Братская верность

Don't tear me down For all I need Make my heart a better place Give me something I can believe Don't tear it down What's left of me Make my heart a better place. Within Temptation, «All I need»

Накануне, после целого дня пути, мистер Бэггинс так утомился, что рассчитывал проспать до того самого момента, когда его разбудят. Обычно Торин или Фрерин поднимали его чуть позже рассвета, безжалостно вытряхивая из теплого одеяла, и полурослик торопливо бежал готовить завтрак. Однако в этот раз Бильбо проснулся посреди ночи. Небольшой костер, который они разожгли перед сном, почти потух, только отдельные угли еще мерцали багровыми огоньками. Хоббит обнаружил, что лежит между двумя братьями, плотно укутанный в одеяло, и холода почти не чувствовалось. Полурослик полежал немного, прислушиваясь к окружающим звукам, но так и смог определить, отчего проснулся. Бильбо перевернулся на спину, закинув руки за голову, и стал смотреть в небо. Облака разошлись, снег прекратился и со всех сторон дул ледяной ветер, по-зимнему кусачий и неласковый. Звезды, казалось, были отшлифованы этим ветром и сияли на небе, будто кусочки алмазов в горной породе. Хоббит смотрел вверх, слушая свист ветра и дыхание своих спутников, и ему казалось, что он плывет в бескрайнем океане. Бильбо ни разу не видел водоема больше реки или озера, но думал, что именно так могло бы выглядеть великое Море, за которое уплывают на своих белоснежных кораблях бессмертные эльфы. Бильбо до того замечтался, что едва не заорал, когда чья-то рука коснулась его плеча. — Экий вы нервный, господин вор, - это был проснувшийся Торин. Гном ничуть не выглядел сонным и усмехался, глядя на хлопающего глазами хоббита. - Неужто дремлете с открытыми глазами? — Да нет, просто задумался, - признался Бильбо. Они говорили чуть слышным шепотом, чтобы не разбудить спящего рядом Фрерина. - Здесь очень красиво по ночам, оказывается. А я-то боялся сюда идти! — Думаю, этот милый край еще даст вам повод испугаться, - заметил Торин. Он перевернулся на бок и оперся на локоть, чтобы удобнее было смотреть на собеседника. Бильбо уже не в первый раз отметил, что Торин любит как бы возвышаться над тем, с кем говорит. Даже если он беседовал с человеком, все равно каким-то образом казался выше него. «Вот бы и мне так научиться! - вздохнул про себя мистер Бэггинс. - Придет в гости кузен Отто, а я на него этак холодно гляну и выставлю вон… И как мог дядюшка Лонго взять в жены девчонку из Саквиллей?» Он поймал себя на том, что снова задумался, и смущенно кашлянул. Не хотелось показаться перед Торином равнодушным собеседником или, того хуже, глупцом. Но гном явно так не думал. Он с любопытством разглядывал замечтавшегося спутника, и ему не было дела до всех Саквилль-Бэггинсов на свете и даже до звездного ночного неба. — Зачем вы покинули свой дом, мистер Бэггинс? - полюбопытствовал он. - Не говорите мне о жажде приключений. Я знаком с несколькими полуросликами — во всяком случае, видел их и знаю, что народец вы домоседливый и пугливый. А вы, хоть и боитесь до смерти всех опасностей и даже нас с братом, идете вперед. Зачем? — Зачем я покинул родные края? - раздумчиво протянул Бильбо. Пару секунд он смотрел на гнома, прямо в его мерцающие в темноте глаза, а потом ответил: - Наверное, чтобы потом вернуться. Чтобы побывать в неизведанных краях, посмотреть на все новыми глазами — глазами путешественника — и увидеть новый мир, новую палитру цветов. Если бы я не ушел, у меня бы осталась только скорбь по умершим родителям и не особо любимые родственники. — Перемена обстановки? - Торин горьковато улыбнулся. - Понимаю… А вот я бы дорого дал за то, чтобы вернуться домой — не в Синие горы, где живу сейчас, а в свой настоящий дом. — Расскажи мне о нем, - хмелея от собственной храбрости, попросил Бильбо