Охота на призрака

На паре по криминальной психологии стояла гробовая тишина. Наш многоуважаемый преподаватель, доктор Ангст Бёрдан восседал на стуле и время от времени окидывал взглядом аудиторию, просвечивая её своими серыми глазами, словно рентгеном. Шла сороковая минута промежуточного теста по дисциплине, но единственное, что я успел делать за всё это время, - проставить в шапке первой страницы свою фамилию, дату сдачи и курс. Я благоразумно оторвался от созерцания практически пустой страницы и обнаружил, что уже какое-то время грызу колпачок от ручки, чего не бывало со мной с младшей школы. Что-то меня тревожило, и это был отнюдь не тест по предмету, который я понимал и без глупых пересказов учебного пособия нашего злыдни-учителя. Была неприятна сама атмосфера, словно где-то внутри меня нарастало чувство того, что скоро что-то произойдёт, и я опять не смогу это остановить. Ловлю на себе обеспокоенный взгляд лучшего друга. Скотт сидит рядом, на расстоянии вытянутой руки, но мне почему-то кажется, что сейчас он очень далеко. Он вопрошающе расширяет глаза и приподнимает одну бровь. Не зная, что ответить, я качаю головой и отворачиваюсь, вновь уставившись в тесты. Надо хотя бы начать думать, иначе я провалю проверку. Буквы перед глазами расплываются, словно ко мне вновь возвращается пережитая когда-то дислексия, внушённая тёмной лисой. В руку врезается острый угол стола. И я с удивлением обнаруживаю, что сжимаю его с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а на выступающем из под рукава запястье вздулись вены. - Кадет, с вами всё в порядке? – голос Бёрдана звучит резко и сипло, будто по стеклу проводят чем-то острым. От этого звука, мне неприятного, режет в ушах, и я с трудом заставляю себя поднять голову, чтобы кивнуть. - Тогда прошу вас, выйдите и сходите в медпункт. – Спокойно добавляет учитель своим скрипучим голосом, и я встаю со своего места, замечая, как и все остальные присутствующие встают вслед за мной. Такова дисциплина в академии, приучающая к уважению себе подобных, крайне раздражающая по моему мнению. Не думаю, что это нужно, если человеку стало плохо или он просто решил выйти в уборную. Оказываюсь в коридоре так быстро, как это возможно, учитывая, что из аудитории можно выходить только шагом с выпрямленной спиной и гордо поднятой головой. Снаружи пахнет сыростью вперемешку с тёплым запахом свежей выпечки, доносящегося из столовой. Я сползаю вниз по стене и со свистом втягиваю в себя эти запахи. Они расслабляют и придают мне сил для более рационального мышления. Мне нужно всё обдумать. Стараюсь вспомнить вчерашний вечер в деталях. Словно наяву вижу, как двое полицейских уносят запакованное в чёрный мешок тело Ника, как плачет Бен, при виде бездыханного тела лучшего друга, как инспектор Джонсон задаёт вопросы, которые я с трудом понимаю из-за нахлынувшего чувства безысходности. «Как вы нашли тело?» «Когда услышали крики?» «Почему сразу не позвали на помощь?» Голос инспектора вертится в подсознании, и я только сейчас осознаю, что толком не могу вспомнить прошлую ночь. Прошедшие события кажутся разрывами в общей картине, которую я никак не могу сложить. - Тревожный невроз – я поднимаю голову и вижу Ньюта. Он стоит рядом, нависая на до мной, подобно исполинской глыбе. На нём спортивные штаны и майка с нашивкой, на плече рюкзак. Он вертит в руках пачку сигарет, и мне кажется, что сейчас я бы с удовольствием закурил, хоть никогда не делал этого прежде. - Что? – мой голос хриплый после долгого молчания. Блондин садится рядом. - Ты ищешь определение своему состоянию. Это тревожный невроз. – Он