НОЧНЫЕ ВИЗИТЫ

— Создатель, не утруждай себя ненужными приказами и уговорами, я больше никогда не стану делать того, что желаешь ты. Извини, но я готов идти своим путем. Это не значит, что я не ценю того, что ты сделал для меня, это лишь значит, что отныне я не нуждаюсь в твоей опеке. — По голосу Эрика чувствовалось, что он забыл про наше присутствие, что он не замечет никого вокруг, а просто говорит сам с собой. — Почти семьсот лет миновало с того дня, когда ты отпустил меня. И в ту ночь я был не на шутку напуган этой неожиданной, ненужной мне свободой. Я чувствовал себя брошенной собакой, которую предал ее любимый хозяин. И я не знал, что мне делать с этой самой свободой. Потом я попытался существовать самостоятельно и наивно думал, что у меня это хорошо получается. Но… моя беда заключалась в том, что, на проверку, я так никогда и не принимал серьезных решений сам. Я по-прежнему советовался с тобой. И делал все, как ты считал верным. И знаешь, мне это было даже удобно. Но правда заключается в том, что так дальше продолжаться не может. Мне больше тысячи лет, и я в состоянии идти своей собственной дорогой. А если ты не в силах принять этого, то это твои проблемы, Годрик, твои личные проблемы, и больше ничьи. — Выходит, ты наконец-то стал взрослым, Эрик? — Задал вопрос король вампиров, и Нортман вздрогнул от звука его голоса. Казалось, он на самом деле забыл о том, что в зале есть присутствующие. — Да. И я прошу отпустить меня и мой триумвират, отпустить не фиктивно, а реально. Я увидела, как окаменело лицо Годрика. Но спустя мгновение оно расслабилось. И если бы Великий магистр не вампиром, то я бы даже сказала, что он выдохнул. — Если ты так настаиваешь на этом, то… я согласен дать тебе настоящую свободу. Но… при одном маленьком условии. — Да? — Ты никогда не придешь просить меня о помощи. — Хорошо. Пусть будет так. — Сын мой, ты сделал свой выбор. — С наигранными безразличием произнес Годрик. — Отныне ты для меня такой же рядовой вампир, как и все остальные. И спрашивать с тебя я буду как со всех. Не больше, не меньше, а лишь соизмеримо с нашими законами. И по делам твоим стану я наказывать тебя или поощрять. На том и закончим. Вы, все трое, свободны. Жестом Годрик указал нам на дверь. Я шумно выдохнула и на непослушных ногах направилась к выходу. Мысли в моей голове хаотично натыкались одна на другую. Я никак не могла поверить в то, что мы так легко победили Годрика. И если быть окончательно честной, то меня не покидало странное ощущение, что на самом деле наш триумвират просто получил некую отсрочку перед казнью. Что наше «дело бунтовщиков и смутьянов» еще будет тщательно рассмотрено и спустя какое-то время все мятежники, без исключения, получат свои наказания. Но сегодня мы были свободны. И я бы могла сказать, что чувствовала себя теперь самым счастливым человеком в мире, если бы не мой долбаный ген, который этим вечером всерьез решил проверить меня на прочность. — Что с тобой происходит? — Спросил Эрик, как только мы сели в лимузин, который тут же сорвался с места и повез нас обратно в отель. — Все нормально. — Сказала я торопливо. — Нет. Это ложь. Очередная неправда, которую ты пытаешься мне скормить. — Эрик, я … — Ты мерзнешь, Соки, и даже я это чувствую. — Во дворце его Величества было слишком прохладно. — Тут же выпалила я. — Соки, к чему эта ложь? Почему ты просто не хочешь признаться мне в том, что твой ген вновь дал о себе знать? Ты ведь боролась с ним все то время, что мы находились на приеме у его Величества. Я ощутил твою боль, как только ты впустила меня в свое сознание. — Это так. — Тихо согласилась я. И отвела глаза в сторону. — Элсид или Квин? — Задал лаконичный вопрос Нортман. Он произнес его так