***
До пробуждения Энзо Деймону нужно было что-то делать, дабы не помереть от скуки, поэтому он вновь возвращался к своим воспоминаниям. Опять и опять перед его глазами проносились картинки времяпровождения со Стефаном и Еленой, а в голове звучали их голоса, только в этот раз это не приносило желанного спокойствия и умиротворения, наоборот, стало как-то тоскливо; в груди, в районе сердца, кольнуло; и стало жечь свежий порез на щеке. «Это что? Слеза? Спустя столько лет?». Глупо! Он не ревел, ни когда на его глазах убили мать, ни потом на ее похоронах. Он не плакал, когда с охоты не вернулся его отец и объявили о его смерти. Даже не прослезился, когда узнал о гибели дяди Зака, лишь расстроился, что не заметил его подмены Коулом. А теперь заплакал? Нет, скорее в соринка попала или глаза защипало от ранений или от того, что слишком долго Деймон не моргал. Точно! Когда Сальваторе закрыл глаза, всё прошло. Деймон сидел в гостиной Гилбертов на диване, закинув ногу на ногу. Его насмешливый взгляд был направлен на Гилбертов. Ему всегда нравилось это наблюдение за уроками Елены. Едва ли не на каждое пояснение Джереми и уточняющие вопросы Елены он испускал смешки насколько бы не были эти уточнения смешны. Вообще-то сам себе он признавался, что подобные вопросы для новичка абсолютно нормальны, а ему только хочется задеть Елену. Как и в этом случае. — Если есть демоны, которых мы должны уничтожать, то как насчет ангелов? Они существуют? — поинтересовалась она у двоюродного брата. Но не успел Джереми что-либо ответить, как вновь раздался смешок Деймона: — Конечно, нет. Более глупого вопроса, Гилберт, ты не могла задать? Елена поджимала губы, сжимала в злости кулаки и едва не замораживала комнату, но на Сальваторе не смотрела, всеми силами делая вид, что его здесь нет. Это было неплохой попыткой, Деймон поверил, если бы когда он отвлекался или отворачивался, она не прожигала в нем дыру, сразу отводя взгляд, стоило ему только снова взглянуть на нее. А раз так и реакция на его слова и усмешки была, то почему бы довести всё до конца и не сломать её игнорирование? Джереми вот не стеснялся коситься в его сторону, зная, что он смотрит, так почему бы не заставить Елену тоже прямо посмотреть на него? Но после этой теоретической части последовала практика, и сам Деймон мало что понимал, в отличие от Гилберт, так что случай снова подколоть её не представлялся очень долго. Настолько долго, что к продолжению его шуточек Елена успела остыть и сначала даже не реагировать, хотя потом всё снова стало повторятся — он смеется, а она злится и понижает температуру в комнате. — Итак, помнишь, что я говорил про перемещение предметов в пространстве? Сначала проецируешь в своей голове объект, потом представляешь место, куда попадет этот объект и в конце как будет выглядеть объект в данном месте. Обязательно соблюдай последовательность. Сначала стоит пробовать переносить предмет на небольшое расстояние — может даже всего на пару дюймов. Перенеси яблоко из блюда на этом столе на сам стол, — проговорил Джереми. Елена кивнула и, вытянув руки к столу, к яблоку, зажмурилась. Зажмурилась так сильно, что было смешно, и Деймон, не удержавшись, рассмеялся. Вокруг яблока появились маленькие синие искорки, закружились, будто в танце, и исчезли, на мгновение немного приподняв вверх этот несчастный фрукт. — Не получилось, — констатировал Гилберт, посматривая на Сальваторе. — Попробуй второй раз. Но ни со второго, ни с пятнадцатого раза Елене не удалось переместить ни одного яблока. Было ли это из-за усмехающегося Деймона или из-за чего-то ещё, но попытки проваливались в самом начале. Гилберт злилась из-за неудач, раздражалась от повторных однообразных объяснений Джереми, а Сальваторе её нервировал, довольно скоро всё это вкупе окончательно вывело её из себя. Уже устав от придирок Деймона, злости кузины и долгих безрезультатных объяснений, Джереми устало вздохнул и вышел из гостиной, ему нужно было срочно попить воды, чтобы выдержать оставшийся час. Даже в отсутствие двоюродного брата Елена продолжала попытки, и в этот раз Сальваторе, не удержавшись, насмешливо произнес: — Не можешь выполнить банальное задание так до-олго. В чем проблема, Гилберт? Кожа её посерела, она подняла голову, сверкнула ярко-красными глазами, злобно посмотрела на Деймона и выплюнула, показав огромные клыки: — В тебе! И тут Сальваторе резко открыл глаза. Он всё ещё находился в мире демонов, в камере, а это было нереально, всего лишь сон-воспоминание, только странное. Ведь тогда Елена ни разу не огрызнулась на его подколки и смешки, красных глаз у нее не было, кожа ее не серела, да и клыков никаких не было… Так что же это всё-таки было? Его страхом о том, что он не избавил любимую от тьмы, или знаком-предостережением какой-нибудь магической связи? Галлюцинацией этого темного могущественного мира или его насмешкой? Или просто самым банальным кошмаром? Деймон встряхнул головой, слишком глупые мысли стали его посещать, а всё от какого-то первого сна здесь! И почему не получается просто поверить, что это просто кошмар?.. Лучше уж вообще не думать об этом, а то получается, что у Елены проблемы, большие проблемы, а он здесь и никак не сможет ей помочь. Но что если это так? Что тогда ему делать? Как выбраться отсюда? За размышлениями Сальваторе не заметил, как за ним явились демоны-тюремщики; будто знали, что за мысли его одолевали. Может и правда следили? Хотя это теперь не важно. Вот уже знакомая Деймону камера пыток, тяжелые анти-магические кандалы и отвратительной наружности многорукий демон с шипастыми хлыстами, покрытыми обжигающей слизью. И вновь по старому сценарию: ехидный оскал демона, взмах рук и боль. Боль от этих кнутов, полосующих его кожу, прорывающих ее до мяса. Боль, заставляющая его кричать, срывая голос. Она затмевает рассудок, всё делает неважным. «Что там было? Магическая связь? Елена в опасности? Глупости… А Елена… А кто такая Елена?» Сознание его медленно ускользало.***
