Моя прекрасная Няня

Прошёл всего день после того громкого происшествия с серьгами, но конфликт уже успел исчерпать себя. Серёжки были отданы их владелице, ведь, как оказалось, Лилит даже и слова не проронила об этом подарке родителям и хотела вернуть серьги как можно быстрее. Кристофер извинился перед няней, а та, потрепав его по макушке, поставила себе новую цель — отучить Короля брать без спросу что-либо. Бенедикт всё-таки надбавил ей зарплату: — Совсем немного, — говорил он, — всего тысячу… — Мне хватает моей зарплаты. Пожалуйста, Бенедикт, не нужно. — Я отвезу Вас в аэропорт всего лишь раз… Если бы у меня была возможность, то я бы отвозил Вас домой каждый вечер… но, увы, моя работа не позволяет. Поэтому я поступлю таким образом. Вы ведь не соглашаетесь брать восемьдесят тысяч! — Разумеется, не соглашаюсь! И не соглашусь! Моя зарплата — семьдесят пять тысяч и не фунтом больше! Вы хотя бы знаете, сколько это денег на русские рубли?! — Удивите меня! — Почти сто девяносто! — Чего сто девяносто? — Тысяч! Я зарабатываю как депутат в Госдуме! — Ничего не случится, если будет ещё одна тысяча! — Но… — Тема закрыта, либо вы берёте деньги, либо я обижусь, причём очень сильно! Софи всё-таки взяла эту злосчастную тысячу, решив, что эту долю она будет отсылать на учёбу своей дочери. Собственно, Бенедикт прибавил не только зарплату, но и своё внимание к девушке. Может быть, потому, что его отпустили со съёмок на рождественские каникулы, и теперь он мог проводить время с семьёй, в частности с сыном. Может быть, он до сих пор чувствовал вину перед ней, но мужчина всегда был рядом и, кажется, не замечал, что становится всё ближе и ближе к Хорсленг. Сегодня после обеда, когда няня читала Кристоферу сказку перед обеденным сном, он сидел за её спиной предельно близко. Близко настолько, что Софи, чувствуя спиной тепло чужого тела, запиналась на самых простых словах, вызывая смех у Кристофера. Когда сказка была дочитана, девушка неудачно встала с кровати и, оступившись, повалилась назад, но сильные мужские руки подхватили её под грудь и прижали к себе, не дав упасть. Бенедикт нагнулся, чтобы спросить в порядке ли она, но невзначай «мазнул» губами по щеке брюнетки. Оба были красными, как помидоры, от чего мальчик вновь рассмеялся. Поблагодарив мужчину, Хорсленг поспешила удалиться на кухню, где её ждали Джо и Кейт, чтобы упаковать подарки на Рождество. — Слишком много… — в её груди крутилось непонятное чувство, — слишком много всего… Слишком… — О, Софи! Ты взяла ленту? — улыбнулась Джо, когда няня появилась на кухне. — Да, разумеется. — Показывая ленту, ответила она. — Подарочной упаковки хватит на всё? — кивнув на стол в углу, где поставленные друг на дружку коробки ожидали своей очереди, поинтересовалась Софи. — Ещё останется! — махнула рукой старушка. — Король изволит спать? — Да-а, — потянула девушка, вспомнив, что случилось пять минут назад, от чего она тут же покраснела. — Ну хорошо, тогда начнём. Подарков у нас много, особенно для нашего Короля, а вот времени мало… — Перетаскивая стопки коробок, вздохнула Джозефина. — Кейт, неси обёртку! — Зачем её столько?! — вытаскивая бумагу из шкафа, недовольно отозвалась девушка. — Я думала, что будут дарить подарки, а не саму обёртку. — Не твоё дело, что будут дарить! Твоё дело — упаковать подарки! — взяв блестящий красный рулон, шикнула на неё женщина. — Приступай. — Можно подумать, что у меня дел других нет! — Тогда, пожалуй, Вы, Кейт, можете идти по делам, а мы с Джозефиной справимся сами. — Осторожно предложила Софи, но раздражённый взгляд горничной заставил её податься назад, опустив взгляд. — Вот именно. Раз так, то иди по своим делам и не мешай нам! — старушка взяла Кейт под руку и вывела её за дверь. — Ты не обращай внимание на неё, — обратилась она к няне, — последнее время она сама не своя. — Что я такого сделала, из-за чего она теперь меня терпеть не может? — размотав рулон, тихо спросила брюнетка. — Раньше она была нянькой Кристофера, но была заинтересована далеко не в нём… — усмехнулась Джо. — Полагаю, именно из-за этого теперь она простая горничная, которая не теряет надежды добиться своего, донося всё, что происходит в этом доме, мисс Хантер. — А чего она пытается добиться? — Чего-чего? — заворачивая коробку в упаковку, хмыкнула кухарка. — Не сложно догадаться — внимания мистера Камбербэтча. — И до сих пор? — приподняла бровь девушка. — До сих пор… Заклей здесь, пожалуйста. — Придерживая край бумаги, попросила старушка, — спасибо. Я хоть работаю в этом доме не так много, — всего четыре года —, но Бенедикт… Ему даже не льстит это внимание девушек, тем более таких, как Кейт… Будь я на его месте, — Джо взглянула на Софи, — послала бы всех к чёрту и не церемонилась бы с ними. Слишком уж они наглые, эти фанатки. — Я думаю, что всё равно надо проявлять толерантность к своим фанатам, какие бы они не были… — Ох, молодая ты, совсем ещё зелёненькая, не набитая обидами на жизнь… — добродушно улыбнулась женщина, ласково погладив няню по плечу. — А вот с тобой он ещё как толерантен! — Кто? — непонимающе улыбнулась брюнетка. — Да знаешь ты «кто»! Бенедикт, разумеется. — Ой, прекратите, Джозефина! Он женатый человек, у него сын, семья… Старушка, подмигнув ей, принялась упаковывать следующий подарок. Софи лишь смущённо опустила глаза, обвязывая красочные коробки серебряной лентой. Что хотелось бы ей в последнюю очередь, так это слишком большого внимания Бенедикта. Она всего лишь няня и горничная; в ней нет ничего чересчур красивого, сексуального или загадочного; она простая девушка, которая работает, обеспечивая жизнь себе и своей дочери. Да и вообще, внимание мужчин к её персоне — странная вещь. Не поймёшь, что именно им от неё нужно. Хорсленг много раз жалела о том, что связывалась с мужчинами. Один из горьких примеров — дочь. Софи её очень любила и ни капельки не жалела о том, что она появилась в её жизни. Она, пожалуй, единственная причина, которая не позволяет опускать ей руки. — Дамы… У нас всё готово? — Софи и Джо перевязали и упаковали почти все подарки, от чего Бенедикт довольно улыбнулся и потёр руки. — Да, Бенедикт. Мы справились. — Улыбнулась ему кухарка, убирая коробки в самый дальний угол чулана. — Отлично… — задумчиво произнёс он, мельком взглянув на брюнетку, — Софи, Кристофер проснулся и… уже ждёт Вас. Он хотел отправиться к Лилит, и я бы хотел, чтобы Вы проконтролировали его поход. — Конечно. — Кивнула девушка, быстро пошагав к своему воспитаннику. — Джо, у тебя ещё осталась упаковка? — после того как за няней хлопнула дверь, спросил мужчина, вытаскивая из кармана небольшую коробочку. — Да хоть завались! А кому это? Что-то ты её не отдал нам… Что там? — Безделушка… — Кому? — Не важно… Очень хорошему человеку. А теперь дай мне упаковку! — Ох, ну прямо-таки секреты у всех! — недовольно взмахнула руками Джо, — и все от старой Джо! Мне ведь не долго осталось… — Упаковку, Джо, упаковку!

