НОЧНЫЕ ВИЗИТЫ

1 день. Все хорошенько обдумав и взвесив, я решила, что не должна сдаваться без боя. Хотя продолжать бороться за свою свободу в моей ситуации было очень и очень сложно. У меня больше не было под рукой моего привычного оружия, я также не могла связаться с Нортманом или Герво, и главное, против Бена моя магия оказалась совершенно бессильной. И таким образом, единственным верным протестом против произвола моего похитителя, оставалась лишь моя молчаливая забастовка, подкрепленная для пущей важности голодовкой. Наметив план немого и голодного протеста, я тут же приступила к его выполнению. Правда, мой тюремщик, к большому сожалению, пока, ничего не знал об этом. Весь первый день, я пролежала, удобно разместившись на старой деревянной кровати, глядя в невысокий потолок и стараясь ни о чем конкретно не думать. Я просто копила силы. И готовилась к вечернему противостоянию. И, да, я не оговорилась, сказав, что расположилась на кровати. Это было именно так. Соломенная подстилка в сыром подвале осталась теперь в прошлом. Вчерашнем похожем на один сплошной кошмар, прошлом. Мой тюремщик оказался местами вполне себе вменяемым вампиром и проявил немыслимое великодушие, переведя свою теплокровную и живую пленницу, то есть меня, в другое, более комфортабельное для человека помещение, нежели сырой каменный колодец с огромной дырой вместо потолка. Для моего переселения в новою камеру, Бену даже не понадобилось завязывать мне глаза или усыплять меня новым уколом. Он просто, совсем не по-джентльменски подтолкнул меня к дальней, плохо освещенной стене, по которой самым естественным для этого места образом, тонким ручейком струилась вниз вода. Чуть не упав на скользком от сырости полу, я, не скрывая своего неудовольствия, резко спросила: — Эй, эй, а можно быть чуточку нежней? — Нет, — грубо ответил мой тюремщик и вновь толкнул меня вперед. И когда я практически уперлась лбом во влажные, воняющие плесенью булыжники, что-то щелкнуло в глубине сырого колодца, и глыба камней пришла в движение. «Потайная дверь», — поняла я. И ощутила себя одновременно капитаном Очевидность и Алладином в одном лице. Один из вышеперечисленных мной персонажей только что совершил гениальное, но совершенно очевидное открытие, а второй в тот же самый момент, назло всем врагам, обнаружил пещеру с сокровищами. Хотя в моем случае, ожидать такого волшебного продолжения явно не задавшегося с самого начала дня было, конечно же, глупо. Шагнув в темноту, я застыла на месте. Мое зрение почти сразу освоилось с мраком, царившим в сыром коридоре, но я не хотела открывать все карты перед Беном и сдавать последние козыри своему заклятому врагу, все еще имеющиеся у меня на руках. И потому я прикинулась совершенно беспомощной. Я тут же «случайно» оступилась и покачнулась, едва не упав. И, чтобы сохранить равновесие, ухватилась рукой за сырую стену. На мой взгляд, данный эпизод был сыгран мной просто отменно. Мой похититель презрительно хмыкнул. И теперь, уже стоя за моей спиной, привел потайной механизм в движение, и каменная дверь с грохотом встала на прежнее место. Я поежилась от неприятного предчувствия. На какой-то короткий миг мне даже показалось, что я никогда больше не покину этого коридора. Но я тут же прогнала прочь ужасную мысль. Такого просто не могло быть… Между тем вампир не спеша прошел вперед и, о боги, проза жизни, включил небольшой фонарик. И сделал он это, естественно, для меня. Тусклый свет осветил длинный туннель. И мы молча двинулись вперед… Навстречу моей камере. Миновав четыре поворота вправо и пять длинных галерей, мы оказались у невысокой металлической двери. Двери бункера. Самой настоящей, толстенной, основательно укрепленной и оснащенной странной замковой системой с огромной крутящейся ручкой и кодовым шифром двойного действия. — Я, что, на самом деле настолько опасна или, может… ценна? — Спросила я в момент севшим голосом. Вид массивного монстра привел меня в состояние шока. Я поняла, что могла досконально запомнить дорогу к этому