Daddy

      В самый важный день, когда я, наконец-то, должна была встретиться со своим папой, Гилберт и Франциск сказали, что я никуда не пойду.       — Вы не можете так со мной поступить! Отпустите меня! — крича, я пыталась вырваться, но Гилберт крепко держал меня за талию. Я даже пнуть его не могу! Все еще полная злобой и обидой, я безвольной куклой повисла в кольце его рук, и альбинос, радуясь своей маленькой победе, оттащил меня обратно на диван. Его замечания о том, что мне нужно похудеть, я пропускаю мимо ушей, думая только о том, какие же они гадкие предатели! Никому нельзя доверять, никому!       Меня устроили на диване и накрыли одеялом, а я уже даже не сопротивлялась, понимая, что силой тут не возьмешь, особенно когда твои противники — два сильных мужчины. Куда мне с моим низким ростом?.. Как раз в тот момент, когда я кидала в сторону Гилберта гневные взгляды в надежде, что сила моей злости убьет его, вошел Франциск с большой черной кружкой и какими-то таблетками.       — Мне жаль, что все так вышло, но что скажет Артур, если узнает, что я плохо заботился о его доченьке? — противный француз, разговаривает со мной, как будто я неразумный ребенок! В кружке, которую он протянул мне, оказался горячий чай без сахара, а таблетки — жаропонижающими. — У тебя слишком высокая температура, и еще утром ты жаловалась на головную боль. Лучше позаботиться о своем здоровье, Бекки.       — Все со мной в полном порядке! — воскликнула я, но предпринимать попыток подняться и выбежать из квартиры больше не делала. Руки были заняты чаем и я, хмурясь, все-таки сделала несколько обжигающих глотков. По телу сразу же прошла волна тепла, которая сразу же сменилась ознобом. — Подумаешь, всего лишь простуда или грипп. Ничего серьезного!       — А если будут осложнения? — против этого уже было сложно поспорить. Но встреча с папой гораздо важнее! Что если это моя последний шанс найти его? Что если?.. — К тому же, если Артур все-таки придет, то я обязательно приведу его к прекрасной мадмуазель, — нет, Франциск ничего не понимает. Дурак.       Папа ведь неглупый, сразу догадается, что что-то Бонфуа от него надо, и никуда не поедет. А если поедет, то еще хуже! Я, сопливая, дрожащая, предстану в таком виде перед папой? Нет! Но, несмотря на свои не позитивные мысли, я только прикрыла глаза, сделав вид, что смирилась с таким решением.       — Хорошо, езжай. И Гилберта с собой забери. Спать хочу, — для убедительности своих слов я зевнула и, закрыв глаза, отвернулась от них и перешла почти на шепот. — У меня очень чуткий сон, он меня разбудит.       Видя, что я вроде как устала от всей это беготни, они начали тихо собираться, и уже через пятнадцать минут я осталась одна в квартире, больная, неспящая и без малейшей идеи о том, что мне делать дальше. Я вышагивала из угла в угол, планируя дальнейший план действий, в синем, потрепанном халате, который уже давно пора было выбросить, но я все равно хранила его. Это не дорогая моему сердце память, но выкинуть я его все равно не могла. В нем сохранился этот едва неуловимый запах родного дома...       Конечно, мне было не так плохо, но жаропонижающее я все равно приняла, запив водой. На кухне, наливая воду из графина, я локтем задела вазу на столе. Она упала и разбилась, образовав после себя большую лужу с осколками. "Ну что сегодня за день?" — вздохнув, я приняла таблетку, взяла цветы с пола и поставила в свой стакан, подлив туда еще воды. О воде и стекле на полу я решила даже не беспокоиться — Франциск сказал, что я больна, так пусть он, здоровый, убирает это! С этими мыслями я вновь легла на диван и укрылась одеялом, ненавидя в этот момент все: Франциска, Гилберта, грипп, свою неосторожность... Особенно Франциска. За то, что оставил меня здесь.       С этими мыслями я бы и заснула, потому что, как бы я ни сопротивлялась, но все равно хотела спать, но меня от размышлений отвлек надоедливый пищащий звук. Ничего не понимая, я откинула одеяло, думая, что источник звука где-то рядом. Рядом с моими ногами вибрировал маленький черный телефон, принимая вызов, а звонил некий "Запад". Телефон Гилберта! Он ушел, но забыл свой телефон на диване, прямо рядом со мной! Во мне все ликовало и радовалось. Сколько ценной информации может быть на его телефоне! Внутренне совесть наставляла меня на то, что нельзя рыться в чужом телефоне, но руки сами собой потянулись к заветной вещице. Дождавшись, когда телефон перестанет звонить, я первым делом стала просматривать контакты. Мда, ничего не понятно: вместо имен и фамилий прозвища и оскорбления. Из фотографий в основном только бесполезные и глупые селфи. Ничего полезного! Захотелось взвыть от отчаяния. Но уже в следующую секунду мне в голову пришел другой коварный план. Кажется, папа мог быть мной сильно разочарован, но все это ради него! Еще немного порывшись в контактах, я выбрала один из них и написала короткое сообщение: "Я в квартире Франциска, приезжай срочно!" Осталось только надеяться, что мой совсем неидеальный план сработает.       Уже через пять минут я готова была смириться со своим жалким поражением и придумывала новый план как мне выбраться, а через пятнадцать минут в квартиру начали так громко стучать, что я подскочила с дивана от неожиданности. А ведь я уже начала засыпать от скуки... Подойдя к двери, я осторожно приоткрыла ее, и этого оказалось достаточно, чтобы в квартиру ворвалось бушующее белобрысое... нечто.       — Герой пришел на по... Ай! — "герой" споткнулся о вовремя подставленную подножку и совсем не по-геройски растянулся на полу, издав такой странный хрип, что я подумала, что он умер. Но нет, всего лишь отключился. Не было проблем на мою голову... Ловко перевернув весьма не легкого парня с живота на спину, я связала его ноги своим поясом от халата, а руки зажала коленями, сев куда-то в область живота. Я, конечно, не перышко, но ничего, выдержит.       Что-то было в этом человеке странное, но я не могла понять, что меня в нем так настораживает. Возможно, все дело в золотистых волосах, которые так напоминают мне волосы отца? Не знаю. В странном порыве я сняла его очки и, присмотревшись, поняла, что этот парень целиком состоит из концентрации лжи. Два самых обычных стеклышка, ничего более. Зачем? Хочет показаться умным? Как же это глупо. Тем не менее я водрузила очки себе на нос, видя в них так же прекрасно, как и без них. Интересно, а они мне идут?       — Эй, герой, пора вставать! — я громко крикнула чуть ли не в самое ухо светловолосому, одновременно хлопая его по щекам.       — А? — парень, наконец, открыл свои голубые глаза, удивленно глядя на меня, девушку, что гордо восседала на нем в его же очках. Хорошо, что он очнулся, потому что я опять начала думать, что он умер. — Это ты звала меня на помощь?       — Можно и так сказать, — я равнодушно пожала плечами. Своеобразная помощь от него мне все же нужна была. — Ты знаешь, где находится Артур Керкленд?       Парень часто заморгал, как будто не понял моего вопроса. Я вздохнула, понимая, что застряла здесь надолго.       — Ну, возможно, — парень улыбнулся, и от его улыбки мне стало не по себе. — Верни мне мои очки! Я без них ничего не вижу!       Ну точно дурачок, еще хуже Гилберта. Как все запущенно. Тем не менее очки я вернула, осторожно надев их обратно на "американского жиробаса" — именно так парень был записан в телефоне у Гилберта, правда, никакого потаенного жира я пока что не заметила.       — А теперь говори! — я уже начала уставать от всего этого и хотела просто лечь. Голова начала болеть, а американский дурачок — так гораздо лучше, — меня раздражал.       — Ты кто? — настороженно спросил светловолосый, неотрывно глядя в мои цвета янтаря глаза своими, голубыми и холодными как лед. Что-то мне подсказывало, что он был не так прост, как кажется. На несколько секунд я задумалась, не зная, что ему ответить. Если папа действительно рассказал ему, куда он отправился, то наверняка он рассказал этому парню и что-то еще — например, предупредил о ком-то...       — Аманда Холмс, — первыми, о ком я вспомнила, была моя соседка по комнате и знаменитый на весь мир герой детективов, которые так любил мой папа. Я же не так сильно люблю английские детективы, но со дня на день обещаю себе прочитать хотя бы одну книгу Артура Конана Дойла. — Артур Керкленд задолжал мне кое-что, но уехал куда-то без предупреждения. Я срочно должна это вернуть! На кону стоит судьба множества людей!       Насколько убедительна моя ложь? Пожалуй, достаточно, чтобы в нее поверил какой-нибудь дурачок. Вот этот, например.       — Но ты не из правительства, — невесть откуда сделал это заключение голубоглазый, поерзав несколько раз по полу. — Нога чешется...       — Я дам тебе почесать ногу только после того, как ты скажешь мне, где находится Артур прямо сейчас! — это самый глупый шантаж в моей жизни, но что делать? Других идей у меня не было.       — Сегодня я должен сказать всем, что он остался у себя дома. Нездоровится, — парень продолжал глупо улыбаться и, честное слово, у меня зачесались кулаки, как мне хотелось ударить его. Эта улыбка здорово раздражала меня, ведь я абсолютно не видела поводов для того, чтобы ему сейчас улыбаться. Ну почему моего папу окружают только такие придурки?!       — А на самом деле?.. — я нагнулась вперед и несколько прядей моих волос упали ему на лицо.       — Гавайи, — улыбка этого засранца стала еще шире, а я же в этот момент, кажется, поседела.       — Гавайи?! — и чему я, интересно, удивляюсь? Теперь осталось додуматься, как мне туда попасть... — Эй ты, как насчет полета на Гавайи?