***

На втором этаже было сомнительно тихо, что навеяло Софи не лучшие ощущения, а воображение так и рисовало ужасающие картины: разнесённая комната, раскиданные игрушки, разрисованные обои… Однако, открыв дверь в детскую комнату, девушка была удивлена — Кристофер ещё спал. Подойдя к его кровати, полагая, что Крис просто притворяется, она нагнулась, но мальчик тихо сопел, подложив ручки под щёку. Брюнетка улыбнулась: — Это ты так к Лилит собрался, мой милый Король? — гладя пухленькую ручку, шепнула она, нагнувшись. — Что? — сонно потянул Кристофер. — Кто-то собирался к Лилит. — Кто? — еле держа глаза открытыми, сморщился он. — Ты! — Не я… Я спать хочу… Не собирался я ни к какой… Ли-лит… — Папа, получается… — Няня свела брови к переносице, но малыш мгновенно заснул, стоило его голове коснуться мягкой подушки. Софи лишь вздохнула и, потеплее укутав воспитанника в одеяло, присела на край кровати. В конце концов, Лилит никуда не денется, а если бы Крис и вправду собирался к ней, то спать вообще бы не лёг. В комнате было настолько тихо, что слышалось только его сопение и шаги за дверью. Еле слышно дверь открылась. — Софи, Вы просили отвести Вас в аэропорт… — прошептал Бенедикт. — Уже пять? — девушка оглянула комнату в поиске часов. — Нет, только половина, но пробки… Поедем пораньше, чтобы Вы не опоздали. — Хорошо. Подождите меня, пожалуйста, пару минут. Я переоденусь.

