The price of choice

      2 мая 1998 года       Совсем недавно, буквально несколько дней назад, Драко наивно полагал, будто мир рухнул с исчезновением из его жизни Грейнджер, затем — с гибелью Блейза.       Нужно ли упоминать, что всё это оказалось самой гигантской ошибкой?       Мир рушился сейчас, в эти дьявольские секунды, казавшиеся годами!..       Прямо, чёрт подери, перед глазами!       И дикую боль, с нескрываемым садизмом вгрызавшуюся в сердце, описать представлялось невозможным, даже если постараться подобрать хоть какие-то красивые эпитеты.       Смысл любых слов стал бессмысленным, нелепым и таял с каждым мигом...       Чёртовы слова были излишни!       Потому что один только вид полуразрушенного холла вонзился в грудь, подобно десятку Круцио, глаза резал дым, едкие клубы которого покрыли, казалось, всё вокруг. Пахло гарью, повсюду, куда ни глянь: на полу, в замысловатой отделке древних стен замка и даже высоком потолке — чёрные пятна копоти.       Как ни обидно, однако очевидное: Хогвартс терпел поражение — отрицать было бы также нелепо, как тот факт, что небо — синее, трава — зелёная, а ситуация — самая, что ни на есть дерьмовая!       Оставшиеся защитники замка также, как и твари, взявшие-таки его штурмом, палили заклинаниями во все стороны, не разбирая в плотной дымовой завесе, своего или чужого сразил луч, бездумно выпущенный из палочек.       Сумасшествие!..       Лавируя между ополоумевшими людьми, Драко панически оглядывался по сторонам, в поисках, неважно — живой или мёртвой —Грейнджер.       Он прекрасно осознавал, что во всей этой неразберихе вполне может поймать луч Смертельного или какой-то другой дряни, но судьба собственной чёртовой шкуры окончательно перестала заботить.       И это даже не показалось странным: многие из тех, кто защищал замок, подбирали своих погибших или потерявших сознание товарищей, знакомых — неважно, и под бесконечной канонадой заклятий Пожирателей оттаскивали бесчувственные тела в относительно безопасное место.       Надежды на то, что знакомая кудрявая шевелюра мелькнёт где-то поблизости померкла спустя всего несколько минут, и, осознав это, Драко помчался вверх, по испещрённым брызгами чьей-то крови ступенькам главной лестнице: больше он не мог, да и не хотел воевать ради каких-то идиотских идеалов.       Ни во имя Волдеморта, ни Дамблдора...       Как и год назад, у него, Малфоя имелось собственное мнение на все эти дерьмовые догмы!       И сейчас — как раз самое время, чтобы продемонстрировать всем, и в первую очередь себе, на какой он, Драко Малфой, стороне.       Чего он, в конце-концов, стоит!       Сегодня, все, что когда-то казалось важным, потускнело, и, честно говоря, — попросту опостылело! Реки крови, пытки невиновных, фанатичная борьба Грейнджер и прямо противоположная, но слишком схожая по дикой непримиримости, борьба Беллатрисы, грязнокровки, чистокровные, чёртова аристократия — всё это пустое, серое и к утру, вне сомнений, рассыплется в пепел.       Важно было только, чтобы его Гермиона не повторила участи несчастной Лили Эванс... Главное: чтобы Грейнджер выжила, а на собственную судьбу Драко было глубоко плевать.       И едва увернувшись от нескольких шальных заклятий, Малфой даже удивился, когда оказавшись на площадке первого этажа, он обнаружил себя живым и почти невредимым.       Даже не глянув вниз, в цоколь, где происходило основное противостояние, и откуда он только что еле вылез, отделавшись лишь парой несерьёзных царапин, Драко помчался по коридору, ведущему некогда к кабинету Защиты от Тёмных Искусств.       Однако и здесь металась куча людей, палящих друг в друга без разбору.       И только сейчас, только в эту секунду, в голове Драко мелькнула мысль о том, что ни разу за всю никчёмную жизнь, ему не было так страшно! По-настоящему, без преувеличений.       