Загадай желание

      Просыпался Гарри тяжело и медленно, с ощущением, что не проспал этой ночью ни минуты. Впрочем, из-за недосыпа последних недель это ощущение преследовало его практически постоянно. Зато, что гораздо ценнее, в кои-то веки он проснулся не от собственного крика, а от громкого птичьего щебета над ухом. А ещё ему прекрасно запомнился его ночной сон, и это было отнюдь не убийство Седрика.       «Приснится же такое, - думал Герой Магической Британии, вспоминая загадочных девушек, чашу и тонущий в тумане зал. - Это, наверное, из-за того, что я перед сном как раз мечтал, как было бы здорово всё изменить, вот подсознание эти мечты во сне и реализовало. Даже жаль, что это был только сон. Ладно, пора вставать, как-никак день рождения у меня сегодня. А сам себя не поздравишь, никто не поздравит. Дурсли, во всяком случае, точно не удосужатся» - с такими мыслями он потянулся, перевернулся на бок и свалился на землю.       - Что за?! - возмущенно начал Гарри и резко замолк, ошалело оглядываясь по сторонам. Он сидел на влажной после недавнего дождя земле рядом с обычной садовой скамейкой, с которой он, видимо, только что и свалился. Вокруг располагался цветущий летний сад, а чуть дальше по дорожке возвышался увитый плющом каменный особняк.       Гарри крепко зажмурился и снова открыл глаза, пару раз ущипнул себя за руку и для верности прикусил язык. Стало больно, но дом с садом никуда не исчезли, а над головой продолжали щебетать птицы. Следовало признать, что либо он действительно сошёл с ума, как твердили многочисленные журналисты, либо его загаданное на звезду желание всё-таки исполнилось, пусть и не вполне понятным пока способом, потому что мир вокруг себя он не узнавал. Второй вариант нравился Гарри гораздо больше первого, и поэтому он решил пока действовать согласно нему.       Для начала нужно было выяснить, куда его занесло, а уж, исходя из этого, составлять план действий. Подросток задумчиво покосился на дом, прикидывая, что лучше: спрятаться под мантией-невидимкой и незаметно обследовать обстановку, или рискнуть самому явиться пред светлые очи хозяев. Гарри оглядел себя: грязные кроссовки, драные джинсы, мятая толстовка и вечно встопорщенные волосы. Если это маглы, то они точно примут его за беспризорника. А если маги… Он поспешно проверил карманы, удостоверяясь в том, что не только мантия, но и палочка с картой на месте. Так что постоять за себя он сможет.       Но пока Гарри решал, как именно обставить визит вежливости хозяевам особняка, судьба, как водится, решила всё за него. За поворотом послышались шаги, а в следующий миг из-за живой изгороди на дорожку вывернул мужчина, сжимающий в руках охапку свежесрезанных роз. Заметив Гарри, он сначала остановился, а потом направился к нему, удивлённо восклицая:       - Джеймс?! Что ты здесь делаешь? Ты уже вернулся? А где Сириус? Вы опять что-то натворили, и Вальбурга отправила тебя домой?       Но тут мужчина подошёл достаточно близко, чтобы заметить, что Гарри отнюдь не тот, за кого он его принял, и замолчал. Мальчик и мужчина замерли в нескольких шагах друг от друга, внимательно изучая один одного. Первым снова заговорил мужчина:       - Кто вы и как вы здесь оказались? Это частные владения, и я надеюсь, что у вас есть достаточно убедительная причина, оправдывающая ваше присутствие здесь.       Гарри судорожно раздумывал, что на это ответить. Разумеется, правду не скажешь, поэтому придётся врать. Но что именно врать, учитывая, что он даже не знает, где находится? Видимо, следует открыть хотя бы часть правды.       - А где я нахожусь, сэр? - вежливо осведомился он. - Видите ли, так получилось, что я сам не знаю, как я здесь оказался.       - Даже так? - с интересом приподнял брови мужчина. Настроен он был вполне благожелательно, и, даже несмотря на то, что Гарри без спросу вторгся к нему домой, хвататься за палочку не спешил. - Вы, молодой человек, находитесь в моих владениях. Это мой дом, Поттер-холл, а меня зовут Карлус Поттер. Я ответил на ваш вопрос, теперь мне хотелось бы услышать ответ и на свой. Повторяю, кто вы такой?       Но Гарри его уже не слышал. Он прекратил воспринимать речь своего собеседника, едва услышав его фамилию. Юный мистер Поттер знал о своих бабушках и дедушках совсем немного. Собственно говоря, он и о своих родителях почти ничего не знал, воспринимая любые подробности об их жизни как ценнейший из подарков, что уж тут говорить о более дальних родственниках. Пожалуй, всю известную ему о родителях отца информацию можно было вместить в четыре фразы. Первое: его дедушка и бабушка были очень хорошими людьми. Второе: его отец родился, когда они были уже в довольно преклонном возрасте. Третье: они умерли от драконьей оспы ещё до свадьбы его родителей. И четвёртое: их звали Карлус и Дорея Поттер.       И вот сейчас он стоял перед мужчиной, представившимся Карлусом Поттером, и назвавшим его Джеймсом. Совпадением это быть никак не могло. Значит, он перенёсся в прошлое. Что ж, вполне логично, он же просил дать ему возможность всё исправить. Вот теперь и будет исправлять. Если судить по тому, что Карлус принял его издали за отца, значит сейчас примерно семьдесят четвёртый - семьдесят шестой год. Волдеморт и его Пожиратели свирепствуют вовсю, хотя Тёмный Лорд ещё не достиг пика своего могущества, и в следующие пять лет развернётся ещё шире. Как всё-таки хорошо, что он всё лето читал книги, посвящённые истории Первой Магической Войны, стараясь узнать о своём враге как можно больше. Теперь он будет иметь хоть какое-то представление о действиях Волдеморта и сможет составить работоспособный план.       Вот только… Следует ли посвящать в эту историю Карлуса Поттера? Вынеси его в какое-нибудь другое место, он, наверное, и не вспомнил бы о своих родственниках, слишком уж привык за эти годы к тому, что он всегда один. Помучился бы какое-то время, пытаясь всё сделать самостоятельно, и рано или поздно пошёл бы на поклон к Дамблдору, ведь тот был единственным взрослым в этом времени, на которого Гарри точно смог бы рассчитывать в нелёгком деле борьбы с Волдемортом. Но раз он встретил собственного деда, не лучше ли обратиться к нему, а не к Дамблдору? Гарри всё ещё злился на директора за то, что тот бросил его на Тисовой улице и ничего ему не рассказывал. А теперь у него есть дед. Живой и, по рассказам профессора МакГонагалл, очень умный, и храбрый. С таким и на Тёмного Лорда идти не страшно.       И Гарри с чистой совестью решил всё рассказать новообретённому родственнику. Вот только для надёжности стоит ещё раз проверить, а то вдруг он что-то не так понял или перепутал.       - Карлус Поттер? Муж Дореи, отец Джеймса? - уточнил он.       - Он самый, - подтвердил теперь уже точно его дед. - А ты знаешь моего сына? Ты на него подозрительно похож.       - Да. То есть, нет. В смысле, да, я похож на вашего сына, но нет, я его не знаю. Ну, то есть знаю, но не лично. Я вам всё объясню, только ответьте мне, пожалуйста, на последний вопрос. Какое сегодня число и год?       Карлус Поттер посмотрел на него очень тяжёлым и очень внимательным взглядом.       - Значит так. История, как я понимаю, будет длинной, так что сейчас мы пойдём в дом, и за завтраком ты мне всё расскажешь. А то Дорея меня уже заждалась, - он развернулся и направился к дому, уже на ходу бросив: - Тридцать первое июля тысяча девятьсот семьдесят пятого. Бегом за мной.       И Гарри пошёл вслед за дедом, не подумав спорить.       