрочь забывая, что её бюджет, точно так же, как и пространство, где она хранит доспехи, не резиновый. Главная проблема мотаний с Эльзой состояла как раз в том, что она хотела всего и немедленно. В моменты особенного исступления, когда женское начало уже не просто елозит, а выпирает из любых щелей, рассудительная и строгая Эльза уступала место Эльзе по-детски непосредственной и самозабвенной, и не приведи Бог кому-нибудь вторгнуться своей корявой рукой или ногой в её райские кущи.       Люси и Венди очень скоро поняли, что, как ни старайся, а ритмы их на ритм Эльзы не накладывается, хоть плачь, и, вдоволь наглядевшись и навосхищавшись, нашли маленький латок с мороженым и присели на скамейку, облизывая разноцветные сладкие шарики. Шарли пристроилась рядом с Венди, держа мороженое на расстоянии вытянутой лапы от своей морды, боясь запачкать маленький трогательный сарафанчик, и всем своим видом демонстрировала независимость, будто это она была богатой дамой, выгуливающей двух своих бездумных безалаберных собачонок.       После всех событий, произошедших на Магических Играх, Люси чувствовала, что нуждается в отдыхе, пусть даже реактивный и бесшабашный Нацу и слышать не хочет ни о каком безделье. Так что теперь, имея в кармане лишние деньги (о, это блаженное, не сравнимое не с чем шелестение ассигнаций, звон монет, удовольствие их просто тратить!), Люси с чистой совестью направилась сюда, прихватив Венди с Шарли и Эльзу. На самом деле, ничего конкретного покупать она и не хотела, да и по опыту знала, что шатание, праздный сладостный балдёж куда притягательнее, чем сиюминутные покупки. Кроме того, теперь она в любой момент может взять, да и купить.       Словом, Люси от души наслаждалась перепавшим им деньком, как и Венди. Сказать что-либо определённое о Шарли было трудно – она пыталась дотянуться языком до мороженого, которое было в двадцати сантиметрах от её морды.       Полчаса они наслаждались упоительным ничегонеделанием, после чего их нагнала Эльза. Стадия помрачённой восторгом Эльзы прошла, зато на её место встала другая, то есть Эльза, сполна удовлетворённая размашистыми деяниями своими. За её спиной виднелась пирамида каких-то тюков, связок, чемоданов, перевязанных вдоль и поперёк, но Люси подозревала, что и это ещё не конец. И оказалась права, потому что Эльза, деятельная и словоохотливая в том состоянии, в котором пребывала, сообщила радостно:       – Остальное под заказ, через месяц заберу.       Так что ей или не хватило денег, или остальное отказались паковать вместе с уже приобретённым.       – Пожалуй, тоже съем, – жизнерадостно сказала Эльза и отправилась за мороженым.       Потом они ещё долго шатались по лавкам и ларькам, застревая то на одном, то на другом, но по второму кругу не пошли, потому что стало ясно, что ещё одного такого захода Эльзы и её покупок рынок просто не переживёт. Венди ещё доедала стаканчик, когда Люси вдруг выдохнула восхищённо:       – Ой, глядите!       Все четверо обратили свои взгляды туда, где бил небольшой фонтанчик, окаймлённые широким каменным выступом, где обычно дети помладше пускали игрушечных уточек или лебедей. Фонтана теперь не было видно из-за огромной аляпистой повозки, в которую была запряжена усталая рыжая лошадь, а на вожжах сидел симпатичный веснушчатый юноша. Вдруг из повозки показалось ещё двое мужчин в пёстрых рубашках, один зажал гриф лютни, другой – лиры, потом из-под бархатного занавеса выскочила бодренькая девчушка, прижалась щекой в небольшой арфе, которую ей вынесли мужчины. Юноша с вожжами на минуту исчез в повозке, а вернулся уже с маленьким переносным органом. Это были менестрели, пришедшие откуда-нибудь с востока Фиора.       Они обменялись короткими взглядами, и тот мужчина, который казался там самым главным – о том говорила курчавая борода, – провёл по струнам лютни, которые отозвались нежным трепетным бормотанием. Затем он облетел гриф, сотворив неимоверный пассаж, но его пальцы скользили полётно и легко, затем вновь потревожил инструмент минорным аккордом. Люси замерла, Эльза сглотнула, Венди подалась вперёд...       