***
Время — 07:43. Суббота. 22 апреля. Город — Конохагакуре. Улица Кита. Каждое утро в центральной городской больнице начиналось с пересменки. Возле регистратуры уже толпились пациенты, ожидая приёма у врачей. По палатам проходились медсёстры, оценивая состояние больных и передавая все необходимые бумаги сменщикам. Заведующая, как всегда, не спешила на утреннее совещание, предпочитая крепкий сон после пьяной ночи. Миловидная розоволосая девушка, собрав свои длинные волосы в пучок, зашла в конференц-зал, где уже добрая половина персонала ожидала безответственное начальство. Усмехнувшись с наивности, казалось бы, уже бывалых, девушка поздоровалась, поправила халат и присела за стол. Зелёные глаза смотрели на окружение с нескрываемой усталостью. Светлая кожа на редком солнечном свете казалась сероватой. Новое платье, практически незаметное под халатом, не элегантно обтягивало стройную фигуру, а висело бесформенным мешком. За последний год работы в больнице сильно прибавилось. Большинство новых пациентов — жертвы криминала. Огнестрелы, колото-режущие раны, открытые черепно-мозговые, переломы разной степени сложности. И это только начало списка. Раньше можно было себе позволить во время обеда полюбоваться чудесным озёрным садом, которых в старой части города было много. Сейчас не хватало времени даже посмотреть на себя самого. Даже вчера, решив угостить своего парня домашней стряпнёй, девушка выскочила из больницы и, минуя центр, прошлась до самого начала улицы Азума, где уже привычное старое здание участка открывало перед ней свои двери. Только вот парень, похоже, свои открывать не хотел. Опять. Личная жизнь для молодого перспективного врача была чем-то из разряда фантастики. Но хотелось верить, что в короткие перерывы, в маленьком душном кабинете её будет ждать немного смурной, но ласковый полицейский, которому она отдала своё сердце ещё в школе. Приближалась круглая дата — 10 лет отношений, для которых старалась только девушка. Парню, видимо, было не до них. Если он вообще считал их парой. Многочисленные слухи о распутном образе жизни молодого человека решительно гнались прочь от ушей и мыслей. Они правда вместе. Всё из-за этой дурацкой криминальной обстановки в городе, что не давала им нормально провести время вместе. Но, когда напряжённость спадёт, они обязательно куда-нибудь сходят. Нет, ещё лучше. Съездят. Может, в страну Воды. Говорят, недалеко от Киригакуре есть чудесные прибрежные городки с тропическими пляжами. А страна Чая — настоящий рай на земле. Уверенная, что они в ближайшие месяцы отправятся куда-нибудь уже в качестве жениха и невесты, девушка вновь окинула взглядом помещение. Коллеги что-то оживлённо обсуждали. Кажется, ночная смена успела поделиться чем-то интересным. Но разговоры прервались, стоило заместителю руководителя оказаться на пороге. Запыхавшаяся, растрёпанная, в помятом халате и с кучей бумаг, женщина буквально влетела в конференц-зал. — Всем доброе утро, — она всегда говорила очень быстро, ведь предстояло переделать кучу дел за нерадивое начальство. — Буду краткой, отделение неотложной помощи, как и реанимация, переполнены. Поэтому, с сегодняшнего дня, новые пациенты поступать будут в окружную больницу. Имейте это в виду, если к вам наведается очередной пострадавший. И ещё, Сакура, — розоволосая девушка машинально подскочила на ноги. — Отделение интенсивной терапии сегодня на тебе. Думаю, мне не стоит говорить, почему. — Короткий кивок последовал в ответ, после чего девушка села обратно. — На этом всё. Если есть вопросы, я у себя. — Железные нервы, — отозвалась только что вошедшая блондинка. — Я бы на её месте давно уволилась. — Но она, на радость нашей заведующей, не ты, — усмехнулась Сакура, намереваясь покинуть комнату. — Да брось. Я не знаю, кем нужно быть, чтобы выдерживать такой стресс, — блондинка последовала за коллегой. — Очевидно, ей самой. — Смотрю, у тебя хорошее настроение. — Проходя по коридору, девушки отметили, что в самой дальней комнате отдыха громко работает телевизор. — Могу поздравить? — С чем? — С назначением заведующей интенсивом? — Ты же вчера в участок ходила. И что? Он оценил твои старания? — Я его даже не видела. — Ничего нового. — К сожалению, это стало