***

— Вы обманули меня, — сидя в машине, возмутилась Софи, оторвавшись от городского пейзажа. — Неужели? Когда я уже успел? — удивился Бенедикт. — Сегодня. Я разбудила бедного ребёнка! — Я уверен, что, когда проходил мимо детской, слышал, как он играл! — И когда же Вы проходили мимо детской? — Когда шёл на кухню… — Меньше пяти минут ходьбы, а я вообще пришла туда меньше, чем за минуту. Вы врёте и не краснеете, Бенедикт. Могли бы просто попросить меня уйти. — Софи отвернулась к окну, поставив руку под подбородок. — Ну Софи, ну не обижайтесь… — Мужчина улыбнулся, тыкая девушку в плечо, не отрываясь от дороги. — Если бы я сказал именно так, то это, согласитесь, было бы грубо. — Поэтому Вы прикрылись ребёнком? — Сознаюсь, да, прикрылся. Вообще, мой сын не раз меня спасал… Боже, Софи, пожалуйста… — Я не обижаюсь, просто захотелось узнать правду. — Улыбнулась Софи, — мы можем поторопиться? — её взгляд упал на сенсор телефона, который отображал половину пятого. — Уже близко. Не волнуйтесь, я всё рассчитал. Мы прибудем вовремя. — Добродушно ответил Бенедикт. — Кого будете встречать? — Подругу. — Надолго собирается? — Да, наверное, теперь будет жить со мной. Она заканчивает учиться и планирует пойти в кулинарию. Хочет открыть своё кафе… — Это похвально. Кушать хочется всегда. — Рассмеялся Бенедикт. — А на кого она учится? — Менеджмент. — У-у-у, серьёзное дело. — Знали бы Вы, какое кафе она хочет открыть, сразу бы повеселели. — И какое же? — А вот дождитесь открытия и узнаете. — И сколько мне ждать? — Лет пять… Я не знаю. Спросите у неё. — Заинтриговали. — Сощурил глаза Бенедикт. — Господи… Да откуда Вы все взялись?! — отчаянно ища место для парковки, возмущался он. — Остановите у входа: я выйду, и Вы спокойно уедете. — Предложила Софи, вглядываясь между машин. — Мне нужно узнать про билеты… Я задержусь здесь, пожалуй… Наконец-то! — увидев свободное место, мужчина поспешил завернуть. — Вовремя… Мне кажется, тот джентльмен метился сюда. — Выйдя из машины, тихо сказала брюнетка, застёгивая пальто. — Я нарезал около пяти кругов. Я его заслужил. — Гордо подняв голову, улыбнулся Бенедикт, рассмешив девушку. — Ну, пожалуй, здесь расходимся… — переведя дыхание, подошла она к нему, — спасибо, что подвезли… Не знаю, что бы я без Вас делала. — Протянув руку, улыбнулась Хорсленг. — Я всегда рад помочь… — мужчина пожал руку брюнетки. — Может быть, я всё-таки отвезу Вас обратно домой? — Нет-нет, спасибо. Мы возьмём такси. До свидания. И… Вы знаете, что нужно передать Кристоферу. — Обязательно. — И больше им не прикрывайтесь! — пригрозила пальцем Софи прежде чем уйти. — Да будет моя совесть черна, если я так поступлю. — Засмеялся он. — До свидания, Софи.

