Охота на призрака

— Смотри, что я откопала на нашу Принцессу! — Тереза, облачённая в форму курсанта, приземляется на скамейку рядом со мной и, положив рядом фуражку, протягивает несколько фотографий, напечатанных на простой бумаге формата А4. Скотт напротив заинтересованно перегибается через стол, чуть было не перевернув на себя остатки своего обеда. В столовой слишком шумно, но я различаю как губы друга шевелятся и он завороженно тычет пальцы в бумаги. На фотографиях Ньют, мой новый знакомый и, отчасти, враг. Его трудно узнать из-за темной, практически угольной, шевелюры и идеального оголённого торса, обычно не просматривающегося через мешковатую одежду, которую он носит. Но это, несомненно, он. Его взгляд всё такой же нахальный, и я буквально кожей чувствую, как карие глаза прожигают меня через бумагу. — Ого! — присвистнул я. — Где достала? Тереза хмурится и выдёргивает из моих рук одну из фотографий. Её взгляд хищно прохаживается по бумаге и возвращается ко мне. — Людей надо знать, — но, увидев, как мои брови непроизвольно вздымаются вверх, добавляет. — Да проще простого. В интернете нарыла. Там такого добра много. Наша Принцесска когда-то была моделью. Я удивлённо выдыхаю и опускаю фотографии, чтобы лучше рассмотреть самого Ньюта. Он сидит напротив, через несколько столов от нас, и с увлечением читает книгу, название которой невозможно рассмотреть из-за расстояния. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он поднимает голову. Я саркастически ухмыляюсь и махаю перед собой фотографиями. Ньют ничего не понимает, но, кажется, начинает догадываться, что я что-то задумал. — Что собираешься делать? — спрашивает Скотт, и я вижу на его лице улыбку. — Попробую выбить его из колеи, — отвечаю я. — У всех есть слабое место, и у него тоже. — Киваю на блондина, а затем поднимаюсь с места и иду к нему, по-прежнему не снимая с лица маску загадочности. Пусть подумает на досуге, что я для него припас. Оказавшись рядом, наклоняюсь. Ближе, ближе и ещё ближе, пока мои губы не оказываются в каком-то миллиметре от его уха. Хочу смутить этого наглеца, и у меня получается. Парень краснеет, и весь выпрямляется, будто проглотил линейку. — Симпатичные фотографии… — кладу перед ним снимки. — Кажется, ты попался, блондинчик! И, прежде чем успеваю уйти, чувствую на своей руке его крепкую хватку. Впервые на моей памяти, с момента нашего странного знакомства, он смотрит как-то затравленно и лишь немного испуганно. — Как ты об этом узнал? — голос паренька хрипит, и я пытаюсь вырвать свою руку из его цепких пальцев. — Как? — я злобно сверлю его взглядом и вижу перед собой уже не вызывающего парня плейбоя, а маленького запуганного мальчика. Он притворяется, и я ощущаю, как это чувство проникает сквозь нашу кожу в местах, где его пальцы касаются моего запястья. От этого я злюсь ещё сильнее. В последний раз таким слабым выглядел Тео. И я помню, что было, когда я доверился ему. — Тебе надо тщательнее конспирироваться, Принцесска, — вырываю, наконец, руку из плена его тонких пальцев. — Может, ты и умеешь ходить по перилам, но заметать за собой следы у тебя не получается. Твои снимки по всему интернету, стоит только поглубже копнуть. Парень кривит недовольную физиономию и отворачивается от меня, давая понять, что узнал всё, что ему требуется. Я вижу, как он сжимает и разжимает кулаки, и только сейчас понимаю, насколько Ньют может быть сильным, если захочет. И эти наши споры не доходили до драки только лишь по его прихоти. Выискиваю глазами Скотта и Терезу. Они стоят возле выхода, привалившись к стене, чтобы пропустить ломанувшихся наружу курсантов. Оба кажутся серыми и безликими в толпе. Подхожу к ним и вручаю девушке фотографии. — И как он отреагировал? — живо спрашивает Тереза. Я оглядываюсь на Ньюта и вижу его одинокую фигуру посреди пустого зала. Он растерян по-настоящему, а не притворно, как при нашем разговоре, и от этого я чувствую себя скверно. Так нельзя поступать с людьми. Выливать на них их же собственную жизнь, которой они и сами-то не гордятся. — Убери фотографии и больше никому не показывай! — прошу я и выхожу из столовой первым, зная, что начнутся вопросы, на которые мне сейчас не хочется отвечать. Вечером к нам заваливаются новые приятели Скотта. Оба невероятно шумные и настолько гиперактивные, что я на какое-то время теряюсь, не успевая ответить ни на один вопрос и вслушаться хотя бы в одну из произнесённых шуток. — Сегодня в «Кориджи» туса, как насчёт хорошенько развлечься? — Бен старше Скотта и намного выше. Он запускает свои длинные пальцы в светлую шевелюру и переводит взгляд с меня на моего друга. — А что? Неплохая идея! — подхватывает его закадычный приятель Ник, и они оба принимаются настойчиво уговаривать нас свалить в какую-то местную забегаловку за алкоголем, танцами и девушками. Скотт вопросительно смотрит на меня, и мне без слов понятно, что одного он меня не оставит. Я пожимаю плечами, давая возможность определиться с решением ему. — Согласен! — улыбается мой друг, и я слышу, сколько энтузиазма таится в его голосе. — Отлично! — радуется Бен, толкая плечом меня. — Сегодня в восемь. Не опаздывайте!