данностью. — Хотя, чего ещё стоило ожидать от Учихи. — Он просто много работает, — безрадостно отозвалась Сакура. — Ага. Настолько много, что даже на десять секунд не может высунуть своей наглой морды из кабинета. — Ничего ты не понимаешь, Ино. — Да побольше тебя, — небрежно кинула блондинка, скрываясь в кабинете для персонала. Пусть эта девушка и была не просто коллегой, а лучшей подругой с детства, порой её слова ранили без ножа. Ино знала её, как облупленную. Их соперничество осталось далеко в прошлом, но именно благодаря ему Сакура стала врачом, и, как говорила госпожа Цунаде, лучшей из всех учениц, которых она когда-либо обучала. Хороший пинок — и любую гору можно покорить. Это почти жизненный девиз. Многое сыграло свою роль в мотивации. В том числе, получить доказательства, что она на что-то способна. И, как показала жизнь, способна на многое. Только сапог побольше, да удар посильнее. — Какой ужас, — воскликнула бабуля, одна из пациентов отделения интенсивной терапии. — Я все его книги прочитал, — заявил ещё один пациент, молодой мужчина рядом. — Красивая была бы смерть, если бы не от ножа, а от… — начал было старик, но молодая женщина его перебила. — Постыдились бы такие вещи обсуждать в присутствии дам. — Что тут происходит? Все обернулись на подошедшего врача и замолкли. По телевизору показывали выпуск утренних новостей, где сообщалось об убийстве известного писателя. Ведущий выдвигал предположения — несчастный случай, холоднокровный расчёт или очередная жертва преступной организации. Сакура знала наверняка. На одном из кадров репортажей промелькнул Саске. Значит, очередная жертва. Наверняка он не спал всю ночь. И ничего толком не ел. Желание прийти сегодня в обеденный перерыв и накормить своим обедом чётко закрепилось в планы на день. — Опять эти бандиты. Зуб даю, они это, — начал возмущаться старик. — Не удивлюсь, если всё дело в ревнивой жене, — самодовольно заключила молодая женщина. — Я прочёл все его книги. И знаю, что он не был женат, — твёрдо заявил молодой мужчина. — Женатик бы не смог написать такие шедевры. — Пусть душа его покоится с миром, — прошептала бабуля. — Так, утренний обход. Все по палатам, — заявила Сакура, выключив телевизор и приступая к работе.***
Время — 07:51. Суббота. 22 апреля. Город — Конохагакуре. Улица Азума. Производственная улица — одна из самых старых в городе, пусть и сильно уступающая по годам северной. Здесь почти нет зелени, многоэтажки — общежития для сотрудников фабрик и заводов. И несколько старых зданий с малой этажностью и уставшим видом. Одно из них, неподалёку от центра, являлось центральный отделением полиции, где трудились стражи порядка. Большая парковка перед входом лишь наполовину заполнялась, даже в самые сумасшедшие дни. Вот и сейчас, в столь ранний час, под восходящим солнцем, скрытым за многочисленными облаками, на парковке было всего пара-тройка машин. Пристально оглядывая средства передвижения в окно своего кабинета, уставший Саске уже не мог сосредоточиться на бумагах, заполонивших его стол. Глаза непроизвольно закрывались, а мысли уносили к тому мгновению, когда он уже срывал лифчик с той блондинки в клубе. Испорченные выходные изрядно подпортили настроение. Для него было крайне важно иметь эти два дня в неделю для собственных нужд и банального отдыха. Но последние годы работы безжалостно забирали и их. Чёртова преступная организация порой казалась призраком, в существовании которого убеждаешься только когда видишь результат многочисленных бесчинств по всему городу. В лицо молодой полицейский знал только трёх преступников, которые открыто заявляли о своей причастности к Акацуки. Но и тех простывал след, стоило неподалёку от места преступления послышаться звуку сирен и примениться ослепительному свету проблескового маячка. Рука сильно ударила по старому деревянному столу, который чудом ещё не сломался под тяжестью бумаг. Желание послать всё это куда подальше уже невозможно было игнорировать, как и стоять при мыслях о той блондинке. Но если он сейчас уйдёт, то получит хороший выговор от старшего брата, который тоже не спал эту ночь в своём отделе секретной службы и искал взять между убийством известного писателя и организацией. Даже в такие