***
Время — 12:57. Воскресенье. 23 апреля. Город — Конохагакуре. Окраины производственного района. Среди кучи старых потрёпанных временем общежитий и заброшенных производств располагался дешёвый мотель, больше напоминающий трейлерный парк. В так называемых номерах было грязно, странные запахи и предметы, природу которых знать совершенно не хотелось. Липкие ручки дверей, окна, что не открываются, тусклый свет из единственной работающей лампы, что бьёт из санузла, где сложно выкрутить кран душа, раковина забита чьими-то волосами, а унитаз засорён. Кровать хлипкая, на первый взгляд, но царапины на корпусе, торчащие пружины из матраса, подпёртая ножка и странного цвета постельное бельё лишь отвлекали внимание, а на деле мебель ещё прослужит не один год. Даже если на ней каждый день будут совершаться любовные утехи. Вот и сейчас, вдавливая свою любовницу в кровать очередным толчком, выбивая сладкие стоны из её груди, Канкуро хотел наслаждаться моментом, наконец добравшись до желанного тела. Не отвлекаться на кисловатый запах, витающий по комнате, на скрип мебели, на противный глазу свет из-за его спины, на кипящую внутри него злость и отчаяние. Он хотел знать, что хорош, и как его накрывает с головой чувство эйфории. Но точно не хотел знать, что же с ним будет на задании, куда его закинуло безжалостное начальство. От одной мысли о предстоящем уже этой ночью весь настрой сбивался, руки потели, соскальзывали с упругих бёдер, глаза сильно жмурились, будто пытаясь избавиться от тревожности и нарастающей паники. А так нужно просто забыться, не думать, и не представлять, как он лежит на столе для разделки трупов, как над ним сгибается патологоанатом, как осуждающе на него смотрит вся семья и как младший брат сокрушается, что так и не смог его спасти. — Я так не могу, — к своему стыду Канкуро не закончил, резко остановился и нервно зашагал по комнате, прилипая к ковру голыми пальцами ног. — Тебе плохо? — Настороженно осведомилась девушка, вскакивая вслед за своим любовником. — А неужели не видно! — Не стоило повышать голос и кричать на неё. Но эмоции били через край, не позволяли совладать с собой. Руки безжалостно вцеплялись в голову, пальцы рвали волосы, ладони сдавливали виски, а глаза грозились вылететь в любую секунду от такого давления. — Не нужно было так налегать на эту дрянь, — рассержено отозвалась девушка, начиная рыться в своей сумке. — Она доведёт тебя до могилы. — Какое тебе дело?! — Насколько же он жалок, раз всё, что он сейчас может — это огрызаться и словесно нападать на ту, что по собственной воле приходит к нему, делит с ним постель и не просит ничего взамен? Почему он просто не может свыкнуться с предстоящим? От этого задания никуда не деться. В противном случае, Суйгецу и Хидан по очереди вскроют его. И не важно, куда он исчезнет и где скроется. Эти двое его из-под земли достанут. — Проваливай отсюда! Всё тело лихорадило, к горлу подступал кисловато-горький ком, голова звенела, гудела, сдавливалась, а комната в глазах то кружилась, то мерцала, то мутнела. Сердце бешено билось в груди, грозясь разорваться. Картинки своего возможного будущего мешались с интерьером. Сначала его застреливали, потом — резали, затем — ломали ему конечности. Ни один из этих сценариев не принимался. Так не должно быть. Почему именно он? Только по той причине, что нужно проявить себя, так сказать, загладить вину за прошлый раз? Но он исправно работает, жалоб от клиентов нет, как и от коллег. За что ему это? Зачем его отправляют в самое пекло, зная, что он не справится? — Позвони, когда придёшь в себя. — Что-то шуршащее положилось на прикроватный стол, а женская ладонь на мгновение коснулась мокрого дрожащего плеча. — И завязывай. Я серьёзно. — Айко! — Канкуро резко обернулся, словив приступ головокружения. А затем — рвоты. Его будто наизнанку выворачивало, не давая и шанса зафиксировать собственные руки, прилипающие к полу, практически увязшие в бывшем содержимом желудка. Ноги ослабли, не в состоянии держать тело даже не четвереньках. Канкуро упал на бок, боль в брюшине заставила скрутиться. Не имело значения, где он лежал и в чём, но после острого приступа боли ему стало немного легче. С губ слетело только тихое и хрипящее: — Уходи. Послышался тяжёлый вздох, противное шарканье, щёлканье замка и