шепотом. - О твоем доме. Каким он был? Взгляд Торина слегка затуманился. Он смотрел на хоббита, но видел перед собой не его, а прежние дни. — Я помню бурные реки и подземные воды, - медленно ответил он. - Помню шумный лес на склонах огромной горы и ласковый ветер, что приветствовал вернувшихся их похода моих родичей. Еще звон многочисленных молотов в кузнях и жар горнов, у которых стоял порой целыми днями. Однажды мы с братом так увлеклись созданием нового оружия, что провели в кузнице три дня без сна. Тогда у нас все болело и не было сил даже встать на ноги, но каким же это было счастьем! Я был совсем юнцом, едва обзаведшимся усами, когда мы потеряли наш дом — точнее, были оттуда изгнаны свирепым огнедышащим драконом. Мы много веков трудились, наживая свои несметные богатства — и вдруг в одночасье потеряли все, остались кучкой нищих оборванцев, лишенных крыши над головой и уважения. Я видел, как умирали старики, скорбя о потерянных золотых деньках. Мои руки по плечи в крови врагов, которых я убил, чтобы когда-нибудь вернуться в родные края. Если вы любите свой родной дом, мистер Бэггинс, вы поймете, как сильно я и мой брат тоскуем о нем. У Бильбо перехватило горло от жалости. О, он-то отлично понимал, как ужасно лишиться родного дома и тех, кого любишь! Не отдавая себе отчета в том, что делает, хоббит потянулся к Торину и неловко погладил его ладонью по голове — так делала мама, когда маленькому Бильбо было грустно или страшно. — Я уверен, что вы вернете себе дом, - прерывистым от волнения голосом сказал полурослик. - Таким отличным воинам и преданным друзьям просто обязана сопутствовать удача! Гном пристально посмотрел на него — долгим изучающим взглядом, без капли привычной снисходительности или презрения. Радужка его глаз светилась синеватым отблеском, и Бильбо вдруг подумал, что это совсем даже не жутко, а очень красиво. В этот миг Торин напомнил ему бездомного кота. Такие звери встречались в Бри и кое-где в Шире. Ободранные, порой потерявшие ухо или глаз в уличных боях, отощавшие от голода, они казались злыми — и матери порой отгоняли агрессивных зверьков от расшалившихся детей. Но как-то раз старый мельник Пескунс приютил одного такого кота — драного и жуткого, которого боялись все хоббитята. Кот обрел дом. И через пару месяцев маленький Бильбо увидел кота сытым, с гладкой ухоженной шерстью. Кот благодушно позволил погладить себя и даже басовито мяукнул, прежде чем скрыться в подвале мельницы, где он мышковал. Но хоббитенок навсегда запомнил взгляд зверя — настороженный, даже теперь дикий. Торин был таким же. Приюти такого, согрей и покорми, и он, быть может, будет благодарен, но останется дикарем, не доверяющим никому и ничего не боящимся. Просто потому, что жизнь успела выбить из него и домоседство, и ласку, и тепло. — Вы боитесь меня, мистер Бэггинс? - полюбопытствовал гном. Бильбо посмотрел на его обветренное лицо и честно ответил: — Да. Немного боюсь. — И моего брата боитесь? Хоббит не очень-то понимал, к чему такие вопросы, но, тем не менее, пожал плечами: — Меньше, чем тебя. Фрерин тоже опасен по-своему, но твой холод печалит меня и пугает куда больше. Торин вдруг придвинулся совсем близко, положил руку на плечо полурослику и крепко сжал его, почти до боли. — Что ты делаешь? - слегка вздрогнул хоббит. У него внутри все похолодело, когда Торин так грубо нарушил границы его личного пространства. — Я доказываю тебе, - шепнул гном, - что меня не нужно бояться. В следующий миг горячие жадные губы коснулись губ Бильбо. Это был не столько поцелуй, сколько подавление, почти насильственное касание. Колючая борода и усы Торина неприятно укололи кожу хоббита, и Бильбо дернулся в попытке вырваться. Такими странными поцелуями его еще никто не награждал, и мистер Бэггинс был совершенно уверен, что прекрасно обойдется