моменты, находясь в разных частях города, брат умудрялся бесить самим фактом прибытия в любую секунду и запроса материалов. Семейность дела с каждым годом работы давила всё сильнее. Пусть его все и прикрывали, потому что сами не хотели получить выговор, пока Саске приходил на работу и занимался своими личными делами, сама мысль о постоянном контроле отзывалась систематическим неврозом, дающий о себе знать в любой особо напряжённый момент громкими высказывании и кружением мебели. Но выбор этой профессии — осознанный. Его личный. Не навязанный роднёй. Он мог стать кем угодно. Ну, почти. Но решился не отходить от семейных ценностей. В какой-то степени ему нравится быть полицейским. Есть и свои преимущества, когда ходишь в форме и показываешь удостоверение. Все дороги открыты и нет преград. Ну, почти. Стоило на мгновение уйти от многочисленных мыслей и вновь обратить своё внимание на стол, как страх перед семьёй практически улетучился, заставляя на возникшем энтузиазме схватить пиджак, позвонить Сасори, попросив номерок той танцовщицы, и мотнуться домой, повеселиться и поспать. Но остановил себя. Не мог он настолько безответственно подходить к работе. Точнее, ситуация была серьёзная, и утренний звонок Сая — подтверждение тому. Бывший однокурсник, работающий вместе с его страшим братом, уверил Саске, признав убийство писателя почерком Акацуки. Мол, был у них такой труп, одного должностного лица, уж слишком схожа манера нанесения ударов ножом. Обещав представить все имеющиеся материалы после обеда, Сай безрадостно заметил, что эти выходные теперь точно рабочие. — Я закончил, наконец-то. Ну и морока, — заявил вошедший в кабинет криминалист отдела. — Вот твоё заключение. Копия уже у спецслужб. — Знаю, звонили, — взяв переданный документ, Саске принялся изучать его, периодически вздыхая, зевая и потирая глаза. — Не думаю, что здесь есть что-то особенное, — потирая затылок, разминая шею, отметил криминалист. — Нож — обычный. В любом магазине для охоты продаётся. Характер нанесения — хаотичный. Били в порыве эмоций. Похожее бывает, когда ревнивцы закалывают своих жён или мужей за измену. — Но он не был женат. — Это меня уже не волнует, — зевок громко раздался по всему кабинету, как и хруст шейных позвонков после разминки. — Моё дело сделано. С этим парнем Саске был знаком ещё со школы. Он никогда не отличался активностью или хорошим поведением. Но был поистине гениален. Любые задачи, контрольные или выпускные экзамены давались ему так легко, будто он знал всё уже давно. Его вечно несуразно заделанные в хвостик волосы смешили схожестью с ананасом, мелкие глаза казались закрытыми, если не посмотреть под правильным углом, светлая кожа всегда в грязи, порохе или других производных от изучаемых им улик. Обтягивающее тело тёмная водолазка наталкивала на мысль, что качалку тот посещает часто, хотя его природная лень никак не сопоставлялась с этим. Мешковатые штаны, по заверению самого коллеги, очень удобные из-за множества карманов, смотрелись не менее комично, чем хвостик, свисая. Всегда спокойный, неторопливый, себе на уме и на вечной лени, Шикамару делал всё сразу и на совесть, чтобы не переделывать. Но со своей должностью эксперта — баллиста он справлялся лучше всех других специалистов, с которыми Саске доводилось работать. — Сай говорит, что подобное они уже видели, — опуская заключение на стол, начал Учиха. — Есть кто-то в Акацуки с таким почерком. — Значит, будем искать, — отпуская очередной зевок, Шикамару потянулся. — Ты уже ходил к Карин? — Надо бы заглянуть. Хотя, её заключение мне уже пересказали, — вставая из-за стола, Учиха последовал примеру коллеги, начиная разминаться. — Ну, может, ей есть, чем с нами поделиться? — Не знаю, и, если честно, не очень-то хочется знать, — пиджак-таки перекинули через руку. — Мне бы поспать пару часов, перед этим удовлетворив одну блондинку. — Я так понимаю, с Сакурой ты уже поговорил, — сначала Шикамару хотел озвучить эту фразу вопросительно, но надеялся хоть на отдалённую благоразумность друга детства. — Не говорил, и не собираюсь, — дверь кабинета громко хлопнула прямо перед носом криминалиста, что последовал за коллегой по коридору. — Не мне читать тебе лекции о морали, да