Настроение

MIYAVI — Secret

      — Посмотрим какой-нибудь фильм вместе? — предложил Джун в конце скудного завтрака, состоящего из кофе и выпечки, что когда-то давно ещё могла считаться свежей. Ему пришлось прервать для выдвижения этого предложения весьма яркую дискуссию согруппников — бывшего и нынешнего — что спорили о тонкостях кофейной варки весьма увлечённо.       — Мне нужно сходить в магазин, продуктов почти не осталось, — виновато пожал плечами Иори, с неохотой признавая победу за гостем, но не столько из уважения пришедшему, сколько из внезапного желания полюбоваться его самодовольным личиком, что буквально засияло от счастья.       — Я мог бы помочь и принять участие в этом процессе, — тут же вызвался Тоя, даже победу свою относя на второй план и отвергая скромные отказы хозяев дома. — Раз вы ещё не спешите выгонять меня, значит, я просто обязан вкладываться в это дело, ведь, в конце концов, я не бедняк потерявший дом, а счастливец, у которого сестра в скором времени выйдет замуж.       — Весомый аргумент, — усмехнулся Иори, уже покидая стол и направляясь в комнату, в желании переодеться и негласно предоставляя Тое время на туже процедуру. Разбредаясь по разным комнатам, они даже понятия не имели, какие терзания вызывают в душе Джуна моющего посуду. С одной стороны, ему хотелось уделить внимание согруппнику, рассказать ему о намеченных на ближайшее время планах, что они с Джуи успели обсудить по пути на радиостанцию, но с другой… Джун скучал. Ему было мало невесомого прикосновения губ и дружеских объятий, что служили символом прощания и встречи, хотелось настоящего поцелуя от любимого человека, пару тёплых слов и приличную порцию нежности и… Джун всё-таки выбрал спальню.       — Уже собрался? — едва не сталкиваясь в проходе со своим мужчиной, Джун только и мог поразиться скорости обычно не очень расторопного человека, что привёл себя в порядок теперь за считанные минуты.       — Чем быстрее я уйду, тем быстрее вернусь обратно. К тебе, — нежный поцелуй всё же коснулся жаждущих близости губ. Иори вновь усмехнулся привычке старшего мужчины вставать на цыпочки, для полного уравнивания их в росте, и ласково потрепал его по волосам. — Посмотри оформление нового заказа, хочу знать твоё мнение. И поспи пока, я же видел, с каким видом ты поднимался сегодня.       — С каким? — нет, Джун, конечно же, прекрасно знал, как чудовищно выглядит с утра, да ещё и после буйной ночи, проведённой с любовником, но всё же ждал, когда тот выскажет своё мнение. Как всегда завуалировано, красиво облекая очевидное в необычную оболочку слов. Правда на этот раз подобное не повторилось. Вышедший из гостиной Тоя прервал традицию, позволяя Джуну так и оставаться без капельки желанного тщеславия, в собственных домыслах и самокритике.       — Я готов, — бодро объявил Тоя, делая вид что не заметил обнимающуюся в дверях парочку, как не заметил и их поспешное отстранение друг от друга.       — Тогда идём. Путь не самый близкий, но погода, кажется, на нашей стороне, — обуваясь и не дожидаясь гостя, Иори выскользнул в подъезд, не смущая оставшуюся в коридоре пару своим присутствием.       — Вижу, ты совсем обжился. Так быстро, — Джун старался найти ответ во взгляде друга, но тот, не упускал возможности смотреть куда угодно, но только не на гитариста. Он поправил съехавшую в бок картину, ещё раз просмотрел туфли на предмет загрязнения и даже заглянул в экран мобильного пару раз, но… так и не поднял взгляда.       — Мы просто поговорили. И всё, я пойду, — пробормотал Тоя и тут же выбежал на лестничную площадку, едва не врезаясь в спину Иори, ждущего кабину лифта, что шумела уже совсем близко.       — Я думал ты не пойдёшь со мной, — дверки лифта раскрылись и мужчина вежливо пропустил вперёд гостя, спокойно заходя следом и нажимая кнопку первого этажа. — Передумал?       — В смысле? Мы же вроде всё решили, — недоумевал Тоя пару мгновений, но всё же решил вернуться к самому важному, — мне кажется, что Джун о чём-то догадывается, я не уверен, но…       — Догадывается? Если ты о том, что было между нами, то он знает наверняка.       — Ты… ты рассказал ему?! — изумлению мужчины не было предела, он даже осмелился посмотреть собеседнику в глаза, вскидывая голову так, что чёрные пряди полностью открыли побледневшее ещё на тон лицо.       — Он и сам не дурак, как ты уже мог бы успеть заметить. Ему ли, взрослому мужчине, не знать разницу между комнатой обычной и той, что ещё недавно полнилась стонами, — прежде чем Тоя опустил взгляд обратно к полу, Иори поймал его лицо пальцами за подбородок, чуть притягивая к себе и удерживая в одном положении. — Я понимаю, что это может выглядеть дико, но в нашей семье, — Иори искренне улыбнулся на слове «семья», — действует правило. Не пойман — не вор. Всё остальное не так важно.       — А если, всё-таки пойман? — не нашелся, что более спросить Тоя, не до конца понимая… не до конца желая понять о чём говорит его спутник.       — Тогда делись.       — То есть, ты просто не хочешь делить меня с Джуном? — Тоя был откровенно сражен этим признанием, но ход его мыслей оборвал смех, такой близкий, что жар его заставлял зацелованные губы пересыхать вновь.       — Не хочу тебя огорчать, но тут не малую роль играет мой эгоизм, — признался Иори, ещё больше обескураживая мужчину и продолжая. — Не хочу чтобы меня делили в итоге. А, зная Джуна, вряд ли он потеряет такой шанс…       — Не понимаю, — Тоя сам бы поддался к этим губам, если бы не развернули его так властно к стене, заставляя тупо следить за стремительно уменьшающимся номером этажа и чувствовать, как крепкое тело сзади прижимается чарующе близко, заставляя чувствовать его силу, его жар, его… — Иори?!       — Это всего лишь телефон. Без паники, — смех и поцелуй оставленный за ухом приводили в чувство, не позволяя волнению захватить пойманного мужчину окончательно. И всё же он был благодарен, когда крепкие руки придержали его за плечи, не позволяя упасть от легкого толчка — замершего лифта, чьи дверки с тихим скрипом расползались в стороны. — Идём?       Тое потребовалось какое-то время, прежде чем собраться с мыслями и последовать за мужчиной, что уже придерживал дверь ведущую из подъезда, специально для него, пропуская. Его учтивость могла бы смутить, и смущала, заставляя Тою чувствовать себя куда не уютней, чем минутами ранее, когда он позволял себе так пошло постанывать и удовлетворять мужчину со всей умелой лаской, на какую только был способен. Он. Хотел. Понравиться. Иори. А теперь не мог совладать с чувствами, видя проявление простого уважения с его стороны, и это… убивало, на самом деле.       — Пара кварталов и высокий ассортимент продуктов с относительно низкими ценами будет в нашем распоряжении, — легко переключился на другую тему светловолосый, будто бы всегда имел склонность от скуки зажимать в лифтах потерянных гостей, а потом также внезапно их отпускать.       Тое ничего не оставалось, как пройти вперёд, следуя, впервые так безоговорочно следуя за кем-то. Но эта мысль приходила уже после негодования яркому встречающему солнцу, после его приятного тепла и случайной попытки потерять Иори в немалом потоке людей. Рабочее утро ещё было в разгаре, когда музыкантов угораздило выбраться из своего крошечного мирка, но всё же высокий мужчина со светлой вечно лохматой шевелюрой достаточно выделялся среди прочих, позволяя пробиваться к нему — спешащему. И сыпать извинения всем окружающим людям, лишь бы только вымолить у них хоть сантиметр свободного пространства.       — Сбегаешь от меня? — Тоя уцепился в локоть идущего, чем вызвал у того новый порыв веселья и тут же отдёрнул руки обратно, отстраняясь от мужчины на полшага, но не сбавляя скорости, чтобы не отстать вновь.       — Всего лишь даю право передумать. Ты нравишься Джуну. А сейчас был действительно хороший шанс.       — Я тебя не понимаю, — вновь повторил гитарист единожды проигнорированную светлым фразу. — Что это значит? Вначале ты готов меня придушить, потом сам отправляешь в объятия к своему… к своему Джуну. Как это понимать.       — Я ошибся.       — Ошибся?       — Думал, что ты и правда любишь Джуна, но нет — ошибся. А его обычную близость с другими мужчинами я и раньше терпел, впрочем, как и он мою, — будничный тон Иори настораживал. Хотелось искать подвох в его словах, скрытый смысл, но он был честен и искренен.       — С чего ты взял. Я ведь и правда… — Тое не дали договорить, незаметно ущипнув за бедро.       — Только вот не надо здесь начинать о большом и чистом, — хохотнув расступившейся волне людей и подумав не заставить ли мужчину воскликнуть ещё раз, заметил Иори. — Когда любят, не отдаются первому встречному с таким рвением, не принимают так отчаянно страстно, будто бы последний раз в жизни. Не подумай — мне всё понравилось, но всё же… Просто не ври, хотя бы самому себе.       Неожиданно, но… Иори был прав. Дальше Тоя шел уже не пытаясь отстоять выдуманного, не спеша отрицать и понимая, что крепость его чувств строилась лишь на изящности яркого образа и дерзком нраве согруппника, чей внутренний мир он не мог узнать, а значит и полюбить не мог, как бы ни стремился.       — Но ведь раз так, то ты и сам, тоже…       — Нет, мелкий, не путай. Мы с Джуном прошли уже достаточно много, чтобы не нуждаться в подобных оправданиях. Я знаю, что сейчас ты можешь не понимать этого и даже с уверенностью не принимать, но когда ты ещё молод и кровь кипит, требуя большего — требуя безумного, сложно хранить верность в привычном её понимании, — Иори усмехнулся, отчего проходящая мимо молодая дама изрядно смутилась, поймав его блуждающий взгляд. — У нас произошло уже столько всего, что мне придётся потратить целый вечер, если я сяду рассказывать тебе. Но, может быть, и когда-нибудь это и правда произойдёт.       — Почему «мелкий»? Я же выше тебя, а по возрасту — одинаково всё, — понимая, что ушедший в воспоминания Иори вряд ли что-то ещё скажет, Тоя перевёл тему на неожиданно затронувшее. Да и атмосфера представшего им мини-маркета не располагала к интимности тем ещё больше, чем не годилась для этого людная улица.       — Наверное, это из-за твоего взгляда на некоторые аспекты жизни. Слишком по-детски мыслишь, — признался Иори уже в первых же рядах начиная сгребать с полок провизию, уверенно различая какие именно продукты стоит брать, а какие Джуну могут и не понравится. И если поначалу Тоя ещё пытался как-то вмешаться в этот процесс, то спустя какое-то время сдался, решив, что проще будет разделить плату за покупки на двоих или же вовсе оплатить накупленное полностью, лишь бы не чувствовать себя обделяющим хозяев гостем.       Иори ещё начинал какие-то краткие беседы, выпытывал вкусовые предпочтения нового знакомого, заставляя того смутиться ещё больше. И вообще, делал всё что угодно, но только не напоминал Тое того страстного любовника, что перевернул его мировоззрение с ног на голову ещё этим утром. И мужчина уже было, опасаясь за себя, начал размышлять о здравости собственного рассудка, подумывая, не причудилось ли ему всё. Вяло отвечал на нейтральные вопросы и не выходил из собственных мыслей, где здравый смысл упрямо отторгал реальность некоторых событий. И только Иори, уже в плену привычного лифта, сумел его успокоить.       — Ты же не думаешь, что я тебе позволю съехать от нас так быстро, — от этого томного голоса по всей спине пополз холодок, в то время, как невозмутимо укрывшая ягодицу ладонь, наоборот, пробуждала жар. — Ты даже не представляешь, как будет славно, если ты тоже втянешься в эту игру.       — Безумие, — шепотом, уже самостоятельно оборачиваясь к стенке и боясь только одного — ненароком разжать руки, выпуская наполненные до краёв пакеты, в то время как свои Иори благоразумно отставил в сторону уже обоими руками принимаясь разминать привлекательные округлости бёдер, что так удачно облегала ткань джинс.       — Но зато какое привлекательное безумие, — Иори прошелся по затылку губами, зарываясь в тёмные прядки и вдыхая аромат чужой кожи, осторожно покусывая шею и ловя отголоски дрожи, снова и снова. — Это куда лучше, чем найти свою судьбу, свой приговор, в лице одного единственного человека и отдать ему если не всю жизнь, то лучшие её годы. Здесь, может быть лучше, ты знаешь это?       И Тоя знал, где-то на подсознании давно понимал, что сделал выбор ещё первый раз, когда сидя в ванной не мог в себе вызвать чувства отвращения к звукам — к стонам, доносящимся из-за стенки. Нет, он в принципе никогда не полнил ряды гомофобов, но на этот раз ему хотелось не просто слышать или видеть. Ему хотелось участвовать. Вырванный из собственных дум поцелуем, он успел ответить на него до того как железные створки заскрежетали вновь, заставляя попридержать рвущееся наружу пламя.       — Не так быстро. Нам ещё обед готовить, — Иори выскользнул первым, умудряясь перехватить оба пакета в одну руку и отпереть дверь квартиры с первого раза. — Джун! Мы вернулись, что бы ты хотел…       Но ответом служила лишь тишина. Именно она заставила Иори замолкнуть на полуслове и, отставив пакеты, крадучись направиться к спальне. Тоя не думал, что его помощь потребуется там сейчас, а потому по-хозяйски принялся забивать опустевший холодильник накупленным. Именно это занятие — непродолжительное и бесхитростное — заставило его почувствовать себя здесь… как дома? Тоя вздрогнул от шагов возвращающегося мужчины и едва не уронил очередной пакет на пол.       — Уснул, — довольным тоном оповестил тот, опуская на стол бумажку с неровным подчерком, который вряд ли мог принадлежать кому-то кроме Джуна. — Думаю, я воспользуюсь твоим советом по смене некоторых деталей оформления в данном проекте.       И Тоя, любопытствуя, внимательней всмотрелся в текст-послание согруппника, невольно начиная хихикать: «Если мы усыновим Тою, я ни за что не куплю товары для него на этом сайте! Кстати, давай усыновим его?»       — Да уж, — продолжая смеяться, Тоя не знал что ответить на подобное заявление, но и не мог смолкнуть не видя на лице Иори намёков на негодование. — Мне кажется, у Джуна не совсем те фантазии, какие можно было бы назвать эротическими.       — Тебе кажется, — заверил светлый и в улыбке его мелькнуло что-то такое, что заставило Тою судорожны выдохнуть и поспешно вернуться к разбору накупленных продуктов. Ему хотелось относить происходящее к особенной атмосфере квартиры, располагающей к пошлому ходу мыслей и действий, списывать всё на неё, но… Томный шепот опалил мочку уха вместе с влажными касаниями губ. — Советую тебе переодеться. Сейчас будет жарко и, возможно, грязно.       — Ты сейчас о…       — О приготовлении обеда, конечно, — Иори был бы прекрасным актёром, если бы черти в ледяных озёрах его зрачков не разводили предательских ярких огней. Всего пара секунд молчания и многословности взглядов, прежде чем Тоя поспешил покинуть кухню, судорожно соображая тот ли это момент, когда Иори позволит себе нечто большее. Думал, стоит ли подождать в гостиной и принять ли душ перед его приходом. Но вскоре, по доносящимся из кухни запахам и шуму стало понятно, что Иори действительно принялся за готовку, невозмутимо, напевая себе что-то под нос и не оставляя Тое иного выбора, кроме как вернуться обратно ни с чем.       — Не думал, что ты и правда возьмёшься за готовку, — честно признался он, принимая выбранные хозяином дома овощи и направляясь с ними к раковине. Иори в то время уже что-то увлечённо нарезал, не забывая помешивать шипящее на сковороде мясо и, то и дело, подсыпая в него пряности.       — С чего бы это? — Иори улыбался, и улыбка его теплотой отражалась в словах. — Я почти каждый день готовлю и это уже вполне можно счесть за норму. Тебя что-то смущает?       — Твоя неожиданная правильность.       — Но я ведь тебе уже всё объяснил. Джун здесь, и его чуткий слух…       — А если совсем тихо? — Тоя понимал, что слишком дешево, слишком просто отдаёт себя, но все эти игры, порядком измотавшие за день, не могли привести к другому исходу, заставляя сходить мужчину с ума от одного лишь голоса. От навязчивых фантазий, в которых восхитительно длинные пальцы касались его входа, нежно массируя и дразня, прежде чем проникнуть в жаждущее настоящей близости тело.       — Как мышки? — Иори даже оторвался от колдовства над плитой, засмотрелся на мечтательное выражение лица собеседника и с немалым трудом воздерживался от новой возможности украсть поцелуй. Вместо этого он нервно облизывал и покусывал собственные губы. Прикусывал нижнюю особенно сильно, сдерживая тяжелый выдох, когда рука Тои непроизвольно опустилась к собственному паху, а глаза оказались прикрыты.       — Ещё тише, гораздо тише, но гораздо… слаще, — царапающие ширинку ноготки будто бы по сердцу Иори прошлись, заставляя его пропустить дрожь по телу и удивлённо приоткрыть рот. И только он хотел сказать что-то, возражая, только вспомнил, что глазеть на гостей так нельзя, как его восхищение поймал чужой взгляд. — Я знал, что ты не останешься безразличен, — уже более спокойным тоном отметил Тоя, победно улыбаясь, но не спеша убрать ладонь с паха.       — Тогда, продолжай. Сам, — Иори, признавая своё поражение, выключил плитки, спасая будущий обед, тем самым, от подгорания ,и всё своё внимание устремляя на опешившего гостя. — Ну? Сколько мне ещё ждать?       — Может быть пройдём…       — Нет, я хочу тебя на кухне. Хочу видеть как ты ласкаешь себя, для начала, — Иори не смеялся более и тон его стал неожиданно серьёзен, но даже так, Тоя желал провалиться сквозь землю, понимая, что даже такое пошлое действо, что от него требовалось совершить, не уменьшит его рвения и его желаний.       Он не наступал на горло собственной гордости, лишь добивался того, чего хотел и даже в тайне был счастлив видеть Иори таким заинтересованным, приковывающим всё своё внимание к нему. Он плавно, в пару шагов, добрался до стола, используя его как опору, и принялся плавно, но всё-таки торопливо, освобождаться от ремня и иной преграды замков. Поглаживая себя через тонкую ткань нижнего белья, чуть надавливая на рельефно проступающую головку, он чуть наигранно шипел, желая проверить смотрящего на прочность. И того, под пристальным взглядом действительно хватало ненадолго. Похотливо сглотнув накопившуюся во рту слюну — вязкую и горячую — он, прежде чем приблизиться к Тое, нащупал в ближайшем из кухонных шкафчиков небольшой тюбик. И всё также, не разрывая зрительного контакта, не прекращая наслаждаться самоудовлетворением гостя, подошел к нему ближе.       — Кажется, тебе требуется помощь? — горячее сорванное «да», прямо в губы, стало более чем подходящим ответом. Тоя уже не обращал внимания на то, что стоит посреди комнаты со спущенными до колена штанами. Ему было откровенно плевать на собственное положение, когда рядом оказывался такой желанный человек. Так близко, впиваясь жестоким поцелуем в шею, он клеймил его, не забывая о ласковых прикосновениях, что скользя по дорожке обнаженного живота дарили желанную ласку и возбуждённому органу. Но только одна ладонь — не стремясь довески до разрядки, а лишь поддерживая, в то время как вторая, уже влажная от выдавленной на пальцы смазки, скользила меж ягодиц, заставляя Тою судорожно вдыхать носом воздух, а вместе с ним и терпкий аромат мужского тела. Он напоминал себе, что нужно вести себя тихо, что в соседней комнате спит Джун. Его Джун — бог и учитель, на которого он ещё недавно едва ли не молился, а теперь молил иных богов о крепости сна учителя.       — Не медли, — прошептал Тоя, стискивая зубы и силясь самостоятельно насадиться на играющие с ним пальцы, что не спешили проникать в него полностью и лишь несильно надавливали на узкое колечко мышц.       — Не указывай, — издевательски-спокойным тоном осадил Иори, но тут же ввел в податливое тело сразу два пальца, заглушая готовый сорваться с губ вскрик поцелуем. Таким сладким и таким несдержанным одновременно, что Тоя готов был поверить в нереальность происходящего. И только малая капля испытываемой боли удерживала его в этом мире.       И всё-таки. Всё-таки он был счастлив, что внезапная и немного безумная мечта обретала свою в крепких руках этого человека — не родного, но и не постороннего более. Готового разделить с ним один вдох на двоих. Готового прочитать по глазам, без лишних слов все его просьбы и постепенно начать осуществлять их, мерно двигаясь в узости чужого жара и, через пару свободных толчков, добавляя ещё один палец.       — Не хочу причинить тебе боли, — пояснил Иори видя недовольное выражение на лице мужчины жаждущего уже гораздо большего. Целуя влажный висок и снова даря ласку надутым в знаке обиды губам, он усмехнулся: — Не хочу, чтобы на твои крики сбежались соседи. И Джун.       Иори мог бы и сам поразиться собственной выдержке, если бы мыслей хватало на что-то большее, на что-то кроме крепко-накрепко въевшейся в голову мысли: нельзя причинять боль. Не сейчас. Сконцентрированный на собственных желаниях и ощущениях Тои, читаемых с тихих выдохов, он даже не подозревал, что упомянутый Джун уже как пару минут преспокойно стоит у входа, наблюдая за представшей его взору картиной. И застывавшая на его губах улыбка не сулила ничего хорошего обоим мужчинам.