Высший класс

Инга сидела на прозрачном стуле на колесиках и пела песню цветку. Выглядит и звучит, безусловно, странно, мягко говоря, но все было именно так. Рядом на краю стола сидел Пьетро Максимофф, сложив на груди руки и вглядываясь в растение. — All I am is a man, — листочки фикуса зашевелились, и он начал расти, — I want the world in my hands. I hate the beach but I stand in California with my toes in the sand (прим. автора: песня The Neighbourhood – Sweater Weather). Внезапно листья фикуса встали торчком, и в то же мгновение он почернел и рассыпался пеплом. Инга выдохнула, сдерживая злобу. — Это бесполезно, — девушка резко встала и зашагала к огромному, во всю стену окну. — Это был уже пятый цветок. Зря все решили, что я могу не только убивать, но и возрождать. Пьетро встал со стола и, сняв защитные наушники, подошел к Инге. Рихтер была на взводе, она устала и вымоталась. Каждый раз, когда она использовала свои способности, то тратила просто огромное количество энергии. Были здесь, конечно же, и положительные моменты — в спортивный зал ходить не нужно, например. — Я не знаю, почему у тебя не получается, — Пьетро взял девушку за плечи. — Может, дело в настрое? — Откуда я могу знать? — Ингу все раздражало, хотелось просто сорваться и уйти. Но одновременно сердце грела робкая надежда, что, возможно, она не такое уж и чудовище. Девушке не привыкать к тому, что ее голос разрушает человеческий мозг, если она закричит, или в особых случаях даже выводит из строя технику. Но сейчас, когда появился шанс не только разрушать, но и созидать, разочароваться в себе в очередной раз очень не хотелось. — Давай начнем с начала, — Пьетро развернул девушку к себе лицом. — Что тогда произошло? — Ну, — девушка хмурится, выуживая воспоминания из своей головы, — я как обычно бегала утром в парке возле своего дома. Затем остановилась у фонтанчика, чтобы перевести дух и попить. В наушниках играла песня, которой я подпевала совсем тихо, практически одними губами. Когда я повернулась, чтобы продолжить бег, увидела, что дерево за моей спиной было все в цвету, хотя сейчас осень. — Мисс Рихтер, к вам посетитель, — внезапно послышался голос Пятницы, электронной помощницы Старка. Пьетро вопросительно смотрит на Ингу. — Кто? — Это я. Из лифта выходит девушка в легкой куртке и темном платье выше колен. Легким движением руки она снимает очки и надевает их на голову, открывая свое лицо. Сначала Инга не двигается, всматриваясь в свою гостью (без очков она видела не всегда хорошо), а затем, радостно пискнув, практически подлетает к вошедшей девушке. — Боже, это действительно ты? — обнимает девушку крепко-крепко. — Но какими судьбами, Эв? — Да дела, — Эвелин слегка улыбается и тоже обнимает Ингу. — Не представишь нас? Пьетро замечает, что Рихтер слегка нервничает. Это очень легко определить, потому что когда ее что-то беспокоит, она постоянно заправляет одну и ту же прядь за ухо и вертит кольцо на пальце. — Ну, знакомься, — Инга обращается к Пьетро, — это Эвелин де Рошфор, дочь Старка. Брови Пьетро так и подлетают вверх от удивления. Максимофф, конечно, знал, что до того, как начать жить с Пеппер, Тони вел довольно активную личную жизнь, но чтобы так… — А это Пьетро Максимофф, он же Ртуть, член «Мстителей» и мой парень по совместительству. На этих словах Инга как всегда чуть краснеет, хотя встречаются они уже около полугода, и Пьетро совершенно не понимает, что служит тому причиной. — Ну наконец ты решила остепениться, — Эвелин ослепительно улыбается, наблюдая за реакцией подруги. — Эвелин! — в этот раз Инга краснеет почти до кончиков ушей. Пьетро же в это время не может понять, смеяться ему или нет. — У тебя нет причин так утверждать. — Ладно, ладно, ты права, — смеется, глядя на этих двоих. — Я вообще не за этим пришла, ты же знаешь. Инга закусывает губу, понимая, о чем