я и не собирался, но всё же… — Ты сначала со своей женой разберись, а потом других наставляй, — небрежно бросил Саске, спускаясь в подвальное помещение. — У нас всё хорошо, — пробурчал эксперт, хотя пытался говорить уверенно, но, похоже, не поверил сам себе. — Ага, как у ежей с кактусами, — усмехнулся Учиха, открывая тяжёлую дверь. — Какая же это всё морока, — не стоило начинать этот разговор, ведь Шикамару прекрасно знал, что давить на совесть коллеги бесполезно, ведь её у него нет. — А вот тут я с тобой согласен. — За дверью показался, из дальней комнаты которого доносился шум. — Поэтому я свободен. И тебе советую. — Обойдусь. Длинный, отливающий зеленью стен коридор встретил вошедших тусклым или мигающим светом ламп, плотно закрытыми дверьми морга, архива, хранилища вещественных доказательств, и только дверь в кабинет главного судмедэксперта была открыта нараспашку. Шумело радио, скрипел старый деревянный стул, а девушка заполняла бумаги, периодически потирая переносицу или снимая очки, чтобы промограться. Услышав шаги в коридоре, она привстала в ожидании. — О, вот и вы, прекрасно. — Хватая со стола заполненный отчёт и заключение, Карин вручила их вошедшим. — Изучайте, спрашивайте. И побыстрее. Я бы хотела доспать недостающие часы. — Ты у нас не одна такая особенная, — съязвил Саске, бегло просмотрев бумаги и передав их Шикамару. — Сегодня ночью все не спали. — Да какое мне дело до всех? — Небрежно бросила девушка, снимая рабочий халат. — Я выполнила свою часть работы и со спокойной совестью могу идти домой, в свой выходной, прошу заметить, и отоспаться. — Боюсь, со сном придётся повременить, — безрадостно отметил Шикамару. — Сай отметил почерк одного из Акацуки в этом убийстве. — Предвосхищая вопрос коллеги, Учиха ответил на него. — Тебе придётся поднять архивы и найти что-то схожее. — Да чёрт бы вас всех… — Эмоции захлёстывали и нашли свой выход на халате, который оказался скомкан и брошен на старый, заваленный бумагами и спец. формой диван. Карин никогда не отличалась умением держать себя в руках, как и язык за зубами. Она частенько конфликтовала со многими в отделе, кто не собирался мириться с её характером. Но свою работу знала, не упускала ни одной детали, кропотливо стоя над разлагающимися трупами и проводя необходимые манипуляции. Сколько Саске и Шикамару помнили её, а она была старшей сестрой их общего друга детства, Карин всегда думала только о себе и своей выгоде, терпеть не могла делать лишнюю и, тем более, не свою работу. Но за своё дело стояла горой, не подпуская приходящих практикантов даже к выносу мусора. И как только она могла выбрать в мужья настолько несерьёзного и своенравного парня, даже сама Карин не смогла бы ответить на этот вопрос. Её брак затрещал по швам ещё на моменте самой церемонии. Любовь, зависимость, желание чего-то нового? Кто его знает? Сейчас от былых странных чувств не осталось и следа, зато в груди теплилось непреодолимое желание подать документы на развод. Эти вечные выходки Суйгецу — отсутствие по нескольку недель, пьяные компании в их квартире, подозрительные звонки и максимальная скрытность, а его вспышки агрессии, что, благо, никогда не доходили до рукоприкладства, но вполне могли ими стать. Почти два года бесперспективного брака коту под хвост. Нервов и унижений. Нужно было заканчивать с этим. — Но сперва всем нужно подняться наверх к начальству, — отметил Саске, что-то набирая в телефоне. — Он, что, без нашей помощи отчёты не в состоянии прочитать? — Съязвила Карин, взяв брошенный халат и отряхивая его. — Прочитать-то прочитает, — смешок вырвался из губ, а пальцы продолжили что-то набирать. — Но ответить на его вопросы лучше сейчас, если ты не хочешь и завтра весь день тут проторчать. — И зачем я только согласилась на эту дурацкую работу? — Сокрушаясь, вскоре бывшая Хозуки опёрлась об высокий подоконник, замечая чьи-то ноги, направляющиеся к главному входу. — Ну и морока, — дочитав отчёты и заключения, заявил Нара. — И кому мог помешать простой писатель? — Лучше спроси, кому он успел перейти дорогу? — Довольная ухмылка расплылась по лицу Учихи, когда он, наконец, убрал телефон в карман штанов. — Пойдёмте уже. — Схватив парней за руки, судмедэксперт целенаправленно