Мужчина вдруг набрал в грудь воздуха и запел чистым баритоном, какую-то довольно бодрую песню с переливчатыми, скользящими мотивами, юноша на вожжах напряжённо пялился на клавиши органа, девчушка перебирала струны арфы старательно, как ягоды, а мужчина с лирой, казалось, был совершенно спокоен. Люди стали останавливаться, прислушиваться, обступать музыкантов, стали искать глазами шляпу, выставленную для монет. Прислушавшись, Люси постепенно начинала проникать в смысл песни: Леннокс Беглец, отважный муж, Хромого Демона убил. Но пал несчастный, Стрелою роковой пронзённый, что тетива Судьбы сдержать не властна, И свет сокрыл в глуши гранитных скал, Где солнца луч доныне не впускал Ужасный страж. И сердце человечье Уразуметь поныне не способно Ту истину, что спрятана в тайник. Возьми её, узри: Леннокс – шутник! Отшельников повсюду презирать спешат И покарать. Прискорбнейшая доля Постигла Беглеца в широком поле, В долине, где чертей кишмя кишат. Так слушай, храбрый путник, ты узнал, Где именно искать Кристалл.       По странному шёпотку, мурашками пробежавшему по толпе и сладостному ужасу, который был написан у людей на лицах, Люси поняла, что песня содержит некий крамольный смысл и вообще не предназначена для исполнения. Однако людьми была встречена более, чем благосклонно, монеты градом посыпались в углубление большой соломенной шляпы, выложенной у самых ног хозяина повозки, да и Люси была вынуждена признать, что звучит песня просто прелестно. Судя по всему, Венди и Эльза разделяли её мнение, а Шарли взирала на всё действо с покровительственным высокомерием. Если наблюдать за ней, то невольно набредёшь на мысль, что ей ничего особенно не нравится.       Хмыкнув, Люси полезла в карман юбки за кошельком и, повозившись, вынула несколько сотен драгоценных и, пробившись сквозь толпу, бросила в углубление шляпы. Для этого ей пришлось нагнуться, чтобы не влететь с разбегу в колени хозяина, и, когда она разгибалась, то увидела, как юноша на вожжах, игравший на переносном органе, отвернулся от людей, словно бы желал скрыть слёзы. Люси его не винила: с ней такое тоже бывало во время прочтения какой-нибудь поистине душевной книги, проникнутой доверчивой простотой. В веренице переживаний персонажей невольно приходит на ум самое грустное, что было в жизни, и переваривается с ещё большими болью и печалью, так что Люси не удивилась, что особенно впечатлительного молодого человека исполняемая песня могла пронять до слёз.       Вернувшись, она застала Эльзу, Венди и Шарли с разной степенью озадаченности на лицах. При виде Эльзы Люси почти прыснула, потому что, приняв самое глубокомысленное и неприступное выражение, она по-прежнему лизала ванильные шарики, и её щёки розовели от удовольствия.       – Не знаю, почему, но, кажется, песня довольно... смелая, – деликатно заметила Люси.       Эльза важно кивнула.       – Согласна с тобой, хотя мне известно не больше, чем тебе, Люси. Однако, думаю, что в этом нет ничего страшного, раз музыканты спокойно распевают её в крупном городе. Я кое-что слышала от бабушки Хильды в детстве и от мастера урывками, и сейчас толком ничего не помню. Эта история с Ленноксом Беглецом была давно, почти двадцать лет назад, и особого распространения не получила, потому что была неугодна Совету.       – А кто вообще такой этот Леннокс? – поинтересовалась Люси. – Такое чувство, будто слышала, но в общих чертах.       – Знаю только, что он был членом Совета, сильным волшебником и, говорят, хорошим парнем, но чужая душа – потёмки, да? – Эльза смачно лизнула подтаявший участок. – Поэтому, несмотря на то, что был в опале, он снискал некоторое уважение у простого люда. А насчёт Хромого Демона, это – ну, то есть, то, что в песне, – скорее всего, не совсем правда.       – В каком смысле? – вскинула голову Венди.       – Есть свидетельства, что в том лесу, рядом с которым долина, где погиб Леннокс, до сих пор бродит демон, подволакивающий одну ногу. Там вообще всё время происходит что-нибудь из ряда вон, – пожала плечами Эльза. – А на самом деле, вся эта история уже обросла таким количеством домыслов и выдумок, что даже и не знаешь, чему верить.       – Служил в Совете? – неожиданно подала голос Шарли. – И отчего же впал в немилость? Ведь в песне ясно сказано: «отшельник».       