***
— О чём говорили? — резко спросил Хун, как только закрыл дверь за Каем. — Это только между нами, — спокойно ответила сталкер, наливая чай в кружку. — И как это понимать? — складывая руки на груди, спросил Се. Ревность, кажется, захлестнула его с головой. — Как есть! Ты же мне не говоришь, с кем общаешься. Эти твои постоянные звонки на протяжении двух месяцев. Так что и у меня теперь есть секреты! — твёрдо ответила Сыльги, несмотря на то, что к ней подошёл Сехун, всем своим видом показывая недовольство. — Вот как, значит, мы заговорили? — он отодвинул кружку и посадил её на кухонный шкафчик. «Не расскажешь?» — заглядывая в глаза, рукой задирая домашнюю футболку и приникая к манящим устам. «Накажу!» — на выдохе кусая нижнюю губу. — Кхм, кхм… — слышится у входа на кухню. Сехун с Сыльги застывают. Попались! — Я догадывалась, — говорит Сохён, от досады качая головой.***
Сыльги нервно теребит браслет на руке и качает ногой, сидя на диване. Она думает, что это должно было когда-нибудь случиться, их столько раз могли застукать, особенно после того, как их отношения с Се перешли на более интимный уровень. Правда, она всё-таки хотела рассказать об этом сестре сама, а не быть застуканной. Да и винить некого, хорошо, что это Сохён пришла раньше с работы, а не Тэсон. Или что было бы, если бы она пришла на двадцать минут позже? Даже и представлять не хочется. Сохён молчит. Она пристально смотрит на пару, как будто изучая. Наблюдает за тем, как Сехун берёт руку её сестры, чтобы успокоить, и шепчет «всё будет хорошо». Сыльги сидит зажато, кожа её цвета белой простыни и глаза смотрят в одну точку. «Ребёнок», — думает она про себя и через мгновенье начинает разговор. — И как давно? — Два месяца с лишним, — отвечает Сехун. — Ясно. Я так понимаю, у вас всё серьёзно? — Сохён сложила руки на скрещённые колени и посмотрела на сестру, ожидая ответа от неё. — Да! — вновь Сехун. — Раз так, почему скрывали? — Мы хотели рассказать, — вдруг подала голос Сыльги. — Но после того, как у Сехуна уладится всё с поступлением. И на этих словах О выпрямился, закусывая губу. — Вот, значит, как. В принципе, Тэсон не особо обрадовался бы, узнай о вашей связи, — Сохён поджала губы, она и сама пока не знала, как к этому отнестись. — Сехун! — она резко перевела взгляд на парня. — Ты сказал Сыльги, что уезжаешь? Хун весь подобрался. Не так он должен был всё рассказать. — Уезжаешь? — Кан разомкнула их руки и отодвинулась, чтобы развернуться корпусом и посмотреть на него. О открыл рот, чтобы всё объяснить, но у него будто ком в горле застрял. Глаза его бегали по лицу Сыльги, а горькая тугая верёвка осознания сложившейся ситуации будто завязалась на шее, мешая дышать. — Ты ей не сказал?! — Сохён с укором посмотрела на пасынка. — Он уезжает учиться в Англию. Ты не знала, что это его мечта? — она с сожалением посмотрела на сестру. — Он к этому почти три года готовился, две недели назад пришло письмо с приглашением. Через три недели он должен улететь, чтобы решить некоторые вопросы с обучением и пройти подготовительные курсы. Когда ты потом прилетишь обратно? — она не хотела говорить настолько резко, но обида за сестру брала своё. — Через полгода минимум! — Это правда? — спросила сталкер с надеждой на отрицательный ответ. Но ещё больше она надеялась, что всё это ей просто снится. Всё это лишь плохой сон, а когда она проснётся, то всё будет как прежде. — Да, — тихо вымолвил он. — Сыльги… Сердце как будто проткнули тысячью иголок. — Ненавижу, — прокричала Кан, срываясь с места. Ей нужно побыть одной. На лице Се отразилась гримаса боли. Он тихонько встал с места, думая, что теперь ему делать. — Сехун … — тихо произнесла Сохён, уже жалея обо всём, что сказала. — Зачем? — он безразлично посмотрел на мачеху. — Зачем надо было лезть? — проговорил каждое слово отдельно. Да, он виноват. Он должен был сам сказать, но он боялся. Боялся того, как Сыльги всё воспримет. Он планировал поступить в Манчестерский университет, но только в действительности даже не предполагал, что получит грант. А когда пришло письмо, он был очень рад, однако не хотел оставлять свою девушку надолго и не представлял, как следует сообщить ей об этом. Се не был уверен в крепости их отношений. Может, у него паранойя? Но он отталкивался оттого, что Сыльги ни разу не сказала ему слов любви. И предполагал, что у неё остались чувства к Каю. Возможно, это беспочвенно, но за такой, казалось, небольшой срок он полностью погряз в чувствах к ней, что превратился сам не зная в кого, боясь что-то сделать не так или сказать не то. Сыльги теперь всё знает. Камень с души, но от этого не легче.***
«Вдруг она захочет расстаться?» — Ты должен меня понять, Сехун, она мне как дочь. Я не хочу, чтобы ей было больно, — сказала Сохён. — Что ж, как видишь, получилось по-другому! Не лезь больше! — закончив на этом разговор, он пошёл к Сыльги. Дверь была приоткрыта. Что ж, значит, она даёт ему шанс всё объяснить, подумал Хун. ОШИБКА! Кан, как обычно впадая в меланхолию, сидела на подоконнике и шмыгала носом, рукой смахивая льющиеся без остановки слёзы. — Ты поэтому не хотел ничего родителям рассказывать? — она усмехнулась. — Зачем, правда? Решил попользоваться и уехать? — Сыльги на данный момент действительно думала так. — Неужели других подстилок не нашлось? — слёзы потекли с новой силой, дыхание участилось. – Да что я тебе такого сделала, а? — Малыш, — Се поспешил её успокоить в своих объятьях. — Не трогай меня! — она оттолкнула его, вставая с подоконника. — Сыльги… — вновь с объятьями. — Я СКАЗАЛА НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — прокричала она и принялась выталкивать из комнаты. — Да подожди ты! — Сехун больно сжал её руки и сильно встряхнул её. — Давай поговорим! — Отпусти, мне больно… У Хуна кружилась голова от этого всего. Какого чёрта происходит? — Уйди! — Не уйду, пока не поговорим, — стоял на своём О. — Ну уйди… — у сталкера началась истерика. Чувство, будто грудную клетку рвут напополам. — Пожалуйста, Сехун. Уйди, — попросила и вновь подтолкнула к выходу. — Я тебя прошу. Оставь. Меня. Пожалуйста. Одну, — взахлёб, сквозь поток слёз. И, наконец, он вышел, оставаясь стоять словно в прострации у закрытой двери.