Однако вопреки всему, он мчался вперёд, уворачиваясь от новых заклятий, пока не заметил сквозь плотные клубы пыли, всполох длинных рыжих волос.       Прямиком в спину удиравшей от нескольких Пожирателей Джинни Уизли летел луч неизвестного, но без сомнений, опасного заклятия. Не раздумывая, Драко махнул палочкой, и чёртово заклинание срикошетило, сгинув в толще камней вековых стен.       Ещё взмах — и Пожиратели нелепо, как бездушные фишки домино, попадали ничком, а Джинни коротко обернулась и на секунду застыла, увидев лицо спасителя её жизни.       И нет.       Малфой не воспылал внезапной симпатией к Уизлетте и даже не словил внезапный приступ джентльменства: он попросту не мог дать ей умереть.       Ведь она знала кое-что, способное помочь Драко погибнуть (а в том, что это непременно случится сегодняшней ночью он совсем не сомневался) со спокойной душой.        — Спасибо... — растерянно пролепетала Джинни, когда озвученный спаситель торопливо подошёл.        — Расскажи, Уизли... Ты должна знать, — схватив её за руку, сбивчиво начал Малфой и свернул за угол.       Здесь, как, впрочем, и ожидалось, картина оказалась не лучше. Не долго думая, он пихнул Джинни в неглубокую нишу за чудом уцелевшими рыцарскими доспехами, способными послужить хоть и скромным, но всё же укрытием, и, наконец отдышавшись, продолжил:        — Как погиб мой друг?.. — Уизли потупилась, будто и впрямь понятия не имела, а потом дёрнулась, вознамерившись удрать, но Драко грубо перехватил её за запястье, процедив: — Выкладывай! Что произошло?!        — Чёртов хорёк! — Джинни с силой шлёпнула ладонью по его руке, попытавшись освободиться. — Не знаю, ясно? — взвизгнула она, но, очевидно, поняв, что Малфой не отступит, прошипела: — Послушай, мы с Забини не были настолько знакомы, чтобы...        — Зато были настолько близки, чтобы лизаться в перелеске возле деревни Оттери-Сент-Кетчпоул! — раздражённо перебил Драко — ведь времени на светские беседы оставалось всё меньше, а Уизли прошила его уничтожающим взглядом, будто надеялась убедить собеседника в невозможности озвученного события. — Подскажи-ка, не рядом ли это с твоим, прости Мерлин, домом? — съязвил он.        — Что за бред, Малфой?! — прошипела Джинни, бледнея с каждой секундой так, что бесчисленные веснушки почти исчезли с лица.        — Это ты, Уизли, похоже, бредишь, — В душе вспыхнуло почти забытое чувство злорадства. И это вновь напомнило, что он — всё ещё Малфой. И он, как ни странно, всё ещё жив. — Так сложилось, что я прекрасно знаю, кто пришёл на свадьбу твоего брата под личиной Луны Лавгуд. — Джинни покраснела до корней волос и вновь попыталась ринуться в коридор, однако Драко, загодя предполагая подобный вариант развития событий (как ни крути — все гриффиндорки одинаковые), ещё крепче сжал её запястье. — 1 сентября прошлого года, я стоял за деревом и наблюдал, как ты целовала Блейза, — спокойно констатировал Малфой, — а потом отдала ему шмотки Лавгуд и ушла.        — Как ты там вообще появился?!.. — вспыхнула Джинни. — Ах, ну конечно!.. — почти обречённо качнула она головой, и коротко усмехнувшись каким-то своим мыслям или воспоминаниям, пробормотала: — А в кого, в таком случае, перевоплотился ты?       Мерлин!       Чёртовы гриффиндорцы с их дьявольски-неуёмным любопытством!       С чего она вообще решила, будто он, Драко, был на этой чёртовой свадьбе?       И почему, во имя всего святого, задала именно этот вопрос?       Неужели, девчонку, потерявшую всего две недели назад любимого парня, могут интересовать подобные ничего не значащие мелочи?       А, может быть, Блейз попросту тешил себя пустыми надеждами?       И Уизли никогда по-настоящему не дорожила им и не любила, как хотелось верить тому?       Возможно, никакими симпатиями и не пахло, а она просто пользовалась наивностью Забини в отсутствие драгоценного Поттера?       