достаёт из рюкзака книгу и отдаёт её мне. На обложке выцветшими золотыми буквами значится: «Тревога и страхи. Клинические симптомы и методы борьбы с ними». - Ты можешь считать меня самым никудышным другом на свете. Но я вижу, что с тобой в последнее время что-то не так. Я усмехаюсь. - Если бы только в последнее время... – Открываю книгу на первой попавшейся странице. «Тревожным синдромом..." – гласит выделенная черным курсивом строка прямо в центре - "называют психическое расстройство, которое связано с различными по продолжительности и интенсивности стрессовыми воздействиями..." - Отлично! - выдаю я, и протягиваю книгу её владельцу. – Значит, я всё же, наконец, тронулся своей чугунной башкой! - Ничем ты не тронулся, – парирует Ньют, и отклоняет мою руку, – а книгу я принёс специально для тебя. Ты должен знать, с чем нужно бороться. Он встаёт. - Все мы не без греха, Стайлз. – Говорит он, одевая на плечи лямки рюкзака. – В мире вообще нет идеально правильных людей. Но это не повод, чтобы винить себя во всех несчастьях, происходящих вокруг. Наверное, мне стоило бы его послушаться. Я смотрю, как фигура Ньюта исчезает за поворотом в другое крыло здания, и улавливаю единственное, что происходит со мной. А точнее ничего. Я не смог успокоиться, но стало совсем немного легче дышать, и, кажется, даже в голове просветлело, но кое-что остаётся прежним даже несмотря на искреннее сочувствие друга. Как бы я не пытался себя заставить, чувство вины никуда не уходит. С трудом поднимаюсь и смотрю на часы. До конца пары осталось каких-то десять минут. Если постараться, я успею сделать половину теста. А если не стараться… Что ж, возможно, Бёрдан сжалится надо мной и разрешит пересдать. С тяжёлым сердцем захожу в аудиторию. Если так будет продолжаться и дальше, я вылечу из академии, как пробка из бутылки.

***

- И что было дальше? - Да ничего! Нас с Ньютом допросили и отправили по комнатам. Кажется, они думают, что это было нападение дикого животного. Я откинулся на спинку кресла и взглянул на экран монитора, где очаровательная мордашка Малии приобрела задумчивое выражение. На моих губах непроизвольно возникла улыбка. Эта девушка всегда была моим «спасательным плотом». Человеком, который поддерживал в любой ситуации и любит, во что бы то ни стало. Она изменилась с момента нашей последней встречи. Её густые русые волосы вновь отросли, а скулы на лице вытянулись и заострились. Малия выглядела повзрослевшей и более спокойной, чем раньше, но от этого не менее привлекательной. - Что, вновь сумасшедшие оборотни и охотники-маньяки? – На экране появилось личико Лидии, и я невольно залюбовался и ей. В отличие от Малии, она несколько не изменилась, разве что теперь носила более строгие костюмы, пришедшие на смену лёгким игривым платьям и коротким юбкам. "Будущий врач должен внушать доверие" – сказала она как-то раз, когда я подметил явные изменения в её гардеробе. - Что-то типа того. – Подмигнул я ей, замечая краем глаза, как хмурится Малия. – Скотт решил получше приглядываться к кадетам и преподавательскому штабу. Возможно, среди них есть оборотни. Ника же убили на территории академии. - Скажи ему, чтобы был осторожным. – Просит меня Лидия. – В конце концов, это не шутки. Оборотень с такой силой либо необузданный новичок, либо такой же как Питер, съехавший с катушек. - Да знаем мы, - твержу я и устало подпираю голову рукой, – не думаю, что Скотт вообще когда-нибудь об этом забывал. - Кстати, - Малия заинтересовано вглядывается в меня, – ты говорил, что в первую жертву всадили стрелу с серебряным наконечником. Ты что-то об этом