Едва войдя в дом, Карлус Поттер прищёлкнул пальцами и позвал:       - Леттер!       В холле тотчас возник домовой эльф, и Гарри с интересом покосился на него. На вид он был старше Добби и выглядел куда солиднее, чем хогвартские домовые эльфы. Домовик был одет в сложное одеяние со складками и драпировками, напоминающее переделанную в тогу штору, и держался с прямо-таки королевским достоинством: на хозяина смотрел с уважением, но без всякого подобострастия, на гостя — с вежливым интересом, а в его поклоне чувствовался точный расчёт — ни на дюйм выше, ни на дюйм ниже.       - Да, хозяин? - неторопливо осведомился сей субъект, и Гарри подумал, что домовик напоминает ему классических английских дворецких, какими их изображают в кинематографе: солидных, невозмутимых и исполнительных.       - Цветы расставь как обычно, - Карлус вручил тому охапку роз, - а шалопутам своим скажи, чтобы завтрак на троих накрывали. И Дорею позови. Только предупреди хозяйку, что у нас непредвиденный гость.       Домовик с важным видом кивнул и исчез. Карлус повернулся к Гарри:       - Пойдём к столу, Дорея сейчас спустится.       Завтрак был накрыт на веранде, выходящей в сад. Вид на цветущие кусты и клумбы открывался просто изумительный. Вдалеке даже виднелась та самая скамейка, с которой Гарри свалился с утра пораньше, так что если бы он и не столкнулся с Карлусом во время утренней прогулки последнего, чета Поттеров наверняка бы заметила внепланового гостя, оккупировавшего их скамейку, во время завтрака.       - Доброе утро! - раздалось от двери. - Что-то случилось, Карлус? Что ещё за непредвиденный гость?       Гарри обернулся и еле удержал восхищённый вздох. Дорея Поттер показалась ему прекрасной. Высокая, статная, белокожая, с густыми чёрными волосами без единой ниточки седины, убранными в элегантный узел на затылке, и ярко-синими глазами, она была похожа на королев со старых полотен — столько в ней было достоинства и величия. Рядом с ней Карлус Поттер, такой же высокий и статный, но загорелый, кареглазый, с уже немного поседевшими каштановыми волосами, смотрелся на диво органично. Рассказы не обманули: его дедушка с бабушкой и впрямь были очень красивой парой.       Дорея прошла на веранду, слегка шелестя длинным тёмно-синим платьем, легонько поцеловала мужа в щёку и с интересом воззрилась на Гарри.       - Я так понимаю, что этот юный мистер, поразительно похожий на Джеймса, и есть наш непредвиденный гость? - усевшись за стол и аккуратно расправив юбку, осведомилась она.       - Да, Дори. Я наткнулся на него в саду, когда срезал розы. Охранные чары не потревожены, на вопрос, как он здесь оказался, ответил, что не знает, подозрительно похож на нашего сына, да вдобавок спросил у меня, какое сегодня число и год. Естественно, я заинтересовался и предложил молодому человеку рассказать свою, наверняка очень длинную и увлекательную, историю за завтраком. Он согласился, и я надеюсь, что сейчас услышу ответы на все свои вопросы, - Карлус устроился рядом с Дореей и устремил на Гарри вопрошающий взгляд.       Тот нервно поёжился. Родственников он не боялся, но всё равно было как-то неуютно. А вдруг ему не поверят, вдруг сочтут за сумасшедшего?       - Уже заранее интересно, - хмыкнула Дорея. - Да не нервничайте вы так, юный мистер. Садитесь за стол, расслабьтесь, попробуйте блинчики с шоколадным соусом – они совершенно изумительны. Ну а потом расскажете нам про свои приключения – уверена, у вас их хватало.       И Гарри под её улыбкой на самом деле расслабился, сел за стол и с аппетитом умял штук шесть блинчиков — они и вправду были невероятно вкусны и прямо таяли во рту. Поттеры его не отвлекали, изучая содержимое собственных тарелок и изредка перебрасываясь ничего не значащимися комментариями.       