Братская верность

И опять тишина, и опять ничего, Только тучи закрыли собой горизонт. И кровавые звезды над палой травой Через сумрак глядят маяком на восход. Эхо бьётся о стены из каменных плит, А по ветру опять песня Смерти летит. Это значит, что скоро опять будет бой. Кровавая битва меж светом и тьмой… Дэн Назгул, «Песня смерти»

Их наскоро обыскали, не особенно вежливо толкая и отворачивая рубашки и пояса штанов. Бильбо вздрогнул от прикосновений чужих грубых рук, рефлекторно дернулся, попытавшись пнуть невежливого человека, но тот только оттолкнул его, так что хоббит повалился на гномов, и отвесил походя затрещину, да такую, что у Бильбо в ушах зазвенело. — Сиди, коротышка! - цыкнул ангмарец. - И молись своим богам, уж какие там ни на есть… — Отпустите его, - ровно, стараясь не выдать гнева, сказал Торин, взглянув на Арвелега. - Мальчик ни при чем, он ничего дурного вам не сделает. Пусть себе идет, он найдет дорогу домой. — Ишь, чего захотел! - осклабился человек, щуря злые глаза. - Ты, гномья рожа, нас совсем за дураков принимаешь? Парень ваш — вовсе не подгорец, вашего брата мы на своем веку повидали достаточно. Это настоящий полурослик. С его вшивым народцем мы воевали, еще когда ты, гном, мамкину титьку сосал, а то и раньше. Земли, занятые этими гаденышами — наши по праву, их нам Король обещал. Бильбо тихо сглотнул, только теперь понимая, как сильно влип. Если гномов, быть может, и пощадят или оставят в живых для каких-нибудь работ, то его племя ангмарцы ненавидят особо. Вот уж не думал мистер Бэггинс, что когда-нибудь будет вынужден настолько углубиться в историю! Одно только немного утешало мистера Бэггинса: гномы явно чувствовали себя хуже, чем он. Он, разумеется, не желал зла друзьям, но то, что сонная трава из его организма выветривалась так быстро, внушало некоторую надежду. На всякий случай хоббит притворился совсем осоловевшим и привалился к плечу Фрерина. Люди действовали быстро. Свалили в кучку перед Арвелегом все найденное у пленников — и тут же велели подниматься. В спины пленных недвусмысленно уткнули наконечники стрел, предупреждая, чтобы о бегстве и не помышляли. — Переодевайтесь, - им бросили какие-то серые лохмотья. - Поедете до Карн Дума как короли, с комфортом. Злобные смешки стали ответом на это замечание, и хоббит понял, что дорога вряд ли будет приятной. О том, что их будет ждать в конце пути, думать и вовсе не хотелось. Дерюга, в которую пришлось облачиться, была неприятно сальной, местами рваной, но стократ неприятнее было смотреть, как все их вещи расходятся по рукам. Кто-то из ангмарцев быстро прихватил гномьи сапоги, кто-то — кольчугу. Драк за добычу не последовало, хотя гномы явно на это надеялись. Люди явно были куда более дисциплинированными, чем орки. Арвелег приторочил к своему поясу меч Торина, вручив одному из своих помощников лук Фрерина и его короткий боевой топорик. — Хорошее оружие, - с издевкой похвалил предводитель. - Вы, гномы, и впрямь мастера. К огорчению Бильбо, его собственный лук, память об отце, отправился в кучу вещей, которые ангмарцы сочли непригодными для добычи. Сразу на месте, возле сарая, заполыхал маленький костерок, в котором сгорела одежда пленников и те немногочисленные пожитки, которые люди никак не могли использовать. Арвелег, отпуская удовлетворенные замечания о богатой добыче, повесил себе на шею зуб дракона, найденный Бильбо в тролльих владениях. «Чтоб ты порезался, гад!» - зло подумал мистер Бэггинс, подбирая самые страшные ругательства, которые слышал от подвыпившего батюшки или мельника Пескунса. На улице едва светало, и седой туман расползался между домишками поселения. Люди Арвелега деловито сновали вокруг, готовясь к небольшому походу. У озера пара женщин набирала в ведра воду, но, заметив выходившего из сарая главу общины, женщины быстро подхватили ведра и скользнули в