От циничности и ужасающей несправедливости этих мыслей закололо в носу.        — Дьявол! — едва сдержавшись, чтобы не ударить кулаком в стену, выпалил Драко, злясь на себя за чёртову способность думать совсем не о том.       Всё это уже ничего не значит! Блейза больше нет, и всё это — лишнее, так?        — Ладно, Уизли. Я притворялся Крамом. Довольна? — рыжие брови приподнялись, но в глазах Джинни зажёгся совершенно неуместный сейчас огонёк озорства, и Малфой предположил: только что она получила подтверждение того, о чём догадывалась с самого начала. — Теперь твоя очередь, — процедил Драко.       Вдруг раздался оглушительный грохот, способный побудить любого адекватного человека к бегству, но эти двое, Драко и Джинни, всё так же стояли в нише неподвижно, будто звук совсем не свидетельствовал об обрушении стены или о бушующей поблизости дуэли.       Они тоже были безумцами. Возможно, даже с более тяжёлым диагнозом, нежели у ополоумевших от страха людей — полная апатия.        — Неужто для тебя это так важно? — наконец покачала головой Уизли и, дождавшись утвердительного кивка Малфоя, пробормотала: — Наверное, ты в курсе, что Блейз вступил в ОД? — горько усмехнувшись, Драко вновь кивнул. — Мы вдвоём тренировали одно очень полезное заклятие, когда в выручай-комнату ворвался Амикус Керроу. Попытался убить меня... Наверное, это был приказ Сам-знаешь-кого: устранять всех, лояльных ордену Феникса, — Джинни безразлично пожала плечами и, глубоко вздохнув, продолжила: — Блейз закрыл меня собой, и получил Убивающее вместо меня...       Она говорила так, словно учила текст своего рассказа всю ночь...       Малфой болезненно зажмурился: если б можно было вернуться на две недели назад, он отдал бы всё, что имелось за душой, только ради того, чтоб Блейз остался жить. И даже чеканная, будто бы зазубренная речь Уизли перестала волновать — ведь теперь гибель лучшего друга стала неоспоримым фактом... Подтверждённым.       А он, Драко, так надеялся, что всё это окажется сном. Кошмарным и совершенно нереальным.       Чёртова война и её самая жестокая из реальностей!       Откуда... Какой из кругов преисподни изверг из своей смрадной утробы долбанного ублюдка Реддла?!..       И почему, ради Мерлина, не заберёт его обратно?        — Уизли, — наконец выдавил Малфой, стараясь не смотреть в её глаза, полные настоящей жалости. Он терпеть не мог жалость. Тем более к себе. Особенно со стороны девчонок. — Ты можешь сказать, где носит Поттера?.. Хотя бы примерно.       Джинни напряжённо нахмурилась, и Драко ожидал, будто сейчас она произнесёт что-то наподобие: «Какое твоё дело?», или более грубое: «На черта тебе информация о Гарри, ты, долбанный Пожиратель?!» — однако на деле, прозвучало:        — Зря ты тратишь время, Малфой, — тот удивлённо моргнул; и ещё раз, а Уизли понизила голос почти до шепота, продолжив: — Зря рискуешь жизнью... Гермиона всё равно никогда не простит тебя... — она замолчала, наверное потому, что заметила, как запачканное пылью лицо Драко приняло абсолютно каменное выражение.       И казалось, сейчас Джинни попросту уйдёт, оставив Малфоя стоять в нише в компании собственных окоченелых мыслей, но в следующую секунду, она скорбно добавила:        — То, что случилось в твоём доме... — растерянно разведя руками, она покачала головой, вместо продолжения.       Это невыносимо!       Её слова резали без ножа или каких-либо заклятий. И стало совершенно всё равно, откуда, чёрт подери, слишком многие люди, в том числе и Джинни Уизли, в курсе таких страшных секретов, как их, Малфоя с Грейнджер, роман.       Странный и нелепый.       Так и незаконченный. Ничем.        — Знаю, — печально вздохнул Драко. — Мне не нужно её прощение... Вернее, — он быстро достал из кармана мантии простой магловский карандаш и, отчаянно порывшись в остальных, умоляюще глянул на наблюдавшую за нервными поисками Уизлетту.       