Я/ты/мы

— Она не захочет тебя видеть там. Ты все испортишь, — огрызнулся брат и сел на кресло напротив меня. — С чего ты взял, что она этого не хочет? — Зачем я вообще сказал тебе за эти пригласительные, Боже, — недовольно протянул Билл и прикрыл лицо ладонью, потирая лоб. — Слушай, умник, я имею на это право. Расслабься, — я осушил до дна бутылку лимонного пива и демонстративно громко поставил её на стол. — Что тебе это даст только? Не понимаю. Ты выбрал Рию. — Я обо всем жалею, — неожиданно для себя самого ответил я, — все эти гребанные два года я жалею. Побоялся чего-то нового и остался с Рией. Знаешь, я даже немного… Ненавижу её. — Ты идиот, просто идиот, — с грустью в голосе констатировал брат и небрежно кинул на стол глянцевый билет, — это твоё право. Иди, если хочешь. Встретимся там в пять. *** Занавес открывается. — Дорогие зрители, добрый вечер, — улыбнулась я, пробежавшись взглядом по аудитории, — наш театр абсурда это не просто театр. Это смесь стилей, жанров, музыки и хореографии. Мы уникальны. Мы не похожи на других. Я очень рада видеть вас всех здесь. Меня зовут Ева Вальядарес, и я режиссёр и главный актёр нашего спектакля. Наслаждайтесь, — я отошла от микрофона и занавес вновь закрылся. В ту же секунду костюмер натягивает на меня тоненький сарафан, а гримёр растрепал мои волосы. Занавес. Приглушённый свет одинокого прожектора, освещающий лишь меня. Босые ноги медленно шагают по холодному полу. Поднимаю голову. — Говорят, что любовь побеждает все. Мы покоряемся любви. Но нужно ли это нам? И так ли это… На самом деле. Знаешь, я любила смотреть, как его тонкие пальцы перебирают струны гитары, — хожу по сцене, смотря сквозь всех, — мне нравилась его родинка на шее. На такой тёплой и уютной шее, к которой было приятно прикасаться губами. Кожа с запахом молока. И глаза… И кроме твоего взгляда надо мной ни властно ни одно лезвие ножа! — падаю на колени, смотрю в пол, горько усмехаюсь, — будто бы я — Маяковский, а ты — Лиля Брик. Что же ты сделал со мной? — кричу во весь голос, схватившись за волосы, — после того, как ты ушёл из моей жизни, — слезы на глазах, с двух сторон за руки оттягивают назад парни, — я стала ненавидеть музыкантов. Меня затаскивают за сцену. *** POV TOM — Мы покоряемся любви. — маленькие ручки Евы обнимают тело актёра, прижимаясь к его спине. Занавес закрылся. Зал встал с бурными авиациями, и актёры вышли на поклон. Она посмотрела на меня и сделала глубокий вдох, приоткрыв рот. Мне же хотелось плакать. Мне было стыдно за то, что я хотел сейчас сорваться с места и прижать её к себе. Залезть на сцену, растолкать их всех к чертовой матери и обнять. Как только занавес закрылся, я рванул к ближайшему входу на сцену, но охранник под два метра ростом затормозил меня одним движением руки. — Вам сюда нельзя, — сухо ответил он. — Ты хоть знаешь кто я, придурок?! Вся музыка, играющая в спектакле моя! — У вас нет пропуска, идите отсюда. — Вот сука! Позвоните Еве, пусть она пропустит меня. *** POV EVA Я развалилась на диване в гримерке с бутылкой шампанского в руках. Сил не было совершенно. — Мисс Вальядарес, — в гримерку тихо зашла Бетти и я недовольно открыла глаза. Хотелось побыть в одиночестве, — кто-то к вам пришёл, ругается с охраной, грозит тем, что уволит его в пять счётов… Бл*ть. Так вести себя может только один человек. — Я сейчас спущусь. Иди гуляй, — бросила я, и неспешно натянула на уставшие ноги туфли. Когда я спустилась, в зале стоял крик. Знакомый голос. Я пока не сделала шага вперёд, наблюдая за ним. Даже когда орал, даже когда матерился, был прекрасен. Сердце колотилось как бешеное, но я не должна была показывать вид. Все конечно. — Я его знаю, все нормально, — похлопала по плечу охранника я и жестом указала, чтобы тот удалился. Повисла тишина. Пустой зал. Я не хотела смотреть на него. Мне было страшно. Тёплые руки рывком обхватывают меня в кольцо. — Перестань, — попыталась вырваться я, но близнец крепко сцепился и даже не думал отпускать. Уткнулся носом в шею. Пряди волос щекотали ключицы. Тепло. — Том… — шепчу я, на большее меня не хватило. Я была напугана его поведением. Он опять играл в свои игры. — Прости меня… — Я простила тебя, — постаралась более холодно ответить я, —, а теперь — уходи. — Я люб… — Фу, прекрати! — перебила его я, — тебе не идут такие слова! Можешь сказать это своей девушке. Резкий рывок за волосы. Больно. Жадно впивается в мои губы и мой внутренний барьер вновь рушится. Притягивает к себе. Целую, до боли кусаю, играю языком с пирсингом. Я схожу с ума. В ту же секунду я понимаю, что наступила на те же грабли. Отталкиваю его. — Никогда больше не делай так, — стараюсь отдышаться, сердце колотится, — и не приходи сюда. Я не помню, что он кричал мне в след. Я просто забежала за кулисы и обессиленно упала на пол, разбив голые колени.