***

«Кориджи» - невзрачный клуб с серыми стенами и сине-белым светом, создающим эффект инопланетного вторжения. Мне не по себе от всего. Громкой музыки, запаха табака, алкоголя в моём бокале. Раньше я бы с удовольствием отправился со Скоттом на подобную вечеринку. Мы бы долго тусили и, наконец, завалились бы домой настолько пьяные, насколько это возможно для меня и для самого Скотта, который в силу своей природной сущности не может напиться. Но сейчас единственное, чего я хочу, чтобы вечер поскорее закончился, и я оказался в своей постели, под тёплым одеялом. Возле барной стойки не так шумно, как на танцполе. Я заказываю себе очередную порцию виски и пытаюсь отвлечься от всего окружающего. На танцполе, словно пружинки, извиваются в экстазе парни и девушки. Я мельком замечаю Скотта. Он держит в руках наполовину пустой бокал с текилой и во всю отрывается под электронную музыку вместе с Ником и Терезой. — Скучаешь? — из-за стоящего вокруг шума я едва улавливаю совершенно рядом с собой знакомый голос и, поворачиваясь, вижу его. Ньют пьян и едва держится на ногах, когда заказывает у бармена коктейль такой ярко-розовый, что у меня начинает рябить в глазах. — Возможно — отвечаю я, из-за выпитого алкоголя чувствуя себя абсолютно раскованно. — А вот тебе, кажется, весело. Блондин отпивает из бокала коктейль и облизывает верхнюю губу. Стоящая рядом девушка возбуждённо охает и тянется к нему с салфеткой. Я успеваю заметить лишь несколько цифр её телефона, когда Ньют внезапно её останавливает. — Извини, подруга, не по той части! Девушка тут же сердито надувает губки и комкает в маленьких ручках салфетку. — Дурак! — обиженно бросает она и, подхватив под руки сидящую рядом подругу, уходит на танцпол. Я во все глаза смотрю на Ньюта. На нём черный пиджак, джинсы и белая футболка. Он кажется экзотической птицей в этом затхлом и пропахшем дымом месте. Его глаза в призрачном свете прожекторов, будто чёрные омуты, и я тону в них, не в силах вынырнуть наружу. — А ты симпатичный! — пьяно улыбается Ньют и вновь прикладывается к бокалу. — Не хочешь отсюда смотаться? Ещё прежде, чем я успеваю осознать его слова, на моём лице появляется кривая ухмылка. — Ты что-то перепутал, Принцесса, — говорю я сквозь продирающийся наружу смех, и парень напротив хмурится. — Не можешь отличить курсанта от проститутки? Блондин издаёт странный звук, похожий то ли на мычание, то ли на хмыканье, и хочет сделать шаг ко мне, но теряет равновесие и падает прямиком в мои руки. — Что, не помогают твои упражнения? — саркастически замечаю я, но всё же подхватываю Ньюта под руки и продираюсь сквозь толпу к выходу. Он худой. Настолько, что будь мои руки немного длиннее, я бы смог обвить его ими два раза. Я перехватываю его за талию и помогаю подняться по лестнице, пока он спотыкается и сопит мне в шею что-то нечленораздельное. — Отведи меня домой, Стайлз. — Просит он, когда прохладный уличный воздух освежает наши разгорячённые после душного помещения лица. Моё имя из его уст звучит как-то странно и неестественно, будто кто-то вонзает нож в пластиковое тело куклы. Мелкая дрожь пробегает по спине, оставляя после себя ледяной след, как от прикосновения холодной руки. Пальцы Ньюта стискивают мою потрепанную красную толстовку. Он смотрит мне в глаза так проникновенно, что у меня на секунду перехватывает дыхание, а потом расслабляется на моих руках, и мне приходится нести его всю дорогу, пока на пути не попадается такси. Мы заходим в здание университета как раз вовремя. Двери за нами автоматически закрываются, и большие настенные часы громко бьют полночь. Всё, как в сказке про Золушку, только Золушка не потеряла туфельку, а в стельку напилась. Я хмыкаю про себя, одобряя сравнение. Только старому Стайлзу могло придти в голову такое. Но только я нынешний готов нести практически незнакомого человека до самой комнаты, только лишь потому, что он попросил меня об этом в пьяном угаре. Сажаю Ньюта на пол и рыскаю по его карманам, чтобы найти ключ от комнаты, надеясь, что он, как и мы со Скоттом, не отцепил от них брелок с номером, чтобы в случае