Стеклом под кожу

      Поцелуй продлился недолго, во всяком случае, так долго, как хотелось бы мне. Но я сам не стал торопиться, потому что был немного обескуражен поведением зверька. Когда оторвался от его губ, первое, на что я обратил свое внимание, это его глаза. И увидел в них разве только веселье. Хотя ожидал чего-то большего: страха, паники или возможно отвращения. Но, их явное отсутствие меня почему-то немного вывело из себя, поэтому я не трогал больше зверюшку.       Обошел его и направился в ванну, чтобы смыть нахлынувшее раздражение и непонимание. Стоя под горячей водой, мне стало легче, да и мысли постепенно собирались пусть в неясную, но кучу.       То, что звереныш псих, объясняет многое, но не все в его поведении. Возможно, он просто меня путает с кем-то, ведь прошлое зверька мне неизвестно, и кто знает, с кем он жил вообще. С другой же стороны, слишком осознанное у него понимание ситуации. Он сразу понял, зачем здесь, и, судя по всему, сопротивляться не намерен. Но последнее только с учетом его адекватности, что маловероятно. Значит, остается первый вариант?       В любом случае, его поведение меня и пугает, и забавляет одновременно. Думаю, стоит узнать зверька получше. Интересно, как он поведет себя, если я начну его соблазнять? Может, забьется в угол или оттолкнет? А может, сбежит или сдастся? Хочу проверить.       И выйдя из душа лишь в одном полотенце на бедрах, с влажными наспех высушенными волосами, пошел на кухню. Войдя, застыл на пороге, потому что на столе стоял приготовленный и вкусно пахнущий ужин. Две тарелки, на которых спагетти, кажется, с сыром, две вилки, нарезанный хлеб и пока, в принципе, все. Но мне и этого хватило, чтобы удивиться.       Мало того, что зверек настолько осознанно себя ведет, так он еще и готовить умеет. Это уже не странно, это заставляет меня обдумать версию номер два еще раз. – А, ты уже принял душ? Тогда садись, ужин готов, – мне кажется, у меня челюсть поздоровалась с полом после его слов. Говорил он, кинув на меня мимолетный взгляд через плечо и нарезая при этом колбасу и сыр.       Вот так повороты. Звереныш-то не совсем псих, получается, или может, все же путает меня с кем? Кто же разберет их, психов, как у них там и что. Но спрашивать я не стал, не сейчас.       Пошел в спальню, надел пижамные штаны и футболку и, вернувшись на кухню, сел за стол. Зверек уже разливал чай по бокалам. – Тебе сколько сахара? – улыбнулся он, ставя чашку с чаем передо мной. – Я чай без сахара пью, – неэмоционально оповестил я. – А кофе? – Кофе, как ни странно, наоборот люблю только сладкий. Поэтому три ложки, – сам удивился, что начал отвечать ему. Как-то обыденно сейчас все: и разговор, и ужин. Он разве не должен хоть немного бояться, например, сжимаясь в комочек в углу? – Ладно. Буду знать. Приятного аппетита, – улыбнулся еще раз зверек и принялся увлеченно за еду.       Дальше ужин проходил в полной тишине. Я думал сейчас о том, что ем вот так дома впервые. Не то что я дома никогда не ел, просто никогда не ел приготовленный кем-то ужин. И, кстати, вкусный, что меня удивляло. Интересно, как зверек научился готовить?       И тут я понял, что этот парень заставляет меня интересоваться им все больше и больше. Для меня это так непривычно, быть заинтересованным в ком-то. Хотя, однажды я был заинтересован одним нашим проектом. Руководить его разработкой тогда доверили мне, и мне это понравилось. Я увлекся проектом, ушел в него с головой и отдавал ему все силы. Тогда я еще был на побегушках у отца и не знал суровой реальности бизнеса. Оказалось, что контракт на проект расторгли и отдали его другой фирме, потому что главные партнеры фирм заключили «не вовремя» брачный договор и обвенчали своих детей. Бизнес теперь общий, так зачем вкладываться? Заплатили неустойку и разбежались. С тех пор я понял, что бизнес – это не «отдавать себя по полной», а «влезть в любую дыру без смазки». Именно так и сказал мне отец, когда я пришел домой впервые расстроенный и пьяный.       