Малика

— Инквизитор. Эдрик поднял голову, сфокусировав взгляд на посыльном, который замер на пороге входа в его кабинет. Дверь он всегда держал открытой — не любил, когда назойливо стучат, особенно по десять раз на дню. — Да? — К вам… Серый Страж. По делу Ренье, — замялся юноша и быстро подошел к столу, чтобы положить на него листок бумаги. — Это письмо от Стража-Командора Ферелдена. Там все написано. — Хорошо, — кивнул Эдрик и мазнул взглядом по бумаге с ровным косым почерком и сургучной печатью с грифоном внизу. Читать не было никакого желания. — Пусть заходит. Посыльный кивнул и вышел из комнаты. Через пару мгновений в конце коридора послышался его голос, гулко отдающийся от каменных стен, а затем по полу раздался стук металлических набоек. «Добротные сапоги», — подумал Эдрик. Гномка, вошедшая в кабинет, и правда была хорошо снаряжена — пусть доспех без видимых серостражеских знаков отличия и был потерт и поношен, он хорошо сидел и нигде не разваливался. Из-за ее плеча выглядывала блестящая рукоять совсем нового на вид меча, а кожаные перчатки звонко скрипели. На повидавших много сапогах, видимо, новыми были только каблуки. Гномка неловко откашлялась и прошла вглубь кабинета, снимая перчатку и протягивая руку для рукопожатия. — Позвольте представиться. Старший Страж Малика Кадаш. Успевший привстать с кресла Эдрик так и замер в полусогнутом положении. Женщина, все еще державшая руку протянутой, усмехнулась. — Да, я слышала, что вы тоже из Кадашей. Здорово, что кто-то из нас сумел так высоко подняться. Инквизитор заторможенно пожал ее руку и растерянно произнес: — Мы думали, ты умерла. Малика моргнула, не разрывая рукопожатие. Спустя мгновение в ее глазах отразилось узнавание, и она пораженно выдохнула: — Во имя Камня… — гномка неуверенно нахмурилась. — Эдрик?.. — Ага, — только и смог выдавить из себя мужчина и неловко улыбнулся в свою рыжую бороду. — Ох, — Малика вновь рассеянно моргнула и все-таки разжала ладонь. — Я тебя и не узнала. Ты так постарел. — Ну спасибо, — Эдрик рассмеялся, выпрямившись в полный рост. — Ты тоже больше не маленькая девчушка с косичками. — Да, это уж точно, — улыбнулась гномка, смущенно проведя ладонью по коротко стриженным волосам. — Эм… По всем законам жанра мы должны расплакаться и обняться? — Если только ты хочешь. — Нет уж, спасибо. Они одновременно рассмеялись, но следом за этим последовала неловкая тишина. Малика снова откашлялась. — В общем… — начала она, потупив взгляд. — У меня не так много времени, на самом деле. Завтра нужно снова в путь. Может, для начала покажешь мне этого рекрута? А потом, если хочешь, можем и… — Можем и, — кивнул Эдрик и, перегнувшись через стол, взял ладони Малики в свои. — Нам о многом нужно поговорить. *** Рекрута звали Том Ренье и выглядел он… ну, Малика подумала, что выглядел он ровно так, как представляли Стражей всякие низкосортные писаки и матери, рассказывающие детям сказки на ночь. В общем, солидно, вот только глаза — побитой собаки. Они пожали друг другу руки, Малика перечислила, что нужно взять с собой в дорогу, а что не стоит, и на том и распрощались до следующего утра. Эдрик все это время стоял рядом с ними, взволнованно переступая с ноги на ногу. Малика неловко обернулась к нему и так же неловко улыбнулась. Они практически друг друга не знали. Эдрик всегда был в разъездах и вернулся только тогда, когда мать почувствовала себя совсем плохо. А через год, в свое шестнадцатилетие, Малика сбежала из дома. Она не жалела ни о чем, но иногда размышляла, что было бы с ней, останься она в Оствике. Возможно, вышла бы замуж в один день. Возможно, мать бы приняла ее однажды, и все было бы хорошо. А, может, и нет. — Даже не знаю, что спросить первым: что ты делала, когда сбежала, или как умудрилась стать Серым Стражем, — посмеиваясь, сказал Эдрик, когда они уже сидели в таверне и пили горячее пряное вино. Малика тут же ощутила, как зимний холод покидает ее тело, окрашивая щеки в румянец. — Даже не знаю, что спросить: как ты умудрился стать Инквизитором или как мама разрешила тебе это сделать, — в той же манере ответила Малика, улыбаясь. — О, ну она расстроилась, конечно, когда узнала, что я тут застрял, но у нее и без меня есть помощники, — фыркнул Эдрик. — Но мы же сейчас не обо мне. — Так это допро-ос? — насмешливо протянула Малика. — Ну ладно, если кратко: я своровала дома кое-какие вещи, продала их и уплыла в Денерим. Работала там на рынке какое-то время, прибиралась, таскала ящики, сторожила лавки. Потом работала вышибалой в таверне. А потом грянул Мор, ну, и завертелось. Захотела стать Стражем, приперлась в Башню Бдения, и вот! Потом Командор сказала: «Слишком много гномов на квадратный метр» и отправила меня в Вольную Марку, под крылышко Страуда. Мы бегали туда-сюда, было славно. Потом Командор захотела меня обратно, я вернулась в Ферелден, а она улепётала в свое путешествие. Ну, а потом началась эта хрень с Зовом, судьба опять свела меня со Страудом, он отправил меня и еще пару ребят за помощью в Вейсхаупт, а сам остался здесь. А остальное ты знаешь. — Как-то слишком кратко, — выдохнул Эдрик, видимо, слишком удивленный услышанным. — Как есть, — усмехнулась Малика. — Лучше скажи. Помню, у тебя была семья. Они здесь или?.. — Ох, нет. Мама не отпустила бы еще и их. Да и дочурки взрослые уже, чего им тут делать. Малика представила двух молодых рыжеволосых гномок — таких же, как Эдрик, — и что-то внутри нее на секунду оборвалось. Вряд ли они когда-нибудь свидятся снова. Она никогда больше не увидит племянниц и брата. Когда она вернется в Вейсхаупт, все неотвратимо изменится. Заметив ее печаль, Эдрик воодушевленно сказал: — Какой здоровский у тебя меч! — А… да, — смутилась Малика. — Это Командор подарила. Мы, вроде как, э… подруги. — Здорово! — повторился брат, широко улыбнувшись. — Я тоже всем своим подчиненным стараюсь быть другом! Малика еле удержалась от смеха. Вряд ли Эдрик целовался со своими подчиненными по углам. Впрочем, она не знала, значило ли это хоть что-то. Всего один раз ведь и было. А потом Кусланд уехала. Да… Малике нужно было прекращать себя жалеть.