Золотой Феникс (рабочее название)

1862г. Осень в тот год пришла раньше обычного. Сентябрь только начался, а холодный пронизывающий ветер уже кружил в замысловатом танце опавшие листья. Но вдоволь налюбоваться на золотой вихрь горожанам так и не удалось. Свинцовые тучи надвинулись на Париж, словно занавес, закрывая город от солнца, и если поначалу некоторые особо настойчивые лучи находили дорогу на землю, то с началом дождей и они забросили это занятие. За тяжелыми ливнями, которые, казалось, смыли с улиц не только пыль и мусор, но и всех прохожих, пришел мелкий моросящий дождик. Он отнюдь не был более приятным, напротив — навевал такую тоску, что делать ничего уже не хотелось. А когда спускалась ночь, столица и вовсе словно вымирала, что было совсем уж неестественным. И всё же, в тот вечер, за час до полуночи, по одной малоосвещенной и очень тихой улочке прогуливался человек. Этого высокого господина в черном плаще с капюшоном, надвинутом на самые глаза так, что и лица не разглядеть, очень сложно было не спутать с тенью – так тихо он шагал. Вот только некому было эту тень отбрасывать, мужчина был один. Если, конечно, не считать музыки, чудесной накидкой окутавшей мужчину. Она звенела и переливалась, смеялась и плакала, никем не слышимая, кроме своего маэстро. Игриво подкидывала композитору все новые и новые образы, уводила его прочь от дома. И если бы кто-нибудь тогда оказался рядом, он бы услышал захватывающую историю, разворачивающуюся между невинной девушкой и коварным Дон Жуаном, но, так уж вышло, история эта принадлежала лишь человеку в чёрном, негромко напевающему новую мелодию. Какой-то шум отвлёк мужчину от собственных мыслей. Обернувшись, он увидел небольшую кампанию, идущую не так далеко от него. Две девушки и парень о чем-то оживленно спорили, активно размахивая руками, громко вскрикивая и заливисто смеясь. Подивившись, как это он не заметил их раньше, мужчина отошел в тень и решил понаблюдать за троицей.Было в них что-то странное, ненатуральное. Взять хотя бы их внешний вид. Если юноша в ярко-малиновой накидке и берете того же цвета казался просто чудаком, то его спутницы, наряженные в цыганские платья, были откровенно смешны. Ну где вы видели светловолосых, бледных цыганок, да ещё и с прическами, пародирующими моду прошлого века? Её подруга, хоть и была смуглой шатенкой (насколько можнобыло судить в изменчивом свете редких фонарей) выглядела не менее чудно, в особенности из-за огромного количества браслетов на обнаженных руках и красного кружевного зонтика в руках. «Циркачи», — прошептал мужчина с некоторой ноткой пренебрежения и неодобрения и, судя по всему, был прав. Молодые люди тем временем остановились, парень достал из кармана куртки какой-то небольшой предмет на длинной цепочке и дразняще покачал им перед лицами подруг. Возмущенный вскрик подсказал наблюдателю в тени, что эта вещица принадлежала одной из девушек, кажется, блондинке, которая тут же попробовала ударить приятеля и отнять предмет. Ни то, ни другое у неё не получилось, и юноша, весело смеясь, бросился на другую сторону улицы. «Цыганочка» бросилась за ним. А что же её подруга? Та тоже было побежала за друзьями, но, запутавшись в юбках, упала. Из-за угла выехал экипаж, спешивший доставить пассажиров как можно скорее в тепло и уют родного дома. Он уже подъехал достаточно близко, когда девушка, разобравшись с платьем, вскочила и решила перебежать дорогу перед лошадьми… Потребовалось всего мгновение,чтобы понять, что к чему, ещё несколько ушло на то, чтобы задержать безрассудную девчонку, и вот уже оба стоят в полушаге от дороги, облитые водой из ближайшей лужи. Холодно, сыро, противно. Таковы первые мысли мужчины. Он, не замечавший ранее далеко не самой лучшей погоды, теперь стоял, рассеянно оглядываясь, будто только что проснулся в незнакомом месте. Несколько с опозданием из оцепенения вышла девушка, и, судя по сдавленному «Ох», поняла, что платье спасти уже не удастся. «Дура, лучше бы о жизни побеспокоилась, а не о тряпке…», выругался спаситель, и, похоже, вслух. Лже-цыганка резко повернулась к рядомстоящему, в зелёных глазах вспыхнул огонёк – вероятно, отразился свет фонаря за спиной мужчины. — Благодарю за помощь, сеньор, — с нарочито сильным испанским акцентом произнесла девушка, хотя, мужчина ясно слышал, она прекрасно говорила по-французски. Глянув на предплечье, она продолжила, – можете уже отпустить меня. Человек в чёрном молча разжал руку в кожаной перчатке и, чуть кивнув, повернулся, чтобы продолжить свой путь. Его остановил звонкий голос девушки: — Подождите, мсье. — Чем могу помочь? — Я просто… Вот, возьмите, — девушка быстро сняла один из своих браслетов и протянула мужчине. – Приходите в«Феникс», наш цирк расположился возле парка Вильмен. Просто покажите на входе браслет и скажите, что Марго пригласила. Они поймут. Чуть улыбнувшись, Маргарита сделала неуклюжий реверанс и убежала в ту сторону, где ранее скрылись её друзья. Композитор немного повертел браслет в руках и спрятал в карман этот странный «входной билет», а затем развернулся и пошёл дальше, вниз по улочке. Его ждала музыка и только начатый «Дон Жуан».