И вот теперь меня заинтересовал безумно странный зверек. В первый день застал меня врасплох да еще и оставляет после себя кучу вопросов. И это все, смешанное с его хрупкостью и странно притягательной внешностью, не может не заинтересовать.       Зверек разобрался с едой первым и, в то время пока я задумчиво допивал свой чай, следя за ним, он увлеченно убирал со стола. Потом помыл всю посуду в раковине и только тогда сел напротив, подогнув под себя колени. – Как мне называть тебя? – зашептали губы зверька. – Я бы хотел толкнуть пафосную речь и сказать: "Называй меня хозяин". Еще сегодня утром у меня действительно были именно такие планы, но ты каким-то чудом заставил меня передумать. Поэтому тебе награда, зверек. Костя, – и я зачем-то протянул руку.       Но звереныш уставился на эту руку так, что меня обдало жаром, а в паху нещадно заныло. Вот оно, отвращение! Столько в его глазах отвращения, что меня мгновенно заводит. И в то же время меня интересует, откуда оно появилось? Так неожиданно.       Я срываюсь с места и, оскалившись, буквально вжимаюсь в спину зверька. И он дергается, как от тока. Я провожу рукой по растянутому свитеру, в которое все еще одет зверек, «все еще», потому что скоро я сниму эту мешающуюся тряпку. Вот только не успел я даже подумать об этом и зацепить краешек свитера, как зверек шумно выдыхает и срывается с места, как я пару секунд назад. Отходит от меня вглубь маленькой кухни, ближе к окну, смотрит прямо в глаза и снова улыбается.       Так, стоп, во-первых, куда мы побежали? Во-вторых, куда делось то самое отвращение? Я уверен, оно топило его сознание минуту назад, просто выплескивалось через край. И что же?       Меня это разозлило. Делаю шаг к зверьку, а он вдруг резко вздергивает руки и скрещивает их на груди, обнимая себя ими. И смотрит мило и грустно одновременно, и я застываю на месте. – Костя… – выдыхает он. – Пожалуйста, ты только не касайся меня. Пожалуйста, – и столько мольбы в его голосе и глазах. – Тогда я не смогу сексом с тобой заняться, а без этого никак. Ты же взрослый мальчик, понимаешь, что я не поиграть тебя сюда привел, – ухмыляюсь я, а внутри все сжалось от его взгляда. – Понимаю, – улыбается и кивает. – Ты делай, что хочешь, только не трогай меня. Понимаешь, ты можешь хоть изнасиловать… Нет, так даже лучше. Мне надо, чтобы больно. Понимаешь? Но не трогай мое тело, так бери, не подготавливая, не трогай кожу… В одежде, – вздыхает и снова глупо улыбается. – Ты не волнуйся, я покажу как. Ты только не трогай меня, и все хорошо будет. – А если я откажу, то что? – вопрос сам сорвался с языка. В принципе, мне все равно, в одежде так в одежде. Так даже проще, что ли. – Тогда, – выдыхает, – я закроюсь в ванной, хорошо, если там и вскрою вены, а если не успеешь вытащить меня, то на тебе будет мой труп. Тебе оно надо? – отрицательно мотаю головой. – Вот видишь. Давай по-хорошему, ладно? – и я киваю, чувствуя себя болваном последним, но слова не могу выговорить. Может, из-за странности его поведения?       Он прищуривается и осматривает меня, словно оценивая, а потом подходит, облизывает верхнюю губу и… Встает на колени! Я открыл рот от удивления, а он, воспользовавшись моим замешательством, стягивает мои штаны до колен.       И я стою перед ним практически голый. Полувозбужденный член почти касается его пухлых, растянувшихся в улыбке губ. Как вдруг он добивает и так удивленного меня, потому что поднимает свой блестящий в предвкушении взгляд и выдает: – Это небольшая компенсация «за тело», – полушепотом.       