Я/ты/мы

Весь оставшийся вечер разговор никак не налаживался. Я молча выметала осколки, Том расставлял на место стол и стулья. Казалось, между нами повисло такое свинцовое молчание, что я слышала, как на улице качаются верхушки сосен. Когда я закончила с уборкой, я поставила чайник и села за стол, громко вздохнув. Том сидел рядом и смотрел на свои руки. Я не отводила от него взгляда, но он оставался все в том же положении. Чайник вскипел, я заварила чай и добавила сгущённого молока. Приготовив горячий напиток, я вернулась на место, обхватив пальцами тёплую кружку. Том наконец перевёл взгляд в мою сторону, подперев рукой лицо. — Это ещё что такое? — кивнул он в сторону моего чая. — Чай со сгущеным молоком, — пожала плечами я и сделала маленький глоток. — Фу, — сморщился брюнет, — что за извращения? — Просто ты не разу не пробовал, — устало улыбнулась я, — я с детства люблю именно так. — И не стану, — все так же кривился он. — Как знаешь, — спокойно ответила я и продолжила чаепитие. — Ладно, дай сюда, мне теперь интересно, — Каулитц забрал у меня из рук напиток и сделал глоток, затем распробовал его. Потом удивлённо посмотрел на меня. — И правда вкусно. Теперь ты у меня будешь ассоциироваться с чаем с молоком. До ужаса странный вкус, но мне понравилось. — Я по призванию своему странная, — констатировала я, — я ведь актриса. Все актёры немножко того. — Все творческие люди, я полагаю, — оспорил меня Том, не отдавая мне моего напитка. — Но ты же не пьёшь чай со сгущёнкой. — Теперь пью, — посмеялся он. *** Мы лежали рядом на большой деревянной кровати. Я все ещё стеснялась переодеться при Томе и ждала, пока он уснёт. Близнец практически с головой укрылся тёплым стёганым одеялом. Длинные ресницы слегка подрагивали. Я повернулась к нему лицом и молча разглядывала каждую деталь. Он приоткрыл глаза. — Чего ты не спишь? — Не знаю. — Почему не переоделась? — Я стесняюсь. — Я могу отвернуться, — усмехнулся он, — или залезть под одеяло. — Не надо, — шепнула я и провела рукой по его волосам, — я попозже. — Ева… — Что? — Ты правда любишь меня? Я замерла, приоткрыв рот. Странный вопрос. Какая тебе разница? Это ведь ничего не меняет. — Правда. — Скажи это. — Зачем? — Скажи. — Не скажу. — Почему? — Потому что какая разница, Том?! — я привстала с места и закрыла лицо руками. Сил смотреть в его сторону не было. — Мы должны определиться… Кто мы друг для друга. — я услышала шуршание позади себя. Тёплые руки коснулись моих плеч, от чего я вздрогнула. — Я давно определилась, если ты ещё не понял… — Ева, у меня есть девушка, с которой я встречался пять лет, потом мы расстались, а сейчас снова вместе. Мой жалкий мирочек только что разбился, словно хрусталь о кафель. Я отмахнулась плечом и скинула его руки с себя. Слезы уже наворачивались на глаза. — Уезжай в таком случае. — Но у тебя тоже есть мужчина! — Том подорвался с кровати и встал напротив меня, — я хотел быть с тобой, дура! Ты сама выбрала другого! — Что же ты тогда в таком случае не сказал мне об этом?! — я повысила голос и встала напротив него. Было больно и обидно, — сразу побежал к своей бывшей, даже не поговорив со мной! — Потому что я запутался! Я привязан к ней, я любил её, черт возьми! Пять лет невозможно выкинуть из жизни! Но я не знаю, что ты делаешь со мной! Ради тебя я бросил её, я уехал в другую страну за тобой, и это с тобой я сейчас стою и ругаюсь! — Пошел вон. Уходи, — я прикрыла глаза, будто надеясь, что он сейчас исчезнет. Слез уже не было. Была только злость, обида за себя. — Я здесь из-за тебя, бл*ть! А ты меня выгоняешь?! — хватает меня за плечи, забыв о моих синяках. Я прикусила губу, чтобы стерпеть боль, — открой глаза, посмотри на меня! — я его не слушалась. Он меня встряхнул, — открой глаза, бл*ть! Я нервно вздыхаю и смотрю на него. Его взгляд метает молнии, зрачки увеличены. Бешеный. — Уходи, — спокойно отвечаю я, — уходи, если меня не любишь. Навсегда. Рывком толкает меня к стене, нависает надо мной, словно тень. Я вспомнила Энтони, который в тот злополучный вечер так же точно смотрел на меня. Стало не по себе. Я чувствовала его тяжёлое дыхание, слышала громкое сердцебиение. — Заткнись, Ева! Заткнись! Я тебя ненавижу за то, что ты делаешь со мной! — прошипел он сквозь зубы. — Взаимно, урод, — я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но цепкие пыльцы хватают меня за горло, от чего я хрипло вздыхаю, вновь впечатавшись в стену. Губы нагло впиваются в мои, язык проталкивается в мой рот. Он почти не целует меня, он кусает, до крови кусает губы, не ослабляя хватки, беспорядочно блуждая языком у меня во рту. Накрывает волна возбуждения, от которой я издаю хриплый стон. Рука отпускает мою шею и вдавливает моё плечо к стене, крепко вцепившись в него. Теперь его влажные губы блуждают по шее, за мочкой уха, больно цепляя кожу зубами. Пытаюсь вырваться, чтобы поцеловать, но вместо этого его свободная рука забирается мне под майку и касается тонкими пальцами груди, сосков, живота. Одно мнгновение: и мой стон превращается в крик, когда одна рука сильнее сдавливает плечо, а вторая одним движением касается моей горячей плоти. Пальцы сначала поглаживают, надавливают, бесстыдно и нагло касаются меня, а потом резко проникают внутрь. В этот момент подкашиваются ноги и дрожь пробивает все тело. Мне кажется, что сознание вот-вот покинет меня. Пальцы входят резко, грубо, быстро. Другая рука все так же крепко сжимает больное плечо. Горящие глаза смотрят прямо на измученную меня, влажные искусанные губы расслаблены, Том громко дышит, продолжая бесцеремонно тр*хать меня длинными музыкальными пальцами. Ему нравится смотреть, как я мучаюсь от наслаждения. Я издаю громкий стон, все тело вздрагивает. Последнее, что я помню, это его лицо, затуманенное похотью. Я обессиленно сползаю по стене, погружаясь в темноту. *** Я открываю глаза и часто моргаю. — Странная у тебя реакция на оргазм, — усмехнулся Том, протягивая мне стакан холодной воды. — Ты дьявол, — прохрипела я и залпом осушила стакан. — Но ведь тебе понравилось, — словно кот, промурчал он и потянулся ко мне, целуя холодные от воды губы. — Я тебя ненавижу, я уже говорила? — продолжаю целовать его. — Я тебе ещё покажу, что такое тр*хаться. — Я не дам тебе, пока ты не скажешь, что любишь меня, — вылезаю из-под тяжёлого тела и ложусь рядом. — А ты ещё этого не поняла? — улыбается. Так заразительно улыбается, что хочется весь мир бросить к его ногам. — В таком случае, — тянет меня к себе за руки и обнимает, так привычно уткнувшись в мою шею, — я люблю тебя. Люблю.