Джинни оказалась даже умнее и расторопнее, чем Малфой когда-либо предполагал: короткий взмах палочки; миг — и она уже протягивала ему лист чистого пергамента.       Очевидно, Забини полюбил её не только за привлекательную внешность.        — У тебя есть пять минут? — Уизли нервно оглянулась на звуки из коридора, вызывавшие теперь навязчивые ассоциации с библейским Армагеддоном, но затем, небрежно кивнув, махнула рукой.        — Передай ей, если я... — сложив лист с письмом для Грейнджер, пробормотал Драко, Джинни вновь скорбно вздохнула. — Когда меня убьют... Когда всё закончится, передай это ей. Гермионе.       Взгляд Уизли задержался на лице Малфоя.       Возможно, это было иллюзией или ему просто очень хотелось верить, будто она действительно готова выполнить последнюю просьбу приговоренного к смерти, и Драко чувствовал себя абсолютно счастливым, когда Джинни неловко кивнула и, сунув квадратик пергамента в карман рубашки, бросилась бежать куда-то в сторону давным-давно заваленного тайного хода в Хогсмид.

***

      Прочесав ещё четыре этажа, Малфой почти отчаялся: неужели, чёртова Судьба всё-таки не даст им с Грейнджер возможности увидеться в последний раз?       Неужто они мало натерпелись?       С этими мыслями, Драко влетел в чью-то необъятно-широкую грудь, а подняв взгляд, почти возликовал: обладателем груди оказался Крэбб, а рядом — совершенно по-идиотски ржал Гойл. По крайней мере, за этими охламонами можно будет спрятаться в случае чего...        — Не видел Поттера? — прогудел Крэбб, а сердце Малфоя на миг остановилось от секундной радости: неужели Судьба в кои-то веки развернулась к нему лицом?        — Вот чёрт! — разочарованно пробасил Гойл, когда Драко покачал головой. — У нас приказ...        — Тише ты! — шикнул Крэбб и, неприязненно покосившись в сторону Грега, продолжил: — Тёмный лорд подозревает его в предательстве!       Идиоты!..       Должно быть, даже Визгли сориентировался бы скорее, чем они. И как, в таком случае, можно назвать Волдеморта, без единого сомнения доверившего этим одноклеточным подобную информацию?..       Только спустя секунду, до Драко дошла вся гениальность «Повелителя»: таким экстравагантным образом Реддл передал ему чёрную метку.       Настоящее проклятье, а не бездарный рисунок на предплечье.       Очевидно, Волдеморт в курсе всего: отношений с Гермионой, не желания сражаться и готовности предать всех, ради неё.       И теперь, вне сомнений, в случае, если Поттер проиграет сегодняшнюю битву, или, что ещё более вероятно, попади Малфой в поле зрения Змееподобного ублюдка — ему крышка.        — Но мы ведь должны найти Поттера и отнять эту... Как её?.. — умоляюще глянув на Драко, возмутился Гойл, а Крэбб, будучи на процент более сообразительным, закатил глаза, словно вопрошая закопчённый потолок, за какие заслуги Мерлин наградил Грега способностью говорить при полном отсутствии ума. — А! Точно! Диадаму!        — Диадему, — автоматически поправил Малфой, даже не подозревая, в какую очередную задницу втягивает себя собственными руками. — Я вам помогу, — скорчив свою прежнюю самодовольную манеру, надменно протянул Малфой. — Если Поттер что-то ищет... — олухи, словно крайне глупые однояйцевые близнецы, синхронно вылупились на него, как на божество. — Кажется, я догадываюсь, где он может быть, — не подумав, ляпнул Драко и отправился к главной лестнице, чтобы подняться на восьмой этаж, но вдруг, из-за стены, смежной с кабинетом нумерологии, раздался знакомый до боли безумный смех, а затем слух обожгло оглушительным звуком взрыва.       Благо, бывшие слизеринцы успели отойти на несколько шагов, иначе громогласная фраза:        — Руди, смотри-ка, я укокошила очередного предателя крови! — могла быть примерена к ним троим, а под каменными обломками стены был бы погребен не один человек...       