Шоколад и ваниль

      - Вы привезли мою кофемолку? – на девушку смотрел широкоплечий волосатый мужчина, «усталой» наружности: мешки под глазами, недельная небритость, сонный взгляд.       - А-а Вару тут живёт?       - Чего? Не, он не в 41, а в 42, - хохотнул хозяин квартиры, указав на дверь по соседству, - но если хочешь…       - Нет-нет, - вежливо улыбнулась Хелен и кивнула в прощальном жесте.       - Как хочешь, - пожал плечами мужчина, закрыв дверь.       Постояв пару минут в лёгком недоумении, Хелен повернулась к соседней квартире. Вот здесь, уже точно, живёт он. Без вариантов!       Звонок. За дверью послышались тяжёлые медленные шаги. Недолгая пауза и дверь отворилась. На пороге стоял её лучший друг.       Сказать, что облик Вару был непривычен, значит, ничего не сказать. Под глазами залегли мешки, кожа бледная, словно полотно, да и сам он весь осунувшийся какой-то. Свободная футболка свисала, будто оказавшись на размер больше, и лишь штаны, усыпанные синими спиралями, хорошо лежали на его бёдрах. Очков не было. На плечи накинута простыня.       - Опа, какие люди. Ты чего это тут? – удивлённо и хрипло поинтересовался парень, натягивая сползшую простыню.       - Да так, пришла проведать…, - пролепетала Хелен, счастливо улыбаясь, призналась, - тебя так долго не было.       - Вот как, - брови Вару подскочили вверх.       Поморгав, будто избавляясь от пелены сна или дрёмы, он глянул назад, и нехотя повернулся.       - Ладно, заходи.       У девушки чуть не перехватило дыхание. Она у него дома. Уже перешагнула порог, и снимает с себя пальто. Все преграды остались позади, а неудачи забыты в одночасье.       Квартира Вару оказалась… Очень ему подходящей, в общем-то. Она была небольшой, состоящей всего из одной комнаты, кухни и ванной. Единственная роскошь – большое окно с просторным подоконником.       При первом взгляде на комнату хулигана, сразу становилось понятно, кто в ней обитает: полный хаос. Слева располагалась криво застеленная кровать, устланная лишь толстым матрасом и косо накиданным на него постельным бельём. Возле неё шкаф, из которого торчали некоторые предметы одежды. Ящик-тумба, которая, казалось бы, вот-вот лопнет от набитых в неё предметов: здесь были и тонны приспособлений для шуток, и странного вида коробочки, и просто поломанные вещи. Пол у стен заставлен всяким барахлом и мусором: пакеты, коробки, сваленная одежда, даже какая-то техника. Вон, в углу пристроился усилитель, на нём какой-то белый чемоданчик, а рядом забавная шляпа. В разных местах оказались пустые бутылки из под чего-то подозрительного, и разного вида бумажки и тетради.       Стена у кровати завешана какими-то записками, фотографиями. На полках безделушки, среди которых нашлись даже застывшие насекомые и фигурки каких-то воинов. Посреди соседней стенки окно с широким подоконником, на котором покоиться гитара, рядом с горшком, из которого торчит какое-то убогое растение.       Предметом мебели, который удивил Хелен, был книжный шкаф, полки которого были плотно заставлены произведениями разношёрстной литературы. Возле него – зелёное кресло-мешок, в которое гостья и опустилась. Она с любопытством осматривала обстановку комнаты, в то время как хулиган сел на кровать и прислонился к стенке. Взгляд его изумрудных глаз был, как-будто, затуманен белой дымкой.       - Уютно у тебя тут, - наконец нарушила молчание Хелен. Её изнутри переполняло чем-то между радостью и неловкостью происходящего.       Вару усмехнулся и оскалился в присущей ему манере:       - А то. Не у какого жалкого школьника нет такой хаты.       Сумка опустилась на пол и из неё показалась знакомая кошачья морда.       - Твою ж дивизию…, - вздохнул Вару, растягивая слова, - ты его принесла, чтобы он мне тут нагадил?       