***

Ловко огибая людей, которые встречались на пути, а порой и вставали, словно вкопанные, Софи, спотыкаясь о собственные ноги, спешила в зал, где обычно встречают прибывших пассажиров. Диспетчер объявил о приземлении самолёта около пяти минут назад, и девушке не хотелось бы, чтобы ждали её. Но она подошла к толпе ожидающих, когда пассажиры только вышли из багажного отделения. Встав на носочки, брюнетка начала выглядывать знакомые ей фигуры, но высокий мужчина постоянно закрывал ей обзор. Хорсленг отойдёт в право — он перед ней, отойдёт влево — он туда же. В конце концов ей это надоело, и она, отодвинув его в сторону, протиснулась вперёд. Наконец в самом хвосте толпы людей появились невысокая стройная девушка и маленькая худенькая девочка с убранными в пучок золотисто-русыми волосами. Девушка держала её бледную ручку и, поправляя светлые волнистые локоны, которые разбросались по широким плечам, высматривала свою подругу. Заметив брюнетку, которая, улыбаясь, махнула им рукой, они ускорили шаг. Девчушка, поправив бежевый рюкзачок на спине, побежала ей навстречу. Стоило Софи увидеть свою дочь, как её сердце забилось сильнее, а по телу начал расходиться холод. Она присела на корточки и, приняв в объятия дочь, прижала к себе, покрывая поцелуями её волосы, шею, бледную щёчку, прижимая всё сильнее. — Господи, солнышко, как я скучала… — Я тоже скучала, мама. Я боялась, что ты нас не встретишь… — ответил ребёнок, поцеловав мать в щёку. — Ты такая красивая. Откуда у тебя это пальто? — разглаживая юбку клетчатого пальтишки, улыбнулась она. — Бабушка купила. А ещё, — девочка начала расстёгивать пуговицы, — я надела твоё платье. — Отодвинув шарф, она показала нежно-зелёное вязаное платье. — Ты ещё не выросла из него? Господи, детка, я так по тебе соскучилась… Иди ко мне. — Целуя дочь то в одну, то в другую щёку, покрывая поцелуями её зелёные глаза, чуть вздёрнутый носик и подбородок, Софи взяла её на руки. — Ну здравствуй, — к ним подошла девушка, — лижетесь тут, а про меня забыли. Разве про мать забывают? — Ой, да перестань! — засмеялась брюнетка, обняв её свободной рукой. — Что-то тепловато у Вас тут. — У нас здесь никогда холодно не бывает. — А у нас было минус тридцать пять. Да, тётя Валя? — Да, было. Было тепло, а вот при минус тринадцать холодно, блин! — Это Россия, а здесь Англия. Ниже нуля редко когда бывает. Ладно, едем домой. Голодные небось? — поцеловав дочь, улыбнулась Хорсленг. — Я хочу блины с вареньем… — надула губки девочка. — Поддерживаю! — закинув на спину детский рюкзак, улыбнулась Валя. — Блины? Хорошо-о. Будут Вам блины. Давайте вначале домой доедем, хорошо? — направляясь к выходу, протянула Софи. — Хорошо. — В один голос согласились новоприбывшие гости.

***

— Я посмотрю билеты на двадцатое число… — тихо запищала сотрудница таможни, кликая мышкой компьютера. — Подождите немного… — Да, хорошо. — Бенедикт устало потёр переносицу; он обошёл уже несколько стоек, но не мог найти нужные билеты. Уже хотелось домой, и, кажется, природа только усиливало это желание, давя на него пасмурной погодой. За окном собирались тучи, наверняка обещающие снег под Рождество. Тяжело вздохнув, мужчина повернулся в сторону стеклянных* стен, смотря на спешащих куда-то людей с самыми разными эмоциями. Кто-то с угрюмым лицом спешил на рейс, или приезжие туристы недовольно морщились от промозглой погоды, которая встречала их хлёстким ветром; кто-то, звонко смеясь и обнимаясь, по-видимому, с родными или друзьями, спешил провести с ними день, сидя в тёплой уютной обстановке. Камбербэтч тоже не отказался бы сидеть сейчас у себя в кабинете, слушать треск камина, держать очередную пачку сценария, потягивая горячий Эрл Грей. Всматриваясь в лица, Бенедикт заметил знакомые белое пальто и брюнетистые волосы. В глазах отчётливо вырисовалась фигура Софи, а когда девушка обернулась к подруге, показав ему свою улыбку, у него уже не было сомнений, что она. — А она меня обманула, — подумал он, улыбнувшись, — она встречала не только подругу… — осматривая ребёнка на её руках, чьё лицо «высмотреть» было достаточно сложно, т.к. девочка постоянно пряталась на плече, крепко обнимая девушку за шею. Бенедикт лишь видел красное пальто в чёрную большую клетку, худые ручки и ножки в тёплых сапожках. — Билетов нет, извините. — Вновь пропищала девушка. — Мистер Камбербэтч? Простите, мистер Камбербэтч… — Да? — следя за девушками, тихо спросил мужчина. — Билетов нет. — Вообще? — он повернулся к сотруднице. — Вообще. Их раскупили на прошлой неделе. Последний куплен вчера. Извините. — Безразлично произнесла она, готовясь обратится к другому клиенту. — Что ж, может быть это и к лучшему. — Тихо проговорил Бенедикт, направляясь к выходу.