И только когда Беллатриса с мужем ушли, Малфой заметил среди руин припыленную рыжую шевелюру. Уизли... Предатель крови.       Судя по беспокойному дыханию с одной и другой стороны — Крэбб с Гойлом полностью разделяли идиотскую радость Беллы по случаю очередной смерти.        — Куда ты?!       Никак не отреагировав на окрик Грега, Малфой, совершенно не контролируя себя и, конечно, не думая о том, как по-кретински его подозрительное поведение смотрелось со стороны, понёсся к груде каменных глыб.        — Мне показалось, что это Уизли! — наконец произнёс Драко в ответ. Пара взмахов волшебной палочки — и несколько камней отлетели в сторону. — Который Рон. Там, где этот Рыжий пёс, должен быть и Поттер, и... — он поперхнулся собственными словами, не в силах вновь пускать в голову мысли о гибели Гермионы.        — И долбанутая грязнокровка! — ликующе подхватил Крэбб.       Для полноты картины не хватало только глупо похлопать в ладоши.       Однако радость Винсента оказалась совершенно тщетной.       Погибшим под тяжестью обломков оказался один из близнецов Уизли: Фред или Джордж — Малфой не смог определить, но почти задохнулся от жалости: он хорошо помнил обоих весёлых ребят. И хотя они были гриффиндорцами — на протяжении тех лет, когда они ещё учились, замок гремел их шутками и сумасшедшими, но гениальными шалостями.        — Жаль не Рон, — пробубнил Гойл, тяжело поднимаясь по ступеньками главной лестницы. — Поттер, наверное, расстроился бы, узнай он о смерти друга...        — Мерлин, Грег, — взмолился Малфой, подходя к повороту коридора восьмого этажа. — Ты хоть изредка думаешь, что несёшь?        — Неужели ты жалеешь о гибели Забини? — выдержав паузу, произнёс Крэбб. Драко предпочел промолчать, а тот, интерпретировав это в собственной идиотской манере, проговорил: — Странно, Малфой! Блейз оказался предателем, как, видимо, и ты!       Сжав челюсть до скрипа, Драко уговаривал себя не тратить сил, чтобы покалечить чёртова пустоголового тролля. Конечно, Крэбб был тысячу раз прав!       Естественно, они с Забини предали все долбанные заветы предков и вековые традиции Слизерина.       Однако, что Крэбб, что Гойл слишком глупы, чтобы понять: ничто не может быть хуже, чем предательство по отношению к самому себе!       Неважно, слизеринец ты или гриффиндорец, чистокровный или маглорожденный — потерять возможность собственного выбора, а, следовательно, и всякое достоинство — высший позор. Достаточно взглянуть хотя бы на Люциуса!       А всё остальное — лишь бесполезная библиотечная пыль.       Вдруг, выглянув из-за угла, Драко заметил бегущую к гобелену Варнавы Вздрюченного Грейнджер. Её непокорные кудри невозможно было не узнать...       Хотелось кинуться к ней, умолять простить... Или хотя бы выслушать...       Отчаяние мерзкими мелкими коготками царапало по ребрам изнутри, а горечь от невозможности даже прикоснуться к ней почти убивала, и Малфой совсем забыл о том, что за спиной — два зазомбированных Волдемортом увальня, которые, конечно же, не поскупятся ничем, лишь бы угодить своему кретинскому Повелителю.       Драко знал это наперёд: он и сам недолгое время был таким, пока в его жизни не появилась Грейнджер.        — Давай, Малфой! — прогудел Крэбб, напомнив о своём чёртовом присутствии. — Схватим их и дело с концом! Докажи, что ты не предатель!        — Погоди, — прошипел Драко, схватив рванувшего было к гриффиндорцам Винсента за мантию, тот скорчил недовольную гримасу, но тем не менее, остановился. — Думаю, нужно проследить за ними. Скорее всего, Поттер ищет эту вашу диадему в Выручай-комнате! — добавил он первое, что пришло в голову и только потом понял, что озвучил вполне правдоподобную версию: не просто же ради забавы Золотое трио вломилось вчера в Гринготтс?        — Он прав, — прошелестел Гойл, пожав мощными плечами в ответ на разъяренный взгляд друга.