порыв ветра, ворвавшийся в комнату, разнося новые запахи по всему пространству. На мгновение показалось, что под телом песок, дуновения идут с моря, вода еле ощутимо ласкает руки. Но громкий хлопок закрытой двери вырвал сознание из красивой иллюзии, неумолимо возвращая к реальности, где под телом всё тот же чёртов ковёр, где ветер больше не обдувает, а руки мокрые от собственной рвоты. Дрожь на грани чувствительно не отпускала, головная боль — тоже. Брюшина неприятно ныла, а в глазах не было чёткой картинки. В нос бил запах, не один, целая смесь, готовая вызвать новые очищения желудка. Но встать не выходило — ноги подкашивались. Туловище неуклюже заносило из стороны в сторону. Разум не был так затуманен, как Канкуро того бы хотелось. Осознание своей безысходности давило сильнее, чем головная боль. Он хорошо помнил тот день, когда струсил и сбежал. И только счастливая случайность спасла его шкуру. Сперва это задание казалось плёвым делом — подкинуть заказ, устранить копа, который патрулирует этот район, и удостовериться, что товар в нужных руках. Всё шло по плану, пока копы не открыли огонь по их фургону, в которой он был вместе с Суйгецу и Хиданом. Когда обстрел прекратился и им предложили сдаться и выйти с поднятыми руками, Канкуро тихонько смылся через дверь багажника, пробираясь по стоку вдоль дороги подальше от этого. Выбравшись на трассу, он случайно наткнулся на заставшего из-за сломанной машины Кисаме. И тот, с подмогой наперевес вызволил этих двоих. По сути, это и стало той причиной, по которой его не прикончили сразу. Но такому нельзя дать повториться. Потому что больше ему так не повезёт. В кармане брюк зазвонил телефон, тот самый, старый, забитый нечистотами. Не нужно было вставать и смотреть на дисплей, чтобы знать, кто это. На этот номер звонил только один человек. Снова и снова. Не теряя надежду дозвониться. Только сам Канкуро по-прежнему не хотел отвечать, так и не придумав, что сказать. Вряд ли младшему понравится то, что он услышит о жизни старшего. Просить о помощи — до безумия глупо. К тому же, в ней не было нужды. Высказать всё, что он думает — безрезультатно. Брат всё равно продолжит попытки. Начать сожалеть, признаться в том, как ему плохо и куда он опустился — ни за что. Проще умереть, чем сделать это… В скором времени, пожалуй, его это и ждёт. И можно было бы дальше лежать на липком полу в луже собственной рвоты, но из неоткуда взявшаяся внутренняя сила позволила хотя бы заползти на кровать, пусть и с третьей попытки. Отдышавшись немного, Канкуро прислушался, понимая, что звонок прервался. Неприятная пустота ощутилась где-то в грудине, но быстро забылась, перебиваемая очередным приступом боли в брюшине, который, впрочем, быстро закончился. Наконец поймав фокус, глаза метнулись на прикроватный столик, где лежала пачка неизвестных лекарств, скорее всего, оставленных Айко… Зачем она продолжала к нему приходить? Почему перестала брать деньги? Вряд ли она была влюблена в такого, как он. Просто хотела помочь? Возможно. Это в её душе. Только ему уже ничем не поможешь. Мёртвому ничего не нужно. — Надеюсь, ты ещё не сдох. — Совершенно незаметно в комнате появился высокий мускулистый мужчина. Его кожа больше была синеватой и походила на чешую, глаза выглядели необычно и походили на рыбьи. Зубы острые, напоминающие акульи. На шее, казалось, выпирали самые настоящие жабры. Но всё это были лишь странные попытки Кисаме быть похожим на существа, в которых он души не чаял. Многочисленные татуировки, хирургические пластики, изменения цвета кожи и глаз. Кто-то мог бы подумать, что это — профессиональный грим и качественный дорогой костюм. Но это было вовсе не так. Грубые шершавые руки потрясли тело, заставляя комнату снова кружиться. — Собирайся, нам пора готовиться. — К чему? — Проныл Канкуро, не собираясь никуда идти, пока ему не полегчает. — Сколько ты принял? — Поднимая с пола небольшой пакетик и на глаз подсчитав количество таблеток, мужчина посмотрел на коллегу, как на форменного безумца. — С головой совсем плохо? — Не твоё дело, — крепко зажмурив глаза и отвернувшись, Канкуро просто хотел отсрочить неизбежное, в тайне надеясь, что его и правда оставят в покое. — Моё, пока мы напарники. — Стаскивая парня с кровати за ногу, Кисаме кинул в него мешком, который при ударе об