Я/ты/мы

Спустя два года. *** Я никогда не любила ни море, ни океан. Особенно летом. Огромный поток людей превращал этот прекрасный дар природы в один большой серый и грязный сгусток. От чего-то людям нравится все портить. Но сейчас на пляже я была одна. Наедине с шумом прибоя и волнами. Серое октябрьское небо практически сливалось с водой. Что изменилось за два года? Да вся моя жизнь. У моих подруг, одноклассниц, уже есть мужья и по несколько детей. Я же обручилась со своим театром, где я была и актером, и режиссёром. Сначала было трудно. Все деньги, что я выручила с продажи своих украшений я вложила в арендную плату небольшого помещения, в котором начались наши первые репетиции. Я набрала труппу из опытных, талантливых парней и девушек. Было тяжело. Ни средств, ни рекламы, ни костюмов и декораций. Я взяла на себя смелость стать режиссёром, но у меня не было ни одного сценария. Однажды вечером после корпоративной пьянки я пришла домой и защелкнула дверной замок. До сих пор помню, как этот звук гулом стоял у меня в ушах. В комнате было темно. Моя просторная спальня с понорамными окнами впервые показалась мне не такой уютной, а даже наоборот, холодной и угрюмой. Я бросила на пол туфли, и устало поплелась в комнату, не снимая пальто. Я села на край кровати и уставилась в окно, в котором светились ночные огни Лос-Анджелеса. Именно в тот день я поняла, насколько же я одинока. Мать почти не звонит, вся в своих домашних делах с новым мужем, Виктор улетел работать из нашего родного города, Энтони по-прежнему гоняет свой кабаре, взяв на моё место такую же рыжую очаровательную малышку, а Том… Моё сердце сжалось. Что-то перемкнуло внутри. Я не следила за его жизнью и всячески пыталась оградить себя от лишней информации, но я точно знала, что мы ходим с ним по одному городу, по одному асфальту. Интересно, он вспоминает обо мне? Не женился ли он на Рие? А как там Билл? Как мои любимые собаки, с которых все начиналось, живы ли они? Я упала головой на подушку и прикрыла глаза. Моментально всплыл образ Каулитца-старшего. Его похотливые чайные глаза, мерцающий пирсинг в нижней губе, длинная шея и выпирающие ключицы, сильные руки, слегка загорелая кожа… Слезы сами собой посыпались из глаз. В миг меня озарило и я подорвалась с постели, как ужаленная. Я разворошила прикроватную тумбочку в поисках чистого листа. Так мне пришла в голову идея для спектакля. Театр абсурда. Хорошее название, олицетворяющее мою жизнь. *** — Я тебе не верю, — я встала с место и подошла к сцене, — я не верю, что ты его любишь! — прикрикнула я на одну из наших актрис, Бетти, которая вместе с другим актером, Карлом, репетировала свою сценку, — ты знаешь, что такое «любовь»?! Ты должна упасть на пол, рыдать, рвать на себе волосы, с его уходом в твоей жизни не останется ничего! Ты это себе представляешь?! — Представляю, — виновато опустила глаза она. — Ну так сделай это! И заканчивайте! Через десять минут я с Марком буду репетировать нашу сцену! Я плюхнулась обратно на зрительское кресло и тяжело вздохнула. Через две недели у нас премьера спектакля, а все было совершенно сырым. Актёры, которые немного расслабились после отпуска, совсем не хотели стараться и выкладываться. Вся ответственность лежала на мне, потому что я была и актером и режиссёром. Я уже забыла, когда последний раз была дома, и такое ощущение, что я уже просто напросто поселилась в этом театре. У нас не было музыкального репертуара, и, черт возьми, я не знала, где его взять. Все это тяжёлой ношей нависло на мне. — Привет, — Марк был похож на Тома. В общих чертах, конечно. Такой же высокий рост, такие же тёмные волосы, собранные в пучок, такие же карие глаза. Я старалась выбрать на главную роль такого актёра, чтобы он максимально был похож на Каулитца. Потому что мой спектакль был о нем. И о моей любви, которой больше нет. Он был похож на него. Но это был не он. Все равно не он. — Ева, — тёплые мужские руки начали интенсивно массировать мои плечи, от чего я жалобно простонала, — иди домой, поспи. К черту эти репетиции, мы с тобой справимся. — Ага, — возразила я, откинув голову назад и не открывая глаз, -а с этими мне что делать? Бетти безобразно играет. — Сделай хотя бы день отгула. Смотреть на тебя больно, — парень обошёл сидения и сел рядом со мной. — Музыка… Я до сих пор не нашла музыку. — Ты же вроде говорила, что у тебя есть знакомые… — Нет! — резко прервала его я, — Я не буду к ним обращаться. — Я бы подумал на твоём месте… — протянул он, — две недели — это очень мало, ты не сможешь найти никого за такой срок. *** — Привет, — раздался за спиной знакомый голос. Но от чего-то мне было страшно поворачиваться. Я все так же продолжала стоять, рассматривая серо-грязные волны прибоя, — почему мы не могли встретиться в каком-нибудь кафе? Холодно ведь. Я сделала глубокий вдох и провернулась. Мой собеседник ничуть не изменился: все тот же блондин с щетиной, все та же милая улыбка. Только, кажется, появились мимические морщинки, которые его совершенно не портили. — Привет, Билл. Извини, мне совсем не хотелось выходить куда-то в таком виде, — пожала плечами я, — тем более, это не займёт много времени. Я… По делу. — Окей, — парень прикурил сигарету и протянул мне пачку, — будешь? — Вообще я бросила год назад, но сегодня можно, раз уж на то пошло, — усмехнулась я и достала одну. — Что за дело? Мы бы могли сначала поговорить о… — Не надо, — прервала его я как можно более мягко. — у меня все хорошо. У меня свой театр и школа актёрского мастерства. И через две недели у нас премьерный спектакль, а… Музыкального сопровождения нет, поэтому я и позвонила тебе… Парень был явно удивлён. Это я поняла по нахмуренным бровям и приоткрытому рту. — Но Ева, если ты хотела поговорить об авторских правах, то это не ко мне, а к продюсерам… — Слушай, — я выкинула окурок в сторону и сильнее закуталась в длинный серый кардиган, — я не знаю ваших продюсеров и всей этой системы в музыкальной индустрии. Потому я и позвонила тебе. Я думаю, что тебе было бы проще объяснить своему продюсеру, то, кто я такая и что от вас хочу. К тому же, если отсечь тот факт, что твой брат испортил мне жизнь, можно было бы подумать о взаимном пиаре… Это выгодно и нам, и вам. Было видно, что после слов о Томе Биллу стало неудобно передо мной, и он сразу опустил глаза вниз. — Мы не выступали два года и не выпускали песен, поэтому я думаю, что это неплохая идея… — неуверенно ответил он, все ещё потрясённый моей прямолинейностью. — Отлично, — я натянуто улыбнулась, — в таком случае позвони мне, как все решишь. А ещё, — я достала из кармана два глянцевых билета и протянула ему, — это тебе. Все билеты распроданы за месяц, но я припасла парочку… Можешь прийти со своей девушкой, другом, или… — мы столкнулись взглядами и отпустила руку, которая нервно сжала несчастные бумажки. — Спасибо, — почти шёпотом поблагодарил он, — я надеюсь, у тебя все хорошо. — Да. Все хорошо, правда.