***

25 декабря. Рождество. Это Рождество можно по праву считать особенным. Этот день был в своём роде особенным. Софи впервые за три месяца проснулась, ощущая тепло своего ребёнка, который, прижавшись к её груди, тихо сопел. Вставать с кровати не хотелось, ведь у неё был законный выходной. Улыбнувшись, брюнетка притянула к себе дочь, покрывая поцелуями волосы, щёки, глаза, от чего девочка начала морщиться и спряталась в материнских волосах. Вся квартира проснулась только к обеду. Впервые дома было столько много запахов, которые раньше можно было уловить только по праздникам. На кухне пахло вчерашними блинами, аппетитной яичницой, свежим кофе, чаем и горячими бутербродами. Пока Валя разбирала сумки, рассовывая одежду в шкафы, путая вещи, Софи возилась на кухне, подготавливая маринад для праздничной индейки и отвлекаясь на кота, который носился по комнате, задевая рождественскую ёлку. В конце концов об него запнулась её дочь, которая, растрепав волосы, подбежала к матери, сунув ей в руки резинку. — Мам, заплети меня. — Ты до сих пор не умеешь? — Я хочу, чтобы ты заплела мне косичку. — Сейчас, погоди, солнышко. — Вытирая руки полотенцем, улыбнулась Софи. — Садись. — Ма-ам? — М? — Ты будешь печь манник*? — Какой? — Апельсиновый. — М, нет, солнышко. Я не нашла манную крупу. Слушай, какая коса! Правда, всем косам коса! — завязывая резинку, улыбнулась девушка. — Великолепные волосы. — Бабушка сказала, что ты тоже была русо-рыжая, но ты же чёрная! — девочка развернулась к матери. — Да, была когда-то, но сейчас я крашусь. — Вернувшись к готовке, ответила Софи. — А мне можно? — Что можно? — Покраситься. — Заче-ем? Ты ещё маленькая. Ты у меня и без этого красивая. Пользуйся природной красотой, пока она у тебя есть. — Прижав голову дочери к себе, засмеялась брюнетка. — Тебе помочь, мам? — Да, принеси, пожалуйста, шкатулку с нитками из зала. — Хорошо, я сейчас! — побежав в гостиную, крикнула девочка, но как только она выбежала в коридор, в дверь позвонили. — Я открою! — она подбежала к двери. — Нет-нет, солнышко, я сама! — послышался голос с кухни и звук открывающейся духовки. — Не открывай! Но дверь со щелчком открылась, и на крыльце появился Бенедикт. Сначала он опешил, увидев незнакомое детское лицо в дверном проёме вместо няни, которое осматривало его с ног до головы. Мгновенье спустя, девочка произнесла на своём уровне английского языка, на который только была способна: — Привет. Что Вам нужно? (Hello. What are you need?) — Простите, — мужчина не сдержал улыбки и, прочистив горло, неуверенно спросил: — Здесь живёт Софи Хорсленг? Я не ошибся? — но, увидев лицо ребёнка, который пытался понять, что он сказал, засомневался: не ошибся ли он домом. К счастью, услышав знакомый голос, Камбербэтч спокойно выдохнул. — Я же сказала тебе, чтобы ты не открывала! — из-за двери показалась сама Софи, - о, мистер Камбербэтч! Входите… — открывая дверь шире, улыбнулась она. — Извините, я Вас не ждала. — Вытирая руки о фартук, продолжала улыбаться брюнетка. — Солнышко, я просила тебя принести мне шкатулку… Иди. — Да, хорошо. Я сейчас. — Ребёнок послушно ушёл в зал. — Я думал, что она младше. — Улыбнулся Бенедикт, закрывая дверь. — Кто? — Ваша дочь. — Да… Что? Моя дочь? М-моя… Как Вы узнали? Погодите, с чего вообще Вы взяли, что она моя дочь? — удивилась девушка, положив руки на бока. — И у меня есть ребенок. Я теперь легко понимаю, что человек говорит о своём ребенке. Соглашусь, понял я о том, что у Вас есть дочь, не сразу, но… Вы ведь работаете в моём доме, с моим ребёнком уже четвертый месяц, и-и… за это время я многое для себя открывал в Вас, а окончательно убедился в этом вчера в аэропорту. — Чуть заметно покраснел мужчина. — В-вы что, следили за мной? — Нет-нет, что Вы… Я просто задержался в аэропорту — искал