***
Работа на втором этаже обещала быть большой. Только здесь около десяти комнат. Конечно, всё объяснялось размерами самого особняка, который имел построение П-образного плана. Софи, затащив по лестнице каталку, на которой было всё, что только нужно: от тряпок до распылителей и белизны, уже мечтала, чтобы это побыстрее закончилось, а лучше, — не успев и начаться. Разминая спину, она решила начать с левого крыла. Что там находится — она не знала. Подойдя к двери, из-за которой не подавались никакие признаки жизни или присутствия кого-либо, девушка уверенно толкнула её спиной. Ввалившись в комнату, Софи попыталась закатить злосчастную каталку, что напоминала толстого буржуя, который всё своё носил с собой, но после первой же попытки плюнула на неё, решив осмотреть комнату. Каково было её удивление, когда, повернувшись, она увидела Бенедикта, который, держа в руках стопку листов, — по-видимому, до вторжения в помещение он тихонько изучал очередной сценарий — смотрел на неё поверх чёрной оправы очков с неподдельным интересом, чуть улыбаясь. Хорсленг так и замерла в полуобороте, не смея дышать. Мужчина лишь растянул улыбку, от которой на щеках появились чуть заметные ямочки, и множество морщинок-лучиков появились у уголков глаз. — Вам идёт голубой цвет, — отложив листы, прервал он тишину, оглядывая служебное платье, — и это платье… Джо идеально подобрала размер. — Я… я… спасибо. — Хорсленг хватала ртом воздух. Она ожидала чего угодно: то, что в неё полетят бумаги, будут крики о невоспитанности, на нее посмотрят с недовольством, но никак не это. — Простите, я помешала… — девушка начала пятится к двери, — вы так тихо сидели, я подумала, что здесь никого… Я хотела убраться… Простите, я сейчас уйду. — Нет-нет, что Вы. Вы всегда так смущаетесь, когда Вам делают комплимент? — останавливая её у двери, засмеялся Бенедикт, встав из-за стола. — Что? Какой комплимент? Ах, этот… Нет, возможно… Я не знаю. — Сомкнув руки на животе, улыбнулась Софи, потупив взгляд. — Я всего лишь сказал, что Вам идёт голубой цвет, а Вы отреагировали на это так, будто… я не знаю… будто я посадил Вас на трон Елизаветы II. — Я предпочитаю белый или чёрный, они мои любимые. — Правда? Я всегда Вас видел в свободной одежде, и, простите, даже подумать не мог, что Вы располагаете такой великолепной фигурой. — Зачем её показывать? — девушка почувствовала как заливается алым цветом. — Да, пожалуй, в этом есть смысл. — Сунув руки в карманы брюк, оглядел её мужчина. — Вы позволите? — намекая на уборку, улыбнулась Софи. — Ах, да, простите, конечно… Если я Вам не буду мешать, то я покопаюсь в книжных полках. — Направляясь к стеллажу, проговорил он. — Может, мне стоит зайти позже? — Ради Бога, приступайте к своей работе! — махнул рукой Бенедикт, перелистывая страницы. Софи, кивнув, направилась к двери, где её ожидала каталка-буржуй. Закатив её в комнату, пусть даже и не со второй попытки, девушка решила начать с влажной уборки, т.к. даже на свету летали мелкие комки пыли, которая оседала на книжные стеллажи, фотографии, ковёр и камин. Хорсленг прямо-таки чувствовала спиной любопытный взгляд голубых глаз, но старалась выполнять свою работу, не обращая на это внимания. — Мне нужно протереть фотографии? — дойдя до каминной полки, спросила она, остановив руку в сантиметре от рамки. — Да. Конечно. Аккуратно взяв первое фото, девушка легонько начала водить тряпкой по золотой рамке, всматриваясь в запечатлённого на снимке Бенедикта и маленького беззубого Кристофера, который задорно смеялся, и Софи, устремившая взгляд на сына, наклонив голову на бок, в сторону. — Это был первый день рождения Кристофера… — подойдя к няне, пояснил Бенедикт, — у него начали лезть зубки, и он грыз всё, что попадало ему в руку. — Указывая на резиновый грызун, который Крис держал в руке, засмеялся он. — Да. — Улыбнулась брюнетка, чувствуя как по спине пробежались мурашки от тепла чужого тела, которое манило к себе, вызывая желание прильнуть к нему. От этого Софи стало не по себе, и она попыталась податься