буднично, так ровно, словно был официантом, предлагающим мне банальный выбор между виски и ромом. — А что ты скажешь, если я захочу сразу двух? — Зло огрызнулась я и отвернулась к окну, не желая видеть лица Эрика. — Твое право. — Ответил мне вампир. И у меня перехватило дыхание от этих слов. Боль в моей груди не давала произнести ни звука. В машине воцарилась тяжелое молчание. Все оставшееся время, что мы ехали до отеля, я тщетно пыталась уговорить себя, что в данной ситуации Нортман вел себя совершенно правильно. Что он никак не мог помочь мне сейчас, но… Мое сердце кричало мне о том, что Эрик только что в очередной раз унизил меня и предал, равнодушно предложив мне секс с любым из имеющихся у него под рукой ликантропов. Продемонстрировав таким образом свое полное пренебрежение ко мне и дав понять своими действиями, что я ничего не значу для него. Нортман не пошел провожать меня в номер Квина. Вместо него это сделал Герво. — Прости, Квин, — сконфуженно произнесла я и попыталась вздохнуть, но не смогла. Меня будто всю сковало льдом. Мои пальцы больше не слушались меня, а горький ком обиды на Эрика мешал дышать и нормально думать. «Он просто передал меня словно вещь. Или какую-то дешевую шлюху, которую сутенер привез на место заказа. И ушел. Спокойно ушел. Твою мать, и как я только могла поверить, что буду нужна ему такая?» Слезы наполнили мои глаза. Я бы точно завыла в голос, если бы только могла. Но, к счастью или на мою беду, голодный ген, щедро подаренный мне фейриским дедом, властно завладел всем моим телом. И у меня не нашлось сил на то, чтобы издать лишний звук. — Соки, Соки ну что ты смущаешься, почему прячешь глаза? Это же я, твой Квин. И работу, порученную мне мастером, я выполню самым тщательным образом. — Неуверенно попытался пошутить юноша, слегка сконфуженный моим депрессивным поведением. Я нервно моргнула и попыталась разжать пальцы, которые сами собой сжались в кулаки, когда Эрик невозмутимо поручил меня заботам Герво, отправив, словно течную суку, в комнату к Квину. — Ты очень сильно замерзла, — пробормотал мой тигр, заметив мое движение, и мгновенно заботливо сжал мои пальцы своими горячими ладонями. Но, несмотря на его жаркое прикосновение, новая холодная волна тут же побежала по моему телу вниз, по шее, груди, животу, бедрам, все ниже и ниже пока не застыла ледяной глыбой вокруг моих ног. И не впилась в мою кожу миллионом острых ледяных иголок. Сердце в моей груди пропустило пару ударов. А боль, пронзившая в тот же миг меня, заставила все же вырваться сдавленный стон из пересохшего горла. По моей щеке потекла слеза. Квин наклонился и осторожно слизнул соленую капельку с моей кожи. — Не плачь, Соки, все будет хорошо. Ты же знаешь, что я в состоянии помочь тебе, — сказал юноша, на миг поднимая голову. — Квин, милый мой Квин, — сдавленно прошептала я и прижалась к горячему телу юноши. — Что теперь будет? — почему-то спросила я, как только почувствовала рядом с собой родное тепло моего тигра. Квин ласково улыбнулся мне и без лишних слов поднял меня на руки и, пронеся пару шагов до кровати, посадил меня на самый ее край. — Все будет хорошо. Я понимаю, что тебе холодно, но… боюсь, мне все же придется сейчас раздеть тебя. — Все так же смущенно пробормотал юноша после чего, не дожидаясь моего ответа, перешел к решительным действиям. И я не стала сопротивляться. Спустя минуту я уже была совершенно голой. И сидела на кровати, даже не пытаясь спрятаться от влюбленных глаз Квина. Раньше я думала, что сгорю от стыда, что провалюсь сквозь землю, если такое опять случится, но теперь подобные глупости меня больше не беспокоили. Мне просто было холодно и невыносимо горько. Внутри у меня все болело. Болело от промерзшей