знаешь? - Только то, что такая стрела была. А что? - А то, - серьезно выдает Лидия, – что обычно на таких изделиях охотники ставят собственное клеймо. Вспомни, какие были наконечники для стрел у Элисон, а какие пули у её отца. В моей голове тут же включают генератор мыслей. А ведь точно. Охотники специально клеймят свои орудия, чтобы в случае охоты другие знали, чьи пули или стрелы угодили в цель. Возможно, что так было и на этот раз, если конечно те, кто убили мужчину в парке, были настоящими охотниками, а не любителями или новичками. - А ты права! – восклицаю я и едва не валюсь со стула, когда он резко отъезжает от стола.– Если бы мы выяснили по поводу клейма, то, возможно, и узнали бы тех, кого стоит опасаться. - Вот именно! – подхватывает Малия, стоя за спиной подруги и пытаясь вырвать у неё компьютер. Некоторые время на моём экране видны лишь сплошные размытые пятна, а затем сквозь непонятные шумы прорывается писк, явно принадлежащий Лидии. С такими разными характерами, как у этих двоих, трудно ужиться вместе. Вот почему, когда я узнал, что они обе поступают в один университет, то долго не мог понять: радуюсь за них или переживаю. Кире в этом деле повезло. Девушку родители увезли подальше от Бэйкон хиллс и всего, что хотя бы отдалённо связано с ним. Сейчас она живёт в Японии, и кроме учёбы в одном из престижных вузов, постигает искусство кэндзюцу. Если бы не эти обстоятельства, то Малия и Лидия точно утянули бы её за собой. "Девочки должны быть вместе!" – как-то заметила по этому поводу одна из них, и вторая согласилась. - Пожалуй, я вам перезвоню! – кричу я, чтобы меня лучше услышали, и сразу же отключаюсь. Неизвестно, сколько ещё будет продолжаться их борьба, а мне срочно нужно найти Скотта. Друг обнаруживается в столовой, о чём-то мирно беседующий с Терезой. Оба улыбаются, но как-то сковано, словно это стоит им усилий. И подойдя ближе, я понимаю, в чём дело. За соседним столиком сидит девушка, по виду не старше нас. Она всхлипывает и вытирает красные от слёз глаза, но всё равно не может успокоиться. Я стараюсь на неё не смотреть, но всё равно, подсаживаясь к друзьям, спрашиваю. - Что с ней? Скотт и Тереза переглядываются, и я вижу на их лице застывшие нотки печали. - Это девушка Эрика Томпсона. – Поясняет последняя. – Та самая, что нашла его на крыльце академии. Эрик скончался сегодня ночью. Вот так поворот! Без показаний Томпсона найти обидчиков, или, в данном случае, убийц, будет вдвойне сложнее. Хотя я сомневаюсь, что кто-то вообще этим занимается. Мне становится тошно от самого себя. Я рассуждаю слишком сухо, будто мне только что сообщили не о смерти человека, а о каком-то достоверно известном и незначительном факте. - Я... Я... - мне хочется затолкнуть это внезапно возникшее ощущение подальше, но я лишь стараюсь вновь не запаниковать, поэтому выдаю только "может стоит подойти к ней?" - Пробовали. – Вздыхает Скотт и отодвигает от себя тарелку, с так и недоеденным салатом. – Она просит оставить её в покое. - Во взгляде друга проскальзывает скорбь. Я знаю, кого он вспоминает. Элисон... Прошло уже два года с момента её смерти, и не проходило и дня, чтобы он не упомянул её в разговоре. Это была своеобразная традиция, напоминание самим себе, что когда-то на свете существовал такой милый и добрый человечек, который в любую минуту мог прийти на помощь, и никогда не подводил. Стараюсь отвлечься и абстрагироваться от нахлынувших воспоминаний и плача за соседним столиком, но ни одна из пришедших в голову тем, не подходит для разговора. Поэтому, я просто обегаю взглядом столовую и подмечаю. - Не вижу Ньюта. Вы знаете