вперёд, но путь ей преградил камин. — А это, — мужчина потянулся к другой фотографии, — первая поездка верхом. Она была сделана недавно. Прошлым летом. — Он хорошо смотрится на этом пони. — Пытаясь отойти в сторону от горячего дыхания над ухом, тихо добавила она. — Да. Он был молодцом. — Улыбнулся Бен, но, заметив замешательство Софи, поспешил отдалиться. — Извини…те. — Ничего. — Мягко улыбнулась она в ответ и вернулась к своему занятию. Чьему примеру и последовал мужчина, вернувшись к книжной полке. Закончив с пылью, окнами, и изрядно пошумев пылесосом, девушка оглядела комнату напоследок: ничего ли она не забыла сделать. — Вам больше ничего от меня не нужно? — обратилась она к хозяину дома. — Нет, спасибо. Наконец-то я поработаю в чистоте. — Улыбнулся он, присаживаясь за стол. — Всегда пожалуйста. — Улыбнулась брюнетка в ответ, выпихивая каталку-буржуя. Опять же, этого буржуя получилось выпихнуть в коридор не сразу, но как только он оказался в коридоре, Хорсленг с облегчением вздохнула и закрыла за собой дверь. Не успела она развернуться, как перед ней выросла маленькая фигурка Кристофера. — Я закончил со снежинками, няня Софи. — М, хорошо! Пойдёшь их сейчас развешивать? — Да! — Помощь не нужна? — Нет, спасибо, мне слишком долго ждать Вас, няня! — Да уж, работы много. Ну так беги, попроси, пожалуй, Джозефину… — Хорошо! — убегая вниз по лестнице, крикнул напоследок он. — Только не натвори дел! — улыбнулась няня, крикнув вдогонку, а сама направилась дальше по коридору, который, казалось, никогда не кончится. Заходя и выходя из комнаты в комнату, тратя на каждую не менее тридцати минут, Софи доходила до победного конца. Комната Кристофера была самым большим испытанием. Там она потратила не меньше часа, чтобы убрать последствия вырезания снежинок, разгрести завалы игрушек на полках и в углах, прекрасно понимая, что это не продержится и дня. Ведь Кристофер такой Кристофер — разнесёт и даже не посмотрит, что именно разнёс. Завернув за угол, где, к её большой радости, оставалось не больше двух комнат, девушка остановилась между двумя дверьми, решая с какой начать. Она, решив не изменять своему принципу последовательности, пихнула ближайшую от неё дверь. К счастью, комната, которая оказалась спальней, была не очень большая. Пока Софи не обнаружила в ней гардеробную на две комнаты. Но девушка решила, что рыться в вещах своей работодательницы она никак не будет. Да и гардеробная в этом никак не нуждалась, так как там и без её рук было аккуратно всё сложено-разложено. Решив отдохнуть несколько минут, няня присела на край огромной двухместной кровати. С трудом сдержавшись, чтобы не лечь на манящее мягкое покрывало, Хорсленг потянулась и заставила себя заняться работой, утешаясь тем, что осталось не так уж и много. Вытирая пыль, она никак не могла не заметить, какими богатствами располагала хозяйка. Не удержавшись, девушка взяла в руки серёжку из одной шкатулки, что стояла на каминной полке и, повертев её в руках, немного пожалев о том, что она не живёт такой жизнью и не имеет такого мужа, положила её обратно, борясь с желанием стащить парочку, ведь у неё их и так много. Что-что, а для своей жены Бенедикт не жалел денег, как и для сына свободного времени. Вот только комната отличалась от его кабинета тем, что ничего здесь не напоминало о Кристофере: не было ни его фотографий, ни его одёжки или игрушки. Хотя, сколько Софи в таких домах не работала, в спальне родителей всегда стояло что-то связанное с их детьми. Стараясь не думать, какие тараканы в голове у родителей Кристофера, Хорсленг продолжила свою работу, тщательно убирая пыль с ковра пылесосом. Покончив с уборкой спальни, девушка, вытирая выступившую испарину на лбу, направилась в последнюю комнату. — Ну, наконец-то, хоть какое-то разнообразие! — порадовалась про себя она, когда увидела с чем на этот раз ей придётся иметь дело, но легче ей от этого не стало. Это, конечно, была не комната Кристофера, но провести здесь, в мраморной ванной комнате, больше тридцати минут было очень даже