дома. У хоббита мгновенно застучали зубы, стоило только людям выгнать пленных из относительно теплого сарая на утренний холод. Серая дерюга слабо защищала от холода, и ледяной ветер тут же пробрался длинными пальцами тумана к телу, обнял, как потерянного и найденного родича. — Потерпи, - чуть слышно шепнул ему Фрерин, ободряюще прижавшись плечом. - Мы постараемся придумать что-нибудь, чтобы выбраться отсюда. Бильбо опустил голову, якобы все еще в сонном оцепенении. Он уже успел наскоро ощупать пальцами веревки, которыми связали его и гномов, и пришел к выводу, что просто так развязать их не получится. Ножи у путников отобрали, а чтобы перегрызть путы зубами, явно требовалось очень много времени, которого суровые охранники им не предоставят. — Эх вы, - Арвелег подошел, чуть наклонился, почти с сожалением глядя на пленников. - Мы вас приютили, накормили, а вы обманывать начали, да еще и наверняка замыслили убийство. Что ж, мы — люди справедливые, поступим так, как велит закон. А пока, невелички вы мои, поедете нашей милостью по-королевски. Он протянул руки и довольно ловко, прямо-таки с кузнечной сноровкой, застегнул на шее у Фрерина металлическое кольцо довольно грубой работы. — А говорили, с орками не знаетесь, - покривился Торин, презрительно глянув на человека. - Эти рабские ошейники — их работа. — Так живем-то небогато, - вожак пожал плечами, так же деловито упаковывая в ошейник самого Торина. - С орками сражаемся, а что с них найдем — то наша добыча, на всех делим. Ничего, вот вернется Король, будет нам и богатство, и земли заслуженные, и кровушки алой вдоволь… Он мечтательно заулыбался. Третий ошейник, размером поменьше гномьего, щелкнул вокруг шеи хоббита. Бильбо вздрогнул от холодящего кожу металла. К счастью, полоска была без шипов или им подобных изуверских украшений, да и сидела относительно свободно, так что дышать он все еще мог. У каждого ошейника спереди было припаяно небольшое ушко, в которое тут же продели прочные цепи. Не прошло и минуты, как к сараю подогнали деревянную клеть на колесах, дно которой было устлано соломой. — Ваша карета, судари, - хмыкнул Арвелег. - Повезем вас с комфортом, даже кормить будем до самой столицы. Так что советую вести себя хорошо, пока мы проявляем доброту. Торин скрипнул зубами, но удержался от замечания, где он видел такое великодушие и куда надо бы пойти Арвелегу со всей его сворой. Гном первым залез в клетку, усевшись в углу. Мешавшие веревки с их троицы сняли, но за решеткой они и не понадобились: цепи у горла другим концом намертво приковали к столбикам телеги. По крайней мере, друзья могли передвигаться внутри телеги, и гномы тут же придвинулись к полурослику, с двух сторон прикрыв его плечами и руками. Бильбо благодарно прижался к ним, дрожа от холода. Никогда еще это путешествие не казалось ему таким ужасным! — Эх, мечи пропали! - загрустил Фрерин. - Эти уроды нипочем оружие не вернут, а выкрасть теперь попробуй, когда нас, как собак, на цепь усадили! — Помолчи, - прервал его Торин. - Стереги мистера Бэггинса, а я постараюсь нас отсюда вытащить. Фрерин кивнул и обнял полурослика со спины, прижав к своей груди. — Грейся, пока я еще не заледенел, - посоветовал он. - Судя по всему, путь предстоит неблизкий. Ради дня дороги нас бы так старательно не упаковывали. — Хотя бы не зарезали сонными, - слабо улыбнулся Бильбо. - Спасибо, Фрерин. Эти люди явно ненавидят меня сильнее, чем вас. Будь я один, они бы меня убили. — Дураки потому что, - сердито бросил гном, случайно сжав хоббита в руках чуть сильнее, чем намеревался. - Воевали-воевали, а так и не поняли, что их пресловутый Король был колдуном и тварью, служившей Тьме. Небось, до сих пор ходят, могилке его кланяются, чтобы просветление дал. Думают, что он только спит, а не помер. Пф! Будь я на месте их королишки, тоже бы предпочел вечный сон, чем