***
Всю ночь Елена думала над произошедшим: «Как он поведёт себя завтра? Что будет с нами теперь, после поцелуя? А вспомнит ли он хоть что-нибудь вообще?». Последний вопрос особенно огорчал, но спустя долгое время аутотренинга, решив, что если Деймон этого не вспомнит, будет только лучше, Гилберт уснула. Кажется, на часах тогда было уже четыре… Разбудила её Шанталь. В этот раз она ещё сжалилась: сейчас было одиннадцать утра, обычно вставать ей надо было в восемь. — Тренировку никто не отменял! — объявила Шанталь и заставила подняться с постели. Позавтракав, они вновь переместились к заброшенному особняку, который Елена видела на одной из фотографий в найденном альбоме. Как выяснилось позже, это место раньше принадлежало семье Флемминг, но потом было разрушено демонами. Теперь были лишь руины, но даже они несли в себе некую магическую мощь. По сути, все основные приёмы Гилберт уже знала, но из-за угрозы нападения высших Хавьер стала учить её секретным умениям их клана и заклинаниям на изгнания высших на небольшой срок. Таких демонов было уничтожить сложнее всего. Для убийства демона высшего уровня одних активных сил не достаточно, также нужны и заклинания, созданные именно для них. Заклинания же изгнания только нейтрализуют демонов, перенося их в родное измерение и не давая некоторое время попасть к магам на землю. Но раз неизвестно сколько вообще существует высших, то и заклинания нужно придумывать по ходу сражения. Зелья уничтожения не действуют на них, а если нечисть и исчезла, то вернётся вновь. Да и для начала необходимо достаточно ослабить противника с помощью активных сил, чтобы применять всё остальное. В итоге, с тренировки Елена вернулась выжатая, словно лимон. Прибыли в поместье они с Шанталь аккурат к обеду, что уже подавала Дженна. Саммерс и Гилберты временно жили у Сальваторе, ремонт в их особняке только начался, спальни-то там были целы, но всё, что находилось внизу, нет. Не ехать же им кушать и смотреть телевизор к кому-нибудь другому, а потом возвращаться обратно? БПаркеры также жили в доме Уилльямсов, к ним присоединился Аларик, что решил приглядывать за лекарями. Договорились, что потом его будут сменять другие. После трапезы её уже поджидал Деймон: — Елена… — Вчера уже говорили, — тихо буркнула Гилберт. Она не хотела ни с кем разговаривать, сейчас ей хотелось только прилечь и отдохнуть. Тренировка была слишком выматывающей, одной еды для восстановления сил оказалось мало. — Мы вчера виделись? — нахмурился Деймон, расслышав её ответ. Елена кивнула в ответ и направилась в сторону своей временной комнаты. — Я сделал что-то ещё? — спросил Сальваторе. Ему крайне не нравился её недовольный вид. В этот раз ответа он не получил, Елена уже поднималась по лестнице. Пойти за ней Сальваторе сразу не смог, брат отвлёк его, но, выслушав все нравоучения младшего про алкоголь, он поспешил в комнату Елены. Когда Деймон вошёл, как всегда без стука, Гилберт уже лежала на кровати. Увидев гостя, она скривилась: — Ты не мог бы выйти? — Что случилось? — он и не думал выполнять её просьбу, пока не получит ответы на свои вопросы. Но он недооценил упрямство своей любимой: отвечать она не собиралась. Елена перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Тишину в комнате разбавлял только тихо пиликающий телефон в кармане у Деймона. — Возьми ты этот чёртов телефон, подружка ведь потеряет! — не выдержав, первая сдалась Гилберт, повернувшись лицом к посетителю. — Какая ещё подружка? — переспросил Деймона, и не думая отвечать. — Блондинка, которую мы спасли. Свидание у вас было… м-м… страстное, — пробурчала в подушку Елена. — Свидание? — не понимал Деймона. «Было страстное… Она что, всё видела? Реакция, конечно, странная для друга. Если только…» — Ты ревнуешь? — лукаво спросил Деймон, чуть прикрыв глаза и хитро усмехнувшись. — Я не ревную! — Елена резко перевернулась на спину и чуть ли не прокричала ответ собеседнику. Впрочем, реакция сдавала её с потрохами. — Ты ревнуешь, — с улыбкой констатировал Сальваторе. На душе у него стало так радостно. Он её волнует, значит, не всё потеряно. Елена посмотрев на довольное лицо Сальваторе, повернула голову в сторону стены, больше никак не реагируя. «Ладно, Гилберт, сама напросилась. Слишком долго я сдерживался, и ты не видела всю прелесть моего характера», — коварно улыбнулся он, всё равно она этого не видит. Не хочет сама говорить — заставит! — А может, тебе просто завидно? Это бы всё объяснило. У неё шикарная фигура. Какая грудь! А задница? И она не боится показать себя. Ух, горячая штучка! И целуется отменно, умелый язычок! Чего стоит один только ми… Елена прервала эту оду Энди, стукнув Деймона по голове