пустоты, стремительно заполняющей мои вены зимней стужей, от ледяных, острых иголок пронзающих мою кожу и сильнее всего от нового предательства Эрика. Я закусила губу и попыталась выжать из себя подобие улыбки. Квин был совершенно не виноват во всех моих бедах. И мне было стыдно, что я была вынуждена тупо использовать этого мальчика. — Не нужно так мучиться каждый раз, это ведь просто жизненная необходимость. И ничего более. — Будто прочитав мои мысли, прошептал Квин, и его губы скользнули на мою шею, потом ниже и сомкнулись на одном из моих сосков. Он взял его в рот и принялся энергично сосать, быстро превратив его в твердый, торчащий вверх узелок. Холодная дрожь внутри меня сменилась дрожью желания. — Тебе нравится? — спросил Квин, и я кивнула. — Да, — сказала я, спустя пару секунд. — Но… мне нужно намного больше. Юноша покачал головой: — Для тебя я готов сделать все что угодно. Моя жизнь принадлежит тебе. Слова юноши еще не успели отзвучать в тишине номера, как я оказалась опрокинутой на кровать. Горячий и слегка шершавый язык Квина принялся тщательно вылизывать мой живот. Я застонала и запустила свои все еще скрученные от холода пальцы в волосы моего тигра. Моя грудь ныла, соски затвердели, а внизу все стало мокрым. Я прерывисто и неожиданно громко вздохнула, когда язык Квина легко коснулся моих наружных губ. — Боже мой! — пробормотала я, закрывая глаза. — Боже ты мой! В ответ на это Квин закинул мои ноги к себе на плечи и опустил свое лицо мне между ног. Нежная кожа на моем потаенном треугольнике и животе начала теплеть от жаркого языка и дыхания моего партнера. Между тем мой тигр пальцами раздвинул припухшие наружные губы. И я не в силах сдержаться задвигалась от удовольствия, когда его язык погрузился во влажную глубину. Я прогнулась вперед и прижалась к горячему источнику наслаждения как можно сильнее, прося его этим движением о том, чтобы язык погрузился еще глубже, глубже и глубже. Чтобы он глубоко вошел в меня и как можно быстрее согрел мое озябшее тело. — Не останавливайся, — прошептала я. — Быстрее, прошу тебя… Быстрее! Я попыталась приподняться, надеясь таким образом как можно скорее заполучить желаемое тепло и удовлетворение, но левая рука Квина решительно вернула меня назад. Тем временем его правая ладонь скользнула вниз, и он провел пальцами по клитору. Поначалу он легонько прикоснулся к нему всего одной подушечкой указательного пальца, и я вскрикнула от неожиданности и острого наслаждения. И от жара заполнившего мою кровь. — Быстрее, Квин, немного быстрее. — Прохрипела я, не в силах больше ждать. Но Квин не желал торопить события. Его палец начал медленно двигаться и лишь спустя какое-то время стал массировать клитор более энергично. И, как ни странно, тактика постепенного наращивания скорости сработала на все сто процентов. Мне не было больше холодно. Мой ген сдался. И все чего теперь жаждал мой голод — простого плотского удовлетворения. И еще чтобы эта сладкая пытка не кончалась никогда… Помимо моей воли я стала дергаться по мере нарастания умопомрачительного блаженства. Я закинула ноги еще как можно выше на плечи Квина и до предела раскрыла перед ним бедра. Язык моего партнера покинул меня, но ему на смену тут же пришли его пальцы. Они торопливо вошли внутрь и начали там совершать невероятно быстрые поступательные движения. — Да, Квин, да. — Простонала я. И почувствовала, как вздрогнуло тело юноши от моей похвалы, и ответные конвульсии пробежали по моему телу, и я забилась в ошеломительном оргазме. Когда волна удовольствия и шум в моих ушах утихли, а я смогла наконец-то глубоко вздохнуть, Квин поднял голову и влажными, блестящими губами нежно произнес: — Ты как? Я не имея, сила оторвать взгляда от