месту и даже попытаться найти нужный камень в стене, для того чтобы покинуть эту часть моей тюрьмы, но… преодолеть такую дверь мне точно никогда самостоятельно не удастся. — Насколько я знаю, и то, и другое. — Без тени улыбки ответил мне Бен и принялся колдовать над замком. Спустя минуту металлическое чудовище ожило, издало странное шипение и открылось. И я была благополучно впихнута в новое помещение. Недовольно фыркнув и устояв после довольно ощутимого толчка в спину, я замерла и осмотрелась по сторонам. Комната была совсем небольшой, расположенной перед очередной дверью. И однозначно имела предназначение шлюза. — Ага, похоже, тут предполагается моя полная дезинфекция. — Констатировала я, и сложила руки на груди. Я совершенно не собиралась раздеваться перед Беном и уж точно не желала проходить химическую обработку. Одно дело смотреть фильмы про смертельные эпидемии и совершенно другое быть их участницей. Вампир глянул на меня и вновь хмыкнул. Помолчав несколько секунд, он презрительно улыбнулся и нехотя пробурчал: — Может быть, тебя тут и… дезинфицируют… как-нибудь, но точно не сегодня. И уж тем более не я. И мой похититель, не дожидаясь моего ответа на его более чем хамский выпад, принялся сражаться с новым замком на следующей двери. Победив и его, он вновь довольно грубо толкнул меня в образовавшийся проход, и я оказалась в следующем помещении, которое на этот раз оказалось прихожей. Огромной, мать мою, прихожей. Из которой вправо и влево тянулись два длинных, унылых коридора, выкрашенных от пола до потолка в безликую серую краску и освещенных одной единственной лампой дневного света, висящей в самом начале, у основания развилки, которая сильно гудела и очень часто нервно мигала. — Это что же, мой персональный подземный Алькатрас или тут есть и другие заключенные? — Задала я новый вопрос, стараясь скрыть свой нарастающий страх. — Нет, это просто убежище. Ядерный бункер. И, да, он твой личный. Только твой, и совсем немного мой. — Что? Только не говори мне, что ты боишься атомной войны. Уж кто-кто, а такие, — Я едва сдержалась, чтобы не добавить слово «гады», — как ты, точно останутся целыми и невредимыми. Вампиры и тараканы, это два вида, которым вообще нечего страшиться. — Чуть увереннее произнесла я. — Ты права. Со мной наверняка ничего не случиться. А вот с людьми, да. И что в таком случае, я, по-твоему, буду есть? Тараканов? — Осведомился Бен абсолютно серьезно и небрежно протолкнул меня в правый коридор. — Вперед, — коротко скомандовал мой тюремщик, давая понять, что наша дискуссия «О немирном атоме и о важнейших приоритетах вампиров» подошла к концу. И мне ничего не осталось, как подчиниться грубой силе и пойти в заданном моим тюремщиком направлении. К моей великой радости, на этот раз мы не стали сильно углубляться в недра подземелья и, пройдя всего пару метров и благополучно миновав очередную металлическую дверь, оказались в довольно приличном помещении, более напоминающем реальный человеческий дом, чем яму, вырытую глубоко под землей и словно в насмешку выкрашенную «оптимистично-веселой-серой» краской. Пойдя в центр, я глубоко вздохнула и обвела взглядом свое новое жилище. Небольшая, но довольно хорошо обставленная комната была разделена на две зоны. Кухонную и жилую. В зоне отдыха располагались кровать, встроенный шкаф, письменный стол, два кожаных кресла, плазменный телевизор и книжные полки. На кухне была плита, холодильник, навесные шкафчики и даже микроволновая печь. А также глухая дверь, как я позже выяснила, ведущая в ванную и туалетную комнаты. — Тут есть все необходимое. — Гордо заявил Бен и приготовился уйти. — Все? Ты в этом уверен? А что будет, если подача воздуха вдруг прекратиться? — Испуганно спросила я. — Я ведь не таракан, не зомби и не вампир. Мне нужно дышать! — Не прекратится, но… если вдруг такое и случится, то тут же включится аварийная система снабжения данного бункера кислородом. Это помещение предусмотрено для защиты человека от любых катастроф, начиная глобальной эпидемией