God, bless us everyone

Я хотел сказать так много, но разве ты здесь? Разве ты услышишь? И я шепчу тебе, в комнате, которая буквально пропиталась тобой. Мой голос эхом отдается по комнате, в которой застряла твоя душа. Я прошу тебя вернуться. Схожу с ума от такой потери, как ты. Я пытался оставаться сильным, но после похорон самого дорогого мне человека, все стало гораздо хуже. Чувство вины душило меня, не давая идти вперед. Я каждый день просыпался с мыслью, что если бы сделал бы все иначе, то Дженна могла остаться жива. В то время, когда я обнимался с Виктором, у нее началось кровотечение, которое спровоцировало выкидыш. Если бы я вернулся домой хотя бы на десять минут раньше, то смог бы спасти, хотя бы Дженну. Каждый вечер после работы, на которую я ходил с адским похмельем, я заходил в бар и заливался самым дешевым алкоголем. Мне было отвратительно быть самим собой. На работе все замечали, но проявляли снисходительность. У меня же умерла жена, мне можно. Но мне нужно было не это. Срал я на эту снисходительность, я нуждался в человеке, который поддержал бы меня так, как поддержала бы Дженна. Но такого человека не было. Хотя нет, Виктор пытался мне помочь, но я знал, что он чувствует себя виноватым во всем, но мне не хотелось успокаивать его и говорить, что все в порядке и что он не виноват. Помощь нужна была мне. Я стал эгоистом. *** Я снова сидел в этом треклятом баре, в надежде найти «того самого» человека. Не изменяя своим традициям, я прошел вглубь бара с бутылкой самого дешевого бурбона. Я налил в стакан немного дряни, которую сложно было вообще назвать бурбоном, и сделал глоток. Я рефлекторно сморщился, пока горячая жидкость в очередной раз обжигала мой рот. — Здесь не занято? — Рядом с моим столиком стоял молодой человек, выжидающе смотрящий на меня. — Я один, так что, если хотите, то присоединяйтесь. — Что пьете? — Спросил меня парень, который сел напротив меня. Я прожевал чипсы, которые заменяли мне полноценный ужин, и повернул бутылку лицевой стороной к своему собеседнику. — Тогда я закажу нам выпить. Я улыбнулся. Этот вечер обещает быть веселым, ну, или, по крайней мере, отличаться от моих обычных вечеров. Моим собеседником оказался парень, татуировки которого украшали его тело. Его звали Майк. Иногда я видел в нем Виктора и однажды даже чуть не назвал его так, но я решил, что это все тот виски, который мы пили. Мой язык развязался от выпитого алкоголя, поэтому я говорил и говорил и говорил. Все, что старательно сдерживал в себе, старался подавить. Майк внимательно слушал, иногда перебивая и говоря, как сильно мне не завидует. Мне стало гораздо легче без тех гирь на сердце, которые только утяжелялись с каждым днем. Время в компании Майка пролетело незаметно, поэтому, когда нас выгнали из бара, и он предложил переместиться к нему, я с радостью согласился. Мне было необходимо забыть обо всем хотя бы на день. Ведь когда я пил, я помнил обо всем. В смысле, наоборот, все то, что меня мучило, делало мне больно в три раза сильнее. По дороге мы зашли в магазин и Майк купил еще алкоголя, но я не до конца понял, что именно. Я был очень пьян, поэтому вообще не соображал, где нахожусь. Майк открыл дверь передо мной, заранее предупредив меня, чтобы я не шумел, так как дома помимо него находились отец и брат. И я постарался выполнить просьбу. Ну, как постарался, я почти ни во что не врезался, пока он вел меня в свою комнату. Знаете, я помню все, что происходило, моментами. Я помню, как зашел в его комнату, сказал, что она у него неплохая. Помню, как он включил телевизор и налил мне выпить. Я хотел отказаться, но он настоял на том, чтобы я выпил. Помню, как он начал трогать меня, снимать мою одежду. Помню, как не сопротивлялся, даже наоборот. Частично я помню ощущения, которые были, не так ярки из-за алкоголя в моей крови. Самое ужасное, что я запомнил из всего вечера — выражения лица Виктора, который застал нас в кровати, трахающихся. Частично в моей голове сохранились его слова «грязный, убирайся, не хочу тебя видеть». Я проснулся на крыльце своего дома, не в силах понять, что реально, а что могло мне присниться. Но я вскоре понял. Как только я окончательно проснулся, почувствовал, соответственную вчерашним событиям, боль. Не физическую, ее бы я легко смог пережить, а душевную. Боль, которая бывает, когда ты теряешь еще одного человека, который был важен тебе. Я не знал, что должен делать дальше. Потеряв все, я, кажется, потерял интерес к жизни. Я не хотел заходить в дом, где меня никто не ждал, поэтому кое-как поплелся в дом, где я вырос. Конечно, я знал, что там я тоже никому не нужен. Но там было место, в котором я пережил все неприятности, что приключались со мной.