без подобных сомнительных наград. У него, надо сказать, все-таки было прискорбно мало опыта в поцелуях, так что Бильбо искренне полагал, что это непременно должно случиться по любви, в более интимной обстановке и обязательно с неким трепетным волнением. Но сейчас никакого волнения или желания он не чувствовал. Торин просто поцеловал его, глубоко и жадно, будто сотню лет ни к кому не прикасался до этого. «Хотя кто его знает?» - нервно подумал Бильбо — и едва не хихикнул от неуместности такой мысли. Он уже успел представить, как гном отпустит его, как скажет что-то вроде: «Это у нашего народа обычай такой, так принято утешать испуганных полуросликов». Приготовился возмутиться или обидеться. И тут он, схватившись за рубашку гнома в поисках опоры, почувствовал, как тяжело Торин дышит, как часто стучит его сердце. — Бильбо… - низким, глухим, каким-то жутким голосом выдохнул Торин, лишь на миг оторвавшись от удивленного полурослика. - Я не буду так вежлив, как Фрерин. Мистер Бэггинс содрогнулся. Он вдруг увидел совсем другого Торина — не хмурого и прохладно-вежливого, а темного и жаждущего. И странно было думать, что эта жажда направлена на него, полурослика из Шира. — Если ты рассчитываешь приободрить меня таким способом… - попытался пошутить хоббит, но наемник сердито качнул головой, слегка встряхнув его за плечо. — Молчи, - велел он. - Мой брат и на десятую долю не вожделеет тебя так, как я. Ты думаешь, что ты — друг нам, Бильбо. А я думаю, что прежде чем доверять мне, ты должен увидеть, какая опасность может тебе грозить. — Если ты воспринимаешь желание тепла как опасность, то тебя срочно надо спасать, Торин Дубощит! - сердито прошипел Бильбо. Легкое опасение и робкий страх, которые он чувствовал к старшему гному, и впрямь куда-то делись, словно смытые волной с песка его памяти. Сердце глухо забилось, кажется, где-то в самом горле, и Бильбо не нашел других слов, чтобы объяснить, как ему жаль Торина и как хочется, чтобы этот одичавший душою гном наконец-то нашел покой. Поэтому он только решительно тряхнул волосами и сам, без принуждения, подался к Торину, целуя его так же жадно и глубоко. Это было непривычно, но совсем не так жутко, как представлялось Бильбо. Он закрыл глаза, предоставляя гному самому решить, хочет ли тот отстраниться или же продолжить. Он вдыхал запахи, исходящие от Торина — запахи талого снега от одежды, запах пота от кожи и запах чего-то горьковатого от его волос. Наверное, так пахли травы, но Бильбо подумал, что это — запах горя гнома, запах его тоски по родине и по тем, кого он потерял. Бильбо был готов ко всему. Он перестал опасаться и намерен был любым доступным ему способом поддержать Торина, не дать ему окончательно уйти в свою собственную тьму. И тем большим откровением для него стало то, что гном тихо простонал в его раскрытые губы, как-то странно обмякая всем телом. Весь напор, вся жажда и страсть куда-то исчезли, сменившись расслабленной покорностью. Бильбо оторвался от чужих губ, недоверчиво глядя на вечно сварливого и всем недовольного наемника — он ли это вообще?! Он. Конечно, это был все тот же Торин, по крайней мере, внешне. Но на лице его было написано такое упоение, он так расслабленно прижимался к полурослику, что Бильбо даже подумал — а что, если прежняя суровость была только маской, а на самом деле Торин вот такой? Выражение лица гнома, прикрывшего глаза и тянущегося к нему за легкой лаской, было таким забавным, что хоббит невольно захихикал несколько громче, чем надо бы. — По какому поводу веселье? - Фрерин сонно зашевелился, приоткрывая глаза и поднимаясь на локте. - В щекотку, что ли, играть взялись? Нашли место, нечего сказать! Тут мало того что холодно, так еще и небезопасно. Бильбо съежился, испугавшись, что Фрерин догадается, какую «щекотку» демонстрировал хоббиту брат. С