вышла в коридор. — Я всё ещё не теряю надежды на выходной. Поддаваясь на попытки коллеги побыстрее подняться наверх и урегулировать все вопросы, парни покорно последовали за ней. Лестница вывела в небольшой холл, расходящийся на несколько коридоров. В самом начале одного из них, буквально в нескольких метрах от входа, был открытый кабинет, из которого уже доносились разговоры. Троица тихонько вошла, кивком здороваясь с начальством в лице Какаши Хатаке, и коллегами по отделу. Свои отчёты представлял Сай, сидя на кресле, Киба ждал своей очереди, опираясь о стену, рядом с ним стоял Шино, а старший брат Саске — Итачи Учиха, сидел на кресле рядом с молодым коллегой. Он мило улыбнулся судмедэксперту, заставив ту смутиться, сделать вид, что такое внимание ей ни к чему, и отвести взгляд. Гаара сидел на стуле напротив начальства, сминая в руках свои бумаги. Мысли о прошедшей ночи не давали покоя в стенах кабинета. Из раза в раз в ушах звучала музыка, пахло алкоголем, лицо горело и тело, снова и снова чувствуя касания девушки. Гаара уже не был в том клубе, музыка еле слышно доносилась из радио в дальнем кабинете, пахло пылью и бумагой, только лицо и тело буквально съедал жар, от которого не спасало открытое окно. Картинки ночи были такими яркими, будто всё это действо ещё не закончилось. Понимание того, что необходимость половой жизни наглядно дала о себе знать, ничуть не радовало. Он — мужчина. И такие желания — естественны. В этом нет ничего зазорного. Но недвусмысленный взгляд Саске и непрошедшие ощущения вызывали никак не контролируемое чувство стыда. Когда-то, в своё время, у него был шанс на практике узнать, какого это — быть с женщиной. Но вбитые родителями в голову принципы и каноны воспитания не позволяли даже лишний раз касаться потенциальной девушки. Что, разумеется, не радовало последних. И те уходили, отмечая, что он — больной. Но, справедливости ради, в кабинете начальства было слишком много народу. Духота позволяла картинам ночного разгула всплывать с новой силой. Нужно немного пройтись, подумал Гаара, выпить любимого чая в маленькой кафешке недалеко от городской библиотеки, и позвонить сестре, чтобы увидеться. И поговорить. Пусть их отношения, порой, оставляли желать лучшего. Но её советы всегда помогали. К родителям он с таким разговором точно не пойдёт. Иначе умрёт со стыда. — Что ж, общая картина мне ясна, — начал Хатаке, выслушав только половину. — По дороге в отдел я ознакомился с вашими отчётами. Вопросов к вам у меня нет. Но есть поручения. И, к сожалению, вам придётся их выполнить до понедельника. — Недовольные вздохи, кряхтения и даже рычания начальник пропустил мимо ушей. — Это не моя прихоть. Об этом меня час назад попросил лично мэр. Обстановка накаляется. И нам стоит работать усерднее, если мы не хотим, чтобы город погряз в криминале. Услышав после этой, по идее, мотивационной речи, свои поручения, сотрудники разошлись, перешёптываясь о том, что такими темпами они поселяться в участке. Киба думал о сверхурочных. Шино, кажется, было всё равно. Само начальство закрылось в кабинете, разгребая гору свежих отчётов. Сай перекинулся парой слов с Саске и покинул участок. Гаара же отошёл в сторону вместе с Шикамару, чтобы задать интересующий первого вопрос: — Ты не знаешь, где сегодня Темари? — Если честно, понятия не имею. Лучше сам ей позвони и спроси. — Мне нужно с ней встретиться и поговорить. — Смотрю, у тебя мало поручений, раз ты планируешь встречи, — подметил младший Учиха, подслушав разговор и повиснув на коллеге. — Тогда и я последую твоему примеру. — Вы серьёзно? — Недоумённо вопросил Шикамару и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, уходя к себе в кабинет. — Ему нас никогда не понять, — деланно сожалел Саске, сильнее наседая. — Кстати, тебе дать номерок той брюнетки? Мне кажется, между вами явно проскочила искра. — Да пошёл ты, — скидывая руку коллеги, отозвался Гаара, пытаясь скрыть вновь нахлынувшее смущение, уходя за дверь своего кабинета. — Саске, нужно поговорить, — и только окликнутый собирался продолжить свои издевательства над коллегой, как тут же напрягся и не смог скрыть раздражения. Когда старший брат хочет поговорить — это не предвещает ничего хорошего.