Эльза на минуту задумалась, потом вздохнула удручённо.       – Вроде бы его изгнали и заклеймили, как предателя.       Люси поёжилась: ей вспомнились Игры, безжалостные волосяные тросы, сомкнувшиеся на её руках и ногах, и раскалённое клеймо, готовое вонзить в её кожу проклятый знак. В её душе шевельнулась жалость к этому несчастному, совершенно незнакомому ей человеку, судьба которого была туманна и неясна.       Тем временем менестрели принялись за новую песню, но девушки решили, что пора бы им удалиться, и неторопливо побрели прочь в направлении гильдии, а Эльза, по многочисленным просьбам, принялась рассказывать по порядку всё, что было ей известно.       Почти тридцать лет назад жил в Фиоре молодой человек по имени Леннокс Каспарар, принадлежавший к одному из старейших колдовских родов королевства. Он, как и его отец, как и отец его отца, и так далее, работал на Совет, оберегая предмет, называемый Кристаллом Владыки Смертных, который в некотором случае должен был служить мощным оружием. Общеизвестная легенда о его свойствах не нуждается в пересказе. По определённой причине охранять Кристалл мог только Леннокс и, когда его осудили за предательство и заклеймили лилией, короной и крыльями, Кристалл отправился вместе с ним в изгнание. После этого вторым его именем стал Беглец. Леннокс странствовал по свету чуть больше десяти лет в полном одиночестве, посильно оказывая людям помощь волшебством, пока не решил отдохнуть на равнине, заросшей травой. Там он и повстречал Хромого Демона, который возжелал силы Кристалла. Много часов длилась изнурительная, кровавая битва, пока Демон не был повержен, а Леннокс, уже изнывавший от смертельных ран, запечатал Кристалл в камне, дабы никто не смог им воспользоваться, и умер. Прах же за многие годы был развеян по всему королевству.       Вот такая сказочка ходила в народе.       Признаться, у Люси осталось довольно много вопросов, которые она не решилась задать. Эльза на самом деле знала лишь то, о чём всем известно, разве что готова была поставить под сомнение то, что считалось непреложным и безусловным. На особенную правдивость она не уповала.       Эльза не пожелала сначала заходить в общежитие, дабы оставить там Вавилонскую Башню накупленного, предпочтя ещё разок рассмотреть и насладиться своими богатствами как можно скорее, в гильдии. Там, однако, творилось нечто невообразимое, если в адрес Хвоста Феи вообще можно применить это слово.       Как выяснилось, Нацу и Грей только-только возвернулись с совместного задания (!), пребывая в препоганом настроении. Понять причину из их невразумительных, малоинформативных воплей было невозможно, ясно было только то, что оба они клялись и божились, что ни за что, никогда в жизни, не под каким видом не отправятся на задание вместе. И Люси так подозревала, что они поссорились ещё на вокзале из-за того, кто будет держать карту. Ближайшие пятнадцать минут они только тем и занимались, что кидались друг в друга всем, чем только можно: от стульев, до колких взглядов и едких замечаний, становившихся всё более лишёнными остроумия.       Миражанна, присевшая напротив Люси, опустившейся на высокий барный стул, сочувственно улыбнулась и проворковала:       – После Игр всё больше заказов для конкретных волшебников. Ребята теперь знамениты.       Тут, кажется, чьё-то тело неосмотрительно грохнулось в самую гущу новоприобретённого Эльзой, потому что Люси услышала нечто среднее между рёвом падающей волны и рыком динозавра. Стоило приносить хорошее настроение, мрачно подумала она.       – Ах да, – спохватилась Мира и, нырнув под стойку, выудила оттуда какой-то листок с заданием и изящно выпорхнула наружу, – чуть не забыла. – И, точно о чём-то вспомнив, приложила палец к губам и виновато улыбнулась: – Им это не понравится. Нацу! Грей!       Оба, как по команде, обернулись к ней с перекошенными от бешенства физиономиями.       – Здесь задание для вас двоих. Требуются огненный и ледяной волшебники, – жизнерадостно сообщила Мира, и Люси в очередной раз подивилась её выдержке.       – Чего?! Опять?! – возмутился Нацу.       – Я с ним больше никуда не пойду. Долбоящер, – презрительно припечатал товарища Грей, который в принципе был несколько сдержанней.       – Пошёл нахрен, пробник трусов! – рявкнул Нацу, который, как известно, за словом в карман не лез и был непосредственен до маразма.       И всё это, вероятно, никогда бы не кончилось, если бы не вмешался мастер, материализовавшийся на стойке, свесив маленькие ножки и приветливо помахав юношам листком с заказом.       – Это срочный заказ, ребятки, – вкрадчиво проговорил он, сделав выразительный выпад бровями. – Людям немедленно требуется помощь, поэтому выдвигайтесь, и побыстрее.       Нацу и Грей обменялись обречённо-презрительными взглядами и разошлись в разные стороны.       Выдвигаться решили в тот же день, и Люси, само собой, поплелась домой переодеться в нечто более приемлемое для работы. Её хорошее настроение подвывало, как подстреленная собака. В конце концов ей всё равно пришлось работать, когда она была настроена исключительно отдыхать и расслабляться. Они собрались на крыльце гильдии и обсудили дальнейший план действий. Посредством игры в «камень-ножницы-бумага» было решено, что предлагаемая карта местности будет у Грея, так сэкономили время. На вокзал отправились с запасом, чтобы успеть уговорить (или запихнуть силой) Нацу в вагон поезда, как бы он ни сопротивлялся.       По пути к месту назначения – ко всеобщему облегчению заклинание Венди против укачивания на Нацу подействовало – команда ещё раз тщательно изучила задание. Предлагалось четыреста тысяч драгоценных за помощь некой деревне, которую обобрали разбойники. Почему для выполнения задания потребовались ледяной и огненный волшебники, никто не потрудился указать, а также что именно требуется сделать. Задача была сформулирована весьма туманно. Заказчиком числился староста деревни, который на поверку оказался маленьким старичком в пенсне, глядящий трепетно и растерянно из-под густых седых бровей.       На месте, когда вся команда расселась в предложенные им кресла, им наконец объяснили, в чём, собственно, дело. Оказалось, что семь лет назад (Люси крякнула, но смущённо подобралась и промолчала) на деревню и правда напали разбойники, разграбив её и унеся прочь всё ценное. Разумеется, деревенские и сами могли бы дать им отпор – ох, что б их собаки загрызли! – но испугались демона, бывшего у них на посылках, поэтому и попросили помощи у волшебника, который назвался убийцей демонов (Грей, Венди и Шарли напряжённо подались вперёд, а Нацу стал наблюдать за мухой, сидевшей на торшере), и тот невозмутимо замерил, что всё будет сделано, причём в ближайшее время. Тогда награда составляла полмиллиона. Деревенские уже было возликовали, что вскоре снова обретут нажитое непосильным трудом, но не тут-то было. Можно ли представить себе их изумление, когда по прошествии нескольких дней, во время которых волшебник отсутствовал и так и не появился, хотя давно пора бы, ибо разбойники не могли уйти далеко, они отправились на поиски – не стряслось ли чего? – и обнаружили, что вся шайка, а также всё награбленное, оказалось заморожено, а волшебника и след простыл, точно и не было его вовсе.       Окончив рассказ длинным протяжным вздохом, староста почему-то устремил подозрительно-испуганный взгляд на Грея, но так ничего не сказал.       – Он что-то украл? – уточнила Эльза.       – Так нет, вроде бы, – подал худыми плечами старик, – всё на месте. Но, понимаете, оно заморожено, – понизив голос, повторил он, точно опасаясь, что его не поняли. И вновь бросил короткий пытливый взгляд на мага льда.       – А огнём, что, никак? – невпопад включился в разговор Нацу. Эльза больно ткнула его локтем в ребро.       – В том-то и дело, – проскрипел староста почти отчаянно, – что не берёт его огонь. Это какой-то волшебный лёд.       – Но вы только сейчас обратились за помощью, – сказала Люси, – скажите, вы ведь могли сделать это и раньше?       Староста подевал худыми губами и вздохнул.       – Да Хромого Демона мы боимся, вот почему.       Люси показалось, что все её внутренности разом взбрыкнули, и зрение прояснилось. Она, как и Венди, навострила уши, вытягиваясь в струнку в ожидании чего-то важного.       – Постойте, – вскинула руку Эльза, – но ведь вы пошли туда, правильно? Почему боитесь теперь?       – После убийцы демонов мы решили, что опасность миновала, но мы слышали его – ну, то есть Демона – рёв, уж поверьте. Над лесом и долиной лежит его проклятие, – тут старик сделал страшное лицо, однако минуту спустя добавил вполне спокойно: – Но больше нет мочи, мы не так богаты, а нечестивцы забрали у нас всё, что мы с таким трудом себе добыли. Для восстановления этого уходят десятилетия.       – Так что же, в конечном итоге, от нас требуется? – нетерпеливо перебил его Грей. Глаза старосты метнулись в него затравленно.       – Прошу, добудьте всё-таки наши богатства назад, – взмолился старик, заламывая руки. – Достаньте их из-под льда. Для этого нам и потребовались ледяной и огненный волшебники. Умоляю.       Сильнейшая команда встала и направилась к двери. Уже когда они вышли за порог, старик улыбнулся наполовину беззубым ртом и бойко бросил им вдогонку:       – А разбойников можете не трогать. Они нам не мешают.       В лесу ребята не нашли ничего подозрительного, и ничего не слышали: ни рёва, ни оглушительного топота – словом, ничего что могло бы относиться к Демону, и Люси, признаться, вздохнула с облечением. Вскоре меж листьев всё яснее стал виден горизонт, и они вышли на широкую равнину, простирающуюся вдаль и вширь. Но не красоты пейзажа первыми бросились в глаза. Волшебники застыли с разинутыми ртами и огромными глазами, остолбенело таращась на то, что предстало их взгляду.       Это был самый настоящий лагерь: какие-то бесформенные – виной тому был балахон – фигуры сидели на камне, всё ещё держа в руках блюдечки с выпивкой, но большая часть столпилась чуть поодаль, все лица были отмечены выражением ужаса и оторопи, позы людей свидетельствовали о панике и смятении, не пойми чем вызванных, бестолковых и неуклюжих. Кое-чьи головы были обращены прямо к волшебникам с раскрытым, вероятно, для крика, ртом, но что тут произошло, оставалось неясным. Люди застыли, как восковые, покрытые розовато-сиреневой гладкой коркой. Даже земля оказалась заморожена, и выглядела скользкой и неверной.       Ребята поражённо рассматривали представленное им зрелище. Грей начинал смутно припоминать, что уже слышал о странном случае заморозки где-то недалеко от Харудзиона, где даже огонь, поднявшийся на шесть метров и выжравший порядочно гектаров леса, был закован в непроницаемую броню льда, с которой не совладал ни один маг, которого просили разобраться с этим. Но он не видел этого собственными глазами. И был вынужден признать, что, кем бы ни был этот молодец, он постарался на славу, и им придётся попотеть. От всего этого льда повеяло какой-то странной волшебной силой, которой Грей ещё никогда не ощущал, вдобавок ещё и эхо какой-то другой энергией, тянущейся, как сквозняк по полу, из-за спин обезумевших разбойников.       Первым от потрясения оправился Нацу. Деловито призвав друзей оставаться на месте, он в три прыжка оказался около разбойника, сидящего на камне с блюдечком. В течение следующих пяти минут ребята наблюдали, как Нацу сначала постучал по ледяной фигуре костяшками пальцев, потом долго и внимательно прислушивался, прислонив ухо к колену разбойника, затем так же долго обнюхивал, провёл делово указательным пальцем по гладкой поверхности, снова обнюхал, а после этого старательно облизнул плечо замороженного головореза.       Тут Люси не выдержала и завизжала:       – Нацу, выплюнь бяку!!!       Все остальные разделяли её мнение, просто не успели среагировать.       Нацу оторвался от тщательно исследуемого им разбойника, долго и пристально смотрел на друзей, а потом сообщил с серьёзным видом:       – Это лёд.       – Спасибо, Нацу, а то без тебя я бы нахрен не узнал, как он выглядит! – сварливо ввернул Грей, и началась бы очередная перепалка, если бы Эльза не выступила вперёд и не постановила:       – Давайте осмотримся.       В общем, всё было понятно и с первого взгляда, и тем не менее команда рассредоточилась по всему лагерю и досконально осмотрела каждую застывшую фигуру. Грей задумчиво провёл ладонью по плечам одного из разбойников, и ощутил непривычный ему жар волнения, поднимающийся из глубин живота. С такого рода картинами у него было связано много довольно противоречивых воспоминаний.       