***

Марго оказалась акробаткой, воздушной гимнасткой. Он узнал об этом, когда, спустя два дня после их ночной встречи, всё-таки решил наведаться в цирк. Хотя бы для того, чтобы вернуть браслет. Нужно было признать, что в тёмно-зеленом костюме она смотрелась куда лучше, чем в цыганском платье, а уж двигалась несравненно грациозней. Девчонка была похожана резвого жеребёнка, неугомонного, непоседливого, и танец был таким же: быстрым и резким. Даже отдавая предпочтение музыке, он не мог не заинтересоваться теми трюками, которые девушка так легко и непринуждённо вытворяла под куполом, а после представления не мог не подойти. Циркачка чуть вздрогнула, когда мужской голос позвал её, и, обернувшись, встретилась взглядом с неожиданным гостем. Осмотрев мужчину, она вдруг просияла. — Так это вы! Рада, что нашли время заглянуть к нам. — Хотел убедиться, что с вами ничего не случилось, мадемуазель, — чуть насмешливо ответил он и, заметив, как вспыхнули щёки акробатки, продолжил чуть мягче, – И ещё вернуть ваш браслет. Девушка с улыбкой взяла протянутую вещицу. — Я и забыла про него. Но все равно спасибо, мсье…, — она выжидающе посмотрела на гостя, видимо, ожидая,когда тот всё-таки назовёт своё имя. — Эрик. А вы – Маргарита, так? — Да, но здесь меня все зовут просто Марго. Или Лили, это сценическое, — Маргарита огляделась и, немного подумав, предложила, – Может быть, пойдём в гримёрную? Так и поговорить сможем спокойно, и мешать никому не будем. Мужчина только удивился неожиданному доверию со стороны девушки и молча пошёл за ней следом. Под гримёрной подразумевалась комнатка в гостинице, где остановились артисты «Феникса». Дойти туда можно было, самое большее, за пять минут, так что довольно скоро Марго отперла дверь и пригласила гостя внутрь. Комнатка была небольшой, не слишком уютной, но со всем необходимым. Сразу бросилось в глаза большое зеркало, перед которым на низеньком маленьком столике стояла целая батарея разнообразных флакончиков и баночек – средства, необходимые для того, чтобы загримироваться, у стен друг напротив друга стояли две кровати, рядом – чемоданы и пара стульев. Заметив блуждающий взгляд посетителя, хозяйка пояснила: — Мы здесь вместе с подругой живём. Можно было бы, конечно, палатки ставить, но так как-то удобней. Маргарита предложила гостю сесть, указав на один из стульев, сама же девчонка уселась на кровать. Кажется, она ничуть не удивилась, когда мужчина снял капюшон, и стало видно белую полумаску, закрывающую правую половину лица. Марго лишь чуть дёрнула плечами и начала быстро о чём-то рассказывать. За полчаса Эрик узнал чуть ли не всю биографию новой знакомой, в том числе и то, что Маргарите весной только исполнилось 15, что родом она из Реймса и что из семьи у неё только старший брат, который учится на врача, и тётка, от которой она сбежала в Париж прошлой осенью. Рассказала девушка и о том, что мсье Блан, хозяин цирка, принял девушку как танцовщицу, а задатки гимнастки он увидел уже потом. Весной юная акробатка начала выступать под именем Лилия. По семье Маргарэт не скучала и очень надеялась, что тётка её не найдёт в «Фениксе». Самому Эрику под пристальным взглядом девушки пришлось рассказать,что он композитор и работает в Опера Популер (о том, что он на самом деле живет под театром, мужчина решил умолчать). Не удалось ему укрыть от Марго и свой возраст – 23 года. Но, так как больше рассказывать ничего не хотелось, мужчина предпочитал задавать вопросы. И пускай акробатка мало что могла поведать о подъёмных устройствах, с помощью которых поднималась ввысь, любопытство гостя по поводу жизни в цирке и актёров удовлетворила полностью. Он ушёл довольно поздно, после того, как в комнату вошла подруга Маргариты, Кайя, та самая светловолосая «цыганка», и после того, как пообещал новой знакомой зайти ещё раз на следующий день или через день. Обещание далось легко, так просто было общаться с юной акробаткой. Наверное, из-за её всё ещё немного детского характера и непосредственности.