Крыша уже окончательно отъезжает в далекие дали. Я ничего не понимаю, за сегодняшний день он вымотал мой мозг своим поведением. А сейчас еще и такое…       Я облизал ставшие вмиг пересохшими от предвкушения губы, когда он обдал теплым воздухом из приоткрытых губ пах. Касается пальцами, оттягивает крайнюю плоть, обнажая головку, и я чувствую легкий поцелуй. Член тут же дергается, отвечая на его действия. Он улыбнулся чему-то еще шире и начал выводить круги по головке, проникая в дырку острым кончиком языка, лаская плоть рукой.       А в следующую секунду он уже вырисовывает языком незамысловатые дорожки по стволу, помогая себе рукой, слегка покусывая еле ощутимо и целуя. Член «ожил», показывая мою заинтересованность в происходящем, и он тут же принялся вылизывать каждую выпирающую венку на нем, сводя меня с ума еще больше.       Добравшись до уздечки и уделив ей «особое внимание», перебрался к основанию, целуя там и при этом оттягивая плоть, закрывая головку и тут же отпустив, обнажая ее, я вцепился в его волосы. И только тогда он вобрал ее в себя, проталкивая кончик языка в дырочку и слизывая после выступающую смазку. И так раз за разом. Член уже просто изнывал от нетерпения, налившись кровью, а мне хотелось схватить зверька за волосы сильнее, намотать их на кулак и вдалбливаться в его похотливый ротик. Но я сдерживал себя, чтобы зверек не сбежал испуганно, ведь если оставит в таком состоянии, то боюсь, я убью его уже сам.       Но терпение стало уходить, голова пустеть и в ней, кроме требования «еще…». Не осталось практически ничего, а зверек все мучил меня своими легкими поцелуями у основания, вылизыванием и поигрываниями с головкой. Да, он, конечно, помогал себе еще и рукой, но от этого не легче. Не вытерпев этих монотонных, но таких контрастных действий, я все же сжал его волосы на затылке с силой и оттянул их. И в эту же секунду зверек вобрал меня в себя полностью, во всю длину, и это было так сладко и мучительно, что я не смог сдержать рык. Низ живота потянуло, а возбуждение затмило собой, наконец, все.       Зверек же с членом во рту что-то пробубнил в ответ, и вибрации в горле сделали свое дело, и я получил новую порцию ни с чем не сравнимого удовольствия. Зверек выпустил ствол и вобрал снова, так, что слюна заблестела на его подбородке, и это не скрылось от меня, потому что на кухни сейчас горит свет. А он проделывал это снова и снова, при этом пошло причмокивая. Слюны становилось все больше, и вперемешку с моей смазкой, которой нещадно истекал мой член, пачкала уже не только его подбородок, но и мой пах.       Кухня наполнилась пошлыми звуками и моим редким рычанием, привычным терпким запахом, хотя я только принял душ, но это не спасало. Глаза зверька блестели, ему это нравилось так же, как и мне, я ощущал это и медленно сходил с ума. Видел, как он старается, при этом делая это явно не в первый раз. Он жадно облизывал губы и так влажные от его слюны, когда выпускал мой член из-за рта и с наслаждением вбирал его, чередуя это с вылизыванием головки.       Рукой себе он уже не помогал, довольствуясь только ртом, член кричал о необходимой разрядке все больше, подводя к грани.       Зверек руками вцепился в мои штаны, которые так и висели в районе колен, он так сильно сжал ткань пальцами, что костяшки побелели. Видимо, хотел таким образом удержать себя отчего-то, вот только отчего, я не знал да и знать не хотел.       Я почувствовал, что вот-вот наступит конец, и откинул голову назад, сосредотачиваясь лишь на ощущениях, подаренных зверьком. И я уверен, он тоже почувствовал мою неизбежную грань, к которой он же меня и подвел, но отстранятся даже и не подумал, хотя я предусмотрительно отпустил его волосы. Зверек наращивал темп, который и так казался мне безумным, заставляя ком наслаждения внизу живота сладко дрожать, а меня стиснуть зубы от накатившего вмиг экстаза.       