Свет в ночи...

Я осторожно положил ее под одеяло, и еще осторожнее закрыл дверь, подошел к Карлайну: — Ну что вы скажете насчет Беллы?— я посмотрел на него, его лицо было очень грустным. — Джейкоб я не знаю, что будет дальше, ты видел как ее больно при каждом прикосновение, и еще как я понял, у нее нет сил, говорить. Поэтому она стонала, надеюсь, что через три дня она придет в себя и будет говорить, поэтому прошу, чтобы вы с Эдвардом следили за ней день и ночь, она может и просто не проснуться.— Он, опустив голову, и пошел прочь, я стоял в ступоре, у меня в голове, словно эхо проносились его слова «она может и просто не проснуться». Как же больно слышать эти слова, надо пойти найти Эдварда и поговорить о случившимся. Я побрел в кабинет, потому что мой замечательный волчий нюх чуял, что там вампир. За дверью в кожаном кресле седел Эдвард, опустив голову, помотал ее, и грустным голосом сказал: — Я не как не могу понять, как она ЭТО сделала с собой, ну что сказал отец???— он поднял глаза и посмотрел на меня болью в глазах. — Он сказал, что мы должны приглядывать за ней день и ночь, и еще, что она может и не проснутся больше, и что не знает, что будет дальше, вот и все.— Я отвернулся и, подойдя к окну, стал смотреть на берег моря, передо мной всплыла картина, когда она прыгнула с обрыва, и я успел ее спасти, а сейчас я беспомощен. — Что мы будем делать, если она не проснется через три дня, я просто умру без нее?— я сам не заметил как сказал мысли вслух, и Эдвард поднялся и встал рядом. — Есть выбор если она станет вампиром, она точно проснется — он сказал это с надеждой на то, что я соглашусь, но я был не готов на это, слишком больно для меня это мысль, я так сильно ее люблю что наверно пора сказать нет. Эдвард, прочитав мысли, нахмурился и встал в стойку нападение. Я повторил за ним и был готов бороться до конца, ведь я знал, что она выбрала меня, а не его. Видно и эту мысль он прочитал и посмотрел на меня, прошептал: — Кто тебе это сказал?— он глядел на меня своими черными глазами боль и ненависти, я смотрел на него и молчал, не мог же я выдать ее. Вдруг Эдвард ударил меня в живот, и я, врезавшись в стену, пробил ее насквозь в печатался в мраморную стену, зарычал. Я сам нехотя превратился в волка, и пошел в атаку, набросившись на Эдварда, я был готов оторвать ему голову, как услышал стон и сразу вспомнил про Беллу, помчался к ней. Придя в комнату, я увидела, как она зовет меня, видно у нее был бред, и еще она говорила, чтобы я не умирал и что она любит меня. Как же приятно это слышать, я подошел ближе и лизнул ее языком, какая же она горячая ее срочно нужно что— то очень холодное как мрамор. Я сразу вспомнил этого кровососа, что же делать придется его подпустить к ней. Как только я вспомнил о нем, холодная рука прикоснулась к моей спине и немного оттолкнула, что бы лечь рядом. Только тогда я понял, что я до сих пор волк, надо пойти и превратиться обратно, а то Белла проснется и испугается меня. Уйдя, я пошел в комнату, где раньше жила Белла, и стол вспоминать, что же произошло, но в голову нечего не приходи кроме ярости и стремление победить. Превратившись обратно, я решил пойти сказать об этом Эдварду и немного отдохнуть, а то я очень устал. Придя в комнату, я посмотрел на Эдварда и то, кивнув головой, я лег на его кровать и заснул.