говорит ее подруга, и тут же мрачнеет. Снова заправляет прядь за ухо и поворачивает кольцо камнем наружу. — Пьетро, не мог бы ты нас оставить пока, пожалуйста? Максимофф пожимает плечами и подставляет щеку для поцелуя. Инга быстро чмокает его и стирает след помады с его кожи. Пьетро уносится синей молнией мгновенно, заставляя волосы девушки слегка отлететь назад. — Ты любишь его, — Эвелин утверждает, не спрашивает. С первого взгляда на этих двоих ей стало понятно, что они не простые друзья. — Да, — просто отвечает девушка. — Я и не отрицаю. Пойдем, — Инга махнула рукой, зовя подругу за собой на этаж ниже. Они вошли в один из самых современных исследовательских центров мира, находящийся на тридцать третьем этаже башни «Мстителей». Лампочки загорались одна за другой, как только они вошли. Что-то сразу загудело, включаясь, но они шли все дальше и дальше. — Снимай все железное, — Инга оставляет Эвелин в небольшой комнате, а сама идет за компьютер в еще меньшую. Рошфор тем временем снимает туфли, куртку, очки и все украшения, оставив все на небольшом столике. Затем ложится на подобие кушетки и глубоко вздыхает. — Ты меня слышишь? — на одном из мониторов Инга видит лицо Эвелин, которая кивает. — Хорошо, тогда начинаем. Рихтер нажимает на нужные кнопки, тем самым заставляя кушетку заезжать внутрь огромной капсулы. Каждые полгода она делает Рошфор МРТ и отмеряет срок, который ей осталось прожить. Эвелин уже почти не нервничает, потому что знает, что лучше определенно не стало. Она просто лежит и старается дышать ровно, при этом давя в себе слезы. — Reis! (перевод: Черт!) — Инга рывком снимает очки и хватается за голову. Все еще хуже, чем она предполагала. — Она вся светится, будто сделана из раковых клеток. Потребовалось около минуты, чтобы успокоиться и привести дыхание в порядок. Вскоре она находит в себе силы приблизиться к микрофону и произнести: — Я закончила. Нажимает еще несколько кнопок, чтобы вывести девушку из капсулы и распечатать новые данные. Пока Эвелин одевается, Инга выходит из комнаты и старается придать себе более живой и веселый вид, хотя прекрасно понимает, что подруга все равно все знает. — Ты знаешь, что Гарри в городе? — облокачивается о столик, кладя бумагу белой стороной. — Знаю, — застегивает серьги и поворачивается. — Даже виделась с ним один раз. — Ты же знаешь, что сейчас это довольно опасно. Репутация твоего отца и так сейчас не в самом лучшем состоянии, — Инге тяжело смотреть в глаза подруги, и она отворачивается. — Меня это никогда не останавливало, — садится рядом с Ингой. — Ну же, не тяни. Инга глубоко вздыхает, набираясь мужества, но голос ее все равно дрожит. — Два месяца, — девушка уже почти не может сдержать слез и отворачивается. — Три в лучшем случае, но не больше. Пывисто вздыхает, укладывая эту информацию в своей голове. Два года борьбы с раком ничего не дали. Два гребаных года сломанной жизни и несбывшихся надежд. Несколько раз моргает и еще крепче сжимает ручку сумки. — Мне так жаль, — внезапно Инга поддается эмоциям и крепко обнимает Эвелин. — Мне так жаль, что я так и не смогла тебе помочь. Так жаль… Прости меня… Горячий шепот обжигает шею Рошфор, но она стоит как истукан и молчит. И молчание это страшнее для Инги во сто крат, чем если бы подруга разрыдалась. Она считала виноватой только себя в том, что ее подруга в шестнадцать лет заболела раком, а она, как ей казалось, прикладывала недостаточно усилий, чтобы вырвать ее из цепких лап болезни, хотя все окружающие прекрасно знали, сколько Рихтер вложила в лекарство, которое так и не удалось даже испытать, не то, что использовать. В конце концов, Эвелин обнимает Ингу холодными руками и утыкается ей в плечо, понимая, что она еще не все сделала в этом мире, что хотела. И в последние месяцы своей жизни она будет творить исключительно то, чего пожелает ее душа.