легкой руки смешливого гнома поход явно грозил стать чередой поддразниваний. Но, кажется, Фрерин ничего такого не заметил. Он поднялся, вволю потянувшись, до хруста разминая затекшие за ночь конечности. — Старею, - хмыкнул он. - Уже чего-то в коленках щелкает. Ладно, ребята, солнце уже вот-вот взойдет, вон как звезды побледнели! Давайте-ка разыщем немного дров. Бильбо, будь добр, набери снега в котелок, завтрак сам себя не приготовит! А местный снег еще кипятить и кипятить, пока очистится… Хоббит кивнул, нехотя покидая теплое укрытие. К его удивлению, Торин уже успел не только подняться, но и отойти к своему походному мешку, перебирая вещи с абсолютно невозмутимым видом. Он снова стал хмурым и неприветливым, и когда хоббит предложил ему миску с похлебкой, глянул на него так, словно хотел заморозить взглядом. Бильбо даже засомневался, уж не приснились ли ему их неловкие поцелуи и поспешный шепот? Если бы не ощущение легкой боли на плече, где его схватили пальцы Торина, хоббит бы так и решил. После завтрака, прихватив котелок и ложки, Бильбо отправился к подмерзшему ручейку. Привычка сразу после еды убирать за собой была неистребима. Фрерин честно дождался, когда хоббит скроется из виду, спустившись в ложбинку, и повернулся к брату. — Опередил, - беззлобно хмыкнул он, щуря на ветру светлые глаза. - Я уж не знал, как и лежать-то смирно, пока вы там друг друга лобызали! Думал, помру, так ноги затекли. Да еще хоббит твой так навалился, будто я ему подушка… — Будет тебе насмешничать! - буркнул Торин. На смуглых щеках его Фрерин с восторгом заметил легкий румянец. - Это ничего не значит. Бильбо нравится тебе, и я об этом помню. — Это уж ему решать, к кому душа лежит, - Фрерин неторопливо пристегнул за спиной колчан, оправляя крепкий ремешок. - Ты, братец, привык за других думать, считаешь, что весь мир твой. А этот парень, кажется, так не думает. Мы с тобой ему не указ, даже если он стремится услужить. — Знаю, - трудно вздохнул Торин, морщась. - Никак не могу его понять. То он храбрый, то трусит, как распоследний заяц. То нос воротит, а то сам ласкается. Все, что ли, хоббиты такие? — Не знаю, не пробовал, - прыснул младший гном. - Тц, брат, я же вижу, что ты его хочешь. Так в чем проблема? — В том, что мне было хорошо с ним, - мрачно отозвался тот. - В том, что одного ответа на ласку хватило, чтобы я на несколько секунд потерял голову. А этого я не хочу. Только не тут, не в таких опасных местах. - Он зажмурился и с силой потер виски. - А ну-ка, помоги мне прийти в себя! Когда Бильбо вернулся, неся в руках чистую посуду, ему сперва показалось, что на их стоянку напали. В воздухе звенел лязг мечей, слышались азартные крики и утробное «хаканье», столь характерное для боя, в котором участвуют гномы. Торопливо скользнув за высокий камень, Бильбо рванул из ножен найденный меч, выглянул наружу — и досадливо цокнул языком, про себя нелестными словами помянув глупых гномов. Оказывается, братьям приспичило устроить тренировку на мечах — да притом серьезную, они и впрямь как будто нападали друг на друга. Несколько мгновений Бильбо завороженно наблюдал за тем, как Торин и Фрерин крутятся вокруг друг друга, отражая тяжелые выпады и успевая ловко крутиться в своих тяжелых доспехах. А потом ему пришла в голову жуткая мысль: а что, если братья подрались из-за него? Ну, то есть, он ведь вроде нравился Фрерину, а тут вдруг Торин тоже выказал интерес… О том, как глупа подобная мысль, Бильбо с перепугу даже не подумал. Он просто вскочил и, забыв о собственной безопасности, бросился разнимать дерущихся. На свое счастье, он успел еще крикнуть: «Стойте!», иначе не миновать бы куда более серьезных последствий. Меч Торина, уже занесенный для удара, как раз опускался, и неуловимо быстрый росчерк скользнул по плечу подставившегося хоббита, мгновенно