лицо оказался удивительно лёгким и мягким. — Переоденься. И по дороге захватишь пару своих изобретений. — На телефон мужчины поступило сообщение, заставив того отвлечься и прочитать содержимое. Наступила недолгая тишина, несколько грубых слов тихо сорвались с губ, послышалось рычание и пыхтение. Но после всё смолкло, лишь звук набора букв отзывался в ушах и голове. — Их нужно будет доставить после нашего небольшого приключения. — Убрав телефон, Кисаме достал из кармана джинс маленькую бумажку с адресом доставки и показал её напарнику. — Запомнишь? — В ответ ему был невнятный взгляд, бурчание под нос и заваливание на пол. — Ясно, — не собираясь ждать и тратить своё время, мужчина ощутимо наступил на чужие причиндалы. — Что ты творишь, уродец?! — Громко возмутился Канкуро, схватившись за своё достоинство. — Приходи в себя, наркоша. — Для надёжности ещё и пнув парня под зад, Кисаме направился к выходу из комнаты мотеля. — Чтобы через двадцать минут был готов. И не смей подвести. Второго шанса у тебя не будет.***
Время — 11:51. Воскресенье. 23 апреля. Город — Конохагакуре. Улица Азума. Неспешно и неслышно выполняя свою работу, Шикамару отчётливо чувствовал напряжение, что исходило из-за двери напротив его кабинета. Старая переговорная редко использовалась, но представитель министерства безопасности настоял провести разговор именно там. В его странностях убедиться успели все, кто просто проходил мимо — надменный взгляд, недвусмысленные замечания на пустом месте, постоянное смотрение на циферблат наручных часов, будто нарочно каждый раз демонстрируя их непомерную стоимость. Но больше всего недоумения вызвал тон, которым этот парень, что явно не был намного старше самого Нары, разговаривал с Хатаке — резко, грубо, пусть и в рамках делового общения, обвиняюще снисходительно. Как ещё зубы не скрежетали под маской начальства от такой наглости? Хотя, чего ещё можно ожидать от поведения чинуш? Они понятия не имеют, что такое тяжёлая работа. Сидят в своих просторных кабинетах с личными помощниками и делают вид, как сильно они заняты, трудясь на благо города. От одной мысли об этом становилось противно. Поэтому и стоило вернуться к разбору самодела. И только магазин был аккуратно снят, как дверь напротив шумно распахнулась. Представитель молча ушёл, а вот вышедший Какаши был чернея тучи, пусть и старался это скрывать. — Шикамару, есть несколько минут? — Заметив на себе пристальный взгляд подчинённого, глава отдела встал на пороге. — Разве что несколько? — Это не должно было прозвучать вопросом, но Шикамару был сбит с толку из-за такого внимания к ему скромной персоне. — Пройдём ко мне в кабинет, — фигура начальника скрылась, и Нара выдохнул, понимая, что предстоит тяжёлый разговор. Будто ему до этого было легко. Накрыв специальным полотном самодел, безжалостно распрощавшись с перчатками, Шикамару покинул кабинет. Не сказать, что у главы отдела всё было лучше, чем у рядовых сотрудников — комната была такая же, как и у всех, такой же старый ремонт, мебель, аппаратура. Только кресла и стулья были новыми, готовыми встречать пришлых для экстренных летучек. Закрывая за собой, Нара почувствовал, как ему неуютно. Но ведь он не оплошал. Нигде не ошибся. Везде успевает по срокам. А если и нет, то начальство в курсе. Тогда с чего ему переживать? Может, по той причине, что новая информация от представителя министерства не сулит ничего хорошего для всего участка? Не зря же этот парень лично притащил свой зад и испортил всем воздух. Что-то изменилось. И далеко не в лучшую сторону. Пальцы невольно расстегнули верхние пуговицы рубашки — здесь было душно. — Я знал, что рано или поздно министерство захочет вмешаться. — Шумно плюхнувшись на рабочее кресло, Хатаке облокотился на стол, нервно потирая переносицу. — Но не думал, что всё будет насколько серьёзно. — Чего они ещё хотят? — По своей природе, Нара никогда не показывал, что он раздражён или сердит. И в целом предпочитал не отдаваться таким эмоциям. Ведь толку от них мало. Но сейчас накатившие за всё время тяжёлой непрерывной работы чувства взяли верх. — Мы и так отчитываемся чуть ли не каждый день. — Они хотят всё того же — ликвидации Акацуки. — Работа ведётся каждый день, а последние недели и вовсе без выходных. — Присев на стул напротив начальства, Шикамару