возможно. Сменив тряпку для пыли и пылесос на стеклоочиститель и ведро воды, Софи принялась за работу. Как учила её мать — ванная должна быть всегда чистой! Пусть Хорсленг и не воспринимала это правило в детстве, сейчас она пыталась его выполнить на полную. Такая ванная комната просто обязана блестеть хотя бы потому, что отделана белым мрамором и, наверное, золотом. Боясь подумать, сколько стоит только эта комната, девушка тщательно начищала раковину. Как говорила её бабушка: «Раковина, что на кухне, что в ванной, должна блестеть! Если она заплёванная и в мыльных разводах, то ты — свинья!». Домыв последнее зеркало, Софи остервенело бросила тряпку в ведро, разминая поясницу. В этот момент в её душе играли противоречивые чувства: с одной стороны — радость, что всё закончено; с другой её распирала злость и непонимание — как Кейт убирает всё это, ещё и успевает помогать по кухне, когда она сама может сидеть только с Кристофером, редко выполняя свои «левые» обязанности. Победоносно выкатывая своего «буржуя» из ванной комнаты, девушка чуть не наехала на своего воспитанника, который от неожиданности подскочил на месте. — Ты что здесь делаешь? — удивилась Софи, — я думала, ты развешиваешь снежинки. Неужели ты уже закончил? — облокотившись на ручку «буржуя», поинтересовалась она. — Я… эм… нет, я ещё не закончил. — Перестав шарить глазами по коридору, ответил Кристофер. — Так что ты там делал? — кивнув на дверь спальни, спросила его няня. — Я… ну… — от этого вопроса, который он, скорее всего, не ожидал получить, у мальчика округлились глаза, и взгляд забегал с удвоенной силой. — Та-ак, — Софи нагнулась к нему, —, а ну-ка, — начала она наиграно строгим тоном, который получался у неё лучше всего, — признавайтесь. Вы, мой Король, небось накосячили там! — Что сделал? — подскочил он. — Накосячили! — выпалила няня. — Натворили дел? — Нет, нет! Я просто… просто смотрел куда можно приклеить снежинки… — Да ну? Не врёте ли Вы? — Нет! И вообще, меня ждёт Джо… и Вас я жду тоже! — коротко улыбнувшись, Крис поспешил удалиться из поля зрения няни. — Ну-ну. — Смотря ему в след, нахмурилась она. — Что-то я сомневаюсь… — прошептала девушка, дёргая за ручку двери, но, заглянув во внутрь, она ничего не увидела кроме наведённой ею чистоты. — Ну-ну… — повторила Софи, закрывая за собой дверь и направляясь к лестнице, чтобы закончить свою работу, отчистив «буржуя» и поставив его в каморку.***
Вечер выдался тихим. За окном было пасмурно и прохладно, что оставляло — впрочем, как и всегда — не лучшее впечатление об английской зиме. С ноября снег больше так и не выпал, но синоптики вместе с ведущими прогноза погоды в один голос твердили, что Рождество нас порадует снегопадом, но пока все довольствовались дождливой погодой с промозглыми ветрами. Из-за них Софи ограничила свои передвижения по Лондону, а именно ограничилась походом в магазин и к Кристоферу. Сидя в мягком кресле, вытянув ноги и свесив руки с подлокотников, Хорсленг вслушивалась в жужжание, которым Крис сопровождал движения паровоза, следя за ним из-под приопущенных век, думая, что ещё одну такую уборку она не осилит. Мальчик периодически проезжал по её ногам своей игрушкой, отчего Софи чувствовала щекотку, но предпочла просто сидеть неподвижно, изредка дёргая кистью руки. Рождество через два дня. В огромной гостиной, где они сидят, стоит шикарная пушистая ель, которую поставили несколько дней назад. Кристофер ужасно переживал по поводу того, что в его королевстве нет рождественской ёлки, в то время как у Лилит она стоит уже неделю! Но когда мистер Камбербэтч нашёл время для того, чтобы съездить на цветочный рынок вместе сыном для её покупки, его радости не было предела. Софи прекрасно помнит процесс её установки и украшения. От этой мысли на лице девушки промелькнула улыбка. Тогда она впервые увидела мужа Джозефины. Дядя Ричард, как называл его Крис, был уже в почтенном возрасте и обладал чудесным чувством юмора, который помог ему при установке ёлки. Правда в выражениях он не стеснялся, отчего получал толчки