пухлого рта юноши ничего не ответила, а цепко вцепилась в его плечи и потянула его на себя. Наши губы сблизились. И я поцеловала Квина первой. — Спасибо тебе. — Искренне произнесла я и, неуверенно встав с кровати, слегка шатаясь, двинулась в ванную комнату. — Тебе было приятно? — спросил Квин, но я ничего ему не ответила. Я открыла воду, и теплые струйки потекли по моей коже. Я закрыла глаза и блаженно закинула голову вверх. И тут… мой ген неожиданно ворвался в мое тело вновь. — Нет, нет, б@@@ть, только не это. — Испуганно прошептала я и обреченно сползла вниз по кафельной стенке. — Нет, нет, нет, — повторяла я все громче и громче. — Соки, Соки, — позвал меня Квин. Я затрясла головой и беззвучно заплакала. — Что случилось? — Спросил юноша, уже вошедший в ванную комнату. Я посмотрела вверх и увидела, что он был по-прежнему одетым, а его губы все еще блестели и выглядели даже более пухлыми и желанными после нашего поцелуя. Член Квина был возбужденным. И джинсы не могли скрыть этого. Внутри моего живота что-то шевельнулось и требовательно заныло. — Квин, мой ген, он… он не желает больше питаться лишь оральным сексом. Ему нужно нечто большее… — Что именно? — Спросил юноша и, подойдя ко мне, решительно закрыл воду. — Мне опять холодно. И еще, еще я чувствую желание, очень сильное желание ощутить пульсацию твоего члена внутри себя. Мой голод жаждет продолжения банкета и полного насыщения. — Соки, значит ли это, что ты сейчас готова пойти… до конца? — нерешительно произнес Квин. — А у тебя, что не хватит на это сил? — Довольно враждебно спросила я. И сама удивилась непонятно откуда взявшейся агрессии. — Нет, но…. Озноб заставил содрогнуться все мое тело. Руки Квина тут же обняли меня. И подняли вверх и вновь понесли на кровать. — Может, будет лучше, если мы позовем…. — Нет, Эрик не в силах мне помочь. А Грега тут нет. Нам некого звать на помощь. И тебе все придется делать самому. — Отрезала я и неожиданно нагло продолжила: — Квин, я никак не могу взять в толк, ты, что умеешь трахать только языком и пальцами? Давай же, покажи мне, на что способен твой член. Ведь именно этим ты зарабатывал, когда жил в цирке. Трахни меня наконец-то по—настоящему, как это ты делал с посетительницами вашего мини-барделя. Сделай это, как взрослый мужик, а не как слюнявый подросток. Ну, я жду. — Я нагло посмотрела в лицо юноши и увидела боль в его глазах, сомнение и отчаяние. И что-то еще, суть чего не смогла уловить… Поразмыслив несколько секунд, Квин неспешно потянулся к пуговицам на рубашке. И это взбесило меня еще больше. Черное, голодное существо, поселившееся внутри меня, задрожало от гнева, и вырвалось наружу. — Только не трать времени на раздевание. Просто спусти штаны. Мне большего не надо. Пусть я буду голой, а ты одетым… Это заведет меня еще больше. И упростит и без того твою не слишком сложную задачу. Мое желание нарастало с такой скоростью, что голова отказывалась думать о чем-то другом. Я больше не была собой. Вожделение и дикий голод полностью завладели всем моим телом. И меня уже не волновал Эрик и его равнодушие. Мне стало совершенно безразлично, что он там сейчас чувствует или думает обо мне. И что я потом, вернувшись в Новый Орлеан, буду говорить Грегу. И буду ли вообще ему хоть что-то объяснять. Мне было безразлично, обижают ли мои слова Квина. В данный момент мне было на все глубоко наплевать! — Квин, ну же я жду тебя. — С вызовом произнесла я и развела ноги в стороны. Юноша покачал головой и торопливо расстегнул и спустил джинсы. Он сделал шаг вперед и рывком потянул меня к краю кровати. И тут же я ощутила, как член моего тигра вошел в меня. Мы начали движение, постепенно приспосабливаясь друг к другу. И я вновь почувствовала, как блаженное тепло распространяется по моему телу. Но мне было мало. Очень мало этого. Что-то темное, ненасытное, жаждущее гораздо большего поднималось и поднималось из глубины меня. И это темное уже услужливо рисовало в моем воображении образы огромного огненно рыжего тигра и светловолосой женщины, которой яростно овладевает этот самый хищник. — Сзади, возьми меня сзади, — прохрипела я. — Сделай это, как тигр, как настоящий тигр. — С жаром добавила я. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул, как настоящий хищник. Сильный, грозный зверь. Ты слышишь меня, Квин? Слышишь? — Нетерпеливо шептала я на ухо юноши, все еще нависавшего надо мной. И он не выдержал. Он сдался. Он резко рванулся вперед и его глаза внезапно стали оранжево-желтыми. Совершенно звериными. Но он тут же взял себя в руки. Его тело дрогнуло и отодвинусь назад. Он вышел из меня, и не успела я что-то сказать, как оказалась перевернутой на живот. Неожиданно уверенные руки нагнули меня вперед и раздвинули мои ноги. Жаркое тело плотно прижалось к моей коже. Пальцы Квина развели набухшие губы и вложили головку в мое изнывающее от пустоты и ненастного голода влагалище. И когда мой тигр вошел в меня на полную глубину, я прерывисто выдохнула от наслаждения. Его губы коснулись моей шеи и несколько раз нежно поцеловали ее, а затем началось медленное движение. — Нет, нет, нет, не так, — требовательно зашептала я. Мне была не нужна нежность. Мое тело хотело грубости, боли, скорости. — Оттрахай меня быстро, жестко, словно я кошка, кошка, которую ты поймал. Б@@@ть, Квин, двигайся, двигайся быстрее. Шевелись, бестолковый мальчишка! Я замолчала и нетерпеливо прогнулась чуть ниже, впуская член юноши как можно глубже. Я застонала и подалась назад, ловя набирающие скорость толчки. Неожиданно сильный рывок Квина заставил меня вскрикнуть от боли, тут же утонувшей в новой волне возбуждения. — Квин, Квин, повтори это еще и еще. Имей меня, имей меня больно, жестко, имей в тигрином обличии. Я хочу, что бы ты обернулся прямо на мне. Делай как я желаю или я войду в твое сознание и все выполню сама. Я призову твоего зверя и… — Я не успела договорить. Рука юноши решительно накрыла мой рот. — Замолчи, сейчас же замолчи, Соки, или я за себя не ручаюсь. — Сквозь прерывистое дыхание прохрипел Квин. И чтобы загнать член как можно глубже вовнутрь меня, навалился всем своим весом. Толчки его сделались более энергичными, дыхание еще сильней участилось, и теперь его член ходил во мне, словно адский механизм, обороты которого были выставлены на полную мощность. Я застонала в предчувствии надвигающейся разрядки и услышала сдавленное урчание Квина, который, как мне показалось тогда, изо всех сил сопротивлялся наступлению собственного оргазма и обращению. — Теперь тебе нравится, как я трахаю тебя? Теперь тебя все устраивает? Как Соки, живой хрен лучше мертвого? Лучше, Соки? — Спросил меня Квин раздраженно и убрал ладонь с моего рта, давая мне возможность ответить. — Да, — выдохнула я, прекрасно понимая, что максимально близка к оргазму. И тогда тело юноши лихорадочно прижалось к моим ягодицам, и он одним мощным толчком вогнал член в меня на новую, неожиданную глубину. Я закричала и забилась в небывалом экстазе. Мое тело было обессилено, я сама вымотана и полностью удовлетворенна. Все чего теперь я хотела, так это упасть на кровать и уснуть. И забыть о случившемся только что, как о страшном сне. И я попыталась высвободиться из рук Квина, но он не дал мне этого сделать. Его пальцы еще более цепко впились в мои ягодицы, и он склонился к моему уху. — Ты получила, то, что хотела, моя госпожа? — Голосом незнакомого мне взрослого мужчины спросил Квин. И в этом голосе все еще ясно слышалось