Я, доведенный им, просто взорвался и практически взвыл. Зверек проглотил все, при этом жадно причмокивая и пошло облизывая влажные губы. Этот его вид сводил с ума не меньше того, что он вытворял со мной минуту назад.       Я смотрел на него взглядом сытого кота, даже я себя сейчас таким вижу. А он сидел у меня в ногах, растрепанный, с блестящими каким-то странным восторгом глазами и припухшими, влажными губами и смотрел на меня так, словно ждал чего-то. Расслабленно ждал, улыбаясь. – Встань, – словно приказ в затянувшийся тишине, даже несмотря на сбившееся дыхание. И он, повинуясь, встает. – Иди в ванну, потом спать, поздно уже. Надеюсь, глупости делать не будем? Или мыться мы теперь будем вместе во избежание трупов? – съехидничал я, а в глубине души плещутся все еще подаренные им ощущения. – Не буду, – замотал зверек головой. – Не бойся, если ты, Костя, не станешь меня принуждать, я не буду доставлять тебе проблем. Тебе же понравилось? – и это все он говорил, как-то странно улыбаясь. – Неважно, – я решил уйти от прямого ответа. А вот тело кричало, что понравилось, и добавляло тихо «хочу продолжения». Но я понимал, что нельзя сейчас срываться, если уж я наброшусь сейчас на зверька, то одним изнасилованием, причем без одежды явно, это не кончится. И только трупов мне потом не хватало. – Сегодня тяжелый день и завтра не легче. Еще и с тобой не хватало возиться. Это даже хорошо, что ты оказался не совсем психом. Хотя, в этом я не до конца уверен. Я собирался нанять тебе сиделку и уже поговорил с нужными людьми. Но вот сегодня я передумал, не нужны нам третьи лица с тобой. Верно? – смотрю в его глаза, мне кажется, они горят сейчас безумно ярко. – Да. И наверное, спасибо, ну… За то, что без третьих, – и благодарная улыбка на губах.       Я не совсем понял, к чему была эта благодарность. Но не стал обращать на нее внимание и спрашивать тоже не стал. За сегодня этих странностей столько, что я в них потерялся.       Я и правда хотел нанять зверьку сиделку, уже и присмотрел хорошего человека, который точно будет держать язык за зубам на всякий случай. Но сейчас почему-то совсем не хочется, чтобы нам кто-то мешал, да и какое-то странное чувство у меня появилось, не хочу показывать звереныша никому. Пусть будет только моим, во всех смыслах. И мне льстит, что сейчас он напрямую зависит от меня, всем. Завел себе домашнее животное с приятными и не очень дополнениями, которого хочется никому не показывать. Подумаешь? Что в этом такого.       Да и зверек на адекватного психа смахивает, я же вижу. Поэтому оставлю пока все как есть, а там решим, что с ним делать. Может, уже завтра я пойму, что он мне наскучил, и избавлюсь от него. А что? Все может быть. Я вообще не понимаю, зачем он мне. Наверное, тот Дмитрий, как там его? Неважно, был прав, и мне просто поиграть захотелось. Хотя, может, зверек и правда зацепил чем?       Обдумывал я все это уже лежа в кровати и ждал зверька, настороженно при этом вслушиваясь в звуки, доносящиеся из ванной. Вот зверек выключил воду, и пару минут тишины меня насторожили, но потом я услышал, как дверь ванной открылась, звук шагов босых ног по полу, и дверь закрылась. А потом снова звук шагов, но с каждым разом он становился все отчетливее и отчетливее.       Звереныш появился на пороге спальни с влажными волосами и явно был чем-то обеспокоен, отчего нервно теребил край рубашки, которая ему была велика размера на три. Он сам отыскал одежду в моем шкафу, я не мешал, сказав: «Бери, что приглянулось», и он взял. В придачу к огромной бесформенной рубашке, которая была большой даже мне, еще и мои домашние штаны, которые смотрелись на нем не менее нелепо. Причем искал он наиболее широкую вещь, видимо, чтобы я все-таки не смог коснуться его тела. И вот это казалось мне самым странным из всего, что я узнал о нем сегодня. Или это просто задевало меня наиболее сильно?       