заметил не столь давно отданную флешку, мирно лежавшую возле клавиатуры. — Чего им ещё надо? — Представитель считает, что мы работает недостаточно эффективно, раз всё ещё нет результатов, — встрепенувшись, Хатаке включил компьютер и подключил флешку. Его голос, вопреки внутреннему состоянию, был спокойным, пусть и уставшим. — Ну да, им-то виднее из кабинетов, — съязвив, парень понимал, что ничего не добьётся — чиновники не поумнеют и преступники не будут пойманы. Нет смысла попусту тратить энергию. Но долгое отсутствие выходных сделали своё дело. Такого напряжённого графика не было никогда. Что и стало катализатором и других проблем — семейных. — В любом случае, это моя проблема, как главы отдела. — Видимо, просмотрев часть материала, Какаши посмотрел на подчинённого. — Сейчас я бы хотел услышать от тебя последнее, что нам известно. Проглотив накатившие злость и усталость, Нара взял себя в руки и начал свой рассказ. Но его длина и детальность вряд ли порадует. Причастность писателя к Акацуки так и не установили. Ни с кем из знакомых им членов организации он не контактировал. И в целом был человеком неконфликтным. Вчерашняя перестрелка явно была устранением своих же. Выжившие молчат, требуя адвокатов. Записи с камер ничего дельного не показали, кроме того, что прибывшие на место происшествия машины выехали откуда-то из глубин производственного района. Двухмесячная перестрелка особенно остро ударила по отделу, ведь там были убиты несколько их сотрудников. Но и там ничего дельного, кроме следов уже известных им членов организации. Прочёсывание всех мест, где подозрительным образом пропадали не только люди, но и целые машины, ничем не закончилось. Следы просто обрывались. Поиски потайных ходов тоже провалились. Опрос местных жителей окраин также был мало информативен. А данные ими наводки вели лишь к мелким наркопритонам или публичным домам. Так глухо не было никогда. Раньше незначительные зацепки позволяли устроить облавы, провести специальные операции под прикрытием, выявить постоянных преступных элементов, вывести на чистую воду политиков, спонсирующих организацию и пособствующих в преступлениях. А сейчас у отдела решительно ничего нет. Может, опасения мэра и министерства не такие уж беспочвенные? Но что делать, если следов нет… или же… Всё это пустая трата времени и они идут не туда? Шикамару мысленно сделал себе пометку, что нужно будет подумать об этом хорошенько после баллистической экспертизы. — Это уже что-то. — Обречённо подметил Хатаке. — К тому же, у нас появились новые доказательства. — Взгляд метнулся к экрану компьютера. — Надеюсь, это поможет. — Вы думаете, это возможно? — Не самое лучшее решение — высказывать начальству свои опасения. Но другого у Нары не было. — Что именно? — Ликвидировать организацию. — Какаши опустил голову, будто пытаясь найти нужную букву на клавиатуре. Но на самом деле просто не знал, что ответить. — Мой отец не смог в своё время. Вы не смогли. И у нас тоже ничего не выходит. — Больше уверенности в себе и своих силах. — Заявил Хатаке, выдавив из себя улыбку, что была видна даже под маской. — У нас нет выбора. Расследуем, как можем. И стараемся каждый раз нарыть хоть что-то, приближающее нас к цели. — Ну и морока же… — Господин Какаши? — Высказывание подчинённого прервал один из молодых оперативников, войдя со стуком и ту же стушевавшись. — Прошу прощения за беспокойство. — Оба присутствующих в кабинете напряглись. — Шикамару срочно ожидают в приёмной. — До допроса господина Сасори ещё полчаса. И этим занимаюсь не я. — Встав со стула, Нара уставился на паренька, что изо всех сил старался вести себя и говорить по уставу. — И причём здесь приёмная? — Пришла ваша жена и… — Стыдливо опустив глаза, неловко пробормотал оперативник. — Понял. — Громко выдохнув, Шикамару почесал затылок. — Сейчас подойду. — Парень поклонился и стремительно покинул порог. — Простите, но мне правда лучше идти. — Удачи, — со снисходительной улыбкой ответил Хатаке. — В чём именно? — Во всём. — В руках закрутилась флешка — единственное доказательство хоть чего-то. — И нам всем. В приёмной действительно сидела жутко недовольная Темари, которая, завидев мужа, огрела его таким взглядом, будто он виновен во всех смертных грехах. Её привычных, немного распутный вид сегодня особенно