Подойдя к огромному камню, торчащему из земли, и увидев проделанную в нём нишу шириной в мизинец, Люси ненадолго остановилась и задумалась. Должно быть, это и было когда-то местом упокоения многострадального и печально известного Кристалла Владыки Смертных, запечатанного Ленноксом почти двадцать лет назад после битвы с Демоном. Только вот самого Кристалла тут не оказалось. Изумлённая подобным поворотом событий (или обидной опечаткой в хронологии событий и их летописи), Люси отшатнулась от камня и уже хотела призвать Эльзу, но той явно было не до разбора полётов.       – Ну, Нацу, – проговорила Скарлетт, оборачиваясь к Драгнилу, который безуспешно пытался приложить к замороженным своё пламя, – что-нибудь получилось?       – Не-а.       Между тем Грей продолжал медленно и зигзагообразно обходить застывшие фигуры, лихорадочно соображая, кем мог быть этот убийца демонов и какого чёрта не убрал за собой. Но, главное, как разморозить богатства деревенских, покоившиеся в нескольких крупных мешках, которыми были безбожно обвешаны замороженные лошади.       – Как думаете, – задумчиво начала Венди, – они ещё живы? – Она обвела ледяные фигуры обеспокоенным взглядом.       – Даже не знаю, – призналась Люси, – ведь уже семь лет прошло. Но это не заклятие Ледяного Гроба, так что всё возможно, – робко предположила она, осторожно покосившись на Грея. Он нахмурился, но ничего не сказал. – Может, и живы. Проблема в том, что мы впервые встречаемся с магией убийц демонов. Убийц драконов и богов мы уже видели.       – Верно, – кивнула Венди, – но что будет, если они... э-э...       – Сначала надо придумать, как разморозить те мешки, – сказал Грей, не дожидаясь, когда она подберёт слово. – Хотя пока понятия не имею, как. Лучше посмотрите на это.       Он подвёл друзей к одному из камней, на котором был разложен небольшой тюк, и тот оказался свободным от загадочного льда. Выглядело так, как будто чья-то небрежная рука выплеснула склянку с кислотой, и шипящая клякса расползлась достаточно, чтобы освободить несколько десятков квадратных сантиметров. На том месте, где отсутствовала корма льда, было как-то неестественно пусто, как будто чего-то недоставало.       – Что-то всё-таки было украдено. Кем? Убийцей демонов?       – Вряд ли, – помотал головой Грей, – такое чувство, будто это сделали уже после заморозки. Если это он, то у него была возможность сделать это аккуратно, взять предмет, а потом вернуть лёд на место, и мы бы ничего не заподозрили. Тут постарался кто-то другой.       – К тому же, – важно заявила Шарли, – если он хотел совершить кражу, то взял бы богатства. Хоть один мешок. Всё он, скорее всего, не смог бы унести.       – Я бы унесла, – хмыкнула Эльза.       Люси вспомнила пирамиду-связку покупок Эльзы и поёжилась.       – Но тут выжжен лишь маленький участок, значит, кем бы ни был тот, кто пришёл, он знал, что искать и где, – подытожил Грей. – Но вопрос в том, как он сумел до этого добраться. Мне этот лёд неподвластен.       Он уже и выпрямился, как вдруг лес словно хорошенько встряхнули, деревья взвыли, птицы целыми стаями покидали насиженные гнёзда, в панике улетая прочь. Нацу прислушался; Хеппи опасливо подлетел ближе к нему и парил уже над самой головой Драгнила. Вскоре и земля заходила ходуном, сотрясаясь так, как будто на ней барахталась целая стая китов, вдали раздался оглушительный рёв, всколыхнувший лес и покоробивший траву в тех местах, где она не была заморожена. За этим последовал ещё один страшный удар чего-то огромного о землю, после чего всё смолкло так же внезапно, как и раздалось.       Грей отступил назад, как контуженная взрывом рыба, судорожно хватая ртом воздух и втягивая в кулак похолодевшие потные пальцы. Перед глазами снова встал ревущий, обречённый город, уши заложило от леденящего душу рыка, извергнутого из огромной пасти безжалостного чудовища, колени затряслись. На секунду всепоглощающий и непреодолимый ужас обвил его горло длинными липкими пальцами, затем без перехода сменился будоражащим волнением, помрачавшим взгляд, а после уже и безрассудным, залихватским любопытством, толкавшим их компанию на самые рискованные и самые упоительные приключения.       Словом, как и полагается, дело приняло неожиданный оборот.