***

Как-то быстро между смешливой гимнасткой и тем загадочным, молчаливым человеком, не назвавшим даже свою фамилию, возникло некое подобие дружбы. Так быстро, что эти двое даже не заметили. Ей нравилось расспрашивать обо всём на свете, начиная от театра и оперы и заканчивая устройством музыкальной шкатулки, о которой мужчина имел неосторожность как-то раз упомянуть. Он отвечал неохотно, предпочитая слушать рассказы девушки о «Фениксе» и его артистах. Как ни странно, им не мешала ни разница в возрасте, ни маска на лице мужчины. Первое объяснялось тем, что Марго, будучи довольно высокой (лишь немногим ниже Эрика) и обладая выразительными, недетскими глазами, всегда казалась старше. Второе же для девушки, живущей среди шумных, немного чудаковатых циркачей, было ничтожной мелочью, так что, единожды получив на вопрос «Зачем нужна маска?» невнятный ответ про «старый ожог», Маргарита забыла про эту деталь. Как-то быстро они привыкли видеться каждый день, и встретить эту странную парочку в толпе среди палаток цирка или возле пруда в парке было обычным делом. Она перестала вздрагивать, когда после выступления её окликал низкий мужской голос. Он чаще улыбался и не смущался, когда с ним здоровался кто-нибудь из друзей Марго. И таким естественным было предложение девушки отправиться вместе с цирком в небольшое путешествие по городам Франции… Можно ли назвать странным желание человека жить как человек? Не прятаться, как крыса в подземелье, а ясно смотреть на мир, открывая всё новые и новые его уголки? Так ли странно искать тех, кто не станет смотреть на тебя, как на тварь без чувств и голоса? Порой не так уж страшно отбросить все предрассудки и ввязаться в, казалось бы, немыслимую авантюру. Душа жаждала приключений, новых открытий, новых впечатлений, цеплялась за любую возможность вырваться из тесноты дома у озера. Я был готов увидеть мир, даже если не хотел быть увиденным. Я чувствовал себя мальчишкой, впервые увидившим свет, огромный и необычный. Так сложно забыть тот пьянящий восторг, вызванный то новым выученным трюком, то очередным увиденным прекрасным, величественным зданием. Смешно, но несколько раз я даже забирался под купол шатра. Конечно, танцевать, как Маргарита, я не мог. Но ощущения на высоте были неповторимыми. Я развлекался, играл. Два года шуток и баловства. Два года, за которые можно было бы отдать всю оставшуюся жизнь. А потом… А потом меня позвал «Дон Жуан». И театр снова распахнул свои объятья, принимая «блудного сына». Мне остались воспоминания, гостями из прошлого они приходят в настоящее. Для чего? Как знать, как знать.