подушкой, дотянуться было несложно: с каждым словом он делал шаг вперёд, поближе к ней. Елена уже замахнулась для нового удара, но Сальваторе зажал её руки своими. Они стояли очень близко друг к другу. Грудь Елены часто вздымалась, в её глазах горел огонь ярости, Деймон, наблюдая за этой картиной, тяжело сглотнул. И пока его мысли не утекли в совсем другое русло, а Елена не применила магию, он заговорил: — Эта блондинка оказалась журналисткой, что занимается расследованием по поводу убийств, совершённых демонами, странных и непонятных убийств для людей, и теперь когда она видела всё своими глазами, так просто не отвяжется. Её нужно отвлечь, чтобы не путалась под ногами. — Странный метод отвлечения, не находишь? — пробубнила Гилберт, когда поняла, что освободиться не получится. — Я не виноват, что в её вкусе, — подмигнул Деймон. Вот это было зря, она вновь стала вырываться. Чтобы прекратить эти бесполезные попытки, он сильнее сжал её запястья (возможно, у неё останутся синяки), теперь они оказались слишком близко, и сказал, стараясь не глядеть на её губы: — Но это не значит, что она в моём. Энди, как и многие журналисты, навязчива, вот и добывает информацию как умеет, раз в остальном бездарность, — пошутил Деймон в конце, чтобы она успокоилась. Получить от неё улыбку удалось. — Вообще-то я вчера хотел с тобой поговорить, рассказать всё это и объяснить. Ты сказала, что мы вчера виделись, я сделал или сказал что-то ещё? — уже серьёзно продолжил Деймон. Елена отвела глаза от лица Сальваторе и закусила губу. «И что? Сказать ли, что мы поцеловались или не стоит?» — Нет, кроме нескольких слов, ничего, — соврала Гилберт, надеясь, что он не заметит. Деймона она не могла обмануть, он бы заметил ложь в её словах. Если бы не смотрел так пристально на ранее прикушенную губу и не слушал в пол-уха. — Хорошо, — пробормотал Деймон, отпустил её руки и поспешил увеличить между ними расстояние. — Я всё же прилягу, бабушка вымотала на тренировке, — лицом к нему расположилась на кровати Елена. Деймон уже собирался уходить, когда она сочувственно произнесла: — Соболезную. Я по поводу Зака. — Не стоит. Я не достаточно знал его, чтобы скорбеть, — их взгляды встретились всего на секунду, но она заметила боль в его глазах. — Я знала Уитморов, Глорию и Ксандера, не больше года, но когда они погибли, я плакала. Они были единственной приёмной семьёй, после Уилльямсов, которая мне нравилась. Чувствовать боль нормально, Деймон. А вот выставлять ли её на показ, совершенно другое дело, но, как правило, наши близкие могут увидеть её. — Спасибо, — это было произнесено тихо, будто с расчётом, что собеседник не услышит, но Елена услышала и улыбнулась. После этого Сальваторе в раздумьях покинул комнату, позволяя ей отдохнуть. Только спустившись в гостиную, мужчина посмотрел на телефон. Пропущенные были не от Энди, как думала Елена, а от Зальцмана. «И что тебе понадобилось? Лекари сбежали, и их срочно нужно ловить?». Несмотря на нежелание разговаривать, сейчас ему хотелось только выпить, Деймон перезвонил. — Сальваторе? Ну, наконец-то. Я уж думал… — Что ты хотел? — сразу перешёл к делу Деймон. — Предлагаю, сходить вместе в Мистик-Грилль и выпить. — Хм… — Стефан меня сменит и останется с близнецами, — собеседник как будто знал, что сдерживает его. — На месте через час. Кто бы мог подумать, что у него будет собутыльник. «Но так даже лучше — не обзовут алкоголиком. А раз младший брат не узнает, то и вечных нотаций тоже не будет. Одни плюсы», — заметил для себя Деймон и улыбнулся таким удачным совпадениям. Деймон прибыл на место через сорок минут, но Зальцман был уже на месте. Когда Сальваторе подошёл к бару, Аларик отсалютовал ему стаканом, судя по пьяной улыбке и помятому виду, это уже был не первый. Деймон присел рядом и заказал себе выпивки. Пока он поглощал алкоголь, Зальцман поведал немного о своей жизни. Что был преподавателем истории в университете Дьюка, а в Мистик-Фоллз его позвал по старой дружбе глава клана Паркеров, недели за две того рокового праздника, но он до сих здесь и теперь присматривает за его младшими детишками. Деймон довольно скоро догнал собутыльника и был едва ли трезвее. Выпив уже вместе ещё бурбона, они достигли нужного состояния для разговора по душам. — А ведь я её люблю, — взмахнул рукой, едва не расплескав в стакане весь виски, Рик. — Так признайся, — дал «умный» совет Деймон. — Не, ты что? Мы знакомы всего ничего, — помотал головой Аларик. — Она мужикам не верит, бывший был полным козлом, бросил её, урод. — Бывает. — А ты? — поставив стакан на стойку и пристально посмотрев на Деймона, спросил Рик. — Что я? — Любишь кого-нибудь? — Ест… ств… Елену, короче, — запнулся на