Его голос хрипел, было заметно, что на привычную ярость по отношению к недругу у него нет сил. Это весьма обеспокоило Хелен.       - А п-почему тебя не было в школе так долго?       Двоечник молчал, опустив взгляд. Было непонятно: заснул он, или задумался. Комнату освещало несколько винтажных, странных на вид светильников, криво прикреплённых к стене. Это даже создавало лёгкое ощущение уюта, закрытости от холодного города, который ожидал за окном. Поднявшись с кресла, Хелен подошла к другу, и недолго думая, приподняла его голову руками, приложила ладонь ко лбу парня.       Вару не сразу понял что происходит. Он удивлённо поморгал, и поднял взгляд на девушку рядом с собой. Лишь когда, до него дошло, что творится, хулиган что-то невнятно прохрипел и тихо кашлянул.       - У тебя температура, - обеспокоенно констатировала девушка.       Вару был горячим, и лицо его пылало, то ли от происходящего, то ли от температуры. Недоверчиво посмотрев на девушку, он поморщился и завернулся посильнее в простыню.       - И чё?       - Ты болеешь, поэтому не ходишь в школу, - всплеснула руками Хелен.       - Как же ты догадалась?! – с наигранным удивлением съехидничал Вару.       Девушка поджала губы, немного помолчала, и наконец, с усилием выпалила:       - П-позволь мне… позволь мне позаботиться о тебе!       - Оу, - выдохнул парень, ошарашенно посмотрев на подругу, - в смысле "позаботиться"? Зачем?       - Ты же живёшь один, и если нет того, кто позаботится о тебе, то этим кем-то буду я, - пролепетала на одном дыхании она, - тем более, ты не можешь выгнать меня. Ты ведь этого не сделаешь?       - А так хотелось, - огорчённо вздохнул Вару, и оба еле сдержали смех.       - Ты что-нибудь пил?       - Только чистый спирт, - вяло ухмыльнулся парень, откидываясь на подушку, - да не пил я ничего, ладно.       Джокер запрыгнул на край постели и Вару недоверчиво попытался спихнуть его ногой. Завернувшись в зелёное пуховое одеяло, сползшее с кровати, парень наблюдал, как Хелен порылась в сумке и скоро скрылась на кухне.       Кухня оказалось немногим чище комнаты, но всё же более убранной. Она была бы самой обычной кухней, если бы не бутылки и банки в углах, и не занимающие всё пространство столешниц, вещи, вперемешку с мусором. Посуда, как и ожидалось, была не вымыта, грязные кастрюли, сковородки и ковшики кучами взгромоздились на полки. В холодильнике, к счастью, нашлось что-то съестное.       Выложив на блюдце принесённые с собой вафли, Хелен наскоро помыла небольшую кастрюльку и, поставив греться молоко, принялась за мытьё посуды. Она дома у Вару. Заботится о нём.       Хелен крепко-крепко зажмурилась, и помотала головой. Надеялась ли она, что это уймёт быстрое биение сердца или тепло внизу живота? Непонятно.       Не успело вскипеть молоко, как в голове появились новые вопросы: «А ел ли он?», «Есть ли у него лекарства?», «Сильно ли заболел?».       Мысленно отругав себя за глупость, девушка перелила молоко в чашку (одну из немногих в доме без треснувших краёв) и, добавив немного мёда и сливочного масла, вернулась в комнату.       Вару оторвал лохматую голову от подушки, приподнялся на локтях.       - Чё это? – недоверчиво заглянул он в чашку.       - Молоко, - весело улыбнулась Хелен.       - А это чего плавает? – прищурился парень.       - Я добавила мёд, - она взяла кота на руки и пересадила на кресло. Джокер, недовольно фыркнув, решил сегодня снизойти до игнорирования ослабевшего противника.       Вару поморщился, высунув язык. Тонкие бровки Хелен превратились в галочку.       - Пей, погрей горло.       - Эх, пустишь женщину в дом, потом спасения не будет, - устало проворчал парень, отхлёбывая из чашки.       - Опиши, как ты себя чувствуешь?       - Херово, - прикрыл глаза Вару, - ой, простите мне мой французский.       - Это я поняла, а конкретнее?       - Ну… Горло болит, бошка раскалывается. О! Ещё в ушах звенит, как будто Феликс что-то тараторит. И холодно ужасно, - наконец неохотно перечислил Вару.       - Покажи горло, - мягко попросила девушка.       - Беее! – высунул язык хулиган, - то есть, аааа!       - Ты точно не полоскал горло гвоздями? – недоверчиво поинтересовалась Хелен, - ладно, ты, наверное, не ел… Поспи пока немного. И попытайся выпить побольше.       Вару в другой раз, может и не понравилось бы такое ярое шефство подруги, но ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться.       Вернувшись на кухню, Хелен вздохнула. Здесь стоило прибраться. За уборкой, а после готовкой, мысли ползли медленно, сменяя одна другую.       Например, объявившееся с порога «Интересно, почему он живёт один?». Хотя постойте, Вару же было восемнадцать? Девушка мимолётно отметила для себя, что она младше его на целый год. А вдруг ему не нравятся девушки младше? Постойте, как она успела прийти к такой мысли?       На плите тушились морковь и лук, в большой кастрюле закипала вода. Тихо шипя, масло мелкими пузырями навязчиво преследовало кусочки овощей.       - Заразиться не боишься? – послышался за спиной голос и Хелен вздрогнула. В её макушку уткнулся подбородок парня.       - У меня иммунитет, - нашлась девушка, мягко улыбнувшись, - а как ты умудрился заболеть?       - Это долгая история…       - Мы никуда не спешим.       Вару вздохнул, и начал:       - Каждый год с приходом зимы приезжают некоторые люди, скажем так. Они… типо мои недруги, список которых у меня сложился за время моей короткой, но весёлой и крутой жизни. Ну и они, в общем, приезжают на свои старые квартиры, по делам, и я устраиваю «Марафон безумия» - моё отмщение этим идиотам. Так и живём, - заключил он свой монолог.       - И как всё сложилось в этот раз? – полюбопытствовала Хелен, улыбаясь.       - Плохо всё сложилось, - проворчал Вару, морщась, - глупая тётка, которая выкинула в детстве мою коллекцию муравьёв, должна была получить по заслугам, но её тупая огромная собака гналась за мной пару кварталов. А потом… Я спрятался от этой дурацкой псины под мостом, а она ещё полчаса круги наматывала, пока её дурында хозяйка не приползла. Потом ещё копов вызвали. Я там часа два просидел в какой-то луже! Холодно, мокро и сыро – охренеть!       - Это будет тебя уроком, что месть это не всегда хорошо, - хихикнула собеседница.       - Это будет тебе уроком, - противно передразнил Вару, - ну подумаешь, кинул кирпич в окно. Это было самый глупый пункт плана – и на нём облажаться!       - Поступай со всеми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, - мягко сказала Хелен.       - Ой, как у тебя всё сложно, - фыркнул парень.       Они немного помолчали, Хелен передвигала лопаткой овощи.       - Почему ты не лежишь? – вдруг спросила она.       - Тут теплее, - помолчав, пробормотал Вару, прикрывая глаза.       Хелен поджала губы, и сжала ладошку возле груди. Нет, не сейчас. У него озноб, вот почему он так близко. Это совершенно ничего не значит!       Скоро суп был накрыт крышкой и все ингредиенты лениво варились внутри. Хелен рылась в тумбочке, старательно пытаясь что-то отыскать, а Вару вернулся в постель, полулежа, уставился в окно.       - У тебя есть лекарства?       - Только слабительное.       - Для каких это нужд? – глаза девушки удивлённо расширились, - хотя знаешь, я догадываюсь. Мне нужно сходить в магазин. За тобой последит Джокер.       - Уж он то, за мной последит.       Она собиралось было идти, но остановилась на пол пути:       - Извини… А какой у тебя код от двери внизу?

