Сыльги останавливается в коридоре, целенаправленно смотря на открытую дверь в кабинет, мысленно уговаривая себя туда войти. По коридору бегают студенты, их громкие визги только сильнее распаляют злость девушки. Она сжимает мусорный пакет, который всё утро набивала носками Сехуна, и тянется второй рукой за респиратором, висящим на шее, чтобы его надеть.
Девушка убеждает себя в очередной раз: «Все правильно. Ты должна его проучить. Он это заслужил». В голове всплывают ситуации с Сехуном.
Как правило, когда рубишь сгоряча, ничего хорошего из этого не выходит. Сейчас для Сыльги уже не имеет смысла самоистязать себя из-за того, что она не помогла Сехуну, остаётся только надеяться на алкогольную амнезию или же ждать возмездия.
Сталкер пару дней волновалась, переживала и в итоге забыла о случившемся спустя некоторое время. Но она всё-таки чувствовала свою вину за домашний арест Хуна, поэтому лишний раз во время готовки ужина, ответственность за который на неё возложила сестра, искала рецепт очередного вкусного десерта. Больше всех рад десерту был Кёнсу, особенно ему нравилось помогать готовить. Младший поражал своим энтузиазмом к кулинарии и к погрому кухни, поэтому помимо того, чтобы отмывать кухню, Кан ещё приходилось отмывать и его.
А Сехун впервые перестал докапываться до журналистки, видимо, у него действительно случился провал в памяти.
— Нуна, а как включить игру на телефоне? — маленький кружил вокруг Сыльги, пока она готовила.
— Подожди, Кёнсу, — девушка раскатывала тесто, не обращая внимания на то, что он держит в руках. — Я пока занята, спроси у Сехуна.
Кёнсу улыбнулся и подошёл к брату, сидящему за кухонным столом. Тот что-то упорно печатал на ноутбуке, поэтому он тихонько потянул его за штанину и протянул телефон.
Хун, не отрываясь от переписки с одноклассницей, взял то, что ему протягивает Кёнсу, не смотря на предмет, лишь украдкой глянул на руку, а потом, когда понял, что у него в руках телефон Сыльги, отвлёкся от общения.
— Хён, включи мне игру с котиком, пожалуйста, — Кёнсу с ожиданием смотрел на телефон, ему так нравилось бить кота Тома по голове и смотреть, как он падает.
Старший, наконец, обратил внимание на аппарат, взял его и застыл, всматриваясь в блокировку. Затем он улыбнулся своим мыслям и ввёл код.
— Серьёзно? — Сехун спросил специально громко и посмотрел на сталкера. — Боже, Сыльги, неужели всё настолько запущенно, — он повертел рукой с телефоном, когда она перевела на него взгляд. — Никакой фантазии! Радует, что хоть на заставке он у тебя не стоит.
Два дня назад стоял. Теперь не палимся.
Журналистка всё это время молчала и только тяжело дышала, сжимая скалку в руках сильнее. В очередной раз это была её оплошность, никто её не просил ставить на блокировку дату рождения Чонина. Она уже собиралась сказать что-то в свою защиту, как послышался дверной звонок.
— Вспомнишь друга — вот и он! — Сехун довольно поднялся и поспешил открыть дверь.
Сталкер тем временем вглядывалась в стоявшую рядом кастрюлю, стенки которой искажённо отражали её лицо. Появление Кая в доме всегда было для неё неожиданным, и как назло, видок у неё был не самый лучший.
Кёнсу, ушедший вслед за братом, вернулся на кухню с громким криком: «Хён подарил мне шоколадку», присел за стол и начал хомячить. Спустя пару минут на кухню зашёл и сам гость.
— Привет, — Чонин широко улыбнулся и направился к разделочному столу, где стояла Сыльги. — Как дела?
— Привет, нормально, — смущённо ответила журналистка и принялась вновь раскатывать тесто. — Твои как?
— Хорошо, — Нин подошёл к столешнице и встал напротив, — только вот я голодный — он провёл рукой по животу. — Накормишь?
— Могу разогреть хопчэ, будешь?
— Конечно.
— Тогда садись за стол, — Сыльги пошла доставать тарелки.
— Значит, ты газету ведёшь. Признаться честно, никогда не читал. О чём ты пишешь? — Ким устроился на стуле.
— В основном я пишу о новостях. Ну, знаешь, мероприятия там, — она достала кастрюлю из холодильника, — соревнования. Кстати, я и о вашей команде тоже писала.
— Правда? — удивился Чонин. — Тогда, может, возьмёшь как-нибудь у меня интервью? Я могу много интересного рассказать.
— Это было бы здорово, — журналистка улыбнулась.
— О, точно, хотел кое-что спросить, — Ким дождался, когда она поставит таймер на микроволновке. — Я часто вижу тебя в компании высокого парня…
— Ты про Чанеля?
— Да, кажется, так его зовут. Вы встречаетесь?
Кан подавилась своей слюной. Она и Чанёль? Да ни за что на свете!
В попытках откашляться, она налила себе воды и чуть-чуть отпила.
— С чего ты взял? — она сделала ещё пару жадных глотков.
Сехун, наконец, нашёл тетрадь по истории и спустился вниз. Услышав вопрос друга, он остановился в проёме, а затем, увидев Сыльги со стаканом воды, вспомнил, кто оставил его в тот день у лестницы.
Таймер запищал, девушка достала тарелку и отнесла её вместе с приборами к Каю.
— Эй, стой, Чонин, — Хун влетел на кухню. – Ты что, хочешь отравить моего друга? — задал он вопрос журналистке. — Серьёзно, Кай, не ешь это, не вылезешь потом из толчка.