первом слове Деймон. — А чего не признаешься? — осоловело захлопал глазами Аларик. — Тык, рано ещё. — А-а-а, — глубокомысленно протянул Рик. — А я всё-таки признаюсь Дженне, — стукнул кулаком по столу Зальцман, ну, или хотел стукнуть, но в итоге промахнулся и упал со стула. — Признайся, — кивнул Деймон, в очередной раз наливая себе бурбона. — Э, нет, — перехватывая его руку сказал Аларик, — ты пойдёшь со мной. — Это зачем? — Для поддержки. То ли доводы Аларика были сильнее, то ли Деймон выпил больше, и Зальцман просто вытащил его за собой из кафе, но они всё же вместе пошли к Саммерс. Дженна держала небольшой магазинчик, торгующий оккультными товарами. В основном, здесь закупались маги, обычные люди если и бывали, то очень редко. Раньше она здесь работала, после смерти Шейлы Беннет, первой хозяйки, магазин достался её дочери Эбби, но она продала его за полцены Саммерс из-за невозможности самой им руководить. Дженна уже собиралась закрывать лавку, как колокольчик известил о приходе нежданных гостей. На пороге стояли Деймон и Аларик, вернее сказать Рик стоял, а Сальваторе пошатывался, в руках у Зальцмана был букет цветов, который он потом даже и не вспомнит, где взял. Деймон хлопнул по плечу, тем самым подтолкнув, Аларика и пробормотал что-то напоминающее «Вперёд». Рик, едва не споткнувшись о столик с товарами, направился к ней. — Дженна! Я тебя люблю! — громко и не очень внятно признался он, протягивая своей возлюбленной цветы. Когда Саммерс взяла букет после нескольких минут рассматривания их дарителя — его лицо в это время было серьёзным, — Аларик попытался её обнять, но сил на это не хватило, и он стал заваливаться на Дженну. Поймав и еле удержав его, она заметила, что его глаза были закрыты, а сам он начинал храпеть. Саммерс дотащила Рика до дивана, что был поставлен специально для клиентов в зале. «Не оставлять же тебя так?» — подумала Дженна и сходила за пледом на склад, благо, когда-то она сама его туда принесла. Когда она вернулась, Сальваторе уже не было. «Ну и что мне с тобой делать?» — посмотрела на Зальцмана Дженна, тяжело вздохнув.***
Проходя по коридору, Елена столкнулась с Деймоном. Тот еле держался на ногах, шатаясь в разные стороны, словно его сдувает мощным ветром, от него за версту разило алкоголем, больше, чем вчера, — отметила Елена. Заметив её, Сальваторе пьяно улыбнулся и протянул, растягивая последнюю гласную: — Елена! Ну, по крайней мере, она думала, что он произнёс её имя. Пробормотав ещё что-то невнятное, Сальваторе потянулся к губам Гилберт. Он успел только чмокнуть девушку, подходя ближе, запнулся и упал с грохотом, больше не поднимаясь. «Заснул. Сколько же ты выпил?» — подумала Елена и телепортировала Деймона в его комнату на кровать. После этого она прикоснулась к своим губам. Это был даже не поцелуй, только лёгкое касание, но её сердце трепетало уже только от него. — Ничего не хочешь рассказать, сестрёнка? — в проёме гостиной стоял Джереми, который судя по всему видел всё произошедшее. — Нечего рассказывать, — попыталась отмахнуться Елена и развернулась в сторону лестницы. — Разве? И как давно ты любишь Деймона? — спародировал парень тот вопрос кузины, заданный вчера, когда Бонни вышла. — Я его не люблю. — Самой себе хоть не ври. Я никому не скажу, но ты признаешься ему, — отчеканил Гилберт, тыкнув в неё пальцем, и вернулся в гостиную. «Я тебе помогла с Бонни, а ты мне мстишь? Неблагодарный ты, братик» Только вот Деймон ничего кроме бара не запомнил, на утро он снова будет удивляться, как оказался в своей комнате, и радоваться, что Стефан с близнецами и не видел. Аларику в какой-то степени повезло больше: он помнил всё, что произошло. И от своего признания не собирался оказываться. «Будь, что будет» Когда он утром продрал глаза, первое, что он увидел, была Дженна. Пытаясь встать, он застонал от головной боли, резко ударившей по вискам. — Плохо? — притворно участливо спросила Саммерс. — Зачем же было столько пить? — Для храбрости, — пробормотал Рик. — А так ты трус? — Для этого нужно больше смелости. — Для чего этого? — Дженна надеялась, что он ничего не помнит. — Чтобы признаться тебе в любви, — решил идти до конца Аларик. Заметив, что она попятилась назад, Рик встал с дивана, не обращая внимания на боль. — Может, твой бывший был козлом, но это не значит, что все мужчины такие, что я такой. И ты не узнаешь, какими будут наши отношения, если не дашь мне шанс. Нам шанс, — произнёс Зальцман, протягивая руку к ней. Она недоверчиво и даже как-то пугливо переводила взгляд с руки на его лицо. — Поверь мне, Дженна. После нескольких секунд, показавшихся Рику целой вечностью, Саммерс вложила свою руку в его. — Я тоже тебя люблю.