где он? Скотт отрицательно качает головой, а Тереза поджимает губы. Ньют ей никогда особенно не нравился. И это скорее уж обычная неприязнь, чем какая-то искусно замаскированная вражда. Но факт остаётся фактом, наличие саркастичного блондина в нашем обществе её не слишком-то воодушевляет. - Принцесска сегодня не была на занятиях. Преподаватели хором отвечают, что он заболел. – Говорит девушка, не отрывая взгляда от тарелки с десертным пирогом. - Тогда надо бы его навестить – выдаю я идею, но на лицах друзей такое кислое выражение, что я сразу же понимаю - поддерживать меня никто не собирается. - Прости, Стайлз. – С сожалением во взгляде говорит Скотт. - У меня на носу реферат и пересдача теста. Нужно готовиться. - А я в его берлогу ни за какие коврижки не сунусь. – Отзывается Тереза. – Мне всегда казалось, что он держит под кроватью дробовик, чтобы расстреливать внезапных гостей. Я захохотал, представляя тощего, бледного Ньюта с дробовиком в руках. Сидящие рядом кадеты недовольно шикнули, и пришлось замолчать. За соседним столиком девушка кадета Томпсона, имени которой я пока так и не узнал, громко всхлипнула. - Тогда пойду один. – Поднимаясь из-за стола, я схватил фуражку. – И, Скотт, – дождавшись, когда друг переведёт на меня свой взгляд, я прибавил, – не засиживайся долго, если тебе нужно много учить. Поворачиваюсь к друзьям спиной и слышу, как хмыкает Тереза. - Стайлз у нас превращается в благоговейную мамашу! Пусть говорит, что хочет, но Скотт наверняка мои слова понял по-своему. В любом случае поговорить нам нужно без лишних свидетелей. До комнаты Ньюта я добегаю достаточно быстро, а потом ещё минут десять колочу в его дверь, пока из соседней комнаты не выглядывает сонный встрёпанный брюнет с азиатской внешностью, чтобы вылить на меня море и большую каплю ругательств. - Совсем шизанулся, придурок! – увидев, что я никак не реагирую, подытоживает он. – Нет этого психа в своей комнате. Ушёл куда-то. Не знаю, что меня больше покоробило: то, что меня назвали шизанутым, или то, что Ньют по каким-то причинам стал психом. Но в раздражении я ещё пару раз ударил в закрытую дверь, заставив незнакомца поморщится. - Вот кланкорожий! – обозлённо бросил брюнет неизвестное мне ругательство, и вновь юркнул в своё обиталище, на прощание хлопнув дверью. - Эй, эй, эй! – закричал я. – Подожди! А ты не знаешь, куда он ушёл? Чёрная макушка азиата вновь выглянула из-за двери, и парень чуть было не отшатнулся, увидев меня перед собой. - Откуда же я знаю. Этот ненормальный мне не докладывает. Если что нужно - оставляй, я передам, а по всему остальному вали куда подальше. Дружелюбный тип, ничего не скажешь. - Мне просто сказали, что он заболел, и я решил... - нервно дергаю плечами. Меньше знает - крепче спит. – Меня зовут Стайлз. – Протягиваю руку для пожатия. Брюнет смотрит с подозрением, но руку всё же пожимает. - Минхо – уже более охотно представляется он. – Скажи мне Майлз… - Стайлз, - поправляю я его. - Не важно. На кой чёрт тебе сдался Айзек? С минуту я упорно пытаюсь сообразить, какого именно Айзека он имеет в виду. В голову лезет одно единственное чучело в шарфе по фамилии Лейхи, и вряд ли Минхо имел ввиду именно его. А потом до меня наконец дошло, что это настоящее имя Ньюта. - Я же сказал, что пришёл его проведать. – Недовольно просипел я, и, вернувшись на свой прежний пост, опустился на пол. - Ага, так я и поверил – кривовато ухмыльнулся азиат и выполз из своей норы, чтобы присесть со мной рядом. Компания была слегка странноватая, но что ещё хуже, практически незнакомая. Я прищурился, пытаясь припомнить Минхо в общей