холеры и заканчивая ядерным взрывом и последующими за ним землетрясениями, пожарами и гигантскими цунами. И смерть от удушья в этот список также входит. Так что, мисс Стакхаус, вы должны чувствовать себя тут в куда большей, чем полной, безопасности. — Безопасности? — Прокричала я наглецу прямо в лицо и сжала в ярости пальцы в кулаки. И тут же беспомощно разжала их. — О какой, твою мать безопасности говоришь мне ты? Ты, тот, кто только что похитил меня, предварительно накачав транквилизатором? Ты, ты… — я замолчала, поперхнувшись собственной злостью и бессилием. — Я говорю о том, что знаю. И… я думаю, что тебе на самом деле будет сейчас намного лучше находиться здесь, нежели где-либо еще. — Произнеся эти слова, Бен молча покинул комнату. Первым моим желанием было кинуться за ним следом к двери и колотить в нее до тех пор, пока мой тюремщик не вернется, но я вовремя привела в порядок собственные мысли и взяла себя в руки. Мои крики были бы больше, чем просто бесполезными и бессмысленными. А вот вампира это точно лишь позабавило бы. Но доставлять ему такое удовольствие я никак не собиралась. — Да провались ты пропадом, сквозь землю, прямо в ад, к своему гребанному создателю! — Обиженно произнесла я. После чего, глубоко вздохнув, шагнула к кровати, и устало легла на нее. Я закрыла глаза и попробовала связаться с Эриком. А потом с Элсидом, Квином и Патриком. Еще раз, еще раз и еще. Проведя в безуспешных попытках несколько часов, я наконец-то решила сделать перерыв. И я уснула моментально, без снов, без переживаний и без долгих раздумий о смысле и бренности бытия. 2 и 3 день. За последние двое суток со мной не произошло ничего белее-менее примечательного. Ничего, если не считать того, что мой похититель Бен куда-то пропал. Он будто услышал мои пожелания и провалился сквозь землю. А может, просто вышел на солнце и испарился… Взял и исчез, позабыв обо мне… И это меня до чертиков пугало… Время в подземелье тянулось мучительно медленно. Вчера около полуночи мое желание играть с Беном в молчанку пропало само собой, как впрочем, и мое твердое намерение вести голодовку протеста. Проголодавшись, как дикий вепрь, я осторожно пробралась на кухню и внимательно исследовала содержимое холодильника. Йогурты, творог, много мясных и сырных нарезок не могли не обрадовать меня. А наличие овощей и фруктов тут же заставило издать громкое, утробное урчание что-то страшное в моем пустом желудке. Отбросив прочь все свои принципы, я торопливо вынула из холодильника пару контейнеров с колбасой и беконом, и удобно расположившись на одном из двух высоких стульев, и принялась жадно поглощать еду. Позже, я, конечно же, пожалела, что проявила слабохарактерность, и даже было собралась вновь возобновить голодовку, но… обнаружив в настенном шкафчике баночку с молотым кофе, маленькую турецкую джезве и плитку горького шоколада, тут же сварила себе любимый напиток и, послав к чертям голодовку и мою неуемную совесть, отломила приличный кусок шоколада. И блаженно отправила его себе в рот. И так продолжалось, пока горькое лакомство не закончилось. Вечером третьего дня в мою голову закралось навязчивая тревога… И начала расти непомерно быстрыми темпами… «А что будет, если этот Бен не придет ни завтра, ни послезавтра, ни после-после завтра. Что тогда? Что если он вообще больше не вернется?», — с ужасом думала я, сидя на краю кровати и покачиваясь из стороны в сторону. «Что тогда? Что? Неужели я обречена на смерть в этом сраном, самом безопасном для меня гребанном бункере? Я, маршал соединенных штатов, полуфейри, получеловек, слуга принца Луизианы, член двух триумвиратов, мать волков и госпожа целого б@@@ского верпумьего прайда, которая не боится ни вампиров, ни зомби. Я, прошедшая испытание пожаром и магией. Я, которую могли столько раз убить, но вопреки здравому смыслу и лимиту всякого разумного человеческого везения, так и не убили. И вот теперь, я сижу тут одна и даже понятия не имею, ищет ли меня хоть кто-то. И увижу ли я еще хоть раз свет солнца