***

      И снова аэропорт, самолеты и нескончаемое ожидание. Вот только теперь все было по-другому: я уже не нервничала из-за того, что лечу на самолете, а летел со мной не Франциск, а тот, кто назвал себя Альфредом Джонсом и прямо сейчас ел гамбургеры, сидя рядом со мной в зале ожидания. Я не знаю, почему он согласился сопровождать меня, но это так. Этот парень для меня — сплошная загадка. По пути сюда мне пришлось признаться, что никакая я не Аманда Холмс, а Ребекка Керкленд. И какова была его реакция? Даже не удивился. Сказал, что герой и так все про всех знает. Ну и что это значит, черт возьми?       — Сколько можно есть? — спросила я, не выдержав постоянного чавканья рядом со своим ухом. Голова ужасно болела и чувствовала я себя не так уж хорошо, как хотела показать, но я так торопилась попасть в аэропорт до того, как Франциск заметит, что я сбежала от него. А Альфред продолжал есть как ни в чем не бывало, пока, наконец, не доел свой гамбургер.       — Герою нужно много сил! — важно заявил он так громко, что на нас двоих стали коситься люди. Глупость выпалил он, а глупо чувствую себя я. Путь предстоял длинный, но я всем сердцем верила, что осталось еще совсем немного перед тем, как я, наконец, увижу своего папу на солнечном острове...       Я позже уснула в самолете с этими мыслями, тайно надеясь, что снова увижу во сне Линетт и она подскажет мне, что я должна сказать папе и как мне снова не потерять его.