Но вот расторопный домовик (уже не Леттер, а кто-то другой) убрал тарелки из-под блинчиков и подал кофе и большое блюдо с воздушными пирожными. Дорея с удовольствием потянула ароматный напиток и откинулась на спинку стула:       - Приступайте, молодой человек, мы все внимание.       Гарри повертел в руках чашечку с кофе и вздохнул. После сытного завтрака ему хотелось спать, а не пытаться объяснить нечто, с его точки зрения необъяснимое.       - Я не знаю, с чего начать, - покосился он на деда с бабкой.       - Лучше всего начинать с начала, - улыбнулся Карлус Поттер, - скажем, со знакомства. Как нас зовут, ты знаешь, а сам ещё не представился.       - Ну… Меня зовут Гарри Поттер. Я сын Лили и Джеймса Поттеров. То есть я ваш внук. И я из…       - Будущего, - закончила за него Дорея.       - Эмм… Да, - смешавшись, подтвердил Гарри.       - Откуда конкретно? - Карлус Поттер облокотился на стол и, прищурившись, пристально вглядывался в Гарри.       - Ну, когда я засыпал, было несколько минут после полуночи тридцать первого июля тысяча девятьсот девяносто пятого года. А проснулся я у вас в саду, на скамейке.       - Вот как, - задумчиво протянула Дорея. - Двадцать лет ровно.       - Так вы мне верите? Вы не думаете, что я сумасшедший и всё это выдумал? - взволнованно уточнил Гарри.       - Ну разумеется, верим. Ты почти полная копия Джеймса, на тебя не отреагировали защитные чары, ты говоришь совершенно невероятные вещи, которые просто не могут быть правдой, и при этом не врёшь. По тебе это заметно. Похоже, что ты, прямо как Карлус, совершенно не умеешь врать. Так отчего бы нам тебе не поверить? - Дорея хитро подмигнула ему. - И потом, даже если ты и задумал что-то нехорошее, неужели ты думаешь, что мы, двое взрослых магов, не справимся с малолетним подростком? Сколько тебе лет, кстати говоря?       - Пятнадцать. Как раз сегодня исполнилось. Ну, то есть не сегодня, а… Я родился тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года. Так что там я посмотрел на часы, отметил, что стал пятнадцатилетним, и заснул. А проснулся тут.       - То есть ты просто заснул там, а проснулся у нас? И никаких ритуалов, хроноворотов, сверхъестественных сущностей? - удивился Карлус. - Вообще ничего?       - Не совсем, - смутился Гарри. - Я очень хотел всё изменить, и это же был мой день рождения, а я как раз в книжке прочёл про силу желания. Ну и загадал на падающую звезду, чтобы всё изменилось. И заснул. Или провалился в транс, не знаю. И мне привиделись четыре девушки в таких древнеримских или древнегреческих одеяниях. Они спросили, действительно ли я хочу всё изменить, и понимаю ли я, что не смогу вернуться. Я сказал, что всё понимаю, но всё равно хочу попытаться всё исправить. Они сказали заглянуть мне в какую-то чашу с мутью, и очнулся я уже у вас в саду.       - Так, не торопись, - остановила его Дорея. - Про желание я поняла. Похоже на классическую материализацию. У сильных волшебников так бывает, правда, обычно не в таком масштабе, но ты у нас вообще, похоже, уникум. Про других путешественников во времени на такой срок я не слышала. А теперь давай поподробнее про девушек. Что-нибудь ещё, помимо странных одеяний ты заметил? Описать их сможешь?       - Очень красивые девушки, три блондинки, одна брюнетка. Те, которые блондинки, очень похожи, прямо как сёстры. У каждой из них ещё в руках по вещи было. У одной весы, у второй свиток, а у третьей прялка. Ну а четвёртая всё над чашей стояла. Той, через которую я здесь очутился. А вокруг шеи у неё змея, кусающая свой хвост, была обкручена. И одна из блондинок, когда к ней обращалась, по имени её назвала. Этернитас, кажется.       - Этернитас? Ну надо же, - Карлус неожиданно рассмеялся. - Брюнетка с уроборосом на шее и три блондинки с прялкой, весами и свитком. Забавно, ничего не скажешь. Так ты их не узнал?       - Нет, а должен был? - удивился Гарри.       - Неужели ты в детстве мифы Древней Греции не читал? - в свою очередь удивилась Дорея. - Это же классика. Даже если твои родители неизвестно чем занимались, уж мы-то с Карлусом должны были тебя заставить!       - Погоди, Дори. Когда мы встретились в саду, мальчик не узнал ни самого дома, ни меня, пока я не назвал своей фамилии. Из чего я делаю вывод, что мы или никогда не виделись, или это было тогда, когда он сам был ещё слишком мал, чтобы это запомнить. Вероятно, мы с тобой умерли до того, как наш внук вырос. Хотя, должны же были остаться колдографии, портреты, а он и в доме, похоже, никогда не был, и эльфов не узнал. Ты здесь впервые, так ведь?       - Да. Там, в будущем, я даже не знал о существовании этого места. И да, вы умерли ещё до свадьбы моих родителей, - говоря это, Гарри уставился себе в колени, ему было очень неловко сидеть за одним столом со своими бабушкой и дедушкой, пить кофе и рассказывать им об их смерти. - А родители, они… Ну они тоже… Так что меня никто читать не заставлял, а сам я за мифы как-то не взялся.       Мистер и миссис Поттер обменялись обеспокоенными взглядами.       - Ладно, - качнул головой Карлус. - Об этом позже. Сначала о девушках. К тебе во сне пришли мойры, или, как будет правильнее их назвать в нашем случае, парки. Ты знаешь, кто это?       - Древнегреческие богини судьбы, кажется, - неуверенно припомнил Гарри.       - Да, они самые, но, как я уже сказал, правильнее будет древнеримский вариант. Я заключил так потому, что они пришли к тебе вместе с Этернитас, а она именно древнеримская богиня. У греков ей был равносилен бог времени Эон.       - А разве бог времени не Хронос? - спросил Гарри, и сам поразился глубине своих познаний в мифологии. Вот что значит четыре года общения с Гермионой Грейнджер! Карлус Поттер, видимо, тоже восхитился тем, что он ещё не совсем безнадёжен.       - Верно, - кивнул дед, - но Хронос – властитель времени, он им управляет. А Этернитас или Эон — олицетворение самого понятия времени. Вечного и бесконечного. Так что, логично, что к тебе пришли именно они. Ты посягнул на время и решил изменить судьбы, вот в момент изменения тебя и встретили время и судьбы.       - То есть всё это не приснилось мне? Это было правдой?       Карлус мягко рассмеялся.       - Конечно, всё это приснилось тебе, но почему ты решил, что из-за этого оно не может быть правдой?       - Я запутался, - честно признался Гарри. - Так эти богини всё-таки были или нет?       - Я не думаю, что это так уж важно, Гарри, - певуче сказала Дорея. - Как бы там ни было, совершил перемещение ты сам, своими силами и своим желанием. Это зависело только от тебя. А явление богинь это как бы символ того, что мироздание согласно на такие изменения, что тебе дано право совершить то, что ты задумал, что время и судьба на твоей стороне. Ты ведь не думал, что каждый, кто пожелает, может изменить прошлое себе в угоду? Даже у самого сильного мага не выйдет вернуться ни на секунду, если он будет руководствоваться исключительно своими эгоистичными мотивами.       - А как же тогда хроновороты?       - Хроновороты – это совсем другое. Это не стихийная магия, они были созданы людьми искусственно, и подчиняются ряду строгих ограничений.       - А, ну да. Не встречаться с собой, ничего не менять…       - Именно, - подтвердила миссис Поттер, - и я даже не буду спрашивать, откуда несовершеннолетний школьник знает правила пользования засекреченной разработкой Отдела Тайн. Хочется верить, ты сам всё расскажешь.       - Эмм… - начал было Гарри, но Дорея отмахнулась от него царственным жестом и продолжила:       - Таким образом, схема твоего перемещения становится ясна. А вот причины, побудившие тебя на такой сумасшедший и рискованный поступок, по-прежнему неизвестны. Честно сказать, мне страшно представить, что должно происходить в нашем будущем, чтобы стало возможным твоё перемещение к нам. Это же двадцать лет! Огромный пласт реальности, который будет попросту уничтожен из-за твоего здесь появления. Что же за ужасы должны твориться в будущем, чтобы ты решился отказаться от своей жизни, своего окружения и своего времени, чтобы вернуться на двадцать лет в прошлое и переиграть события заново? И чтобы мироздание было согласно на такие изменения?       - Вообще-то я не знал, что вернусь на двадцать лет, - Гарри покрутил в руках опустевшую чашку, пытаясь разглядеть в остатках кофе на дне какие-то фигуры. - Я просто хотел всё исправить, а оно меня само сюда вынесло. Но раз уж я здесь, я буду действовать! А что касается причины… Поверьте, она более чем серьёзна. Вам ведь знакомо имя Волдеморта?       - Вот даже как, и через двадцать лет этот тип ещё не успокоится, - пробормотал Карлус. - Разумеется, знакомо. Сейчас оно на слуху у каждого, хотя произносить его решаются немногие. А ведь всего десяток лет назад о нём говорили ещё как о политическом лидере, его идеи активно обсуждались во многих домах, а сам он регулярно появлялся в Министерстве. Сейчас же он, видимо, устал от простых лозунгов и перешёл к открытому террору. Его сторонники десятками убивают маглов, совершают нападения на маглорожденных, полукровок и даже чистокровных, если те осмеливаются встать у него на пути. Его политические противники исчезают, некоторых находят мёртвыми. В стране творится бардак. Неудивительно, что в такой обстановке Дженкинс была вынуждена уйти в отставку. Она была хорошим министром, но многие считают, что суровые времена требуют суровых мер. Хотя не думаю, что Минчум на её месте справится лучше. Хотя он сторонник жёсткой линии, которая в сложившейся ситуации более уместна, чем политика Юджины, но многие его проекты выглядят откровенно провальными. Впрочем, он на посту только пару месяцев, может, он ещё сможет себя проявить.       - Едва ли, учитывая, что угроза Волдеморта будет актуальна и двадцать лет спустя. Ведь я правильно поняла, ты вернулся, чтобы не допустить его прихода к власти?       - Да, я всеми силами постараюсь этого избежать. Иначе это приведёт к катастрофе.       - Значит, в тысяча девятьсот девяносто пятом году он полностью захватил власть в стране?       - Нет, в тысяча девятьсот девяносто пятом году он всего только вернулся, но до захвата власти тоже недалеко.       - Что значит «вернулся»? - Дорея непонимающе нахмурилась.       - Возродился, воскрес. Тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, Волдеморт, в расцвете своего могущества, явился в дом моих родителей в Годриковой Впадине, убил папу с мамой, попытался убить меня, но почему-то не смог и исчез на долгие годы. А у меня только шрам вот остался, - Гарри отвёл чёлку со лба и показал отметину в форме молнии. - А в июне он смог возродиться, используя какое-то зелье, для которого были нужны кость отца, плоть слуги и кровь врага.       Несколько мгновений старшие Поттеры молчали, переваривая информацию. Наконец Дорея вздохнула и решительно придвинула к себе блюдо с пирожными, к которым до этого не притрагивалась.       - Очень хочется грязно выругаться на латыни, но я дама благовоспитанная, поэтому лучше скушаю пару пирожных. К Мерлину диету и правильное питание! Сладкое успокаивает нервы.       Карлус покосился на жену и усмехнулся, а потом перевёл взгляд на Гарри и резко посерьёзнел.       - Тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого. Это же чуть больше, чем шесть лет. Подумать только! А где же ты жил, если и Джеймс с женой, и мы с Дори умерли? Тебя воспитывали родители матери?       - Нет, они тоже умерли. Я жил вместе с тётей, дядей и кузеном. Тётя — это мамина старшая сестра.       - Они хорошо о тебе заботились? Что-то ты не очень огорчён, что больше никогда их не увидишь.       Гарри фыркнул.       - Вот уж о чём - о чём, а о расставании с Дурслями я точно горевать не буду.       - Дурсли? - Карлус наморщил лоб. - Не припоминаю такой фамилии. Они не чистокровные волшебники?       - Они маглы. Моя мама — маглорожденная волшебница.       - Маглорожденная?! - неожиданно высоким голосом переспросила Дорея.       - Дори! - укоризненно прошипел Карлус Поттер.       - Вы что, что-то имеете против маглов и маглорожденных? - возмущённо осведомился Гарри. Он и подумать не мог, что его дедушка и бабушка брезгуют недостаточно родовитыми волшебниками! Хотя, они ведь сами чистокровные и совсем не похожи на семью Уизли. Может для них, как для каких-нибудь Малфоев, маглорожденная невестка — худшее, что может случиться.       - Нет, что ты! - поспешно возразил Карлус. - Мы не поддерживаем идеи превосходства чистокровных волшебников и отрицательно относимся к дискриминации маглорожденных. Просто…       - Просто все матери, Гарри, хотят в жёны своему сыну принцессу, идеальную и одобренную ими лично. И при этом частенько забывают о желаниях и праве выбора самого сына, - немного грустно улыбнулась миссис Поттер, задумчиво потеребив выбившийся из идеальной причёски локон. - Не обращай внимания, я просто была застигнута врасплох. Да и предрассудки опять же… Они живут в нас даже тогда, когда мы сами того не подозреваем. Уверена, когда я с ней познакомлюсь, она мне понравится. Мой сын не мог выбрать себе в жёны вульгарную, бездарную или глупую девицу. Наверняка, твоя мать очень достойная девушка, мы ведь с ней даже ещё незнакомы. Как её зовут? Она учится вместе с Джеем?       - Её зовут Лили Эванс и она тоже пятикурсница-гриффиндорка. И вам нечего волноваться, все говорят, что мои родители очень любили друг друга и были прекрасной парой.       - И это чудесно, что наш сын найдёт себе такую замечательную девушку. Но, как я понял, её сестра и муж с сыном далеко не столь положительные личности? - уточнил Карлус.       - Не то чтобы они были монстрами или злодеями, просто не любили магию и боялись её. Пытались вытрясти из меня эту «дурь», хотя на самого меня им было по большому счёту плевать. Я ведь до одиннадцати лет и не знал, что я волшебник. Так удивился, когда Хагрид мне письмо из Хогвартса показал.       - Рос с маглами? До одиннадцати лет не знал, что ты волшебник? Но это же ужасно! Кто придумал отдать тебя им? Неужели у тебя не осталось никого из живых родственников? Ладно, Поттеры, у Карлуса никаких близких родственников нет. А как же Блэки? Почему тебя не отдали Полуксу с Ирмой? Или Кассиопее, или Ориону с Вальбургой, или Цигнусу с Друэллой. Да тому же Альфарду на худой конец.       - А кто все эти люди? - Гарри изумлённо уставился на бабушку. У него есть родственники? Да ещё и в таком количестве?       - Мерлин! Да ты же совсем ничего не знаешь! - всплеснула руками Дорея, чуть не смахнув со стола чашку с недопитым кофе. - Кассиопея – это моя сестра, Полукс – мой брат, Ирма – его жена, а Вальбурга с Цигнусом и Альфардом – их дети, мои племянники, Орион – мой двоюродный племянник, муж Вальбурги, Друэлла — жена Цигнуса. Неужели ты не знаком ни с кем из Блэков?       - Только с Сириусом, он мой крёстный. Так вы что, тоже Блэк?       - Ну конечно, я Блэк! То есть теперь-то я, конечно, Поттер, но урождённая Блэк. Хорошо хоть с моим непутёвым внучатым племянником ты знаком. Почему же ты жил не с ним, раз он твой крёстный?       - Потому что он сидел в Азкабане, потом сбежал, но его всё ещё разыскивают, так что жить я с ним не могу, хотя он и предлагал, когда думал, что его оправдают. Родители же его моим опекуном назначили.       - Сириус? В Азкабане? За что? - изумлённо воскликнул Карлус. Дорея же смотрела на него с откровенным ужасом, нервно ломая ложечкой одно из пирожных, но уже даже не пытаясь его есть.       - За убийство двенадцати маглов и одного волшебника. Но он был невиновен, его подставили! - поспешил оправдать крёстного Гарри.       - Мерлин и все Основатели! Что у вас там в будущем творится?       - Ничего хорошего, - вздохнул Гарри. - Иначе стал бы я возвращаться?!       - Значит так, - решительно тряхнула головой Дорея. - Рассказывай всё по порядку, начиная с детства. И постарайся не опускать никаких деталей — у нас должна быть полная картина.       И Гарри набрал в грудь побольше воздуха и начал рассказывать. Про Годрикову Впадину, смерть родителей и шрам, про детство, Дурслей и обноски Дадли, про Хагрида, письмо из Хогвартса и свою неожиданную славу, про Рона, Гермиону и Дамблдора, про философский камень и Квирелла, про Тайную Комнату и василиска, про Мародёров, дементоров и патронуса-оленя, про Турнир и Кубок Огня, про кладбище, Пожирателей, убийство Седрика и возрождение Волдеморта. Поттеры-старшие слушали молча и очень внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Гарри рассказал им почти всё, но кое-что всё-таки утаил. К примеру, зачем дедушке с бабушкой знать, что его отец с друзьями стали (или вот-вот станут) незарегистрированными анимагами и водят дружбу с оборотнем? Или про то, что Гарри смог протащить с собой во времени Карту Мародёров и мантию-невидимку. Пусть у него будут хоть какие-то тузы в рукаве, а то мало ли что.       - М-да, начинаешь понимать людей, которые пьют виски с утра пораньше. Я бы сейчас тоже не отказался от стаканчика, знакомиться с таким будущим на трезвую голову – чересчур даже для самой крепкой психики, - задумчиво протянул Карлус. - Теперь я не удивляюсь, почему ты вернулся. Напротив, я бы удивился, если бы ты не рискнул вернуться. После такой-то жизни.       Дорея ничего не говорила, только молча комкала в ладонях платок и смотрела очень грустно. А потом неожиданно поднялась и крепко обняла Гарри, прошептав:       - Бедный мальчик… Бедный маленький мальчик, на чьи плечи свалились заботы и ответственность, непосильные и для взрослых. Как ты выдержал всё это? Как смог решиться пойти ещё дальше, пожертвовать своим миром, чтобы спасти столько жизней? У меня замечательный внук, я тобой очень горжусь!       Гарри чувствовал себя очень странно в её объятиях. Его впервые обнимала не миссис Уизли, хорошая, но, по сути, совершенно чужая ему женщина. Его обнимала его бабушка, его родная бабушка. Сперва показавшаяся такой величественной и слегка надменной, сейчас она нежно гладила его по волосам и шептала какую-то утешающую ерунду. И Гарри почувствовал, что ещё немного — и он расплачется, разрыдается как первокурсница-хаффлпаффка. Он резко заморгал, отгоняя непрошеные слёзы. Ещё не хватало перед родственниками себя сопливой девчонкой выставить.       Карлус подошёл к ним и, приобняв Дорею, похлопал Гарри по плечу.       - Всё будет хорошо. Ты теперь не один, мы с тобой, и у нас ещё есть время. Мы обязательно придумаем, как победить этого маньяка и избежать всего того кошмара, который может произойти в будущем.       И Гарри поверил, что уж теперь-то всё действительно будет хорошо. А как иначе? Ведь за шею его обнимали нежные и тонкие бабушкины руки, а на плече лежала уверенная и сильная ладонь деда. Он был не один, за ним стояла Семья. Гарри впервые произносил это слово применительно к себе и просто не мог произнести его иначе, чем с большой буквы.