от любимой жены. — Ох, растолстела! Ух, разожралась! — обрубая ствол, чтобы он вошёл в разъём крестовины, пыхтел старик. — Ричард! — одёргивала его Джо. — Что? Вот тебе это на заметку: помрёшь раньше — я тебя по бокам обрубать не буду, если не будешь влезать в коробку! Ты не ёлка, с тобой не пройдёт. Скручу в три погибели и дело с концом. Хотя боюсь, что достанешь с того света… — Вот же ж хмырь старый! — возникала старушка под смех Бенедикта и няни, не подпускавшей Кристофера к месту процесса. — Ну вот, Крис… Ложишься под ёлку, свёртываешься в клубочек вокруг ствола и ждёшь, пока мамка с папкой подарки таскать будут. — Говорил Ричард, когда ель была установлена и украшена. — Главное не шелохнуться! — Софи? Мисс Хорсленг? Вы меня слышите? — сквозь сон уловила звуки девушка. — Вы свободны. Можете ехать домой. — Что? — потирая лицо, переспросила она. — Ваш рабочий день закончен. Можете ехать домой. — Повторил Бенедикт, держа на руках спящего Кристофера. — Ах, да, спасибо. Простите, я, кажется… спала?! — Не волнуйтесь, Кристофер тоже пристроился у Вас на коленях. Тут было так тихо, что я даже испугался. А на самом деле… Я бы тоже не отказался так поспать. — Улыбнулся он, покачиваясь из стороны в сторону, убаюкивая малыша. — Неужели? — направляясь в холл, улыбнулась няня в ответ. — Угу. — Хмыкнул мужчина. — До завтра, мистер Камбербэтч. — Открывая дверь, произнесла Софи. — Простите? — подняв брови, произнёс он. — До свидания, — засмеялась девушка, — Бенедикт. Не забудьте поцеловать Кристофера за меня. — Обязательно. До свидания. — Улыбнулся мужчина, закрывая дверь. — До свидания. — Прошептала брюнетка ещё раз, махнув на прощание Джо и Ричарду, которые укладывали дрова в погреб. — Не забудьте про завтра! Возьмите ленту! — крикнула ей вслед старушка. — Обязательно, Джозефина! Обязательно…***
Затраты Софи на этот вечер достигли глобальных размеров! А всё лишь из-за одной-единственной СМС: «Прилетаем завтра! В 17:30. Хитроу». А после этого три такси, два продуктовых магазина и не только. В какой-то момент она подумала, что потратила всю свою месячную зарплату. Кому в голову могла прийти мысль завысить цены в два раза под Рождество, когда они наоборот должны их занижать. Второй опровергнутый стереотип: праздничные скидки распространяются на весь ассортимент магазина. Хорсленг даже не могла подумать, что рыба и курица могут стоить больше ста двадцати фунтов. Собирая с прилавков всё, что она считала нужным и надеясь, что это оправдается, брюнетка еле-еле дотащила четыре пакета до двери. Именно сейчас Софи пожалела, что вместо накаченного бойфренда у неё имеется только кот. Волоча пакеты за собой и с рыком поставив их на стол, девушка облокотилась на раковину, переводя дыхание. Собравшись с силами, сняв с себя верхнюю одежду, она принялась раскладывать продукты по полкам холодильника, тщательно утрамбовывая их, чтобы всё могло влезть. Справившись с невыполнимым, казалось, заданием, Хорсленг поставила чайник и присела за стол, обдумывая праздничное меню, но стоило прикрыть глаза, как в кармане пальто зазвучала трель телефона. — Твою ма-ать, — жалобно протянула брюнетка, выползая из-за стола, — сколько можно?! Где я провинилась?! Что за день сегодня! — возмущалась она по дороге к пальто. Но номер работодательницы заставил её усмирить свой пыл. Прочистив горло, Софи нажала кнопку, - да? Миссис Камбербэтч? На том конце провода послышалась тихая ругань: — Не успокаивай меня! — кричал мелодичный женский голос. — Софи, успокойся, подожди! — вторил мужской баритон. — Мисс Хорсленг? — начала женщина, глубоко дыша. — Да, я Вас слушаю… — Она меня слушает… — усмехнувшись, прошептала Хантер, — если Вы дорожите своей работой и репутацией, то приезжайте сюда! Сейчас же! Иначе, если не последуют объяснения, Вы очень сильно рискуете, милочка. — Простите… Какие объяснения? — Софи почувствовала, как сердце начинает бешено биться о грудную клетку. — Вы знаете! — прежде чем отключиться, отрезала женщина. Хорсленг, ошарашенно смотря в стенку, опустила телефон…