Зверек окинул быстрым взглядом кровать, не цепляя им меня, и только потом подошел к ней. Откинул уголок одеяла, лег спиной ко мне и укрылся, причем делал он все это настороженно, так, словно кровать - это минное поле, которое может взорваться от любого его неверного движения.       Чувствуя настороженность зверька, я не стал его трогать. Повернулся к нему спиной, придвинувшись к самому краю, и закрыл глаза. Слушал его сбившееся отчего-то дыхание и чувствовал его дрожь даже через разделявшее нас расстояние. Неужели думает, что я могу накинуться на него? Или это что-то другое?       Я тяжело вздохнул, понимая, что зверек загоняет меня в тупик своим поведением. И поэтому решил выкинуть все мысли о нем из головы и попытаться заснуть. И сам не заметил, настолько быстро меня повело, и я провалился в пустоту.       Утром я проснулся от надрывающегося будильника. Выключил его, при этом умудряясь не разбить об стену, что случалось часто. Потом приходилось покупать новые электронные часы, а иногда и мобильный, смотря, на чем я ставил будильник.       Потянулся, просунул руку под подушку, собираясь поваляться еще немного. Это уже вошло в привычку, и тут же отменил свои планы, когда почувствовал запах свежезаваренного кофе, доносящегося из кухни. А совсем передумал, когда услышал шаги, приближающиеся к спальне. Через минуту я, почувствовав легкое прикосновение к оголенной коже на плече, улыбнулся, приподнимая уголки губ. Настолько это прикосновение было невесомое, нежное и мимолетное. – Доброе утро, – промямлил зверек, когда я резко повернулся и увидел его склоненного надо мной. Он зарделся немного и даже закусил губу, а потом взял себя в руки и добавил: – Кофе на столе, – и развернувшись, пошел на кухню.       Я же, наконец, встал, принял душ, надел один из надоевших мне черных костюмов и пошел к нему, на кухню. Зверек сидел на стуле, согнув одну ногу в колене и притянув ее к себе, обнимая, пил кофе. Смотрел пустым взглядом перед собой, на стену, неотрывно. Но стоило ему заметить меня, как его взгляд снова стал осознанным, а мне уже стало казаться, что он от меня что-то пытается скрыть. Ну, не дурак ли я? Что может скрывать от меня психически нездоровый человек? Да, конечно, гребанную кучу всего!       И это отнюдь не сарказм, я в этом практически уверен, хотя сегодня второй день с нашей первой встречи. Но, еще тогда я понял, что он явно необычный. А мое чутье меня еще никогда не подводило. – Костя, тебе ведь дали список моих лекарств? – ожил он, стоило мне сесть за стол и сделать глоток уже остывшего кофе. Хотя, так даже лучше, не люблю горячее. – Да, – кивнул, внимательно смотря ему в глаза. – Отлично! Тогда ты купи только один препарат, я напишу… Сейчас, – зверек вскочил с места, сбегал, видимо, в спальню и через минуту уже прибежал обратно с листком бумаги и ручкой. Как он вообще так быстро находит все в чужом доме? Даже я не знал, что у меня и где.       Потом он быстро заводил ручкой по листку, написав названия лекарства, и протянул его мне. – Вот, остальные мне не нужны, правда. Ты веришь? – Честно? Нет, – беру листок и прячу в карман. – Но пока ты адекватен, это меня мало волнует. Кстати, ты остаешься дома один, никуда не выходи. Ноут на столе, телевизор в спальне, еда в холодильнике. Будешь хорошим зверьком, в эти выходные выведу тебя погулять. Если нет, окажешься в дешевой больничке снова… – Все, – останавливает меня, – я понял. Играем по правилам, – мило улыбается. – Вот и умница. Мне пора, – сказал я скорее самому себя, глядя на часы.       Обуваюсь в прихожей, хватаю портфель и, напоследок одарив зверька мимолетным взглядом, выхожу, захлопнув за собой дверь.