***

      После короткой перепалки в дверях выручай-комнаты, во время которой Крэбб громогласно восклицал, какой Малфой идиот, что не пробрался туда сразу за Поттером, ребята быстро шли по узким коридорам между горами хлама.       Драко почти не удивился тому, что Гарри выбрал именно эту комнату-склад ненужных вещей и вообще — имел понятие о её существовании. В прошлом году, они, Малфой с Грейнджер, провели здесь весь последний месяц обучения в Хогвартсе... Наверняка, Гермиона и поведала Поттеру об этом месте. Месте, где всё спрятано.       В том числе и злополучный исчезательный шкаф.       Только сейчас Драко мысленно сложил все факты: диадема, о которой постоянно бубнили идущие следом Крэбб с Гойлом, очевидно, и есть одна из тех вещей, в поисках коих Троица в полном составе полезло прямиком в сердце зла — Министерство магии, а затем и того хуже — в сейф Лестрейнджей.       Почему только Гермиона не обмолвилась об этом и словом?       Ведь он, Драко, мог бы помочь! По крайней мере, приложил б для этого все усилия.       Неужели она настолько не доверяла?       Или здесь кроется что-то другое?       Очевидно!       Малфой мог бы поставить всё предполагаемое наследство, на то, что просто так, ради какой-то дешевой безделушки, Грейнджер не стала б рисковать жизнью, не говоря уж о том, чтобы ставить под вопрос жизнь драгоценного Гарри.       Свернув бесчисленное количество раз, Драко услышал тихий шорох, а осторожно посмотрев вверх, заметил Поттера, карабкающегося по горе из хлама. Тот, вне сомнений, тоже заметив взгляд, вновь, также, как в злополучный день в мэноре, умоляюще воззрился в глаза врага, и Малфой решил пройти мимо, пока Крэбб с Гойлом ничего не заподозрили.        — Гарри!       Сердце заныло от отчаяния.       Приглушенный стеной из хлама голос, для находящихся в этой чёртовой комнате, был более, чем узнаваем.       Крэбб с Гойлом тотчас задрали головы вверх.        — Здесь тоже ничего нет, — продолжила Гермиона, не ведующая ещё, во что она и её приятели дружно вляпались.       Мерлин! Почему?! Всё всегда идёт через задницу?!       Кто может дать чёртов ответ на вопрос?       Дьявол? Бог?!       Он, Драко, только собрался увести двух увальней под предлогом...       Да не важно под каким! Главное, Крэбб с Гойлом остались бы с пустыми руками... И это не предательство: им, если говорить по правде, не привыкать!       Однако теперь, два вечно недооценённых слизеринца хищно вгрызались взглядами в спину Поттера, тщетно делавшего вид, будто не понял, что его заметил кто-то помимо вечного визави.       В звеневшем напряжением воздухе, Драко почувствовал запах крови, должно быть, являвшийся на деле всего лишь разыгравшимся воображением... В лице Крэбба читалось что-то... Кровожадное, и Малфой не смог бы подыскать объяснения, которое смогло бы отвлечь от вывода: тот без раздумий, сейчас же убьёт всю гриффиндорскую братию одним взмахом палочки.        — Рон, ты что-нибудь нашёл? — вновь эхом раздался крик Грейнджер. Гарри вздрогнул, до этого непринуждённо перебирая какую-то макулатуру почти на самой верхушке горы из хлама, а потом, раздался недовольный, можно сказать, ворчливый голос Уизли:        — Нет... И знаете, что? — послышался глухой хлопок. Видимо, Рон спрыгнул со стопки мусора, и сварливо продолжил: — По-моему, мы просто теряем здесь время...       Крэбб заржал. В самой своей отвратительной манере.        — В точку, рыжий! — мерзко процедил он.       Визгли заткнулся на полуслове, а Малфой лишь успел задать себе справедливый вопрос: почему это никогда он не замечал раньше, насколько Крэбб циничен?       