Сталкеру такая шутка не понравилась. Поэтому прихватку, которую она держала в руке, кинула в лицо Сехуна.
— Отлично! — крикнула она. — ТЕПЕРЬ БУДЕШЬ ГОТОВИТЬ САМ! — смахнув маленькую слезинку с лица, Кан побежала к себе в комнату.
— Сехун! — на кухню зашла только что вернувшаяся Сохён. Она сложила руки на груди и строго посмотрела на парня. — Не знаю, почему ты её задираешь, но лучше тебе перестать это делать! Сыльги терпеливая до поры до времени, но ты будишь вулкан, который спит.
Но О не мог оставить всё просто так, ведь человек должен понимать, чего не стоит делать.
***
— Если хочешь, можешь и сегодня у меня остаться, — Мина смотрела, как Сыльги обувается.
— Спасибо, но я не могу к тебе переехать, — сталкер тяжело вздохнула. — Попробую не обращать на него внимания, — она слегка улыбнулась и открыла дверь. — Я тебе напишу, когда дойду.
Сыльги совсем не хотелось возвращаться домой, но она и так провела все выходные у подруги, так что ничего другого не остаётся, к тому же, она обещала сестре помочь выбрать меню на свадьбу. Поэтому медленным шагом побрела к дому.
«Так, Сыльги. Просто игнорируй его, как будто его нет. НЕ отвечай на вопросы и не смотри в его сторону! Просто быстренько заходишь, вешаешь одежду и бежишь к себе в комнату», — говорила она себе, поворачивая ключ в двери.
Но стоило ей увидеть Кая, стоящего у зеркала, который поправлял причёску, весь план пошёл коту под хвост.
«Господи. Как он прекрасен».
Сердце забилось в ускоренном ритме, рот приоткрылся, а бабочки в животе снова начали летать.
— Воу, воу, воу, — из угла появился Хун.
«Только его здесь не хватало!» – подумала Сыльги, игнорируя тот факт, что Сехун живёт в одном доме с ней.
— Чонин, осторожно, — он указал пальцем в сторону сталкера. — Папарацци.
Чонин недоуменно повернулся в ту сторону, куда показывал друг, а журналистка, наконец, перестала напоминать каменную статую.
— Вообще-то, я больше этим не занимаюсь, — пробубнила она, снимая обувь, но Сехун её услышал.
— Ох, ну конечно, — он ехидно улыбнулся, — я верю. Лично проверял! Теперь у тебя совсем другие фотографии.
Где-то вдалеке послышался удар о гонг.
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?
У Сыльги глаз на лоб полезли. Она кинула свою куртку в коридоре и в спешке добралась до комнаты.
Фотоаппарат лежал на кровати. Журналистка включила её и принялась листать фотографии.
Стена, стол, стул, кровать, туалет, Сехун, ещё Сехун, носки, много носков — она не делала эти фотографии. Вся память на флешке оказалась забита… А это 64 гигабайта, а фотографии, которые она сделала недавно, от силы занимали 15.
СЕХУУУН! — послышалось сверху.
Кай покачал головой, смотря на своего довольного друга.
***
Сюрпризы на одних фотографиях не закончились. Следующим утром, когда Сыльги проснулась, обнаружила на своём лбу надпись «СТАЛКЕР».
Хун хорошо постарался, потому что её никак не удалось оттереть. Поэтому ей пришлось соврать Тэсону, когда он сказал, что отвезёт их сегодня в академию, что у неё не будет первых двух уроков.
Затем она позвонила Мине, и они вместе пытались отыскать способ смыть эту надпись. Через полчаса подруга принесла спирт, и Кан, наконец, вздохнула свободно. Она отправила помощницу в школу, а сама полезла в кладовку за респиратором, достала мусорный пакет и с удовольствием набила его носками Сехуна.
Когда вспоминается последний инцидент, решимости только прибавляется. Сыльги поудобнее берёт пакет и, сделав глубокий вдох, делает первый шаг. Она быстро проходит в класс и находит глазами Сехуна.
Он сидит за партой, рядом с ним Кай, а вокруг ещё полгруппы.
— Эй, — Чонин стукает Хуна по плечу и кивком головы указывает на Сыльги, которая почему-то стоит в респираторе, — к тебе пришли.
Кай, уже предвкушая очередную перепалку, устраивается на стуле поудобнее, подмечая зловещие искорки в глазах девушки.
Сехун, в свою очередь, убирает прядь чёрных волос с лица и заинтересовано переводит взгляд на девушку, стоящую у доски, что нервно теребит мусорный пакет. Хун выпрямляется в спине, чувствуя что-то неладное: прежде он никогда не видел Сыльги такой. Он вспоминает слова Сохён, что у сестры есть где-то переключатель, который ловит волну гнева.
Кажется, Сехун окончательно достал её.
Девушка внимательно смотрит на Сехуна и не торопясь проходит к его парте.
«Так вот! Будешь знать, как раскидывать свои драгоценные носки по дому! Я тебе не горничная! Убери, подай, приготовь! Обойдёшься!», — говорит про себя девушка, пока идёт к парню.
Она оттягивает одной рукой защитную маску, чтобы сказать: «Доставка обеда», и поднимает руку с пакетом над партой, а потом роняет его. И, не отводя взгляда от Хуна, с улыбкой заявляет:
— Приятного аппетита, братик! — а потом уходит с гордо поднятой головой.
Кай с интересом открывает пакет и видит кучу носков, источающих не самый приятный запах. Сехун сжимает кулаки, видя сверху кучи особенно любимые им носки с изображением бабл ти, которые он делал на заказ.
— Эта девчонка ещё пожалеет, — губы Хуна образуют две полоски; он думает о мести, пока его сокурсники смеются, а Ким довольно аплодирует представлению.