— Твоя самоуверенность не знает границ! Посмотри на себя. Ты жалок! Пробуждение Деймона было мучительным. Там, в бессознательности, было тихо, спокойно, там не было боли, обжигающей, казалось, всё тело. Сальваторе был бы рад не просыпаться сейчас, но этот громкий мужской смех его раздражал. Он словно звучал отовсюду и был призван поиздеваться над пленными. Деймон ожидал открыть глаза и увидеть лицо (скорее, рожу) какого-нибудь наглого, чересчур самодовольного уродливого демона, но никого не обнаружил. Да и теперь, когда он окончательно пришел в себя, Сальваторе понял, что смех был не везде и доносился он от одного конкретного места — камеры Энзо. Тем временем смех стих, и неизвестный гость продолжил: — Правда думаешь, что победил? И ничего больше ей не угрожает? Ха! — тут он на время замолчал, и послышались шаги. Когда неизвестный снова заговорил, его голос звучал уже намного тише и напоминал шипение змеи: — Давно пора уяснить, что от нас не скрыться. Мы получим ее, также как и подружку этого… — следующее слова он сказал так тихо, что Деймон не смог разобрать. — Не надейся… ее уже нашли… Скоро они будут здесь. Но не бойтесь, вы сможете их увидеть. Не уверен, правда, что ты сможешь когда-либо прикоснуться к своей. Голос смолк, и вновь послышался смех. Только более злорадный на сей раз. Когда смех стало слышно лучше, Деймон повернул голову в сторону выхода из камеры и в свете как по заказу вспыхнувшего в этот момент снизу огня увидел смеющегося светловолосого мужчину в довольно дорогом, для этого места, сером костюме с начищенными до блеска туфлями — посетителя Энзо. Гость тоже повернулся в его сторону и, прекратив хохотать и смерив насмешливым взглядом, оскалился (ни улыбкой, ни ухмылкой Сальваторе бы это точно не назвал). При этом его яркие жёлто-зелёные, словно светящиеся в темноте, глаза действительно засветились в наступившем мраке, когда огонь погас, а зрачки его сузились до тонких вертикальных полосок и стали напоминать змеиные, Деймон бы даже ничуть не удивился, если бы неизвестный показал раздвоенный язык. Он тихо и ещё более устрашающе, чем в прошлый раз, засмеялся, в его руке вспыхнул зелёное пламя, объявшее всю его фигуру, в котором после щелчка пальцев посетитель испарился. После исчезновения этого демона Деймон обратил внимание на странный, всё усиливающийся звук, похожий одновременно на утробный звериный рык и напоминавший чем-то треск сильного огня, исходивший от соседней камеры. — Энзо? — тревожно позвал Сальваторе нового знакомого, но в ответ услышал только усилившийся звук пламени пожара. Деймон тяжело вздохнул и перевернулся к стене лицом. Теперь его мысли о Елене и своем сне не были просто его воображением или страхом, но и достаточно серьезного доказательства тоже не было. «Хитро, чёрт возьми! — он перевернулся на другой бок. — Понять дали, а доказать нет!». Хоть что-либо пояснить ему здесь мог только Энзо, но, судя по звукам из его камеры, получит он эти объяснения нескоро. Если получит, конечно. Перед Сальваторе также стоял вопрос: «А кто же такой его новый знакомый?». Надежда на то, что он был магом, была и до этого не слишком большой, а после сегодняшнего и подавно. Отсюда же и вытекает другой: о доверии ему. С чего бы демону общаться с колдуном как с другом? Да и вообще сидеть в заточении? За что здесь он? Сейчас Деймон сильно жалел, что не спросил этого раньше. Так много вопросов, а ответов ноль. Что ж, отлично! И это ещё и без главного вопроса: «Как же выбраться из измерения демонов?». Елена слишком мало знала о магии, демонах и всех этих нюансах. Слишком мало ей дали информации, столького он ей не рассказал, не успел, и так много умолчали её родственники… Она в опасности, даже этой своей жертвой Деймон не исправил этого, только усугубил: ведь сейчас наверняка за ней так усиленно не следят, уже успокоились изгнанием Тьмы из нее и расслабились, сбросив со счетов демонов и их подлые трюки. Но кто знает, чем это потом обернется? Больно много стоит на карте. А допустить это Сальваторе не мог. Ни теперь, ни тогда, никогда. А для предотвращения ему нужно для начала выбраться отсюда, как бы невозможно это ни было. «Нет плохого плана. Есть лишь плохо реализованный», — Деймон усмехнулся своей мысли и закрыл глаза. Даже смешно сейчас становится, что он собирался смириться со своим нынешним положением. Наверное, это на него так действует местный воздух: так и пахнет безысходностью и унынием (может он даже ядовит для магов?). Но с этого момента на нем это больше не работает, теперь в его голове только позитив и планы о скорейшем освобождении.