и… Эрика…» Почему я подумала в этот момент именно про мастера, я не знала. И не хотела этого знать. Мне стало стыдно, что даже теперь находясь глубоко под землей в заточении, в лапах сумасшедшего вампира-маньяка-похитителя, я ничего не могла поделать со своим глупым сердцем. А все, что я могла, это лишь глубоко сожалеть о своей неправильной любви и всех недостойных поступках, которые совершила, когда-либо. Но самым большим моим сожалением, как это ни горько было признать, являлась для меня разлука с Эриком. Не с Квином или Грегом, что было бы гораздо логичней, а именно с Нортманом… С Нортманом, которого я, вероятней всего, никогда больше уже не увижу… Я обреченно закрыла глаза, и перед моим мысленным взором тут же предстал мой любимый Эрик. Он стоял рядом со мной и улыбался мне своей нехорошей улыбочкой. Его глаза были голубыми и бездонными, а его короткая светлая челка небрежно спадала на высокий лоб упрямой, непокорной волной. И он был таким реальным, таким, мать мою, реальным… Я протянула руку вперед и… мои пальцы наткнулись на что-то. Я вздрогнула. И тут же открыла испуганно глаза. Прямо напротив меня стоял Бен и, не скрывая своего интереса, рассматривал меня. — Какого черта ты тут делаешь? — Довольно невежливо сказала я, но в душе с облегчением выдохнула. «Аллилуйя! Хвала всем богам! Он вернулся! Вернулся! Кажется, жизнь налаживается! Бен вернулся, и это вселяло надежду на то, что рано или поздно я все же окажусь на свободе. Рано… или поздно. Но обязательно окажусь!» — Я пришел навестить тебя. — Произнес тихо мой похититель, и на его красивом лице при этом не было никаких эмоций. Даже тени вежливой улыбки. — Навестить, ах, вот что. Очень интересно, а я уже было решила, что не увижу тебя больше. Никогда! — Ты странно и нелогично мыслишь. Я ведь сказал ранее, что ты просто некоторое время побудешь у меня в гостях. И я точно не давал тебе повода думать, что собираюсь морить тебя голодом. — Что? В гостях? Очешуеть можно, — меня обуял дикий гнев, питаемый наглым цинизмом моего тюремщика. — А ты разве не знаешь, что в гости, как правило, ходят по собственной воле? Причем ненадолго. Всего на пару часов. Не больше. И уж точно, гостей не принято воровать и запирать в подземных бункерах. Гость имеет право самостоятельно решать, когда именно ему стоит искренне поблагодарить хозяина дома и покинуть его гостеприимную обитель. — Я мог немного неправильно выразиться, но… — Я одарила своего тюремщика взглядом, исполненным гневным недоверием и презрением. Вампир поперхнулся на полуслове и замолчал. — Ты совершенно неверно истолковываешь ситуацию, в которой я оказалась из-за тебя. Ты похититель — я пленница. И гостеприимство тут абсолютно не причем. — Я попыталась подняться с кровати, но рука Бена бесцеремонно стиснула мое запястье. — Я уже просила тебя быть чуточку деликатней. — Прошипела я и безуспешно попыталась освободиться. — Нет, — односложно ответил вампир. И после небольшой паузы продолжил: — Я не стану с тобой нянчится, как не собираюсь потакать всем твоим прихотям. Я буду поступать так, как привык. И если я хочу, чтобы ты оставалась на своем месте, то так и будет. Просто сиди и не дергайся. А если я говорю, что ты у меня в гостях, то значит, так оно и есть. И еще, я не приходил сюда трое суток, не потому что был сильно занят, а потому что ждал. Ждал, когда ты немного придешь в себя и трезво оценишь ситуацию, в которой оказалась. И когда у тебя пропадет желание делать все наперекор мне и заниматься прочими людскими глупостями. — В голосе Бена все четче и четче слышались властные нотки, которые мерзкими, колючими щупальцами уверенно проникали в мое сознание и вселяли страх в мой разум. — И что, тебе это удалось? — Спросила я, стараясь сохранить прежнюю дерзость. — Думаю, что не совсем. Я явно поторопился возобновить наше общение. И еще, как вывод, ты плохо поддаешься дрессировке. Я бы не хотел иметь тебя своим человеком. — О, я этому несказанно рада. И… пошел ты… — беспомощно крикнула я вслед закрывающейся двери.