толпе курсантов, вышагивающих по плацу день за днём, но так ничего и не вспомнил. Значит, либо парень учится на третьем курсе, когда кадетов уже забирают на патрулирование, либо я просто был слишком невнимательным, чтобы его заметить. Почему-то второе казалось мне более вероятным. - Я тебя в последнее время часто здесь вижу. – Перебил мои размышления Минхо. – Вы с Айзеком встречаетесь? Я чуть было не подавился воздухом. Вопрос моего нового знакомого прозвучал так спокойно и естественно, будто это было нормальным: спрашивать о таком человека, которого впервые перед собой видишь. - Что? – выпалил я, как только унял подступающий к горлу кашель. – Нет. Упаси Боже! Ньют мой друг. Минхо хитровато прищурился, явно не поверив моим словам, но ничего по этому поводу не сказал. - Даже так… - задумчиво протянул он. – Тогда скажи своему "дружку", чтобы прекратил стучать по ночам в стенку. Некоторые люди, между прочим, в это время пытаются поспать… Я непонимающе воззрился на Минхо, и тот, почувствовав мой взгляд, тяжело вздохнул. - Ты что, не замечал за этим парнем всяких неадекватных штучек? – спросил он, поворачиваясь ко мне, и вопросительно приподнимая брови. Я безразлично пожал плечами, не решаясь ответить правду. На самом деле странностей в моём новом друге было хоть отбавляй. Начиная с его практически ненормальной увлеченностью книгами, заканчивая периодическими исчезновениями. - Ого! – удивился азиат, а потом, подумав, встал с уже насиженного места, и потянул меня за собой. – Тогда тебе лучше увидеть всё самому. В комнате Минхо было темно из-за плотно задёрнутых штор, не пропускающих свет закатного солнца, и позволяющих выхватить из обстановки лишь некоторые общие детали: разобранную постель, ворох одежды на выдвинутом из-за стола стуле и чью-то посапывающую в уголке фигуру. - Только веди себя потише, – просит меня парень полушепотом, – Галли, конечно, когда спит, хоть из пушки бей - не услышит, но лучше не рисковать. Он парень нервный, может и физиономию начистить. Я усмехаюсь, но стараюсь всё же не шуметь, пока наблюдаю, как Минхо вытягивает из-под кровати какой-то свёрток, обмотанный в старую чёрную ткань. В слабой полоске света, проникающей из-за приоткрытой двери, я вижу многочисленные дырки и зацепки в плотном саване. Становится до смешного жутко, будто скоро моим глазам должна открыться какая-то тайна, о которой знать бы и не следовало. - Пошли. – Зовёт меня за собой Минхо, и мы вновь выходим в коридор. Дверь за нами с тихим скрипом закрывается, и я успеваю услышать, как громкое сопение неизвестного мне Галли перерастает в звучный храп. - Я обнаружил это случайно, когда вышел покурить на территорию. – Минхо разворачивает ткань, и мне кажется, что ещё чуть-чуть и он откроет мне целую вселенную Ньюта, таинственную и закрытую ото всех. А потом на свет явился обычный чёрный плащ, кожа которого от времени потрескалась и выцвела. Ничего загадочного, убийственно страшного или криминального я в нём не увидел. - Ну и? - протянул я, ожидая, что Минхо сейчас засмеётся и заорёт на весь этаж, что это был розыгрыш. Но тот был так же серьёзен, как и до этого. - Присмотрись лучше, шенк и всё увидишь. – Спокойно сказал он в ответ на мой недоуменный взгляд, и я вновь уловил в его лексиконе незнакомое слово. Я взял из его рук протянутый мне плащ, вглядываясь более тщательно, будто ища улику, которую пропустил ранее. И тут между швов воротника я увидел тонкую, еле заметную струйку, такую тёмную, что она практически сливалась с общим фоном отданной мне вещи. - Кровь? – поражённо выпалил я, переводя взгляд на Минхо. Тот, удовлетворённый, что