И вопреки всеобщему мнению — далеко не глуп... А это очень опасно.       Как ни странно, Гойл молчал, словно и впрямь понял своими птичьими мозгами: шутки кончились, а когда Поттер, не достав даже собственное оружие, неторопливо подошёл к слизеринцам, Грег выставил палочку вперед, целясь прямиком в грудь «Нежелательному лицу номер один».       Как будто это могло хоть сколько-нибудь исправить ситуацию.        — Рон, ты ничего не слышал?— вновь прозвучал голос, заставивший Драко напрячься ещё больше: чёртов Крэбб довольно ощерился, готовясь пальнуть в Гермиону, каким-то одному ему известным проклятьем. — Гарри, что?.. — выйдя из-за угла, Грейнджер осеклась и, вытаращившись на слизеринцев, словно была маглом, впервые узревшим привидение, сделала испуганный шаг назад, однако подоспевший секундой позже Уизли поймал узкие девичьи плечи и заслонил ее собой.       Слава Мерлину, сегодня Ронни соображал быстрее, чем обычно.       Малфой почти готов был расцеловать рыжего идиота!       Как бы странно это не звучало.        — Зачем ты здесь? — тихо, без капли вызова в голосе, спросил Поттер, неотрывно и подчёркнуто глядя только в глаза Драко. — Малфой... — с подозрением протянул Гарри.       Зелёные зрачки вечного недруга, блестевшие из-за круглых стекол очков, невольно вызвали очередной неуместный вопрос: как, во имя всего святого, профессор Снейп мог настолько открыто ненавидеть Поттера? Ведь сходств Гарри с Джеймсом Малфой сейчас видел всё меньше!       Прямо со дна зелёных радужек на него смотрела та самая Лили Эванс из прошлого.       Та самая добрая, открытая и способная понять даже затюканного мальчишку, которым, как ни странно, до сих пор остался бывший декан Слизерина, отчаянно не желавший верить в её гибель. Потому что рыжая девчонка Лили навсегда поселилась в его, Северуса, сердце, захватив душу полностью.       И в этот раз отмахнуться от навязчивых сравнений Малфою оказалось гораздо труднее, чем обычно. Слишком свежи были впечатления от тяжелых воспоминаний профессора Снейпа.        — Убей его! — прогремел Крэбб прямо на ухо. — Он даже не защищается, это такой шанс! Убей, Драко!        — Подожди, Винс, — раздражённо отмахнулся Малфой. — У тебя моя палочка, Поттер, — брякнул он первое, что пришло в голову, и сразу пожалел: Гермиона осторожно выглянула из-за плеча Визгли, её глаза в мгновение чиркнули по древку волшебной палочки, которую намертво сжимали пальцы Драко, а потом, явно пытаясь унять дикое удивление, она с напускным интересом уставилась куда-то за спины слизеринцев.        — Мать отдала мне свою палочку, однако она не подчиняется мне, как прежняя, — небрежно продолжил Малфой, даже самому себе не в силах ответить, с какой целью произнёс это лживое уточнение: ввести в заблуждение Поттера или просто взбесить Грейнджер.        — Почему ты не выдал меня в поместье? — голос Гарри дрогнул, и признаться, Драко опасался именно этого вопроса. Ведь ответь он — и правда обернется против него.       Как обычно, впрочем.       Всего на миг встретившись с любимыми карими глазами, в которых, казалось, промелькнула искра понимания всех его мотивов, Малфой почти задохнулся от вспыхнувшей в следующую секунду ревности: чёртов Уизли крепко сжимал в своих нищих клешнях тонкие пальцы Гермионы!       И стало не до откровений: ярость вскипела в венах, полностью заменив собой кристально, чёрт возьми, чистую кровь.        — Хватит разговоров! — прорычал Крэбб. — У нас задание, Малфой! — Грейнджер вновь злобно воззрилась на Драко, а тот, понятия не имея о точной формулировке «миссии» олухов, мельком покосился на остолбеневшего Поттера.        — Авада Кедавра, грязнокровная сука! — стало абсолютной неожиданностью и для Гойла, а Малфой машинально с силой врезал по мощной руке Крэбба, и изумрудный луч Смертельного проклятия отправился в сводчатый потолок, растворившись в воздухе, как и короткий, но пронзительный крик Гермионы, казалось, так и не понявшей, каким образом бесславная гибель обошла её стороной.       Зато заметил Поттер.        — Какого чёрта ты творишь? — злобно прошипел Крэбб.        — Ты торопишь события, Винс, — сдерживая порыв нейтрализовать друга, раздражённо процедил Драко, однако Крэбб, видимо, слишком долго ждал своего триумфа:        — Мы с Грегом слушали тебя шесть лет, Малфой! — вскипел он. — Адеско Файер! — прозвучало, как очередной приговор. — Ты сам напросился, предатель! — радостно произнёс Крэбб под треск нескольких очагов пламени, слишком быстро сжиравших всё, вокруг себя.       Уизли взвизгнул, как девчонка и перехватив Гермиону под локоть, понесся куда-то, тщетно надеясь спастись от Адского пламени, в круглых очках Поттера всего на секунду мелькнул оранжевый отблеск огня, и он припустил вслед за друзьями.       Конечно, Гарри ведь всё ещё не плевать на собственную шкуру... Это ведь он единственный. Он Избранный, способный убить Волдеморта...       А Драко только беспомощно и совершенно апатично смотрел на очаги пламени, упорно не желая слышать безумный хохот Крэбба и чувствовать, как Гойл в панике трясет его за плечо. Ведь скоро небольшие огоньки, превратятся в их (его, Малфоя, гриффиндорцев и двух ополоумевших олухов) братскую могилу.       Неужели, это всё?       Неужто — конец?       По какому странному стечению обстоятельств Судьба решила распорядиться так, чтобы всех их настиг такой страшный и совершенно нелепый конец!       О них ведь даже не вспомнят... Даже крохотной кучки праха не останется: всё сожрёт безжалостное Адское пламя.        — Драко... Н-на верх... — заикаясь пролепетал Гойл, очевидно совсем не понимая, что лезть на вершину горы из хлама — всего лишь оттягивать собственную гибель.

***

       — Гермиона, Рон! — стараясь перекричать рёв огненной пасти, готовой сомкнуться в любой момент, окликнул Гарри. Оба почти синхронно обернулись, непонимающе уставившись на остановившуюся по приказу наездника метлу. — Малфой и Крэбб с Гойлом остались там, — Поттер кивком указал в сторону пылающего хлама, лицо Уизли вытянулось, но Поттер добавил: — Мы ведь не можем бросить их умирать, верно?       Первой среагировала Гермиона. Взмахнув волшебной палочкой, некогда принадлежавшей Беллатрисе Лестрейндж, она упорхнула вглубь коварно расступившихся перед ней беспощадных языков пламени и скрылась, направившись в самое пекло.        — Что за?.. — гаркнул Рон, проследив, как Гарри резко развернул метлу, и рванул вслед за общей подругой. — Если из-за этих мерзких заноз в заднице мы погибнем, — проворчал Уизли, нагнав друга, — запомни, приятель, я убью тебя!       Короткая усмешка тронула задумчиво-напряжённое лицо Поттера: тот никак не мог сопоставить в логическую цепочку всё то, что услышал, увидел и, чёрт возьми, почувствовал в пылающей теперь выручай-комнате!       Малфой изменился. Действительно и, судя по всему, бесповоротно!       И сейчас, Поттер и впрямь готов был спасти жизнь ненавистного в прошлом однокурсника, однако мотив, с которым Гермиона, даже не попытавшись возразить, молниеносно бросилась на выручку Драко — вопрос, который, очевидно, так навсегда и останется тайной за семью замками.