билеты и увидел Вас… — О-у, так вот как Вы всё узнаёте о своих работниках. — Прищурилась Хорсленг, глядя в глаза собеседника. — Это случайность… — засмеялся он. — Если бы поисковая система компьютера работала быстрее, ища билеты, то я убедился бы в своих догадках только сегодня. — Что ж, родитель родителю родня, не так ли? — Да уж, и вправду. Если не секрет, как зовут Вашу дочь? — шепнул Бенедикт, подавшись вперёд. — Ева. Да… Ева… — также тихо ответила Софи, качая головой. — Так… зачем Вы приехали? — Оу, сегодня Рождество и… я не мог не поздравить Вас с этим праздником… — Это… мило с Вашей стороны, да… Спасибо. Вас тоже… с праздником. — Глотая слова, улыбнулась брюнетка, поглаживая руками талию. — Да, и вот… Подарок для Вас. Спасибо, что Вы так… превосходно выполняете свою работу и… последнее, что случилось… этот конфликт с серьгами… Прошу простить меня и мою жену… — вытянув небольшую коробочку перед собой, запинался Бенедикт, подыскивая правильные слова. — Не нужно, Бенедикт… Вам не стоило тратиться на меня. — Улыбка ушла с губ Софи, и теперь она, краснея, отбивалась от подарка, поставив перед собой ладони. — Нет, нет, пожалуйста, это от меня и Кристофера. Прошу Вас, возьмите… — перебивая её, мужчина сунул ей в руки маленький подарок, зажав её ладони своими, чтобы девушка не могла его выронить. — Да и вообще… я просто… прислуга. — Хорсленг замерла, опустив взгляд на их руки. — Нет, не-ет… Вы не прислуга. Вы — няня моего ребёнка… И, если честно, Вы даже больше для нас двоих… — отведя взгляд в сторону, произнёс Камбербэтч, мельком глядя на девушку. — Мистер Камбербэтч… — брюнетка замолчала, уловив грозный взгляд мужчины. — Бенедикт, я… — С Рождеством, Софи. — Тихонько приблизившись, Бенедикт, приобняв за плечо, невесомо поцеловал девушку. — Счастливого Рождества. — Прежде чем закрыть за собой дверь, произнёс он. Софи так и осталась стоять столбом, смотря на отблески фар из окон, которые падали на пол, создавая причудливые тени, но через мгновение они исчезли. Девушка опустила взгляд на коробочку, готовясь её распечатать, но от голоса за спиной подскочила на месте: — Ого-го-о, ох-хо-хо-хо, Соня, Соня… — Валя стояла, опираясь на дверной косяк и держа руки на груди, качала из стороны в сторону головой. — Он же женатый человек! У него сын! Как ты можешь?! — состроив серьёзную гримасу, начала она. — Много ты увидела? — вновь покраснела девушка. — Всё, что надо, Соня. Всё, что надо. — Она улыбнулась, сделав губы «галочкой». — Только, пожалуйста, когда будут шпили-вили, то скажи мне — я уведу ребёнка… И мою кровать со своей не спутай, хотя… дойдите хотя бы до спальни! — Да иди ты! — шикнула на неё брюнетка, на что та рассмеялась. — Ух ты, мама! Что это? — к Софи подбежала дочь, заглядывая в её руки. — Шпили-вили! Шпили-вили, Соня! — крикнула с кухни Валя. — Шпили-вили? — Ева удивлённо посмотрела на мать. Хорсленг, улыбнувшись, посмотрела на дочь и, аккуратно распаковав бумагу, извлекла из неё бархатную коробочку. Что там? Кольцо? Серьги… Какое-нибудь украшение? Или любая другая дорогая вещь? Софи затаила дыхание, снимая крышечку. В коробочке оказался обыкновенный брелок, таким он мог показаться на первый взгляд, но только она могла понять, что это совершенно особенный подарок. Позолоченная основа с большим кольцом, на котором были те самые маленькие игрушки из акрила, которые они делали когда-то все вместе, втроём: Бенедикт, Кристофер и она. — Фи… — скривила губы в ухмылке Валя. — Я думала, там предложение для шпили-вили… или там ещё что-нибудь. Неинтересно. — Фыркнула она, уходя обратно на кухню. На её слова Софи лишь улыбнулась, на её манер сделав губы «галочкой». — Вау, как красиво… Это сделал тот дядя? — шевеля пальчиком акриловые игрушки, спросила Ева, взглянув на мать. — Да, солнышко… и не только.