какой-то неприятности тень от проступка не пала на академию. В руки попадается жвачка, потрепанная сотка и тонкая пластинка воска, о предназначения которой я не имею понятия. Ключи обнаруживаются в карманах джинс, с положенным брелком и адресом академии на обратной стороне. Похоже, парень предусмотрел всё, словно каждый день возвращается так вот назад в казармы. Хотя, может, так и оно есть. В любом случае, я слишком плохо знаю этого человека, чтобы судить. В соседнем от холла коридоре слышится громоподобный звук шагов коменданта, и мне приходится поторопиться. Подхватываю парня на руки и мчусь на третий этаж со всей возможной скоростью, на которую способен мой уставший и подвыпивший организм. Голова Ньюта болтается из стороны в сторону, и уже возле своей комнаты он приходит в себя, громко стонет, хватаясь за голову. — Держись на ногах, бестолочь! — придаю ему вертикальное положение и, прислонив к стенке, зажимаю одной рукой, на всякий случай, чтобы не упал. Парень окидывает меня нечитаемым взглядом и бормочет что-то еле слышное. Его комната напоминает мне нашу со Скоттом в то самое время, когда мы только в неё въехали. Холодные белые стены, ни следа картин, плакатов, фотографий или чего-то иного, что обычно вешают студенты, чтобы создать хоть какое-то подобие уюта. На тумбочке возле одной из кроватей громко тикает будильник, циферблат которого полностью заслонила стопка книг. Я помогаю Ньюту забраться на идеально застеленную кровать и ненадолго задерживаю взгляд на корешках книг. Кант, Вебер, Маркс. Мои брови медленно ползут вверх, когда взгляд перемещается от одной книги к другой. Ньют казался мне пустышкой. Наглой, эгоистичной пустышкой, которая не умеет ничего иного, кроме как нахваливать себя и оскорблять остальных. Я думал, что именно это отталкивает от него остальных людей, ведь где бы я его не видел, что бы он не делал - он всегда был один. Без друзей. Без товарищей или кого-то иного, кто хотел бы просто находиться рядом. Но, глядя сейчас на его комнату, на этот спартанский строгий стиль, на эти серьёзные философские трактаты, я кое-что понял для себя и удивился, что не заметил этого раньше. Пропустил мимо, будто кадр из пожелтевшей киноплёнки. Ньют - не пустышка. Он просто слишком умный для окружающего его мира. — Ты ведь ненавидишь меня, да? — язык блондина заплетается, но я прекрасно понимаю, что он имеет ввиду. Смотрю в его тёмные глаза, и вновь начинаю в них тонуть, пока не натыкаюсь где-то в глубине на поток грусти, переплетающейся с отчаянием. И вдруг все эти наши стычки, ссоры, взаимная неприязнь кажутся такими бессмысленными и глупыми, что я с трудом сдерживаю себя от смеха, боясь обидеть или причинить боль. — Нет, я тебя не ненавижу, — присаживаюсь на край кровати и, не в силах разорвать зрительный контакт, продолжаю смотреть в его глаза. — Но, признаться, иногда ты бываешь полной задницей. Ньют смеётся. Весело и немного хрипловато. Мне нравится этот смех. Он искренний, а я и забыл, что это такое. А потом он замолкает и смотрит на меня так серьёзно, что я на какое-то мгновение замираю, чувствуя себя закованным в цепи, связанным по рукам и ногам, без возможности выбраться. — Останься. — Просит он, и, откидываясь на подушки, прибавляет. — Пожалуйста... Я неосознанно улыбаюсь. — А не пожалеешь на утро? — Не знаю… Он засыпает практически мгновенно, как только я снимаю с соседней кровати одеяло и укрываю его им. Остальная часть комнаты выглядит ещё более пустой, чем сторона Ньюта, и, не смотря на то, что скорее всего парень живёт один, я всё же не решаюсь занять чужое место, боясь услышать гневные тирады от внезапно пришедшего соседа. Ложусь на пол, ощущая под ладонями его гладкую деревянную поверхность. Так спать совершенно неудобно, но я вытягиваю из-под головы блондина подушку и устраиваюсь как король, раскинув в разные стороны руки и ноги. Лишь когда я засыпаю, мне приходит в голову, что Ньют может споткнуться об меня, если решит встать. — Надо решать проблемы по мере их поступления. — Бормочу я себе под нос и сквозь сон слышу с кровати одобрительное мычание.