распоров одежду и оставив на коже неглубокий порез. Встревоженный Бильбо был так рад, что «драка» остановилась, что не сразу понял, почему оба брата уронили мечи и схватили его в охапку. — Проклятье! - громыхнул Торин. - Куда ты лезешь, дурной полурослик? Жить надоело или хочешь, чтобы мы тебе что-то нужное оттяпали? — О, ты в порядке, ругаешься, - облегченно выдохнул Бильбо, сразу разулыбавшись. - Слава Эру, а то я уж подумал, что вы тут меня не поделили… Гномы переглянулись — и дружно рассмеялись. Даже вечно серьезный Торин хохотал искренне и от души. Бильбо почувствовал себя полным дураком — но отчего-то и счастливым, будто между ним и его спутниками наконец исчезли какие-то невысказанные преграды. — Чтобы два брата из народа кхазад пошли против друг друга, нужно нечто куда весомое, чем маленький полурослик, - отсмеявшись, объяснил Фрерин. - Только без обид, мой добрый Бильбо, но я бы не стал убивать самого дорогого мне гнома, чтобы иметь возможность обнимать тебя в свое удовольствие без его хмурого вида. Хотя мысль неплоха, - не удержался он от усмешки. — Давай обработаем твою рану, - вздохнул Торин. - Надо же, нашел себе боевое ранение, нечего сказать! Он развернул хоббита к себе, оттянул ворот его рубашки — и замер, удивленно вскинув брови. — Это еще что? - недоверчиво спросил гном. - Фрерин, глянь-ка! — Да чего я там не ви… - начал было его брат, но взглянул на грудь Бильбо и тоже удивленно вскинул брови. - Ох ты! Ничего себе, какие секреты ты от нас прятал, приятель! Бильбо не сразу понял, что речь идет о том самом камне, который он обнаружил в пещере троллей. Камешек так и висел у него на шее, на куске веревки, и хоббит совсем про него забыл. Но гномы смотрели на него как на диковинку. — Я нашел его у троллей, он мне под руку попался, - пояснил Бильбо. - Прошу прощения, господа, если вы собираетесь глазеть на находку, могу отдать ее вам, а сам пока обработаю ранку. Щиплется страшно, между прочим! Торин, опомнившись, протянул ему чистую тряпицу, смоченную вином, и покачал головой. — Я бы назвал тебя самым добычливым из всех воров, что мне встречались, Бильбо Бэггинс, - негромко признал он. — Может, просто отправим его в курганы, а он оттуда кучу артефактов принесет? С его-то удачей! - улыбнулся Фрерин. На недоумевающий взгляд хоббита гном пояснил: - Это не камень, Бильбо. Это зуб дракона, самый настоящий. Смотри не порежься, у этих тварей жутко острые клыки, между прочим. Этот затупился уже, но мало ли… Когда-то такие сувениры добывали великие герои, убивавшие драконов — тех, что помоложе и не таких опытных, как древние ящеры. Добыть такой зуб считалось небывалой доблестью, а носить его на теле — к удаче. — Правда к удаче? - обрадовался Бильбо, забыв про свою царапину и вертя найденный зуб так и эдак. Фрерин подмигнул: — Ну, как минимум к большому заработку, если решишь свою находку продать. У вас в Шире ее вряд ли купят, а вот у нас в Синих горах найдутся знатоки, что целое состояние отдадут. Особенно если ты еще где-нибудь откопаешь пару чешуек или коготь. Новость очень обрадовала мистера Бэггинса. От поправки своего финансового положения он никогда не отказывался, а тут, гляди-ка, еще и память будет о Приключении! Он так приободрился и был преисполнен такими добрыми чувствами к обоим гномам, что решился на небольшую вольность. Когда их маленький отряд продолжил путь, Бильбо пристроился между Торином и Фрерином и ухватил их под руки, бодро поспевая за размашистым шагом гномов. К его радости, те не стали протестовать. Фрерин свободной рукой погладил его по волосам, что являлось признаком подлинной симпатии. И даже взгляд Торина явственно потеплел. Он посмотрел на полурослика сверху вниз и слегка улыбнулся ему. А к полудню, поднявшись на небольшой пригорок, они увидели клубящийся на горизонте черный дым.