смущал. Может, виной тому долгое отсутствие близости или понимание того, как их спор будет выглядеть со стороны. Нара прокашлялся, закрывая дверь, до последнего надеясь, что любопытные сотрудники не станут подслушивать, как это обычно любили делать. Этот разговор назревал ещё с февраля, когда обстановка начала накаляться, заставляя порой ночевать в участке. Темари никогда не нравилась его работа, но она старалась уважать выбор мужа, ведь они продолжали жить, как полноценная семья. Но за эти два с лишним месяца пара виделась от силы десяток раз, и то дома. И от силы раза два уединялась в спальне. — Мы идём вместе обедать. И это не обсуждается, — твёрдо заявила девушка, поставив руки в боки. — Какая же морока. Темари, прошу тебя, — он смотрел мягко, говорил максимально спокойно, насколько сам только был сейчас способен. Сейчас не время для скандалов и разборок. — Мне нужно работать, правда. Очень много всего навалилось. Мы не успеваем. Выходные и те рабочие. Ты же сама видишь. — Не слепая. — Она подошла ближе к нему, оставляя между ними печально маленькое расстояние. — Но знаешь, что Шикамару, я устала. — От чего? — От твоего вечного отсутствия и твоей проклятой работы. — Оглядев приёмную так, будто та являлась как минимум свалкой, Темари продолжила, надрывно, истерично: — С каждым днём у меня всё больше складывается ощущения, будто я замуж и не выходила. Или стала достопочтенной вдовой. — Не говори глупостей. — Шикамару осторожно погладил её плечи, ненавязчиво улыбнулся, стараясь успокоить. Ведь понимал её. И даже был согласен. Но сейчас не лучшее время, тем более место. — Я же рядом. Всегда, когда это правда нужно. — Я хочу быть не с мыслью, что ты где-то там и, может быть, поможешь. — Небрежно сбросив с себя руки мужа, девушка сталась не показаться слабой, сдерживая порыв накативших эмоций. — Я хочу быть со своим мужем, а не с четырьмя стенами. — Я понимаю и… — Не смотря на непредсказуемое в такие моменты поведение жены, Нара подошёл и крепко обнял её. — Ты права. Я действительно заработался и мало уделял времени нам. — Им стоит поговорить. Обсудить всё, начиная от его работы и заканчивая совместным временем. Высказать друг другу всё, что накопилось. Ведь именно так и должны поступать пары, когда есть кризис в отношениях. Но будет ли Темари слушать? Поймёт ли она, что виной кризиса выступили даже не они сами, а криминальная обстановка в городе, которая ставит под угрозу их безопасность? Захочет ли пойти на компромиссы? Станет ли хоть раз вести себя не так истерично и эгоистично, чтобы, наконец, понять, насколько для него важна работа? — Но сейчас обстановка накалена, как никогда. И я обещаю, как только станет немного полегче, мы обязательно вместе куда-нибудь сходим. И не раз. — Знаешь, сколько раз я это уже слышала? — Боль и обида застыли в её красивых глазах, которые, увы, были не способны на понимание. — Мне надоела эта пластинка. Я так больше не могу. — Давай сегодня пообедаем дома? — Но Шикамару правда любит эту стервозную истеричку, хочет найти то, что могло бы всё наладить. И если она пока не готова на компромисс, значит первый шаг, как и всегда, сделает он. — Я как раз заеду переодеться, принять душ. — Поцеловав жену в губы, погладив её плечи, Нара решительно настроился на ночёвку в кабинете для написания заключения, что должно лежать на столе у начальства край завтра рано утром. — И мы всё обсудим. — Если бы ещё было, что обсуждать. — Господи, женщина, — порой Темари была слишком невыносима и упряма, что никакие компромиссы не работали, даже не принимались, — почему ты такая эгоистичная… — Внимание! Код красный! — раздалось по громкоговорителю, перебиваемое сиреной, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности. За всё время своей работы в участке он впервые слышал этот код. Это означало, что случилось что-то настолько плохое, требующее немедленного реагирования. Вылетев из приёмной, Шикамару заозирался по сторонам в поисках источника опасности. И тут из-за угла выскочил Киба. Его сумасшедший взгляд и запыхавшийся вид насторожили. Только новых проблем ещё не хватало. — Что происходит? — Обеспокоенно спросил Нара. — Хранилище улик взломано! — Панически отозвался Инузука, после такого заявления ловя на себе многочисленные взгляды. — Кто-то вынес всё! Под чистую!