на таких вот потомков любоваться. Они ж вырожденцы. Выйти никуда не могут, от реки и озера уйти — тоже. С сестрами спят, плодят таких вот уродов, как Арвелег. Жаль, рановато мы зашли. Еще б подождать — глядишь, это племя само повымрет. — А мне жаль их, - тихо сказал Бильбо, вздыхая. - Эти люди отравлены Тьмой, они живут и дышат ею многие годы, с самого рождения. Если бы тогда, много лет назад, Тьма победила, мы, хоббиты, тоже были бы заперты где-нибудь в горах, бесприютные и сирые. Тогда уж не видать бы нам ни теплых норок, ни того изобилия, что сейчас в Шире. — Экий ты великодушный, - фыркнул гном. - А по мне, так все эти ангмарцы не лучше орков. Если придется во время бегства перерезать пару-другую глоток, я жалеть не стану. Пока они разговаривали, ангмарцы времени даром не теряли. Звучали короткие распоряжения, причем командовал не только Арвелег, но и пара его подручных. Судя по всему, в путь к Карн Думу собирались несколько десятков человек — довольно солидная охрана для трех пленных. Впрочем, кроме их клетки, в небольшом караване было еще три повозки, все нагруженные доверху. Насколько мог заметить подмечавший все вокруг Торин, в повозках были шкуры каких-то зверей, оружие и поделки — все довольно грубой, на взгляд гнома, работы. Ангмарцы торговали со столицей — и, должно быть, появление пленников стало поводом выступить к городу несколько раньше обычного срока. Караван тронулся в путь. Остающиеся дома женщины и мужчины не махали вслед, не выражали словами или жестами надежду на возвращение родных. Они просто поглядели вслед повозкам и вернулись к своим повседневным делам. Было в этом что-то неправильное, что-то холодное и гадкое. Арвелег и его сопровождающие ехали вдоль каравана на низкорослых лошадках. Лошади выглядели куда более ухоженными и упитанными, чем люди, о них явно заботились лучше, чем о самих себе. Клеть, в которой сидели пленники, тянули две кобылки, очевидно, отлично выученные находить дорогу — возчика при них не было. Торин уселся рядом с братом и полуросликом, по мере возможности обняв обоих, и молча смотрел на дорогу, запоминая путь. Сейчас сын Траина впервые за долгие годы пожалел, что пришел к врагам в качестве простого наемника, а не предводителя своего народа. Будь за его спиной хотя бы небольшой хирд гномов, от поселения ангмарцев не осталось бы и следа. Однако приходилось смириться с тем, что прийти им на помощь некому. Вокруг слышались голоса, цоканье лошадиных копыт, ощутимо пахло прелой соломой и еще какими-то, куда менее приятными запахами. Торин отвернулся и уткнулся лицом в волосы Бильбо, даже теперь частично сохранившие запах трав и — почему-то — сладких кексов. — Что будем делать? - немного погодя поинтересовался хоббит. - У нас нет оружия и даже нормальной одежды, так что бежать не получится. — Ты мог бы, - задумчиво сказал Торин, прикинув на глазок ширину прутьев клетки. - Если постараешься, возможно, протиснешься наружу, мы-то и без вооружения пошире тебя будем. Ходишь ты тихо, так что мог бы взять свое оружие и… — И что? - сердито проворчал полурослик, хмуря брови. - Уйти, оставив вас тут одних? Дать этим гадам отвезти вас в темницы и мучить? Нет уж, Торин. Ты очень дурно обо мне думаешь, если считаешь, что я уйду один. К тому же я не знаю, как добраться домой в одиночку. — Вот с этого надо было начинать! - тихонько прыснул Фрерин. Они с братом чувствовали признательность к хоббиту, оказавшемуся не только не трусливым, но и довольно верным другом. Пусть даже его преданность сулила ему самому неприятности, все равно гномам стало легче оттого, что маленький спутник остался с ними. Весь день телеги неспешно катились по равнине. Лесами тут, в Ангмаре, и не пахло, кругом расстилались гористые просторы, которые равниной именовались только потому, что к северу и востоку местность была куда возвышеннее. Местность