***

      Совсем скоро Хелен собиралась вновь позвонить в знакомую дверь, но та оказалась открыта. Недовольная такой халатностью, она зашла обратно в квартиру, затворив за собой дверь. Окно в комнате было открыто, как и балконная дверь.       - Ты с ума сошёл? – глаза девушки округлились.       - Мне было жарко, - недовольно фыркнул Вару откуда-то из под подушки: его зелёная кудрявая макушка торчала из-за края одеяла, - какая ты противная, не закрыва-ай.       Джокер играл с пустым пакетом.       Хелен закрыла окно, не смотря на протест больного, и скрылась на кухне. Вару поднял голову, с лёгким любопытством: куда это пошла его подруга. Ждать пришлось недолго: Хелен вернулась с ложкой и бутылочкой какой-то микстуры. Присев на край кровати, недомедсестра открыла бутылочку, и вылила немного содержимого в ложку.       - Пей.       Вару недоверчиво понюхал лекарство, пытливо поглядел на Хелен.       - Выпьешь – дам тебе аскорбинку.       Парень вылил содержимое ложки в рот и получил обещанную награду. Не смотря на то, что его лицо скривилось от вкуса лекарства, плеваться он не стал.       - Поишь меня какой-то бурдой, - проворчал он, поворачиваясь на бок, - и как тебе не стыдно.       - Ужасно стыдно, - Хелен подошла к окну, вглядываясь в ночное небо, - что это за растение в горшке?       Она развернулась к другу, и, подумав немного, забралась на кровать, села прислонившись спиной к стене. Вару приподнялся и сел неподалёку.       - Ооо, - протянул он и прокашлялся, - это трофей после битвы с одним продавцом дядькой-огородником. Я даже не знаю, что это за растение, если честно.       Повернув головы, они посмотрели друг на друга с минуту, а потом вдруг захихикали.       - Драться с продавцом, - смеясь, приложила ладонь к лицу девушка, - боже, это же додуматься нужно.       - Он увидел, как я съел морковь в его магазине, - плечи Вару дрожали от хриплого смеха.       - Гляди, - отсмеявшись, поднял голову он.       Парень протянул руку и дёрнул за свисающий с закрытой полки шнурок. Дверца полки открылась и по ней, как по накатанной, звеня, высыпала горстка лампочек. Они были привязанными к ниткам и, покачиваясь, нависали прямо над кроватью. Гостья завороженно посмотрела на лампочки, дотронулась до одной из них пальцем. Внутри каждого стеклянного сосуда что-то плавало: разноцветные мутные жидкости переливались, поблёскивая в свете настенных ламп.       - Они красивые, - очаровано прошептала Хелен, а затем, бросив взгляд на книжный шкаф, заметила, - ты много читаешь.       - А ты думала я тупой? – фыркнул Вару, наиграно насупившись, - шутки про говно может и безмозглый, как Габриэль, придумать, а вот что-то стоящее - не так легко сообразить.       - Габриэль не безмозглый, просто он часто погружается в себя. И что тебе нравится читать? – наклонила голову девушка.       - Да разное… Главное чтобы не хрень какую-то, типо любовных романчиков. Люблю комедии… фантастику тоже. Иногда антиутопии.       Лукаво посмотрев на Хелен, он вздохнул, и проговорил:       - «Я достаточно разбирался во взрослых, чтобы понимать — если я всё-таки расскажу, мне вряд ли поверят. Мне и так не особо верили, даже когда я говорил правду. С чего бы им верить, когда на правду совсем не похоже?»       - «Океан в конце дороги»? – после короткой паузы мягко улыбнулась собеседница, - я тоже её читала. А я скажу… «Они то и дело спрашивают, чем я всё время занята. Я им говорю, что иногда просто сижу и думаю. Но не говорю о чём. Пусть поломают голову. А иногда я им говорю, что люблю, откинув голову, вот так, ловить на язык капли дождя. Они на вкус как вино. Вы когда-нибудь пробовали?»       - Фаренгейты, - догадливо улыбнулся Вару и вновь кашлянул, - ты такая лиричная.       - Все мы немного лиричны.       Короткая пауза.       - О чём ты мечтал в детстве?       - О, как. Ну, я много чего хотел. Стать пиратом, например.       - Эту мечту, дорогой Фрэнсис Дрэйк, я и так знаю.       - Ладно-ладно, требовательная Кровавая Мэри! Ещё я мечтал куда-нибудь далеко-далеко уехать. В идеале, обойти вокруг света. Но это, наверное, первые лет пять. Потом уже просто хотелось куда-то сбежать.       Он помолчал.       - А у тебя?       - Самая большая?       - Самая большая.        - Я хотела…, - она мечтательно подняла глаза вверх, - летать. И чтобы у меня были огромные качели. Такие, знаешь, красивые-красивые. И все в цветах! Ты качаешься, и как будто летишь: вверх и падаешь вниз!       Вару тепло ухмыльнулся:       - Хорошая мечта.       - Да, но детская.       Тиканье старых часов затаившихся над дверью.       - Расскажешь мне, почему ты живёшь один?       - Только, если ты расскажешь, как нашла мою квартиру. Шпионила за мной? Не знал, Хел, что ты такая разбойница.       - О боже, - пискнула она, пряча красное лицо в ладонях и улыбаясь, - неет.       - Ну, давай, колись.       - Нееет.       - Рассказывай, а то я заражу тебя своими микробами.       - Ну, ладно-ладно! В общем…       И она рассказала историю с завучем и маффинами. Вару помолчал, а затем нахмурился:       - То есть, ты накормила завуча маффинами со снотворным, обманула его и узнала мой адрес, хотя это и запрещено?       Секунда молчания, и парень разразился хохотом. Который, впрочем, быстро кончился из-за неожиданного приступа кашля.       - Ну чего ты смеёшься? – недовольно нахмурилась Хелен, - когда ты, вот так, сказал… Это и правда звучит ужасно.       - Кх… Да нет, я смеюсь не по этому, - улыбнулся Вару чуть мягче, - Просто это всё не в твоём стиле. Ты ведь за доброту, честность и прочую лебеду. А тут такое! Что же заставило тебя пойти на это?       - Я хотела увидеть тебя, - выпалила, не подумав, девушка, чем ошарашила и саму себя и собеседника.       Вару невольно опустил глаза. Никто до этого не стал бы делать подобного ради него. Странное чувство не отпускало его весь вечер, с того момента, как Хелен пришла к нему домой. Она сегодня была, вроде бы, беззаботной, но какой-то, по-особенному странной. Он украдкой глядел на её тонкие ноги в белоснежных колготках и узкие плечи, укутанные тёплым свитером.       Заметив, что Хелен от чего-то ужасно смутилась, он вдруг заговорил:       - Мама отказалась от меня. Мне было десять. Я хорошо помню, как она кривилась и кричала, когда я приносил домой жуков, кидал камнями в птиц и рвал одежду. Она всегда ненавидела меня. Наверное, также как и моего отца. Она не стала отдавать меня в детдом, просто оставила с отцом, хотя знала, что жизнь с этим ублюдком – вечная пытка. Только в четырнадцать я смог начать зарабатывать – до этого приходилось терпеть этого мудака.       - А что не так с твоим отцом?       - Ну… Он короче, дурь толкает. Наркоман хренов… Он и меня хотел подсадить. И я ведь почти повёлся, но… Один человек не позволил мне съехать с катушек, - Вару неотрывно глядел на ряд лампочек, - ну, теперь я один, и жизнь стала намного лучше.       Парень помолчал и, покачав головой продолжил:       - Я ненавидел их. Они вечно дрались, орали, словно бешеные псы, дерущиеся за кусок мяса. Я хотел причинять им боль. Мне было весело, когда они злились за мои грешки. Я ведь думал, что самый лучший, и выше их. Но мне так это нравилось: мне смешно делать людям больно. Какое безумие…       Его слова потихоньку угасали, и голова опустилась на подушку. Хелен сидела, молча вслушиваясь в тишину, и смотрела на одну из лампочек. В вечернем свете её ресницы подрагивали, в глазах играла печаль. Как в этот момент ей захотелось кричать и плакать: прижать друга к груди не отпускать, пока он не почувствует, что в безопасности. Какое же это ужасное чувство – неспособность сделать человека счастливым. Закрыть глаза ладонями, представить, что не слышала всего этого ужаса, с которым близкий человек жил восемнадцать лет. Наклонившись к Вару, она позволила себе ласково ворошить зелёные кудри, которые были на удивление мягкими. Они скользили сквозь пальцы, ехидно торча в разные стороны: непослушные, как и их обладатель.       Сейчас лицо Вару было умиротворённым и спокойным. На нём читалось совсем лёгкое напряжение – простуда окружила его даже во сне. Дыхание было ровным и слегка хриплым.       Подумав с минуту, Хелен решилась: она легла рядом с другом, напротив него. Мягко взяв его за тёплую руку, и натянув на себя вторую половину одеяла, молча смотрела в лицо спящего Вару.       Неожиданно глаза его приоткрылись, и полусонный парень тихо прошептал, подбирая слова.       - Хелен… Ты знаешь… Ты самый лучший и единственный друг, который у меня когда-либо был…       Хелен плакала.       В ту ночь не было дождя. В ту ночь пошёл снег.