донёс до меня какую-то не в меру очевидную вещь, активно закивал. - Я видел как Айзек выбрасывал это в мусорный бак. – Заявил он, и в миг его щёки приобрели розоватый оттенок. – Я вообще-то обычно не роюсь в мусоре, но он вёл себя так подозрительно, что не я смог сдержать любопытство. Покрасневшая физиономия нового знакомого смешила, но не так сильно, как сложившаяся ситуация. Не выдержав, я прыснул в кулак, и чуть было не уронил плащ. - А ты не думал, что Ньют мог порезаться, или у него кровь носом пошла, к примеру? – улыбаясь, выпалил я, и увидел, как лицо Минхо в миг потемнело, будто я только что самолично отвесил ему хорошую затрещину. - Майлз... - Стайлз! - Неважно. И вообще, что у тебя за имечко такое... - пробурчал парень, и выхватил из моих рук плащ. - Пораскинь своими мозгами. Стал бы ты на его месте под покровом ночи избавляться от своих вещей, только потому, что у тебя пошла носом кровь? Вслушиваясь в слова Минхо, я понимал, что он действительно в какой-то мере прав. С другой стороны, что он хочет сказать, предъявив вещь, которая, по неподтверждённым данным, может относиться к Ньюту? Что тот убийца? Или любит по ночам резать беззащитных зверюшек и птичек? Как-то уж больно это сомнительно. И даже если не брать в расчёт личную привязанность, вопросов в данном случае слишком много, а ответов нет никаких. И обвинять в чём-то человека, не имея в руках доказательств, в вышей степени неблагоразумно. Тем более, если брать в расчёт характер Ньюта. За такое он может не просто обидеться, а раскатать по стенке. - Ладно, допустим, я с тобой согласен. Но к чему ты всё это ведёшь? - Да ни к чему. - Пожал плечами Минхо.– Просто Ньют действительно не от мира сего, и тебе нужно быть с ним поосторожнее. В конце концов чужая душа - потёмки. Вдруг он маньяк-убийца. Я фыркнул, но пообещал приглядывать за Ньютом более тщательно, раз он так сильно тревожит собственного соседа. Минхо удовлетворённо поблагодарил меня и ретировался в собственную берлогу, по-видимому, досыпать прерванный сон, а я так и остался возле двери комнаты друга, обдумывая всё, что только что узнал. Но, чем больше я пытался разгадать загадку кровавого пятна и поведения Ньюта, тем больше запутывался. И, вскоре бросив это занятие, я решил для самого себя, что это не моего ума дело. Если захочет, блондин расскажет все сам. - И долго ты тут торчишь? – знакомый голос с долей сарказма и иронии, заставил меня встрепенуться и завертеть головой в разные стороны. Ньют стоял возле меня, как-то непредсказуемо уставший и подавленный. Под его большими карими глазами залегли тёмные круги, и я невольно подивился его стрессоустойчивости. С таким измученным видом, так кривовато и нахально улыбаться - это талант. - Минут десять. – Соврал я, хотя по ощущениям прошло уже больше получаса. – Слышал, что тебе нездоровится, и решил навестить. Ньют окинул меня оценивающим взглядом и минуту упорно молчал, словно признавая за мной статус самого глупого человека на этой бренной земле. - Так делают друзья... – то ли спросил, то ли подтвердил он, но я на всякий случай закивал, чтобы не вызвать ещё больше недоумения в глазах собеседника. - Ну, тогда заходи. – Он достал из кармана кожаной куртки ключи и, открыв дверь, посторонился, освобождая мне путь. В его комнате всё оставалось по-прежнему, и лишь стопка книг на столе увеличилась, полностью закрыв собой громко тикающий будильник. - Знаешь, всегда думал, что если человек болеет, то ему стоит лежать в своей постели, а не бегать по улице в такой холод. – Я сел на его кровать, наблюдая, как Ньют снимает с себя куртку и аккуратно