была почти голая, поросшая редкой травой, кое-где несли свои воды узкие речушки. Сейчас, когда повсюду наступала со своим завоевательным походом зима, здешние края выглядели еще более одинокими и пустынными. На горизонте, привлеченные какой-то незримой добычей, кружили хищные птицы. Серое небо набрякло тучами и периодически разражалось то седой моросью, то мелким, колючим снегом. Несмотря на присутствие рядом с ним гномов, хоббит ужасно замерз. Он прятался от порывов холодного ветра под боком у друзей и боялся даже подумать, каково приходится им. К счастью, ближе к вечеру, когда солнце окончательно скрылось за горами и вокруг стало совсем темно, караван остановился на ночлег. Ангмарцы сноровисто расставили несколько палаток и разожгли костры, по округе поплыл запах жарящегося мяса. — Эй, вшиварята! - Арвелег подошел к клети и стукнул по прутьям рукояткой хлыста, который сжимал в руке. - Живы еще? — Твоими великими заботами, - процедил Торин, стараясь не стучать зубами, чтобы не позабавить мучителя. — Вот и славно, - кивнул человек. - Давайте-ка, выбирайтесь наружу и идите к костру. Жрать будете тогда, когда и мы, а если будете хорошо себя вести, мы вам на ночь даже одеяло дадим. Еще пару дней назад Бильбо возмутился бы его наглому тону, но теперь при слове «одеяло» у него внутри все затряслось, как в лихорадке. Он выбрался из повозки первым и, натягивая длинную цепь, устроился как мог близко к костру, вытянув ноги и руки. Ангмарцы косились на него, скалили зубы в насмешке, но, по крайней мере, не прогоняли и не издевались. Учитывая их ненависть к хоббитам, можно было сказать, что они приняли мистера Бэггинса очень хорошо и по-доброму. Фрерин и Торин сели неподалеку. Тепло им тоже было нужно, но, по правде говоря, куда с большим интересом братья высматривали возможности побега. Впрочем, бежать, когда их за горло приковали к прочной клетке, все равно было бы невозможно. Бильбо взял протянутую ему молодым ангмарцем миску, но есть не спешил, грея о пузатые бока миски оледеневшие ладони и поджав ноги. — Господин Арвелег, а можно спросить? - тихо пискнул он, стараясь говорить как можно вежливее. — Ух ты, меня до господина возвеличили, - ухмыльнулся тот. - Ну, спрашивай, крысеныш. — Просто хотел узнать, как же вам удается тут выживать, - смутился хоббит. - Такие суровые края, наверное, мало пищи и воды… — Это вы, крысы, привыкли в своих норах шиковать, - дернул углом рта Арвелег. - А нам и малого хватает. Когда Король был с нами, жили хорошо, вволю ели-пили. И даже войной он нас потешил, как видишь. Теперь — выживаем. Зверей тут все равно много, достаточно, чтобы нас прокормить. У стервятников или пещерных крыс мясо-то знаешь, какое? С непривычки горько, а потом в похлебке — не оторваться… Бильбо вздрогнул, представив, каково это — каждый день питаться тем, что недавно бегало и кусалось. Должно быть, поэтому среди ангмарцев не было ни единого толстяка, все они были жилистыми и поджарыми. — Скажите, господин, а вы действительно верите, что ваш Король… ну… вернется? - осторожно, опасаясь вызвать гнев человека, уточнил полурослик. - Я имею в виду, вы ведь наверняка видели его могилу и знаете, что он как бы немножко мертв… Арвелег рассмеялся, наклонился к хоббиту, дохнув в лицо сивухой и несвежим воздухом. — Что бы ты знал, мелочь! Наш Король умирал и возрождался множество раз! В древние времена он был великим правителем и властвовал на далеком острове, что плавал в бескрайнем море. А когда он принял Силу, то начал свой поход, чтобы освободить другие земли от мерзостного ига эльфов. На время остроухие отвоевали победу, верно, но Король вернется — и тогда мы вновь станем его избранным воинством! «Маловато теперь будет воинство-то, - подумал хоббит, но сдержал рвущиеся с языка слова, справедливо предположив, что после этого ему точно достанется. - И Король