раздражение. Раздражение и… властность. — Да, — ошеломленно ответила я. — А я нет. — Неожиданно грубо отрезал Квин. — Ты знаешь, Соки, за что именно мне платили в цирке? От чего я пользовался такой популярностью у зрелых, недое@@@ых мужьями женщин? Нет? А я тебе расскажу. Мне платили за то, что я мог трахать клиенток без остановок по нескольку часов к ряду. Я заставлял их кричать, плакать, умолять, биться подо мной в истерике. И если ты думала, что я до этого имел тебя на полную силу, то ты очень заблуждалась. Так же как зря надеялась, что все уже кончено. Все… только… начинается, Соки, только начинается. Но… теперь правила изменились. Мы поменялись местами и ты, моя драгоценная хозяйка, сделаешь все, чтобы я тоже остался сегодня, доволен… тобой. — Квин, умоляю тебя, Квин, остановись, пока не поздно. Это ведь сейчас говоришь вовсе не ты. Совершенно не ты, а тот хищник, которого против своей собственной воли разбудила в тебе я. Я вела себе просто мерзко, я понимаю это… понимаю… И я заслуживаю то унижение, которое теперь получаю… — Всхлипнув, сказала я и заплакала. И я услышала глубокий вздох и тяжелый, громкий выдох. И почувствовала, как тело юноши отстранилось. Его пальцы ослабили хватку и медленно скользнули вниз. Я упала навзничь и зажмурилась. И поднесла к лицу руку, пытаясь закрыться от взгляда Квина. Я была готова принять самое ужасное. Я думала, что мой тигр встанет и уйдет. Оставив меня одну, наедине со своими ужасными мыслями и неуемными темными желаниями. Уйдет навсегда… Он имел на это полное право. Но Квин потому и был самим собой. Он всегда умел чутко понимать меня. Понимать и прощать. И он просто лег позади меня и обнял меня за плечи. После недолгого молчания он наконец-то заговорил: — Соки, не вини себя. Мы сегодня с тобой оба, мягко говоря, погорячились сверх всякой меры и наговорили друг другу… лишнего. — Нет, нет, ты тут совсем не причем. Я все сделала сама. Я оскорбляла тебя, заставляла обратиться прямо на мне, я вела себя, как последняя мразь. Я… — Ты ни в чем не виновата. За тебя говорил твой ген и еще… во всем этом, как ни странно, есть и свои плюсы. — Что ты сейчас имеешь в виду? То, что наконец-то мы вступили с тобой в реальную связь? — Спросила я и повернула заплаканное лицо к Квину. — И это, конечно, тоже. — Пальцы юноши ласково вытерли соленые капли с моей щеки. — Но… Теперь я точно знаю, что в состоянии противостоять твоим приказам. Что Лафайет тогда, давно, оказался прав, предсказав мое будущее. Я на самом деле не ведомый тобой зверь. Я сильный, доминантный тигр и тотемный хищник очень могущественного сверхъестественного существа, темные стороны которого я буду призван сдерживать. И сегодня мы с тобой, Соки, реально впервые столкнулись с тьмой, живущей внутри тебя. И я обещаю, что сделаю все для того, чтобы оградить тебя от этой тьмы и не дам поглотить твою душу этому мраку. И еще, теперь я в состоянии обуздать свой гнев. Так что в следующий раз, когда моя госпожа захочет, чтобы ее трахал настоящий тигр, я однозначно не поведусь на ее приказы. Я смогу сказать тебе нет. — Следующего раза не будет. Я больше никогда не стану так нагло использовать тебя. Я… — Губы Квина накрыли мой рот. И я утонула в нежном поцелуе. А когда мы прервались, то мой партнер горячо зашептал: — Соки, ты ведь сама знаешь, что у нас с тобой все еще будет. Много-много раз. Но ты так любишь каяться, краснеть от стыда и клясться в том, чего не способна выполнить. Ты так это любишь…. И это даже хорошо, ведь именно такую я люблю тебя. В этом ты вся. Несмотря ни на что, ты никогда не отказываешься от своих убеждений. И упрямо идешь вперед, веря всем назло, что там, в самом конце, тебя наконец-то ожидает что-то очень хорошее.