вешает на дверцу тяжёлого, плотно сколоченного шкафа. Парень замирает, и на какое-то мгновение его фигура будто бы вытягивается, становится ещё тоньше и длиннее. - Я ходил за лекарством. – Он вытаскивает из кармана куртки пузырёк с таблетками и кидает его мне. – Ещё есть вопросы? Ньют не в настроении и, похоже, не особо рад моему внезапному появлению. От этого я ощущаю в груди болезненное покалывание, но не обращаю на это внимания. - Да, - подчиняясь настроению собеседника, я невольно начинаю злиться, – почему не позвонил мне и не попросил о помощи? Я вижу в парне какую-то тонкую надломленность, которую не замечал раньше, она паучьими лапками расползается по нему, окутывая в липкую сеть. Возможно Ньют и особенный. Наверняка, он самый умный человек, которого я когда либо встречал. И, очевидно, что он болен и измотан, но это не даёт ему права огрызаться на меня каждый раз, когда я пытаюсь проявить хоть какие-то признаки дружелюбия. - А ты так сильно хочешь поухаживать за мной, Стью? – насмешливо кидает он, а потом сгоняет меня со своей кровати и ложится сам, отвернувшись к стене. - Ты мой друг, Ньют, а друзья должны помогать друг другу. – Заверяю я его, уже остывая от собственной горячности. Острые лопатки парня выпирают из-под светлой футболки, и его тощая фигура кажется в этот момент невероятно хрупкой, словно сделанной из тончайшего стекла. Я осторожно подхожу к кровати и прикасаюсь к его плечу. Он горячий, как раскалённая печь, и весь дрожит. Как и в прошлый раз, стаскиваю с соседней кровати покрывало и закутываю в него Ньюта. - Мы - кто угодно, только не друзья. – Голос парня хрипит и ломается на последнем слове, а у меня так сильно щемит грудь, что я готов вырвать из неё своё проклятое сердце, лишь бы не ощущать эту до тошноты острую потребности защитить и избавить от всего плохого, что творится вокруг нас. Я сажусь возле его кровати, и мы долго молчим, думая каждый о своём. - Стайлз, - я поворачиваюсь, и вижу перед собой потемневший взгляд карих глаз. – Пожалуйста, уходи. Не хочу, чтобы ты видел меня таким. Мне хочется возразить. Сказать, что он глупый и бесповоротный дурак, и никуда я от него не уйду, ведь друзья не оставляют друг друга в беде. Но я вижу в глазах напротив такую жгучую мольбу, что не смею возражать, а просто встаю и ухожу, не проронив ни слова. Мне кажется, что мир на каких-то добрых десять минут остановился, а потом чудом сделал скачок во времени, стерев из памяти людей те немногочисленные крохи воспоминаний, что они успели приобрести за этой время. Я не помню, как дошёл до своей комнаты и лёг на кровать, невидящим взглядом уставившись в потолок. И совершенно не знаю, как отреагировал Скотт, когда увидел меня в состоянии полной прострации из которой я даже при большом усилии не смог бы сбежать. Следующим моим осознанным действием было обращение к другу, фигура которого подернулась мутной, белой пеленой и никак не могла проявиться под моим расфокусированным взглядом. - Я знаю, как нам распознать охотника, убившего Джона Доу в городском парке. Мои слова заставляют Скотта встрепенуться, и сесть рядом, в ожидании уставившись на меня. Приподнявшись на локте я заявил: - Я могу попросить у папы разузнать есть ли на наконечнике стрелы метка охотника, - лицо друга становится рассредоточенным, он чувствует в моих словах подвох. – Но нужны будут резкие аргументы, что бы он смог запросить материалы дела. - И что ты хочешь от меня? – Скотт напряжён и взвинчен, как тугая гитарная струна. Я не могу отвести от него сочувствующего взгляда. - Ты должен позвонить в участок отца и признаться в убийстве.