наверняка подпортился, пока в гробу отдыхал. Кому охота за умертвием в бой топать? Разве что тем, кто безумен от отчаяния, голода и тоски по прошлому…» Ему действительно было жаль этих людей. Какими бы жестокими и злыми они ни были, полурослик понимал, что это случилось не от хорошей жизни. Он сам, когда был голоден, жутко сердился на всех вокруг, что уж говорить об этом народе! Он больше ни о чем не спрашивал и старательно накинулся на поджаренное мясо и черствый хлеб, которыми его угощали. Пища не из изысканных, но она, по крайней мере, утоляла голод и придавала немного сил. Бильбо даже отчасти согрелся, когда в желудок попала пища, и это его очень порадовало. На ночь их опять загнали в клетку, проверили цепи, но теперь, по крайней мере, действительно дали одеяло, хоть и старое. Бильбо улегся между гномами, стараясь занимать как можно меньше места. — М-да, будь мы у орков, сидели бы в грязи и подыхали от холода с пустыми желудками, - признал Фрерин. - Да еще и побои терпели бы. — Эти, - Торин кивнул на сидевших у огня людей, - немногим лучше. За годы противостояния они и сами стали походить на орков. — Не надо об орках и ангмарцах, пожалуйста, - попросил Бильбо, - лучше расскажите что-то нибудь хорошее. Хочу поскорее уснуть, чтобы не думать о страшном. Гномы переглянулись и впервые за это время искренне заулыбались. Хоббит и впрямь, кажется, просил у них добрую сказку, бедняга! — Что опять смешного? - обиделся мистер Бэггинс. — Ничего, - Фрерин погладил его по щеке и на миг бережно коснулся губами его губ. - Не обращай внимания, дружок. Ты просто очень нам нравишься, Бильбо. Ты добрый и очень чистый, будто дитя. — Между прочим, я иногда способен и на нелицеприятные поступки, - проворчал полурослик, слегка краснея. — Верно, - согласился гном. - И все же ты чист душою. И вежлив даже с врагами. Это-то нам в тебе и нравится. Если двое братьев ставили своей целью согреть друга, то этого они добились. Хоббит так смутился, что едва не вскипел, как чайничек. И бережные поглаживания по ногами и груди с обеих сторон делу нисколько не помогали. Бильбо даже мысленно поблагодарил отряд людей за то, что они приглядывали за пленниками — иначе, к крайнему смущению мистера Бэггинса, братья-гномы явно взялись бы за него всерьез и на пару. Как бы то ни было, ночью они не умерли — ни от холода, ни от чьих-либо мечей. С рассветом часовые отряда подали сигнал, разбудив своих родичей. Лагерь люди свернули очень быстро, прямо-таки по-военному. Бильбо, проснувшийся вместе со всеми, по знаку Арвелега был выпущен из клети и удостоился короткого завтрака. Меню тут разнообразием не страдало, но полурослик не жаловался, радуясь, что никого из них не бьют. Он не знал, что было бы хуже — терпеть побои самому или смотреть, как измываются над его друзьями. Почти неделю караван добирался до своей цели. Они миновали заросшие кривыми соснами и елями предгорья, прошли через несколько опасных, ощетинившихся острыми клыками скал ущелий. Путникам странным образом повезло: не будь с ними ангмарцев, было бы трудно, а то и вовсе невозможно миновать здешние неприветливые края. И вот, когда очередной день клонился к закату, цепь гор по правую руку от каравана внезапно закончилась. Бильбо настолько привык уже видеть скалы над головой, что не сразу поверил своим глазам. Впрочем, через пару минут его ждало зрелище еще более удивительное. Прямо из последней горы, самой высокой в гряде, вырастала крепость. Ее хищный силуэт прорезал камни, взмывал ввысь и острыми пиками грозил небесам. Каждая башня заканчивалась трехзубой короной пиков, а к огромным вратам, наглухо закрытым, вела усыпанная острыми камнями дорога. Арвелег придержал лошадь и поравнялся с клетью, в которой сидели притихшие пленники. — Добро пожаловать, - усмехнулся он. - Перед вами — Карн Дум, крепость Короля и последний оплот Верных.